Рыбалка удалась на славу и довольный уловом тигр, удерживая свою добычу, поспешил к дому. Желудок сводило от голода, но есть рыбу сырой он не стал бы. В отличие от большинства оборотней звериная сущность Карлайла была под полным контролем разума. Это была его своеобразная особенность.
Дома уже обернувшись человеком, он почистил рыбу и запихнул в духовку, предварительно обмазав душистыми специями. Кухня у Карлайла была большая просторная и очень светлая. К слову, оборотень любил чистоту и уют. Чтобы скоротать ожидание он уселся за стол с прихваченным из офиса ноутбуком и принялся просматривать квартальный отчет по клубу.
«Маска» была его маленьким невинным хобби. Именно хобби, а не работой. В деньгах Карлайл не нуждался. Да и не на что ему их было тратить. За два века своего существования богатство потеряло свой блеск еще лет сто назад. Основным бизнесом, как и обязанностями главы рода давно занимался Даниэль. От исполнения последних Карлайла старшего род освободил сразу после смерти Лары, посчитав недостойным. В чем были абсолютно правы. До совершеннолетия Даниэля их исполняла Эмма Браун. Сын оказался талантливым руководителем, и Эдвард втайне очень гордился им.
Даниэль. Его сын. Его боль и сила. Стоит ли говорить, что с ним они практически не общались. С тех самых пор, как он узнал о матери. И как бы Карлайн ни пытался объяснить свои мотивы, как ни пытался оправдаться, факт оставался фактом.
Прозвучал звонок, известивший о том, что рыба готова. Мужчина вздрогнул и вынырнул из своих невеселых размышлений.
За окном уже стемнело, и на потемневшем небосклоне появилась полная луна. Полнолуние. Карлайл криво усмехнулся. Как хорошо, что он не волк. А то бы сейчас сидел на пригорочке и выл на луну, распугивая местную живность.
Внезапно огненная вспышка озарила лужайку перед его домом, на мгновение отчетливо осветив женскую фигуру, появившуюся, словно из воздуха. Послышалось громкое проклятие, и оборотень негромко хохотнул. Ах да. Он на днях перенес небольшой декоративный водоем.
Через несколько мгновений дверь с грохотом распахнулась, и послышался визгливый женский голос:
— Где ты есть хвостатый извращенец?!
Карлайл выглянул в коридор и удивленно поинтересовался:
— Почему извращенец?!
— Потому что только извращенцы и идиоты постоянно переделывают планировку сада, чтобы напакостить и без того злой-презлой ведьме, — сообщило ему хрупкое белобрысое создание, яростно сдирая с себя черный ведьминский плащ.
Плащик повис в воздухе и, повинуясь немому приказу хозяйки, поплыл в кухню искать ближайшую теплую батарею, чтобы высушиться.
— И поскольку на идиота ты не смахиваешь, — быстрый оценивающий взгляд из-под широких полей остроконечной шляпы, — то вывод напрашивается сам собой.
Оборотень широко улыбнулся.
— Я тоже рад тебя видеть Лили.
Ведьма бросила еще один негодующий взгляд на него и со вздохом стала избавляться от обуви. Черные лакированные ботильоны, прищелкнув каблуками, поспешили вслед за плащом. Осталось, надеется, что не подерутся за место потеплей. Карлайл молча подхватил ведьму на руки. Плитка в прихожей была холодная, да и не совсем чистая. А ведьма хоть и злая, но все же девушка.
— Ах, как приятно оказаться в руках настоящего мужчины, — хихикнула Лили и самым наглым образом щелкнула оборотня по носу.
Карлайл ничуть не смутившись, посадил ее на табурет и пошел искать тапочки.
— Мои любимые с черными бабочками! — крикнула ему вслед улыбающаяся ведьма.
Лилиан Мур была ведьмой и, пожалуй, по-настоящему единственным другом Эдварда Карлайла. Знакомы они были практически с детства, и одно время он был влюблен в Лили. Но ведьмы — вольные птицы. Они не любят постоянства и привязанностей. Поэтому их романтические отношения быстро сошли на нет, но дружба осталась. Периодически былая страсть вспыхивала вновь в минуты одиночества и тоски. Она выливалась в несколько совместных проведенных ночей и Лили, несмотря на робкие попытки Карлайла удержать ее, уходила с неизменной улыбкой на капризных, немного детских губах со словами: «Хвостатый не порть мне настроение. Злая ведьма — это очень и очень большие неприятности для хвостатых!»
Карлайл невольно улыбнулся, наконец, выудив из ящика для обуви ее тапочки. Бабочки на носке покачали своими готическими крылышками. В этом и была вся Лили. Такая же, как и ее бабочки. Ветреная, непокорная, вредная, но невыразимо милая в своем дружеском поддразнивании и бесконечно преданная.
Когда он вернулся на кухню, ведьма уже с аппетитом ела рыбу, старательно выбирая кости.
— Извини, но я жутко голодна.
— Ты сразу после работы? — удивился он.
— Угу. Должна тебе признаться Карлайл в одном очень неприятном открытии, — сказала она и сунула ноги с подставленные тапочки, — Твой сын мелкий, пакостливый гавнюк!
Эдвард удивленно вскинул брови.
— Надо же! А раньше ты считала его душкой.
Ведьма скривилась.
— Пока не узнала этого гаденыша поближе. Мало, — прошипела она, — мало ты его драл в детстве.
Заинтригованный, Карлайл пристроился рядом с ней и подцепил из противня самую большую рыбешку. А разгневанная ведьма между тем рьяно продолжала ковырять вилкой свой кусок.
— Ты же знаешь, что моя начальница в отпуске, чтоб ей икалось. И угадай, кого оставили за главную, — Лили выразительно посмотрела на оборотня, — Правильно, меня любимую. Я, конечно, была польщена и даже несколько дней пребывала в нирване от осознания собственной важности. А потом понеслось… То тролли пьяницы, то ведьмы наркоманки малолетние. И когда я уже готова была послать все наше Управление вместе с твоей стервой Браун ко всем прабабушкам и прадедушкам, появился ОН!
Карлайл рассмеялся. До того потешную рожицу скорчила Лили, словно к ней явился сам лик Господень. Она с жадностью запихнула кусок рыбы в рот, и активно жестикулируя вилкой, продолжила:
— Появился, значит, и принялся отмазывать своих хвостатых нелегалов, что у меня вторые сутки в обезьяннике зависают. Сидит он на моем любимом кожаном диване, попивает мой фирменный чай, весь из себя король королем и приказывает мне. Мне — потомственной ведьме! Представляешь?! В общем, я его вежливо отправила прогуляться в преисподнюю. А этот гаденыш, нажаловался твоей стерве, и сегодня у меня такая выволочка была, что глаз до сих пор дергается. Никакого уважения к настоящему патриотизму и беспристрастию.
Она вздохнула, будто с наслаждением выпустила пар, копившийся внутри долгое время. Выговорилась. Видать, стало легче. Карлайл невольно улыбнулся и похлопал ее по плечу.
— Ты права.
— В чем? — с набитым ртом пробурчала ведьма.
— Мало я его драл, — вздохнул оборотень, наливая бокал красного вина и протягивая подруге.
— Угу. Спасибо.
Лили приняла бокал и с жадностью опустошила его в три больших глотка. Со стороны это выглядело вульгарно, даже грубо. Карлайл усмехнулся. Такой Лили ему нравилась больше всего. Свободной, задорной, немного злобной и невоспитанной смутьянкой.
— Что?! — воскликнула она, — Леди во мне умерла, еще не успев родиться — вновь принялась за еду с еще большим энтузиазмом.
— Странно, раньше ваше ведомство не интересовали нелегалы, — заметил оборотень.
— А сейчас интересуют. И очень сильно. Твоя стерва рвет и мечет. После убийства Рози Майри оборотни под колпаком. Шерстят всех.
— Никогда не замечал у Эммы рвения к работе, — удивился он.
— Знаешь, я как-то тоже, — поддакнула Лили, — Мне кажется, ей по шапке настучали из Лондона. А сынок твой спокойнее могилы. Только ходит страшнее праха моего покойного дедушки и глазищами своими неземными как стрельнет, так сразу в туалет хочется.
Карлайл задумчиво потер переносицу и отхлебнул из своего бокала. Внезапно в поле зрения попался ведьминский плащ. Он в растерянности озирался по сторонам, явно что-то выискивая. От него не отставали ботильоны, с которых все еще капала грязная вода, оставляя безобразные разводы.
— Ну что? — устало, произнесла Лили, пронзая плащик убийственным взглядом.
Несчастный вздрогнул всей своей материей и развел рукава в стороны. Ботильоны затрепетали и спрятались за плащик, видимо, опасаясь ведьминского гнева.
— Вот за что мне эти недоумки нужны спрашивается? За какой дохлой метлой я их стираю Ленором и подбиваю серебряными набойками?! — рявкнула ведьма, — В этом проклятом прогрессом доме нет каминов уже лет пятьдесят как! Батарею ищите, если не хотите чтобы я на вас испробовала свои новые способности.
Плащик мелко задрожал и поспешно ретировался подальше от ведьмиского гнева. Ботильоны жалобно скрипнули, с поразительной скоростью бросаясь вслед за ним. Лили же еще раз вздохнула.
— Наследство от тетки Вельгельмины, чтоб ей в гробу перевернуться. Наградила меня этим прогрызенным молью тряпьем. И выгнать жалко, и пользы нет, — пожаловалась Лили.
— Лили, а ты уверена, что убийство было совершено оборотнем?
— Не стоит сомневаться в моей компетенции, — обиделась она, — Я хвостатых за версту чую. Это был определенно оборотень и совершенно точно из вашего кошачьего семейства. Заключение судмедэкспертизы только подтверждает мое утверждение. Длинна и толщина клыков, рваные раны от когтей. Этот маньяк поглумился на славу.
Карлайл нахмурился.
— Ты думаешь это мужчина?
— Уверена. Ее изнасиловали перед смертью, причем не один раз, — Лили содрогнулась от омерзения, говоря эти слова, — Мы определенно имеем дело с психически неуравновешенным оборотнем мужского пола.
— Звериная сущность, вышедшая из-под контроля? — предположил он.
— Быть может, — задумчиво отозвалась ведьма, — И, знаешь, что самое странное? Это убийство как две капли воды похоже на то, что произошло с Натали Ройс. Тогда Управление решило замять дело, когда стало ясно, что это был оборотень. Но после последних событий… Это уже серия, Эд. И то, что произошло с Натали наводит на очень определенные мысли.
— На что ты намекаешь?
Карлайл недоверчиво уставился на подругу. Лицо ведьмы было очень грустным и растерянным. Она явно боролась с какими-то противоречиями и, наконец, вздохнув, произнесла:
— Натали убили почти сразу после смерти Грейси Грин.
Лицо Карлайла окаменело. Он зло сверкнул глазами и вскочил из-за стола, как ошпаренный.
— Ты намекаешь, на Даниэля?!
Лили опустила голову. Она молчала. И это взбесило оборотня до крайности.
— Ты чокнулась, Лили!
— Так думаю не только я, Эд, — тихо прошелестела она.
Пока Карлайл пытался переварить эту информацию, ведьма позвала плащ и ботильоны.
— Прости. Я не должна была тебе этого говорить.
Она поспешно засобиралась и, поблагодарив за ужин, направилась в прихожую.
— В ночь убийства Рози Майри, я был в его доме. Он не мог ее убить, — сказал Карлайл вслед ведьме.
Лили обернулась.
— И ты уверен, что он не покидал пределов дома всю ночь?
Оборотень призадумался. Под утро он и вправду задремал и не мог с точностью быть уверен, где в этот момент находился Даниэль.
— Нет. Не уверен, — признался он.
— Мне жаль, Эд, — прошептала Лили и ушла больше не оборачиваясь.
Он долго стоял посреди кухни, не зная куда бежать и что делать. Все существо Эдварда охватило дикий страх. Страх за собственного ребенка это самая жестокая пытка на свете. Он не верил. Отказывался верить в жуткие слова Лили. Она просто ошиблась. Дико заблуждается. Он успокаивал себя этими мыслями, но в глубине души знал, что подруга никогда бы не высказала ему своих предположений, если это были только домыслы. Карлайл знал, что его сын далеко не ангел. Но что бы вот так хладнокровно убивать?
«Я должен во всем разобраться», — подумал он и рванул с вешалки старую, потертую кожаную куртку, решив нанести незапланированный визит своей любовнице Эмме Браун.
Когда Томка проснулась, уже давно перевалило за обед. Она с трудом помнила, как поднялась в их с подругой комнату. Олька не спала и накинулась на несчастную с потоком обвинений. Но быстро сообразив, что никакой реакции, кроме истерики не добьется, помогла расстегнуть платье и отправилась спать со словами:
— Завтра ты у меня получишь по первое число.
Немного повалявшись, Томка села и поморщилась от боли. Ободранные ладони нещадно саднило. Сегодня воскресенье, а значит можно совсем никуда не торопиться.
Девушка долго стояла под горячим душем. Вымыла волосы и, облачившись с любимые потертые джинсы и безразмерную футболку с Микки Маусом, наконец, решила явить свой непутевый лик миру.
Марта Грин как ни в чем не бывало с искренней радостью принялась суетиться вокруг нее и вскоре на кухонном столе появилось домашнее печенье, молоко и хлопья.
— Спасибо, — вымучено улыбнулась Томка, — Извините, что доставляю вам столько хлопот.
— Пустяки, — отмахнулась женщина, — Мне в радость такие хлопоты.
Томка вспомнила газету, которую показывал ей Карлайл, и сердце сжалось от сочувствия к этой чудесной женщине. За что таким замечательным людям, как чета Грин, тяжелое испытание — потеря единственного ребенка.
Тут на кухню зашел Томас Грин, и девушка напряглась, предполагая, что тот будет читать мораль. Но профессор вопреки ожиданиям был очень вежлив и явно пребывал в хорошем расположении духа.
— Дорогая, можно чашечку кофе? — нежно попросил он супругу и уселся напротив Томки.
Пока миссис Грин варила в турке кофе для любимого супруга, Томас бросал изучающие взгляды на свою студентку. Та то и дело ловила эти взгляды и есть, вовсе перехотелось.
— Професср Грин, — неуверенно начала Томка.
Мужчина внимательно на нее посмотрел.
— Я хотела извиниться за вчерашнее, — девушка сглотнула под проницательным взглядом своего преподавателя, — Простите, что доставила вам столько беспокойств. Это больше не повториться.
Профессор кивнул в знак того, что извинения приняты и начал непринужденную беседу об учебе. Девушка облегченно выдохнула. Как замечательно, что он не злиться.
Марта поставила перед мужем чашечку дымящегося кофе и присоединилась к разговору.
— Я надеюсь вы вчера хоть смогли отдохнуть? — оживленно поинтересовалась Марта, — Ольга сказала, что вы были в «Маске».
Перед глазами Томы пронесся вчерашний вечер. Приставания Пети, горечь обиды, ее пьяная выходка и пронзительный осуждающий взгляд Эдварда Карлайла, от одного воспоминания которого мурашки побежали по коже.
— Да, — растерянно отозвалась Томка.
— Что-то неслышно в вашем голосе энтузиазма, — усмехнулся профессор, — вчера перед нашим домом курсировал с разведывательной деятельностью Даниэль Карлайл. Это не он испортил вам вечер?
Лицо у Томки вытянулось. Она вновь воскресила в памяти смеющееся лицо Грейс Грин и губы предательски задрожали.
— Простите профессор. Я не знала…, - с трудом выдавила она, — Мне господин граф вчера рассказал про вашу дочь… Я глубоко сожалею… Если бы я знала…
Из рук Марты выпала кружка. Она со звоном разбилась вдребезги о кафель, и кофе с молоком забрызгал белоснежный фасад резной кухни. Но никто не обратил на это внимания. Не кинулся убирать. Марта застыла с непонятным выражением на лице, а Томас нахмурился и проговорил:
— Значит, мне вчера не показалось. Карлайл и вправду решил за вас вступиться. Очень неожиданный поступок с его стороны.
Томка встала и, не обращая на оцепеневшую миссис Грин ни малейшего внимания, стала осторожно собирать осколки.
— Почему неожиданный?
— Да потому что он трус! — воскликнул Томас дрожащим от ярости голосом.
Томка от удивления даже перестала собирать кусочки фарфора и повернула голову в сторону Грина.
— Раньше его не заботило, что вытворяет в городе его сынок. Ты думаешь, наша Грейси была первой, кого он довел до сумасшествия?
Повисло тяжелое молчание. Тамара отвела взгляд от взбешенного профессора и продолжила собирать осколки. Она выбросила их в мусорное ведро и, взяв с мойки тряпку, вытерла пол. Под продолжающееся молчание, тщательно промыла ее и повесила на полотенцесушилку. Потом достала из шкафчика чистую кружку, налила кофе, молока и подала миссис Грин.