Кристалл стал полон спустя минуту. Аж заискрил. Но когда я попыталась связаться с диспетчером, вежливый голос сообщил мне, что все извозные магомобили сейчас заняты.
До полуночи оставалось четверть часа. Ждать, пока кто-то из шоферов освободится или попытаться успеть на последний общественный вагончик? Решила, что вызвать магомобиль я смогу и с монорельсовой платформы.
Заперла дверь аптеки, активировала защитное заклинание и побежала по улицам. Вот только, видимо, у меня имелся какой-то прямо-таки скрытый талант оказываться в ненужном месте в ненужное время, чтобы узнавать ненужную информацию.
Едва отойдя от аптеки, я услышала возню в подворотне. Драка. Ожесточенная и яростная, судя по тому, что никто не разменивался на крики о помощи. Я прижалась к стене дома и осторожно, на цыпочках, так, чтобы каблуки не стукнули в ночной тишине о мостовую, двинулась мимо опасной подворотни. С радостью вернулась бы в аптеку, но охранное заклинание не впустит внутрь до восьми часов утра никого, кроме хозяина, на чью кровь оно и замыкалось. А оставаться на месте… Нет уж, увольте!
Прошла несколько ярдов и выдохнула. Кажется, пронесло. И тут звуки в подворотне стихли. Сверкнула неяркая вспышка, раздался звук, который тяжело с чем-то спутать: так металл приветствует камень.
Ноги сами собой пустились в бег. Быть свидетельницей я не желала. Быть мертвой свидетельницей не желала вдвойне. Я помчалась по улице, на ходу сплетая атакующий аркан. Вдох через раз, выдох через два. Все же зря я не занималась усиленно бегом. Мудрые люди говорят, что, быстро перебирая ногами, можно избежать неприятностей. Вот… надо было их слушать.
Рухнувший камнем с неба тип преградил мне путь.
— Куда это мы собрал… — договорить он не успел.
Я действовала в лучших традициях боевых магов, которые сначала шарахнут заклинанием, а потом уже заводят светскую беседу.
Полыхнуло так, что на миг стало светло, как днем. Когда же волна спала и я смогла хоть что-то разглядеть… Вернее, кого-то!
— Варлок, вэйхэр дэркон дир ин коп! — в сердцах воскликнула я на цвергском, желая падения драконьей туши на одну альвийскую голову. — Какого пекла?
— Вот и я о том же хотел тебя спросить, Най, — убирая щит, парировал альв.
— Я думала, там… — не договорив, мотнула головой в сторону оставшегося позади переулка.
Радоваться тому, что встретила в полночь почти знакомого, я не спешила. Мало ли. И на всякий случай мысленно составила матрицу шквального огня.
— Что бы ты там ни думала, но поступила очень опрометчиво. Разве не знаешь, что девушке одной опасно ходить по ночным улицам? — с укором произнес Варлок.
— Так получилось, — буравя его взглядом, буркнула я. А затем с подозрением прищурилась: — А в общежитии вроде как уже наступил комендантский час?
— Наступил, но прошел мимо меня. Мы разминулись.
— И почему же?
— Мы с ребятами решили прогуляться по кабакам, сплотить команду… — с напускной ленцой протянул остроухий.
Я рефлекторно принюхалась. Духа «сплочения», что так похож на винные пары, не уловила. А Варлок между тем продолжил:
— Я как раз возвращался, решил срезать путь через переулок. Ребята, которые там оказались, отчего-то решили взять мзду за проход. И… мы слегка не сошлись в цене.
Только сейчас я заметила, что его костяшки сбиты до крови.
— Не мог приложить заклинанием? — спросила и прикусила язык.
Это мы, алхимики, могли использовать свою магию и вне стен академии, а вот боевые маги — нет. За атакующий аркан против обывателя можно было и на рудники загреметь.
— Давай поговорим где-нибудь в другом месте. А то, боюсь, у господ жандармов сработало оповещение на применение тобой запрещенных чар. У нас в запасе пара минут. Бежим.
Но не успели мы преодолеть и двух кварталов, как над нами в небе я услышала хлопанье гигантских крыльев и магически усиленный голос:
— Сдавайтесь. Вы окружены. Никаких заклинаний, иначе мы применим чары ликвидации.
— Не успели, — констатировал Варлок.
Или мне показалось, или в его голосе даже сожаления особого не было.
Я замерла как вкопанная. Между тем трое жандармов на грифонах медленно опустились на мостовую. Здоровенные крылатые звери, на которых прилетели патрульные, зло щелкали клювами и били хвостами.
А я увидела алую нить, которую один из жандармов держал в руках. Попала.
Смысла бежать или сопротивляться не было: на грифонах догонят, поймают и еще раз поймают. Главное сейчас — исхитриться и незаметно надеть на палец кольцо, что слегка проблематично: на меня был направлен атакующий аркан.
Жандарм предъявил мне обвинение в несанкционированном применении атакующей магии. И тут вышла загвоздка, потому как выяснилось, что я не боевой маг и уровень дара у меня по официальной версии — «нить». А этого точно не хватило бы на разрывной потоковый аркан. Зато стоявший рядом Варлок являлся как раз боевым магом, но… огненного дара он не использовал.
— Разберемся в участке! — буркнул жандарм.
Антимагических наручников из стаурина у патрульных оказалась всего одна пара, которой меня с альвом за запястья и сковали.
А затем было ожидание магомобиля жандармерии, поездка, во время которой мне все-таки удалось надеть кольцо. На допросе я почти засыпала, мечтая лишь о том, чтобы отпустили домой.
Но даже в состоянии сомнамбулы я не стала болтать лишнего про подворотню. Мало ли кого там альв встретил. Я же лично этого не видела. Только с его слов. А зачем заниматься пересказами? Для того есть специальные люди: сплетники и историки. И если первые действуют по велению души и по-дилетантски, то вторые имеют дипломы и занимаются наговорами в промышленных масштабах. Я ни к той, ни к другой когорте не относилась, а посему выдала урезанную, но правдивую версию. Возвращалась домой. Шла одна по улице, а когда на меня сверху что-то упало, от испуга сотворила ма-а-аленький светлячок. Почему от него задрожали стекла в окнах домов через два квартала? А я откуда знаю. У меня уровень дара небольшой, я не то что убить, покалечить бы не смогла. Разве что психику альва, когда заорала благим матом на языке цвергов.
Остроухий и вовсе заявил, что возвращался от друзей, увидел идущую по улице знакомую, то бишь меня, и решил подшутить: напугать, неожиданно появившись.
В общем, его вариант был еще более невинен, чем мой.
— Так, с вами двумя ясно, что ничего не ясно, — вынес вердикт жандарм. — Один мог, но не применял магию. Второй уровень дара не позволяет, но след ведет к ней… Остаетесь до выяснения обстоятельств в камере.
Я мысленно взвыла.
За кольцо, в котором артефакт не распознали даже архимаги университета, я не переживала. Вот только…
— Я могу связаться с… — я лихорадочно думала, кто мне мог бы помочь в такой ситуации, — родственниками. Обо мне наверняка беспокоятся.
Смерив меня взглядом, жандарм положил на стол служебный кристалл связи. Мою сумку отобрали сразу же по прибытии в участок.
— У вас на разговор одна минута. В моем присутствии.
Я подвесила кристалл и раскрутила его сначала в одну, потом в другую сторону.
Альв, глядя на меня, откровенно скучал и считал трещины на потолке.
Наконец кристалл мигнул, показав проекцию Алекс в миниатюре.
— Нари? Ты где? Я весь вечер не могла тебя найти. Даже забегала к тебе домой. Что случилось? — обеспокоенно выпалила подруга.
— Я в участке, — устало произнесла я. Хотела добавить, что вместе с Варлоком, но не успела.
— В каком? — перебила Алекс.
— Тринадцатом, — подсказал жандарм.
— Жди, — только и успела сказать подруга.
Законник бесстрастно произнес:
— Время вышло.
Связь тут же оборвалась. Я выдохнула, утешая себя тем, что могло быть и хуже. На тех типов из подворотни вполне могла нарваться я, а не Варлок. О том, что могло бы быть не только хуже, но и лучше, дождись я извозного магомобиля, постаралась не думать. Зачем сожалеть о том, чему уже не бывать?
Спустя полчаса, когда захлопнулась решетка камеры, я услышала насмешливое:
— Эту ночь ты проведешь со мной…
Голос, холодный и самоуверенный, заставил меня со злостью сжать зубы и вскинуть голову.
Так и захотелось поправить наглую аристократическую рожу. Лопатой. Раз десять для верности. А еще лучше — сразу убить. Но, увы, тогда бы встал вопрос: как избавиться от трупа? А если учесть, что он останется прикованным к моей руке… Нет, определенно шестифутовая туша весом в два раза больше моего — это не тот «брелок на браслетик», которым я мечтала бы обзавестись.
— Спишь на полу, — отрезала я, дернув на себя «узы брака».
Увы, в моем случае это была отнюдь не фигура речи, а самые настоящие кандалы из добротного металла, да еще и зачарованные магически.
Меня смерили надменным взглядом. Да хоть двумя! Полка у стены узкая, на ней не то что лежать, сидеть вдвоем тесно. Так что она моя. Целиком и полностью. В конце концов, кто из нас хрупкая девушка?
ГЛАВА 6
Единственная камера, где нас заперли, оказалась в конце короткого коридора. Еще бы: магов нечасто арестовывали. Нас не так и много, если сравнить с простыми жителями города. Да к тому же обычно, случись чего, чародеев либо выносили по кускам, либо отправляли в лечебницу, либо они успевали удра… благородно отступить, не наследив.
В общем, мы были редкими гостями в этой тихой обители. Перед тем как уйти, наш охранник провел целый инструктаж. Заключался он в единственной фразе: захотите по нужде — вон ночной горшок. И его перст указал в угол. Я же, до этого слышавшая о том, что в департаменте правопорядка чтят не только закон, но и традиции, и не подозревала, что последние соблюдают настолько фанатично. В наш прогрессивный век и… горшок?!
Хотя тут же вспомнилось, как в женской уборной год назад адептки умудрились разворотить слив, призывая водного элементаля по трубам. Может, горшок — это такая превентивная мера от побега?
Жандарм ушел, заскрежетав дверью, отделявшей коридор от кабинета дежурного.
— Надо будет амулет подзарядить… — услышала я сварливый бас нашего надзирателя. А затем что-то щелкнуло, и звуки, раздававшиеся из-за двери, как отрезало.
Похоже, односторонний полог тишины: двойной в амулеты не встраивают. Зато теперь мы не слышали ничего, что происходило снаружи, а вот наш страж слышал все.
Над дверью, почти под самым потолком, тускло коптил газовый рожок. Магия — штука расточительная, особенно для тех, кто ее лишен. Кстати… Судя по стенам, сложенным из камня с прожилками стаурина, поглощавшего любую магию, даже не будь на нас наручников, дар был бы заблокирован. Напрочь. Но жандарм решил перебдеть и браслетов с нас не снял.
Я опустилась на «супружеское ложе». Струганые доски. Причем не самые чистые. Варлок присел рядом. «Прямо как влюбленные на скамеечке», — подумалось вдруг. От подобного сравнения я поморщилась. Альв, будто читая мои мысли, скучающим тоном начал:
— Сегодня ты оказалась в моем шкафчике в раздевалке, потом мы встретились на улице. Теперь вот и вовсе ты меня к себе приковала. — Он поднял руку, показывая браслет. Кованая цепь звякнула, привлекая мое внимание. — Признайся, малышка, ты меня преследуешь?
— Угу, как смерть больного проказой: на кой мне бегать за ходячим трупом-то?
— Какое поэтическое сравнение, — хмыкнул альв.
— Для нашего томного вечера, полного романтики, самое оно, — вяло огрызнулась я.
Варлок откинулся назад, оперся о стену, отчего цепь, соединявшая антимагические браслеты, натянулась, дернув мою руку. Я покосилась на альва. Он и ухом не повел. Развалился, понимаешь, как у себя дома. Мне бы такую невозмутимость…
Спустя пару минут дурной пример оказался заразителен. Держать спину прямой, изображая наглядное пособие по этикету, мне надоело. И я тоже прислонилась к стене. Та оказалась не просто холодной, ледяной. Что у них там, с другой стороны? Филиал бескрайней ледяной пустыни в пределах одного конкретного участка жандармерии?
Варлок, который к этому времени уже вроде как смежил веки и собрался вздремнуть, приоткрыл один глаз. Потом скорбно, словно ему предстояло с похмелья идти на эшафот, вздохнул и… произнес:
— Обопрись на меня. Я все же теплее стены.
— Спасибо, обойдусь.
— Ну, как хочешь. — Варлок широко зевнул и… вновь смежил веки.
Глаза сами собой слипались, спина сгибалась. Я и не заметила, как начала изображать шамана, входящего в транс, — спать сидя. Тело само собой повело назад. Последней связной мыслью было: стена не такая уж и холодная. Скорее даже, наоборот, теплая, с тонким запахом сандала… И почему-то не совсем твердая.
Разбудил меня прокуренный голос, что-то зло и возмущенно бубнящий за дверью. Неужели энергия в амулете полога тишины закончилась раньше, чем полагал жандарм?
Сначала я не разобрала слов. Лишь сонно прищурилась, поднимаясь… с груди альва. Варлок все так же безмятежно дрых. Ну и хорошо. Сейчас сяду и сделаю вид, что вовсе не использовала его в качестве подушки. Только блузку поправлю. Как говорится, если в новостной листок не попало, значит, и не было.
Между тем жандарм (а именно его голос разбудил меня) продолжал общаться с кем-то.
— Так весь участок на ноги подняли?
— И не только наш, — устало и чуть подкашливая, отозвался тенор. — Всю столицу. Еще бы. Больше десяти лет о наемниках Успы в столице не было слышно, и вот опять… Чую, осерчает император, полетят головы у начальства…
Я не видела говоривших, но бас дородного, уже в летах жандарма узнала. Именно он, попыхивая трубкой, составлял протокол. И оставил нас ночевать в участке.
— Так летят-то головы лишь тогда, когда дело какое громкое не раскрывают, — с сомнением возразил любитель подымить табаком.
— А ты думаешь, раскроют? — прокашлял тенор. — Наемники окромя метки своей, черной лилии, ничего не оставляют.
— Неужто ничего? Даже трупа? — поразился бас.
— Ну, нюхачи говорят, что в этот раз маг, вроде придворный алхимик, на которого напали, даже выжил. Вот только остался без дара… и без мозгов.
— Это как?
— Его, как я понял, пытали. Может, потом и убить хотели, да кто-то наемников спугнул.
— Во дела… Кто же они такие, что смогли самих…
— Может, народные мстители, что уже который день по столице шастают?
— Ты еще в сказку о золотой монетке, которая от бабки с дедкой сбежала, поверь, — хохотнул бас. — Скажешь тоже, мстители. Репортеры придумали, а ты, как наивная девица, и поверил…
Тенорок замолчал. Я подумала, что обиделся, но по донесшимся звукам поняла: просморкался.
— Кстати, о новостниках: капитан приказал никому ни слова, ни полслова… — прогнусавил тенор. — Поэтому я только тебе по дружбе. Так что…
— Да ни в смерть! — заверил бас. — Никому ничего не скажу.
Жандармы еще о чем-то говорили, подтверждая истину, что женским сплетням до мужских бесед — как упырю до солнца: расти и расти.
Вот только я в секреты старых друзей уже не вслушивалась. Я сидела ни жива ни мертва. Наемники Успы. В столице. Пытали придворного алхимика. Память услужливо подсказала имя: эйр Понрой. Он был немногим старше мамы, будь она живой.
Я сглотнула, выныривая из липких лап страха.
— …а чья это сумка лежит? Ты тут не один, что ли? — забеспокоился тенор, видимо, узрев отнятую у меня торбу, которую жандарм положил на полку перед тем, как отвести нас в камеру. — У тебя же отродясь никого не было!
— Да не бойся, на дверях полог тишины. А те двое залетных, что у меня сегодня квартируют, спят, как цуцики. Я вот только перед твоим приходом проверял.
— Кто хоть попался-то? — полюбопытствовал тенор, успокаиваясь.
— Да голубки влюбленные, судя по тому, как цапались. Оба маги, видимо, что-то не поделили. Или девка приревновала парня своего. У нее дару-то с мышиный хвост, а шарахнула заклинанием, как сказал Леш, неслабо.
— Леш?
— Да, он сегодня в патруле был.
— А-а-а. Давно я его не видел. Все сменами не совпадаем.
Тенор не успел договорить, послышался скрип двери, стук каблуков, я узнала злой и острый, хоть лед коли, голос Алекс: