После душа он направился в каптерку и получил свой планшет. В Академии каждый курсант обеспечивался электронным помощником для
самостоятельных заданий. Занятия в корпусах велись по обычным учебникам, но они там и оставались. На форзацах книг стояли лиловые штампы «для служебного пользования», и в казарму их нельзя было брать. Планшеты устраняли пробел в обучении. Они были загружены учебными пособиями по самую маковку. Но даже в таком случае существовали ограничения: электроника хранилась у старшины роты Волошина и выдавались под роспись по требованию курсанта. Но даже в этом случае планшет был удобен во всех отношениях. Администрация разрешила устанавливать на них сетевую почту. Наивных дурачков в таком щепетильном вопросе не было. Каждый знал, что поток информации проходит шифровку и дешифровку через специальный сервер, и письма, отправлявшиеся из Академии, проверялись выборочно, но часто. Курсанты ворчали по поводу тайны переписки, но понимали необходимость жесткого контроля. Главное, чтобы не происходило утечек. Ведь, как-никак, Академия готовила офицеров для штабной работы, которые после определенной выслуги могли работать в Генеральном Штабе. Каждый курсант являлся потенциальным носителем тайны. Волхвы-контролеры постоянно проверяли специалистов серверной на предмет разглашения личных данных курсантов. Но здравомыслящие офицеры Академии понимали, что утечка все равно происходит. Маленькие ручейки находят лазейку и утекают на волю через бетонную плотину, а здесь - человек с его вечно длинным языком. Плюс к этому -контакты с гражданскими происходят в любом случае.
Уединившись в комнате самоподготовки, Никита включил планшет, проверил заряд батареи, убедившись, что еще пару дней можно не
заряжать, и стал ждать, когда загрузится система. Потом с замиранием сердца щелкнул по иконке с конвертом, вошел через пароль в почту. Чего-то подобного он, конечно, ждал. Кроме письма из Коммерческого Столичного Банка ничего не было. Да и в нем интересного мало: всего лишь уведомление о некоторых приходных и расходных операциях. Быть богатым и видеть, как твои капиталы увеличиваются, приятно любому человеку. Еще приятнее, когда знаешь, что можешь ими управлять. Спасибо прадеду, все устроил в лучшем виде. Личный временный счет на несколько сотен тысяч рублей Никиту пока устраивал, а вот другой, основной - пока недоступен в виду несовершеннолетия. Ну, да ладно, недолго осталось ждать. А вот Тамара, вероятно, забыла о его существовании?
Никита решился. В ближайшие выходные он берет увольнительную и едет в Петербург. Вспомнилось, что князь Константин Михайлович обронил тогда в машине, что Тамара учится в Экономическом университете. Значит, там ее и надо ловить. Поговорить наедине, все выяснить. Невозможно просто так взять и забыть о человеке, который - на минуточку - спас тебя от реальной опасности. Для девушки ее калибра недопустимое поведение. Где элементарная благодарность и угощение чашечкой кофе?
Ночью усилился ветер с Балтики. Он пригнал откуда-то тяжелые дождевые тучи, закрывшие поблекший серп молодой луны, и легко, без натуги стал раскачивать тяжелые кроны деревьев, окружавших и Лисичье, и Средние Дубки, и другие мелкие поселки, вытянувшиеся вдоль
берега, срывая с веток остатки пожухлых от заморозков листьев. Кое-где они продолжали сопротивляться наглому вторжению бесшабашного и наглого гостя, но их время все равно подходило к концу. Рано или поздно листья покинут свои ветви и лягут плотным ковром на землю, покроются снегом и к весне сгниют, удобряя почву.
Курсантов после завтрака привлекли к уборке территории. Шторм хорошо повеселился в лесопарковой зоне, поломав часть деревьев. Обломанные ветки захламили южный угол парка, и теперь туда согнали большую часть людей, в основном, первокурсников, чтобы привести в порядок территорию. Никита привычно влился в отделение Елагина, и согласно распределению, шел вдоль забора, стаскивая в одну большую кучу все, что нападало за ночь на землю. Где-то ревела бензопила, разрезая особо большие ветви пополам, чтобы легче потом грузить на машину.
Так уж получилось, что Никита оказался в паре с Блондой. Васька беспрестанно шмыгал носом, периодически прикладывая к нему перчатку. Вскоре там образовались грязные разводы, похожие на усы, но Бертеневу на такой макияж было наплевать. Так и ходил, веселя курсантов. Они вдвоем удалились далеко от основной группы, и, как заметил Никита, хлама здесь оказалось меньше. Бертенев от безделья стал пинать листья, а потом вдруг спросил:
- Назаров, а это правда, что твой дед - бывший офицер Генштаба из «магического отдела»?
- Не дед, а прадед. А так - правда, - Никита пожал плечами. - Назаров Анатолий Архипович. Тебя что-то заинтересовало?
- Говорят, он часто рядом с Великим князем Константином Михайловичем
встречается.
- Ну, здесь ничего необычного нет, - недоумевал Никита. Странный разговор.
- Ты же знаешь, как зовут твоего деда в столице?
- Меня это совершенно не волнует.
- «Вологодский отшельник», - не обращая внимания на нежелание волхва слушать сплетни бездельничающих аристо, ответил Васька. - До твоего появления в Академии он вообще в Петербурге не светился. Заперся в своем имении - сетями не вытащишь. И вдруг зачастил, и не к тебе, а к Великому князю.
- Что за интерес в этой информации? - усмехнулся Никита.
Васька с вороватым видом оглянулся, чтобы поглядеть, не стоит ли рядом кто-то лишний в их разговоре. Все были заняты работой, потому что хотелось побыстрее закончить нудную уборку и вернуться в теплые помещения.
- Поговаривают, за тебя хотят словечко замолвить. Не знаю, чем ты приглянулся Константину Михайловичу, и какие такие отношения появились, но это так. Повезло тебе. Не отказывайся от помощи.
- Так я же его родственник, вполне понятно стремление деда помочь. Ты разве не знал?
- Да все знают, что ты приходишься ему дальним родственником! Он же тебе неродной! - махнул рукой Васька. - Прямых-то у него не осталось, теперь ищет, на кого скинуть все наследство и активы. А ты, как сирота, идеально подходишь. За тобой никого нет, и все перейдет к тебе в полном объеме.
Вот как? Неужели Меньшиков специально пустил слух, что Никита является преемником старшего Назарова, но не раскрыл основную тайну? Что опять за игры начались?
- А я при чем? - насторожился волхв.
Васька заулыбался. У него, кажется, был ответ.
- Чудак человек! Если старик объявит тебя прямым наследником -станешь богачом! Представляешь, какими капиталами заправляет Патриарх? Думаю, не зря Великий князь Константин пошел с ним на сближение. Хороший кусок перепадет тебе!
- Завидуешь?
- Да было бы чему! - беспечно махнул рукой Васька. - Солидный счет в банке открывает все двери в аристократическом обществе. Это я тебе говорю, чтобы зубами не щелкал, а сразу своими привилегиями воспользовался.
- Это-то я понимаю, - Никита сделал вид, что сказанное Блондой его интересует чрезвычайно. - А тебе какая радость? За меня переживаешь? Весь цветешь и пахнешь. Даже сопли текут ручьем.
- Это я простыл, - смутился Васька Бертенев и снова провел перчаткой под носом. Потом подхватил найденный обломанный сук и потащил его к общей куче, в которую скидывали весь мусор. Позже подойдет машина, все заберет. И на ходу пояснил. - У меня среди старших курсантов есть знакомые ребята, они спрашивали про тебя. Ты же «прикладник», не меньше. Хотят познакомиться. Обычно в ВВА выпускники не обращают внимание на новичков, ну, если изредка... Так что цени.
- Ценю, - честно признался Никита, шагая рядом с Васькой. Руки были
заняты охапкой сломанных веток, а нос нестерпимо зудел. Простуда добралась и до него. Теперь самому придется от соплей лечиться. Что за погода? Сырость, ветер, и солнце светит через раз сквозь рваные прорехи низких облаков. - А зачем я им?
- На будущее, - Блонда покачал головой, расслышав насмешку в голосе Никиты. Ведь выпускники ВВА разъедутся по империи, займут руководящие посты в штабах, а связи, которые остались после учебы, помогут в дальнейшей жизни. Если бы его, Ваську Бертенева, пригласили знакомиться, да он первый прибежал бы пожать руки этим ребятам. Здесь же учатся отпрыски лучших родов России, за ними несокрушимая стена кланов; связи настолько переплетены, что не знаешь, где они начинаются с дружбы, а где заканчиваются брачными узами.
- Ладно, - Никита не стал кочевряжиться, точно просчитав недовольство Блонды. Он не забыл клятву создать новый клан, в который войдут лучшие люди, преданные ему. Для успешного функционирования нужны связи, как можно больше знакомств. Заодно посмотрит, кто раньше него займет штабные места, начиная с Петербурга и заканчивая Владивостоком. Многие, конечно, останутся в столице, пристроенные по рекомендациям в лучшие армейские подразделения. Войны, вроде бы, не предвидится в ближайшем будущем....
Они избавились от мусора, и Никита, быстро скинув перчатку, почесал переносицу. Зудело нестерпимо. Точно, простыл. Он шмыгнул, чувствуя, как тело начинает корежить от поднимающейся температуры. Не-не! Так не пойдет. Надо заняться самолечением, дождавшись свободного времени. Идти в роту сейчас нельзя, старшина Волошин сразу припашет
на какие-нибудь хозработы. Черт, угораздило заразиться! Наверное, Блонда нашмыгал бактерий! Иначе о поездке в столицу придется забыть. Приехать с соплями к девушке на встречу - это даже не моветон, а свинство.
- Ладно, я согласен. Когда?
- В воскресенье намечается поход в Дубки, - обрадовался Васька. - У Мишки Орлова с пятого курса день рождения. В местном кафе заказали пару столиков. Ты приглашен. Вместе пойдем. Я попрошу у капитана Корчака увольнительные.
- В это воскресенье? - упало сердце у Никиты.
- Не, в следующее, - к его облегчению ответил Блонда. - Просто заранее попросили предупредить, чтобы никуда не свалил. Все знают, что ты каждые выходные в Петербург уезжаешь.
Это действительно так. Никита приловчился уезжать на Шуваловские дачи в конце учебной недели, чтобы спокойно поваляться в постели, отоспаться и погулять по столице. В таких случаях он никогда не вызывал служебную машину, предоставленную ему Меньшиковым. Лишнее внимание ни к чему. Начнутся ненужные расспросы, подозрения.
- Ты думаешь - разрешит? - с сомнением спросил Никита. Он уже наслышался о принципах командира роты. И один из них гласил: никаких послаблений первокурсникам. Начнешь потакать их желаниям - на шею сядут и погонять начнут. Но почему-то этот принцип не срабатывал с Назаровым. Как только Никита подходил к Корчаку и просился в увольнение на выходные, тот без лишних разговоров ставил свою подпись на бланке. Но это ведь Петербург. А здесь намечалась нехилая гулянка в
Средних Дубках. Капитан может сопоставить списки ушедших в увольнение в этот день, и запретить курсанту первого курса Назарову высовывать нос из подразделения.
- Так мы не будем говорить, что идем в кафе! - фыркнул Васька. - Не переживай, я договорюсь.
- Капитан Корчак все равно сообразит, что там намечается, - не сдавался Никита.
Блонда только рукой махнул. Он постоянно кичился своими возможностями достигать компромиссов; ему как-то удавалось убалтывать собеседника, что тот соглашался на разумное, как казалось, решение. А на самом деле выгоду имел Блонда. Пронырливость Васька вызывала раздражение у серьезных ребят, привыкших добиваться всего своими силами. Им все равно приходилось идти к Бертеневу и просить о помощи. Кому-то хотелось съездить в столицу, и начальство с удивительной легкостью подписывало разрешение на увольнение (Никита надеялся, что в его случае Блонда ни разу за его спиной не своевольничал), кто-то с изяществом ящерицы ускользал от нудных нарядов по кухне... Все дороги вели к Ваське.
- Если договоришься - сходим, - решил Никита. - И «хвосты» по занятиям не появятся ко всему прочему. Враз перекроют кислород.
После уборки территории дали полчаса на приведение себя в порядок и подготовиться к обеду. Никита, не теряя времени, сел на табурет возле тумбочки и сделал вид, что занят подшивкой воротничка. На самом деле он решил подкорректировать свое здоровье. Нос уже потек самым серьезным образом. Войдя в медитативное состояние, как учила Оля, он
сразу же увидел непорядок в ауре. В районе стоп раздувалась коричневая клякса, из-за которой произошел пробой в энергетическом защитном контуре. Через него шла простуда. Ноги заморозил - получил насморк. И когда успел? Ночью босиком по полу ходил, что ли? Не помнил за собой такую глупость Никита. Тапочки он никогда далеко не убирает.
Он сформировал целый рой лечебных «амеб» и сконцентрировал их вокруг пробоя. Понимая, что из него лекарь никудышный, Никита действовал осторожно, чтобы от переизбытка энергии в казарме не полыхнуло. Потом вместо плюшек одни наряды будут за счастье. Начал выдавливать коричневое пятно за границу ауры и одновременно латал дыру. Пятно сопротивлялось, не хотело покидать уютное место. Пришлось усилить давление, бросив на помощь «амебам» «мушек» - свои новые плетения с усиленной регенерацией и подпиткой организма. Удалось. Коричневая дрянь погрозила напоследок своими щупальцами и истаяла. Переведя дух, Никита вышел из транса. Прислушался к своим ощущения. Отлично. Зуд в носу исчез, как будто его и не было. Но вся спина покрылась потной испариной. Хорошо. Болезнь отступила.
Глава 6
Блестя ярко-вишневыми боками, новенькая «ладога-спорт» аккуратно проехала в проем гостеприимно распахнутых ворот, приветливо просигналила дежурному гвардейцу, словно в шутку вытянувшемуся во «фрунт» и лихо козырнувшему девушке, сидевшей за рулем. Автомобиль свернул на широкую асфальтированную полосу, обсаженную с обеих
сторон кленами и липами, докатился до замершего в осеннем воздухе фонтана, который уже не извергал каскады искрящейся воды по причине отключения летнего водопровода и технического обслуживания насосной станции, потом свернул налево. Правая же половина дворца принадлежала отцу и его службам, где проходили все нужные встречи и контакты со столичной знатью и зарубежными гостями. Тамара не собиралась там ставить свою красавицу. И так вся парковочная стоянка забита автомобилями представительского класса. Вон там, ближе к парадному входу, поблескивает хромом отделки легкий изящный «даймлер» помощника министра по внешней торговле Карповича -княжна хорошо изучила его машину. Он в последнее время зачастил на прием к папочке. Рядом с ним насупился тяжелой черной мордой немецкий «хорьх»; не иначе господин Вальтер Браухич - полномочный представитель тяжелого машиностроения Рурских земель пожаловал досаждать своими стенаниями о выделении участка земли под Петербургом для делового центра. И так каждый день. Ну, надо же! Белая «Эспада» испанского герцога Игнасио Хосе Албердо, сама похожая на шпагу - такая же остроносая и стремительная! Стоит себе скромно в самом дальнем конце парковки. Опять приехал просить у папеньки руки старшей дочери Меньшикова. Сын герцога, видите ли, с ума сходит по русской княжне Тамаре, спать не может, уже в своих грезах видит ее в пышном подвенечном платье в соборе Санта-Мария-де-Витория где-то в Басконии. Девушка за рулем фыркнула. Перебьется! Она ни за что не наденет христианский крест на шею. Ей и в России хорошо рядом с храмами Дажьбога и Перуна.
Возле «семейного» входа почти пусто, если не брать в расчет многострадальную «ладогу-кросс», которую перегнали обратно из Албазина в родные пенаты. Значит, сегодня во дворце дежурят гвардейцы капитана Марченко. Большая часть из них сейчас находится в официальном корпусе, а здесь, на входе, только пара человек, да еще двое сидят в дежурном помещении, контролируя через видеокамеры парковую зону, подъездные пути и прочие глухие направления. Конечно же, ее заметили, предупредили охрану на входе. Вот, уже и прислуга подсуетилась. Венька-привратник, как Тамара в шутку называла молодого расторопного парнишку, взятого на службу в прошлом году - выскочил на улицу, и пролетев широкий лестничный марш одним прыжком, уже стоял наготове, чтобы распахнуть дверцу и после этого отогнать машину на стоянку. Тамара усмехнулась. Она подозревала, что парень больше всего хочет покататься на двухместном кабриолете, чем выказать свое служебное рвение. Но телячий взгляд, которым он постоянно смотрел на девушку, говорил о его тайном обожании хозяйки сего транспортного средства. Н-да, это все-таки не Гриша Старицкий, хотя по возрасту почти не уступает.