Надо запускать «слухача». Вот, теперь нормально. Можно отойти подальше. Угрызений совести Никита не чувствовал. Ему не нравились эти типы, разгуливающие по вагону.
Мотор, тот самый мужчина с тонкой полоской губ, постучал костяшками пальцев в дверь и дождался разрешающего ответа, после чего откинул ее в сторону. Прогремев на полозьях, полотно отъехало, и двое мужчин зашли в купе. Невзрачный пассажир с удивлением взглянул на гостей и осторожно заметил:
- Я вас не знаю, господа. Вы, наверное, ошиблись.
- Нет, что вы, сударь, - Мотор нахально зашел внутрь, а его верный подельник Окунь бочком прошмыгнул следом, закрыв дверь на защелку замка.
Гости сели напротив пассажира в мятом костюме, уже забывшем хорошие времена, и стали молча созерцать друг друга.
- Господин Ласточкин? - на всякий случай уточнил Мотор, распахивая куртку, чтобы продемонстрировать пистолет, засунутый под ремень. Как бы нечаянно...
- Он самый, - осторожность в глазах пассажира сменилась тревогой. Он сделал движение ногой, задвигая кейс, стоящий прямо под столом, дальше в угол. Окунь заметил этот финт и осклабился. - А вы кто будете? Может, назовете свои имена?
- Наши имена ничего не скажут, а вот Лобан просил передать привет, если встретим тебя, Шут.
Пассажир, которого назвали Шутом, вытаращил глаза и с запинкой
проговорил:
- А вы уверены, молодые люди, что обратились по адресу? Моя фамилия Ласточкин. Мартын Иванович. Про какого шута вы мне сейчас здесь пытаетесь напомнить?
- Да про тебя, Шут, про кого еще, - хмыкнул Мотор. - Мы же тебя давно ждем. Шепнула нам кукушка, что с Казани едешь с хорошим товаром, вот и жаждали встречи. Лобан очень хочет знать, когда долг будешь отдавать?
- Послушайте..., - мужичок вытащил из кармана платок и промокнул шею. Он сильно потел от волнения. - Я совершенно не понимаю ваших претензий, так же, как и не знаю Лобана. Кто он такой вообще? Ваш хозяин? В какой сфере работаете?
- Точно: шут, - Молот посмотрел на Окуня. - Лобан предупреждал, что лепить начнет про «ничего не знаю». Знакомая песня.
- Ага, - шмыгнул носом Окунь, не отводя взгляда от кейса, задвигаемого все дальше и дальше.
- Попрошу покинуть купе, иначе вызову проводника с дружинниками, -пригрозил Ласточкин. Его рука потянулась к кнопке вызова, торчащей на боковой панели межоконного простенка.
- Руки отдернул назад, - предупредил Окунь, показывая свой пистолет. Черный зрачок ствола словно заворожил хозяина купе, и он медленно откинулся спиной на переборку. - Вот так и сиди. Давай сюда свой чемодан.
- Не имеете права, - прошептал Ласточкин. - Это мои личные вещи.
- Если личные - так чего потеешь? - Мотор закивал, подбадривая хозяина
кейса. - Посмотрим. Если Лобан оказался неправ - извинимся и уйдем.
- Это неприемлемо, - упорствовал Ласточкин. - Это просто грабеж среди белого дня.
- Уже вечер, дядя, - шутливо тыкнул Окунь. - Ложи чемодан на стол и открывай его. Только без шуток.
Мужичок с трясущими руками вытащил кейс из-под ног, положил его, и не отрывая взгляда от Мотора, стал нащупывать замки. Взгляд его на мгновение стал змеино-острым, но незваные гости не увидели опасной перемены. Они впились в крышку кейса, которая нарочито медленно распахивалась, и, наконец, обнажила содержимое. Мотор и Окунь одновременно присвистнули. И вдруг в дверь громко застучали. Ласточкин мгновенно захлопнул крышку кейса.
- Да! - воскликнул он с облегчением.
Окунь спрятал пистолет и щелкнул замком. Дверь распахнулась.
- Можно? - в проем заглянула голова молодого парня с короткой стрижкой.
- Тебе чего, цуцик? - удивился Мотор и вдруг напрягся. Он вспомнил, что этот хорошо развитый физически паренек все время торчал в проходе вагона. Вроде как в окно смотрел, интересовался пейзажами.
- Извините, титан сломался, чай будет позже, - брякнул Никита, входя в купе и плотно закрывая дверь. Снова замок на защелку. Быстро оглядел сидящих.
- О чем ты, дурила? - засмеялся Окунь, еще ничего не понимая. - Дергай отсюда, не мешай взрослым дядям разговаривать.
- Они вам угрожают, сударь? - Никита был спокоен, готовый в любое
мгновение использовать руну «сон». Впрочем, он уже просчитал противника. Оба вооружены, но слабы в контактном бою и в закрытом помещении.
- Ааа..., - проблеял Ласточкин, совершенно сбитый с толку. Он цепко ухватился за ручку кейса и подтянул к себе на уровне груди. - Я чаю не просил.
- Я знаю, - Никита улыбнулся. - Я слышал, что они угрожали вам. Отъем личных вещей у граждан карается законом, господа. Попрошу вас выйти из купе и вообще покинуть поезд, иначе вызову линейных дружинников и казаков.
- Ты почему такой правильный, малец? - заскрипел зубами Мотор. Приближалась станция, на которой им нужно было сходить с захваченным товаром. Плотные прозрачные мешочки с необработанными алмазами, пластиковые тубусы с набитыми туда золотыми монетами, и два плотных пакета с «радугой» - состояние, за которое Лобан их грохнет, если не получит товар. Почти на шестьсот тысяч инвалюты! И этот правильный хлопец сунул нос, куда не следует! Вальнуть его и Шута - и ходом с поезда. Станция через десять минут. Пассажиров не хватятся как минимум до Ярославля. Трупы найдут, когда он и Окунь будут далеко.
- Сударь, я вызываю дружинников? - внимательно посмотрел на мокрого Ласточкина Никита. Судя по подслушанному разговору - тоже странный тип. Бандиты не полезут просто так к обычному человеку столь наглым образом. А здесь пахнет отъемом какого-то важного груза, возможно, того, что спрятан в кейсе.
- Нет-нет, юноша, не стоит! - торопливо вскрикнул мужичок, но глаза его,
недобро поблескивая, косились на Мотора и Окуня. Те полностью переключились на мальчишку.
- Хватит! - Мотор внезапно вскочил, зло скрипнув зубами. Рука его нырнула под куртку и выхватила пистолет с коротким набалдашником глушителя. Он не собирался делать последнее предупреждение или уговаривать покинуть купе. Операция по изъятию груза затягивалась из-за этого глупого щенка, сунувшего нос, куда не следует? Ой ли? Так ли все на самом деле? Может, это сопровождение Шута?
Озарение пришло слишком поздно. Никиты уже не было на линии стрельбы, а Окунь заваливался с вывернутой челюстью на диван. Какой-то вихрь подхватил Мотора и бросил того в самый дальний угол, прямо на подельника. Ударившись головой о простенок, Мотор попытался сразу вскочить, но словно кирпич прилетел ему в ухо. Он отключился. Никита подобрал оба пистолета и с интересом посмотрел на них. Обычные отечественные девятимиллиметровые «скаты», выпускаемые для гражданского населения. В ближнем бою самое действенное оружие. А вот глушители самопальные, какие-то умельцы сумели сделать под короткий ствол такой же короткий цилиндр, да еще с пламегасителем.
Со стуком положил оружие на столик и повторил:
- Может, вызвать полицию?
- Нет, - Ласточкин перевел дух, ошеломленный увиденным. Мальчишка, пусть крепко сбитый и физически развитый, но все же мальчишка, за несколько секунд угомонил мужиков. Одного - коротким махом ноги в челюсть, а второго, который поопаснее - тычком ладони в голову. Пожалуй, долго не очнутся. - Лучше я сам выйду на ближайшей станции.
А потом можете поднимать хипиш, молодой человек.
Никита усмехнулся. Так он и думал. Непростой мужичок оказался.
- Не хочется сталкиваться с законом? - он присел на диван, откинув ногу Окуня в сторону.
- Вы правы, не хочу.
- Хорошо. Я смогу при даче показаний ссылаться на вас? Дескать, хотел зайти в гости, а тут два неподвижных типа.
- Делайте, что хотите, - улыбнулся Ласточкин. - Только зря вы влезли в чужое дело. Ой, зря.
- Почему? Контрабанда?
Кивок в сторону кейса.
- Скажите, юноша, вы настолько наивны или зело циничны? - Шут встал и накинул на себя плащ. Поезд стал замедлять ход.
- Я любопытен. Но не настолько, чтобы играть с законом или сотрудничать с ним на неравных условиях.
- Намек понятен, - усмехнулся Шут, имевший документы на имя Ласточкина Мартына Ивановича. - Подляны от вас ждать не стоит. Всего хорошего. Но вынужден предупредить: ходите осторожно. В чужое дело влезли.
Он вышел из купе со своим кейсом, а Никита подождал несколько минут, пока поезд остановится и снова наберет ход, вышел в коридор. Надо заглянуть к себе. Может, сосед подселился. Или соседка. Потом придется поднимать хипиш, как сказал этот самый Шут.
Глава 3
Петербург оглушил Никиту. Он впервые попал в суету громадного города, и пройдя пропускной терминал, остановился на большой площади, примыкавшей к Московскому вокзалу. Озираясь по сторонам, обратил взгляд на часовую башню, возвышающуюся над зданием железнодорожной станции. Пока внимательно изучал циферблат и стрелки, толпы пассажиров обтекали его со всех сторон, изредка толкая баулами, чемоданами, сумками. Приятный женский голос из разнесенных по разным углам здания динамиков вещал о прибытии или отходе очередного поезда и другую информацию.
Растерянно оглянувшись по сторонам, он, не ожидая от себя такой робости, сделал пару шагов по направлению к стояночному «карману», где плотными рядами стояли кабриолеты-такси с невозмутимыми водителями, высматривавшими прибывших гостей столицы. Таких можно было сразу вычислить, если брать за образец Никиту Назарова. Юноша находился в мучительном поиске дальнейших действий. Где искать дворец Великого князя? В справочном отделе ему, конечно, вежливо ответят, но через пять минут полицейский наряд остановит на улице. А это потеря времени. Доказывай потом, что не собираешься сделать ничего плохого для родственника императорского клана.
От стоянки такси к нему устремились несколько человек, подобно акулам, разрезающим водную гладь черными плавниками. Жертва определена, локализована и должна быть схвачена.
Затруднения Никиты прервал мужской голос за спиной:
- Господин Старицкий? Григорий?
Акулы мгновенно развернулись в обратную сторону. Они-то видели, кто подошел к парню с растерянными глазами. Люди в плащах и костюмах с определенным покроем просто так возле суетных мест не появляются. А Никита не сразу сообразил, что обращаются к нему. Прошлое, связанное с чужой фамилией, не хотело отпускать. Он повернул голову. Высоченный, крепко сбитый мужчина, пахнущий хорошим парфюмом и гладко выбритый, стоял перед ним в распахнутом кожаном плаще, под которым виднелся добротный серый в полоску пиджак. Мужчина небрежно держал руки в карманах этого самого плаща и с выжидающим спокойствием смотрел на волхва.
- Да, - очнулся Никита. - Это я.
- Следуйте за мной, - сказал незнакомец. - Прошу не отставать. В такой толчее можно запросто потеряться, если не знать, куда идти.
Они успешно лавировали в людском потоке, сначала двигаясь вдоль здания вокзала, а потом, покинув его территорию, направились к парковочной зоне, которая находилась по другую сторону дороги. Три черных автомобиля с хищными тупоносыми бамперами и суженными стеклами фар молчаливо созерцали суету, проносящуюся мимо них. Рядом ни одного человека, ни одной другой машины. Словно невидимая аура угрозы и Силы исходила от стояночного «кармана». Никита увидел на капотах авто серебристые шильдики в виде герба Меньшиковых. Император имел большой герб из золота; выходит, это Великий князь прислал своих людей. Никита перевел дух. Константин Михайлович сдержал свое слово, что встретит его по приезду в столицу.
Сопровождавший волхва мужчина открыл заднюю дверь «ладоги-люкс», обшитую изнутри мягким красным плюшем.
- Прошу, не задерживайтесь.
А сам забрал сумку с вещами и закинул ее в багажное отделение.
Никита нырнул в уютное нутро машины и сразу же услышал ироничный голос, исходивший от человека, сидевшего у противоположной двери:
- Неужели нравиться путешествовать на поезде? Мы думали, что ты прилетишь на самолете, существенно сократив время, и избавишь нас от необходимости пугать гражданское население своим появлением на вокзале. Кстати, срок экзаменов я не могу перенести еще на декаду. Неправильно поймут. Будем знакомиться? Я Константин Михайлович. Мужчина протянул руку, и молодой волхв машинально пожал ее, поняв, кто перед ним.
- А я ни разу еще на поездах не катался, - простодушно сознался Никита,
- а в Вологду я и так на самолете прилетел. Захотелось вот... Никита Назаров.
- Вот как! Ты уже вернул себе родовое имя? - улыбнулся Великий князь, хорошо осведомленный о произошедших изменениях в жизни юноши. Сам Патриарх рода связался с ним вчера вечером и скупо объявил, что Никита выехал железнодорожным экспрессом в столицу и прибудет через Москву. Добавил со значимостью, что мальчишка официально получил свою истинную фамилию. Род Назаровых возрожден.
- Да, - Никита чувствовал себя скованно, и Меньшиков хорошо уловил его колебания.
- Можно ехать, Ваше Высочество? - мужчина, сопровождавший Никиту,
сел рядом с водителем, отчего «ладогу» ощутимо качнуло. Настолько тяжел оказался телохранитель Великого князя.
- Ладно, не будем тут стоять на виду у людей, - усмехнулся Меньшиков. -Семен, поехали на Шуваловские дачи. Ты будешь там жить, Никита. Не спорь, не возмущайся и не делай такой оскорбленный вид. Я с твоим дедом имел беседу, и он согласился с моими доводами. Там нормальная квартира, все коммуникации, удобства под боком. Все уже оплачено на год вперед.
- Но... я же собирался поступать в ВВА, а там есть общежитие, казармы, -совсем расстроился парень. Ему не хотелось попадать в полную зависимость князя.
- Что из этого? - пожал плечами князь и взглянул на Никиту. Очень внимательно, словно ощупывал зрачками серых глаз каждую черточку его лица. - Зато будет куда приезжать на выходные или на каникулах. От города совсем недалеко, только выехать на центральную автостраду. Транспортная структура тоже приличная. Хоть на автобусе, хоть на трамвае. Хочешь, могу в аренду автомобиль предоставить?
- Нет! - излишне горячо воскликнул Никита. Это уже был перебор. - Не надо мне машину! Спасибо, конечно, но это сейчас лишнее.
«Ладога» слегка накренилась на повороте, но водитель искусно выровнял ее и нажал на газ. Впереди лежала широкополосная дорога, забитая транспортом. Кортеж Великого князя шел как по ниточке, держа в середине представительский автомобиль, и разрезая подобно волнолому, густую массу гудящего железа.
- Послушай, Никита, - князь прикоснулся к плечу волхва. - Не подумай,
что я хочу тебя купить с потрохами или делаю все это с далеко идущими целями. Я просто выражаю свою благодарность за спасение дочери. Только из-за тебя она сейчас со своей семьей. Так что это малая толика справедливой платы.
«Еще бы, - подумал про себя Никита, - играть жизнью и судьбой своей дочки, наверное, так же привычно, как ты делаешь с другими, даже различий не улавливаешь. А теперь проняло. И все же ты государственный человек, близкий к императору, и тебе положено совершать поступки, идущие вразрез с мнением обывателя. Другие высоты здесь, совсем другие, и оценка этих поступков разнится с моим мнением*.
- Я принимаю ваш долг, - ответил Никита и решил сразу очертить тот круг, за которым ему будет проще отсидеться и не поддаться на соблазны полного обеспечения. От чего бежал - к тому и приткнешься. - Нам стоит договориться, в чем будет состоять помощь помимо аренды квартиры, Ваше Высочество.
Сказанные слова удивили Меньшикова. Давно в среде аристократов не слышно о принципах выплаты долга за услугу, за жизнь. Древний свод урегулирований канул, казалось, в историческое забвение, и вдруг здесь, в центре делового мегаполиса неведомым образом возродился в виде мальчишки с крепкими плечами и ясными глазами, в которых еще плещется неосознанная им Сила и вера в справедливость.
- Конечно, - скрывая смущение, усмехнулся Великий князь, -договариваться всегда надо, даже если что-то не нравится. Раз ты отказываешься от автомобиля, я предоставлю его тебе во временное