— С чего ты взял, что это моя охрана? — вспыхнула от досады Тамара. Все-таки не послушался капитан, послал людей следом! Ну что с ней случится с таким набором артефактов, завязанных на защиту? Самое страшное, что произойдет — отток энергии, но ее можно быстро восстановить.
— Да я каждый раз вижу, как за тобой целый хвост агентов таскается, — Григорий вдруг оказался рядом с девушкой и перешел на шаг, дыша свободно и легко. — В нашем районе это привлекает внимание. Вопрос: кто ты?
— Тебе не кажется, что задавать такие вопросы незнакомой девушке бестактно? Впрочем, о чем я говорю? Провинция…
— Тебе понравится, — уверенно произнес Григорий, глядя на нее сбоку, словно художник, изучающий предмет, который захотел нарисовать. Очень пристально. — С сестрами моими познакомишься, вернее — с одной сестрой, — оговорился он. — Ольга мигом твою хандру прогонит. Ладно. Побежал я, если не хочешь разговаривать.
И он мгновенно сорвался с места, оставив Тамару в недоумении и с невысказанными ядовитыми словами на языке. Обернувшись, она в ярости посмотрела на своих сопровождающих. Понятно, лейтенанты-гвардейцы Шубин и Еремко, самые назойливые и самые опытные. Уже три года, как поступили на службу рода, неизменно следят за ней. Ясно, что это просто работа, нудная, но ответственная. Любой инцидент с Тамарой мог запросто лишить их всех привилегий и воинских знаний. Пусть ходят. По крайней мере, эти ребята всегда окажутся рядом в случае опасности.
Прогулка по залитому июньским, еще не жарким летним солнцем городу, немного развеяла скуку и недовольство Тамары, и вернувшись домой, она первым делом нашла капитана Марченко. Правое крыло большого дома было отдано охране, а сам Тимофей поселился в комнате, по своим габаритам не уступающей покоям Тамары.
Она деликатно постучалась, и дождавшись ответа, открыла дверь. Капитан сидел за столом и что-то чиркал ручкой в блокноте. Поднял голову, увидел, кто пожаловал и встал.
— Тамара Константиновна! Чем могу быть полезен?
— Мне нужно досье на Старицкого Григория, — вредным голосом произнесла Тамара, зная, что именно такую ее не выносят большинство из прислуги и охраны. Она специально доводила их до белого каления, находя в этом какое-то извращенное удовольствие. — Кто он такой вообще, чем занимается, какие интересы?
— Вам же предоставляли всю информацию по соседям. Но я охотно отвечу и без досье, — с готовностью произнес капитан, слегка склонив голову. Девушка могла поклясться, что на его губах заиграла улыбка. — Потомственный дворянин, рано остался без родителей, взят на попечение своим родственником Барышевым Кондратием Ивановичем. Обучается в гимназии архимага Борисова. Волхв пятого ранга. Поднялся, кстати, с третьего за один год. Специализация обширная. Стихийник, умеет также работать с рунами. Господин Борисов подозревает, что Старицкий водит его за нос, потому что скрывает истинный потенциал очень умело. Намеренно не хочет поднимать свой ранг.
— А что именно вы, господин капитан, узнали об этом человеке? — Тамара холодно кивнула, когда Тимофей услужливо подставил стул, и села, одернув края платья.
— Лично? — задумался гвардеец, уперев взгляд в стену над ее головой. — За несколько дней, что мы здесь находимся, нелегко сразу понять человека. Но я навел справки, пообщался с людьми. Парень общительный, легко сходится с людьми из различных общественных прослоек. У него в друзьях и товарищах есть как аристократы, так и ребята из купеческого сословия, из рабочих семей. Даже с иностранцами успел подружиться на каком-то соревновании рейсеров. Они частенько сюда приезжают. Не исключено, что кто-то из них является агентом иностранной разведки, поэтому…
— Не интересно. Дальше.
— Старается избегать конфликтных ситуаций, но в случае угрозы своему здоровью, не задумываясь, применяет силу. Я имею в виду, физическую силу, а не волшбу, — счел нужным уточнить капитан. — Хорошо дерется, владеет комплексным боем «ратибор», славяно-горицкой системой самозащиты и нападения. Не знаю, кто ставил ему систему, но для молодого человека это очень и очень солидная рекомендация.
— В общем, подраться не дурак, — с какой-то мстительной радостью произнесла Тамара.
— Как раз не дурак, чтобы оголтело лезть на чужие кулаки, — не понимая такой реакции, возразил Тимофей, шевеля бровями. — Он сумел себя поставить среди местной шпаны, да и более взрослые парни говорят о нем уважительно.
— Он состоятелен?
— Тамара Константиновна, ну какое состояние у сироты? Да, есть небольшие накопления, но они роли не играют. Все расходы на себя взял его дядя. Хотя он и сам едва содержит такой особняк. Непонятно, как умудряется выворачиваться из финансовых тисков.
— Н-да, интересно, — Тамара встала. — Вчера я попросила выяснить, кто такие Селезневы, живущие по нашей линии через три дома, вы что сказали? Нужно не меньше трех-четырех дней. А по Старицкому тут же все вывалили, как будто заранее собирали досье. Как понимать?
— Конечно, здесь не все так просто, — не дрогнул под взглядом девушки гвардеец. — До вашего приезда уже шла работа. Тем более он один из первых попал в сферу интересов охраны. Старицкий — волхв, и очень перспективный волхв, осмелюсь пояснить. В районе таких молодых и сильных волхвов практически нет. Недаром господин Борисов его пестует, готовит на шестой ранг к окончанию гимназии. Приедет выездная Коллегия Иерархов.
— То есть он потенциально опасен?
— Так точно. Опасен, как и любой чародей, обладающий Силой.
— И все-таки, и все-таки… — покачала головой Тамара. — Хорошо, занимайтесь своим делом. Кстати, не мешало бы поучить ваших топтунов прятаться получше. Старицкий их за километр учуял.
— Так я и говорю — борзый, — пробурчал тихо Тимофей, чтобы хозяйка не услышала. — Да, я проведу инструктаж. Всего хорошего, Тамара Константиновна.
Он проводил девушку до двери, и только оставшись один, расстегнул верхнюю пуговицу форменной рубашки. Однако! Девица повадками вся в своего отца, Великого Князя Константина, такая же цепкая к мелочам и характером надменная. И не скажешь, что к окружающим относится плохо, но какая-то волна плохой энергетики от нее исходит, заставляет осторожно выбирать стратегию поведения. Как она за Старицкого его решила высечь! А ведь права! Досье на молодого человека уже было готово за полгода до приезда великокняжеской дочери в Албазин, проверено на десять рядов, все его окружение взято на контроль, дом Барышева просматривается видеокамерами и прослушивается системами аудиоконтроля. Вернее, просматривался и прослушивался, пока вся электроника благополучно не накрылась через два дня после подключения. Валентин долго и страшно ругался, что с ним не проконсультировались, и засветились как идиоты. Парень просто «убил» всю систему каким-то плетением, и теперь прекрасно знал, что за ним плотно приглядывают. Волхв попробовал свои наработки, развесив своих «шпионов» в саду, вокруг дома и в самом доме Кондратия Ивановича. Просуществовали они на день дольше, чем обычная электроника. С ними случилось странное: аудиосигналы и данные с аур живущих в особняке поступали исправно, но с ужасными искажениями и провалами, причем вся информация, поступающая к Валентину, никак не совмещалась с поведением обитателей особняка. Или его сознательно вводили в заблуждение, или что-то неладное с самими «жучками» происходило, с их настройками. До сих пор, бедолага, разбирается с проблемами.
Не нравилось капитану Марченко то, что задумал Великий Князь. Только все свои мысли и желания нужно затолкать куда подальше и не вспоминать о них до тех пор, пока не закончится эта командировка. Он не сильно-то и сожалел, что уехал из Петербурга, где приходилось прозябать на должности коменданта охраны во дворце князя. Хороший оклад, продвижение по службе, пусть и медленное, балы, красавицы-фрейлины — все искусы светской жизни он уже испробовал, и откровенно заскучал. Конечно, не так себе представлял Тимофей особое задание, данное князем Константином, не Албазин же! Приграничная зона, город, полный военных, комендатура, патрули! Но вместе с тем на очаровательную тишину города это никак не влияло. Здесь дышалось легко, честно себе признался Марченко, и задание интересное. С самого первого дня между молодым волхвом и его службой безопасности началось какое-то странное и яростное состязание, кто кого перехитрит. Парню хорошо, он видит только развлечение и приключение, а каково ему, капитану-гвардейцу? На самый главный вопрос Тимофей не находил ответа. Что такого в Григории Старицком? Чем он так привлек внимание сильных мира сего? Отчего такая увлеченная возня вокруг его персоны? Вон, даже специально купеческий особняк выкупили, деликатно уговорив при этом последнего хозяина, вдобавок ко всем увещеваниям сунули солидный кейс, плотно набитый деньгами. Кривошеев не дурак, вовремя сообразил, что просто так за не самый солидный в районе особняк переплачивать не будут. Взял деньги, адвокаты оформили куплю-продажу, и только тогда дом перешел в пользование Тамары Константиновны Суворовой.
Марченко слегка лукавил самому себе. Он знал достаточно много о человеке, за которым нужно приглядывать. И задача была поставлена перед капитаном четкая и ясная. Единственное, о чем попросил его Великий князь — как можно убедительнее сыграть роль перед Тамарой, которая должна быть в последних рядах, знающих настоящую историю молодого волхва.
Посредником операции являлся некий Ломакин — местный волхв, входящий в клан Китсеров, которых Марченко неплохо знал. Немец — патриарх клана — частенько крутился в доме Великого Князя. Самого волхва капитан никогда не видел в лицо, и не должен был встречаться с ним до определенного момента.
Ладно бы это, но ведь вся комбинация влияет на будущее княжны Тамары! И какое оно будет, если она не может сказать за себя ни слова! Роль марионетки, не более!
— Пить нельзя, — решил про себя Марченко, — значит, пойду посты проверять, а заодно и накачку топтунам дам. Опять прокололись, черти!
Глава 3
Григорий закончил свою пробежку на небольшом стадионе, сделав пару дополнительных кругов, после чего позанимался на спортивных снарядах. Медленно прохаживаясь по мягкому покрытию беговой дорожки, чтобы восстановить дыхание и утихомирить пульс, он глупо улыбался, вспоминая встречу с красивой незнакомкой. Не совсем так. Ему уже приходилось лицезреть девушку во время ее прогулок с парочкой наглых и самоуверенных сопровождающих, не отходивших от нее ни на шаг. Причем, каждый раз пары менялись, из чего Григорий сделал вывод: барышня — какая-то влиятельная особа, раз позволяет себе такие расходы на телохранителей. Одно лишь выбивалось из логики событий: а зачем важной персоне поселяться в не самом охраняемом и богатом районе? Есть куда лучшие места для высоких господ-аристократов. Например, Холодный Ручей или Седьмое Небо — фешенебельный новый жилой комплекс, протянувшийся вдоль Амура в трех километрах от города. Там вообще одни аристо селятся да еще важные военные и полицейские. Родами и кланами. Елисеев, кстати, там и проживает, вместе со своими дружками Димкой и Ромкой.
Как бы там ни было, для Гришки наступила самая счастливая пора. Он просто влюбился, нисколько не сожалея о том, что объекту его влюбленности вообще начихать на Григория. Ведь важен сам факт появления Тамары Суворовой (имя он узнал благодаря своим верным «ушкам», развешанным в чужом подворье) в его жизни. Человеку, которому недавно исполнилось шестнадцать лет, платонические отношения еще остаются в приоритете, чем тактильные ощущения и бешеный ток крови от первого настоящего поцелуя. Хотя, кто-то мог и поспорить, например, тот же Колька Елисеев, утверждавший, что первый раз поцеловал в двенадцать лет, потому как хотел ощутить новизну отношений. Врет, наверное, гад, шевельнулась ленивая мысль. Опыта набрался, скорее всего, совсем недавно, но не хочет признаться в этом. Но в чем-то он прав. Пообщавшись с Тамарой, Григорий ощутил, как робкие ростки страсти начали проклевываться из плотной почвы целомудренности. Мысли, как ведется, сбились с одной тропки и перескочили на другую. Колька Елисеев — вот удивительная метаморфоза! — за последний год обучения очень тесно сошелся с Григорием. Может, повлияло бурное совместное участие в гонках, а, может, через него легче было сойтись с Настей. С девушкой, кстати, у него не получилось. Настя прекрасно разобралась, что Колька, хотя и мнил себя правильным парнем, но кроме напыщенности и надутости ничего не смог ей предоставить. Разочарование вылилось в двухдневный рев с озером слез, но потом она успокоилась. Ольга разумно сказала, что рано или поздно Елисееву самому наскучило бы общество старшей сестры. Такой он человек, с несносным характером и снобизмом. Но почему-то с Гришкой связи не терял до сих пор, как окончил гимназию. Сейчас уехал в Благовещенск, поступает в военное училище. Хоть из него и не получился боевой волхв, но архимаг Борисов посоветовал ему начать военную карьеру в качестве штабного чародея. Направлений было достаточно, чтобы выбрать себе по душе: магическая защита электронной аппаратуры, средств спецсвязи, руническая защита секретных документов и прочая полезная мелочь, влияющая на дееспособность армии. Это не в поле с оружием бегать или месяцами с полигонов не вылезать. Непыльная, вполне себе спокойная работа. Выслуга, пенсия, регалии. В общем, не пропадет.
Григорий решил повисеть на турниках, дать нагрузку на спинные мышцы и бицепсы. Но сначала, словно ленясь, перевернулся на перекладине вниз головой, покачался туда-сюда и с переворотом спрыгнул. В теле чувствовалась небывалая легкость, энергия кипела, как пар под крышкой. Уже не напрягаясь, он стравил избыток мощи через «клапан» ауры в Навь, и улыбнулся, вспомнив, каким еще желторотым птенцом был два года назад.
С каким трудом он уговорил Елисеева не занимать первое место в «Мэджик боксе»! Старший кадет уже всерьез нацелился на победу, и рыл копытом землю накануне соревнований.
— Во-первых, меня будет пасти Костя Краусе, — напомнил Григорий тогда. — Он не поверил в случайность твоей победы. Во-вторых, может что-то пойти не так, и зрители вместе с участниками могут пострадать. Я очень рискую, не обкатав свою технологию. Что получилось с первого раза, может плохо кончиться в следующий раз.
— Ну, Старицкий! Умеешь ты обламывать! — в сердцах бросил Колька, закуривая сигарету. Они сидели на берегу Амура и обговаривали последние штрихи к гонке. — Что ты за человек! Там же будет столько волхвов, что никто и не заметит твоих штучек.
— Я не говорю, что опасаюсь за свою невидимость. Речь идет о безопасности людей, — уперся Гришка. — Давай, сделаем так: я гарантирую тебе призовое место. Допустим, третье. Тебя заметят организаторы, заключат с тобой небольшой контракт. Я выяснил, что все ваши покатушки — не стихийное сборище идиотов ломать себе головы. Колька при этих словах радостно осклабился. Он был другого мнения, и жил ради скорости. Такой уж человек. Не исправишь.
— Я не думал, что за гонками стоят заинтересованные люди, — признался аристо.
— Как раз и стоят, — возразил Григорий. — Несколько рекламных компаний умело продвигают своих людей. Например, Вяземский на своей «Берлинетте» получает контракт от итальянской фирмы по производству аксессуаров к этой тачке. Она ведь давно вышла из производства, и все сопутствующие детали теперь покупают только через них.
— Вот жук! — восхитился Колька, старательно пуская дым кольцами. — Я подозревал, что Вяземские с Европой связаны. Какие-то делишки обтяпывают. И тачку свою достал по дипломатическим каналам.
— Естественно, — пожал плечами Гришка. — Его родной дядя работает консулом в Риме. В общем, кому надо, тот заинтересуется. И победа Алекса в гонках не обсуждается. Победи сейчас ты — начнутся разборки, волхвы всех конкурентов ощупают твою «Фортуну» от колес до откидной крыши.
— Так ничего же не найдут, кроме обычных защитных рун! — воскликнул Колька.
— Не найдут, но будут продолжать искать. Даже сверят секундомеры в машинах и в руках арбитров. Костя уже не раз намекал мне, что разрабатывает теорию перемещения портов в межвременных потоках. А знаешь, что это означает?
— Заумь какая-то, — фыркнул Колька. — Я знаю, что телепортаторы тоже могут использовать время для перемещений. Опять же, это только слухи, а вот реальный результат дал именно ты.
— Здесь немного другое, — пояснил Гришка. — Я останавливал время, а Костя намекнул мне, что в курсе моих проделок. Он каким-то образом понял, почему ты пришел первым в тренировочном заезде. Как ему удалось это вычислить?
— Да забей ты, — махнул рукой Колька. — Никто не сможет твой секрет раскрыть еще лет десять. Ты же у нас уникальный, Старицкий! Значит, ты предлагаешь мне продуть гонку?
— Третье место я тебе гарантирую, — твердо сказал Гришка. — Тебе надо наработать стабильность в соревнованиях, и когда к твоим призовым местам привыкнут, начнешь выигрывать.
— Хм, — качнул головой старший кадет. — Это же все детская игра, баловство. Пусть даже и спонсоры крутятся там — несерьезно. Да и где буду я через год? Может, стянем журавля с неба?