Как бы там ни было, Телегу, отправилась в Киев, даже не дождалась, пока Самчук согласует свой отъезд с гестапо. Вскоре в сопровождении недотоптанного петлюровца Степана Скрыпника волынский поклонник фюрера трогается туда же. И заключительные строки его воспоминаний переполнены благодарности к гитлеровцам, которые неисчислимыми ордами тянулись на Восток. «И все это для того, — захлебывается до последней точки Самчук, — чтобы я мог победоносно въехать на белом коне в древний град моих предков».
Не знаем, будет ли продолжать Самчук свои мемуары, эту подлинную исповедь нацистского людомора. Нам и без того известно из его же давнишней писанины, сколько кривды принес он Украине тогда и чем занят теперь, в изгнании, под крылышком канадских Добродеев. Мы возмущены и удивлены тем, что руководители Канады, нашей давнишней союзницы в борьбе с гитлеризмом, дали приют на своей земле закоренелому трубадуру нацизма, который лишь случайно ускользнул от виселицы. Присмотритесь, господа, к этому «гражданину» Канады. Так же, как некогда гестаповцы морили газом людей в душегубках, он и сейчас морит своей писаниной людские головы. Это он оскорбляет нашу общую победу над дикостью и варварством средневековья — гитлеризмом. Даже вам, хозяевам своих порядков, этот нахал шлет упреки, что вы… плохо защищаете его от правдивых свидетельств тех, кому известны его похождения на службе у Эриха Коха. Совсем недавно он писал, кивая на Оттаву, что в Соединенных Штатах на страже «чести и достоинства» таких, как он, стоят «президент, сенат, седьмой флот…».
Возможно, кое-кто из воинствующих политиканов за океаном просто закрывает глаза и уши на эти упреки, так как их тешат угрозы того же распоясавшегося геббельсовского последыша Власа Самчука: «Будущие походы будущих гитлеров не остановятся на Кавказе и Волге». Таким претендентам на роли будущих гитлеров мы рекомендовали бы вспомнить, куда девался их предшественник Адольф Шикльгруббер. Между прочим, спросим, представляет ли Самчук, где оказался бы он при подобной ситуации? Ему не мешало бы припомнить то место из собственных «Записок на бегу», где упоминается Берлин перед капитуляцией, опустевший балкончик «рейхсканцелярии», оставленный «чудодеем с маленькими темными усиками», так как настал уже тогда час осиротить на веки вечные и его, Самчука, и всю недобитую нацистскую сволочь.
Наконец, ни один честный украинец не может не возмутиться еще одним фактом, к которому причастен тот же ариец из Дермани. Не кому-то иному, а именно Власу Самчуку, творцу панегириков о «чудодее с маленькими темными усиками», автору антинародных расистских книг: «Волынь», «Ост», «Темнота», «Чего не заживляет огонь», «Генерал Тарас», — этому воинствующему маньяку Власу Самчуку недавно какой-то президент какого-то украинского ученого совета в Торонто Е. Вертипорох вручил первую…. Шевченковскую серебряную медаль. Можно ли учинить более адское издевательство над памятью великого Кобзаря?
Очевидно, хватит, так как ничто уже, как говорил наш великий Кобзарь, «пропащую душу злодея не остановит…»
Ой, наступала та чорна хмара [15]
1. Эскиз к портрету привидения
Бурлящий современный мир равнодушен к тем из них, кто уже околел в изгнании и кто еще доскрипывает костями под заборами чужих поместий. Никто не ведет гражданского учета злобных изгнанников, давно проклятых своими народами. Только, пожалуй, повара шпионских харчевен прикидывают на глазок, для какого табуна предателей им закладывать похлебку в ржавые чугуны. И титулы клиентов меньше всего интересуют кормильцев. Им абсолютно безразлично, кто в этом табуне претендует на скипетр монарха «неньки Украины», кто объявится на какой-то миг премьером несуществующего правительства, кому повезет пролезть в «наследники» гетмана без булавы, на чьей голове сидит митра духовного пастыря без паствы. Единственное, чего требуют от подопечных выродков на тех заокеанских и западноевропейских кухнях, — черной ненависти к своим народам. А отсутствие или уход в вечное небытие кого- то из постояльцев там определяется очень просто — по лишним ложкам.
Не так давно в Нью-Йорке осталась без употребления одна такая ложка. Как уточнила желто-голубая пресса, это почил в бозе один из последних могикан… «великого взрыва». Кто бы вы думали? Не более и не менее, как «президент Украинской народной республики в экзиле» Степан Витвицкий.
Те, кто знал когда-то пана Витвицкого в Галичине, давно с облегчением позабыли этого внебрачного сына «Ундони» [16]. Во всей Украине о нем, тем паче, и мысли не было. Но все же писарчуки из «оффиса» марионеточного президента в своих слезливых некрологах грезят о том времени, когда «тленные останки покойного перекочуют в Киевский пантеон…».
Не беремся пересказывать по этим некрологам жизнеописание пана Витвицкого. Слишком уж непривлекательная это история измен и перепродажи души всем дьяволам по очереди. Значит, промолчим, опасаясь, что всевышний откажется принять на небо эту грязную душу, и лишится покойничек приюта даже в потустороннем мире. Ведь и земля украинская никогда не примет его тленных останков.
На этом «панихиду» можно бы закончить, но вокруг смерти его эчеленции не затихает скулеж скоморохов в чужих краях. Занудливые плакальщики — герры и мистеры редакторы националистических листков и журналов, истощенные бродячие пииты и юродивые от беллетристики, самозванные магистры и доктора псевдонаук — выжимают из себя крокодиловы слезы, лишь бы использовать эту траурную оказию для завоевания сочувствия среди обманутых земляков в эмиграции.
А так как престарелые «кормчие» гибнут, словно мухи в заморозки, скулеж почти не утихает. Вот и справляется шутовской реквием над могилой украинского буржуазного национализма.
Предвидим, как завизжат расистские ошметки, читая эти строки. Не торопитесь, будут угрожать они, хоронить нас, — мы еще покажем, на что способны. Но что же другое напишешь о вас, господа предатели, если вы давно уже своим теоретическим «постулатом», а тем более кровавыми «акциями» обрекли сами себя на неминуемую погибель, всенародное проклятие и вечное забвение!
Это же вашему предтече М. Михновскому принадлежат слова саморазоблачения, полные ненависти ко всему живому и человечному: «Над нами реет черный стяг, на котором написано: „Смерть!“…»
Возможно, возразите., что давно это написано и не вам адресовано, а народу, отказавшемуся идти за националистическими лозунгами. Но тот, кто пророчит гибель своему народу, подписывает смертный приговор самому себе.
О, вы не только «пророчествовали», вы и действовали, как могли, чтобы обездолить свой «непослушный» народ, отомстить ему за «национальную несознательность».
Вероятно, нет нужды снова вспоминать, как вы точили свои янычарские ятаганы в оружейных завзятейших врагов Украины. Противно воссоздавать и кровавую хронику ваших дел, когда в обозах захватчиков вы врывались на нашу землю с петлей и виселицей.
На нашей украинской земле рода у вас нет. Собственно, убеждать вас в этом нет нужды. Сами отрекаетесь от святейших традиций народных. Видимо, всем вам в угоду какой-то И. Лучишин в нью-йоркской «Вольной Украине» заявил: «Мы должны также отбросить навязанные нам чужие обычаи называть себя „по отчеству“».
Зато с каким старанием, с какой тщательностью вы следите, как бы не лопнула веревка, связывающая вас с порождением изуверов всех времен и народов — от Макиавелли и Лойолы до Гитлера, Маккарена и Фервурда. Припомните хотя бы, как предупредительно подтягивали вы свою «доктрину» до тех регистров, которые взял в начале двадцатых годов автор евангелия погромщиков — «Майн кампф». В вашем «теоретическом» органе «Создание нации» вскоре после того появилась конденсированная вытяжка гитлеровского бреда, которую вы хлебали, как сивуху, и подпаивали ею стаи украинских «пруссаков Востока» перед нападением на мирные кордоны нашей страны. Вот о чем писал этот журнальчик: «Украинский национализм не считается ни с какими общечеловеческими нормами солидарности, милосердия, гуманности… Каждый путь, ведущий к высшей цели, есть наш путь, независимо от того, будет ли он у других называться геройством или подлостью».
Когда под сапогами вермахта захлюпали ручьи «инонациональной» крови, вы трескались от натуги, силясь перекричать барабаны Геббельса и Розенберга. В «Боевом инстинкте» от имени так называемой УНО ваши витии так согласовывали свою «философию» с теорией и практикой вдохновителей Третьего рейха: «…поступь человечества требует использования или эвентуального уничтожения более слабого рода или народа. Каждый народ должен или „есть жаркое“, или быть „жарким“. Среднего пути нет».
Людоедские намерения гитлеровских вандалов, стремившихся уничтожить на своем пути все живое и сущее, у вас вызывали верноподданнический экстаз, разжигали жажду крови. «Программа воспитания в ОУН» стелила националистическим штурмовикам дорогу на Украину, обещала приход к власти «только по трупам ныне еще живого народа».
Нет данных, свидетельствующих о том, что вы не старались осуществить эту «программу». Но наш народ, которому вы причинили столько горя, все же не лег трупом к ногам ваших псарей, а поднялся в гневе во весь рост и так тряхнул могучими плечами, что вы разлетелись во все стороны и до сих пор чешете побитые бока.
Как ни удивительно, но спустя столько лет после позорной катастрофы в ваших мозгах все еще бродят «интервенционно-освободительные» идейки, заквашенные на новейшем атомном ферменте. Что из этого получится, поведают потомкам кладбища, которые останутся от националистического «политикума в экзиле».
Вот так мимоходом пришлось набросать эскиз к портрету чудища, называющегося украинским буржуазным национализмом. Ниже — силуэты нескольких носителей желто-голубой холеры, настолько жалких и смешных типов, что им можно бы было даже посочувствовать, сохранись у них хотя бы наименьшие признаки человечности и порядочности.
2. «Ксндицио синэ ква нон» и… бычьи головы
Когда удирает перепуганный и битый злодей, он не способен выбирать тропку. Просто чешет, как сумасшедший, в безвестие, сослепу, не разбирая, что у него впереди. Вспомните же, господа «желтоблакитники», разве не так происходили ваши недоброй памяти «экспатриации» из Украины в начале двадцатых и в середине сороковых годов? Только уж позже, немного опомнившись, вы начали называть свои кровавые следы не иначе, как «шляхами». Вот, скажем, после разгрома Директории стадо петлюровцев дернуло во всю прыть туда, где Макар и телят не пасет, — в Западную Канаду. Когда немного улеглась пыль, взбитая босоногими беглецами, некий «пророк» назвал этот змеевидный бесконечный драп «новым шляхом». Через какое-то время это откровение отыскало свое «увековечение» в названии профашистской газетенки, ставшей органом так называемого УНО.
Подобная история повторилась в появлении на свет уже в Мюнхене бандеровского листка «Шлях перемоги», насквозь пропитанного ядовитой фашистской желчью. Но, по-видимому, наиболее комедийным из этих «шляхов» стал лондонский журнал, вокруг которого толкутся со своими воспоминаниями, записками, опусами обанкротившиеся политиканы и бездарные литераторы всех мастей и поколений. Исступленно пытаясь быть серьезным, этот журнальчик с паукообразным трезубцем на обложке вызывает иронически-презрительную улыбку уже своим названием «Визвольний шлях» [17]. Куда же он ведет, этот «шлях», через Британские острова? Только до крутых океанских берегов, откуда открывается единственная перспектива дальнейшей «экспатриации» — непосредственно в океан.
Однако по этому «Визвольному шляху» протискиваются в историю различные коммивояжеры. О двух таких хлестких «вызволителях» и пойдет речь ниже.
…Его ударили по темени почти пятьдесят лет тому назад. С тех пор и поныне он никак не сообразит, что же с ним стряслось. Как ни напрягает память, сколько ни роется в документах и свидетельствах, а скандальная история бегства с Украины не перестает быть скандальной. Вот ему и приходится фальсифицировать события, выдумывать факты, изворачиваться и лгать. Но мы убеждены, что все, чем он, «доктор» Дмитро Куликовский, набивает страницы «Визвольного шляху», не приносит утешения ни читателям, ни автору. Самообличающего и самоубийственного юмора во всей своей писанине мистеру Куликовскому избежать никак не удается.
Ситуация, о которой он вспоминает, была довольно грустная и совершенно трагическая. Банды Петлюры и Тютюнника, побитые оружием и гневом народа, удирали под крыло Речи Посполитой. Пан Юзеф Пилсудский, оклемавшись после похода на Восток, обещал приют всем, кому посчастливится «эвакуировать» свою черную душу из Советской Украины. Когда запыхавшихся, изнеможенных беглецов остановила пограничная стража уже на «той» стороне границы, никто из них, голодных и злых, не мог промолвить слова. А требовалось что-то хотя бы брякнуть не по-нашему, так как Европа неравнодушна к ученым словечкам. Тут-то и пригодилось Дмитру Куликовскому кое-какое знание латыни.
— Сэрвус, Панове! — поклонился он напыщенному шляхтичу.
— Пшепрашам, цо ест паньству потшебнэ? [18]
— Кондицио синэ ква нон, — выдавил из уст Куликовский, пошатываясь на ногах.
— Не разумем, — сознались стражи.
— Е-э-эсть хотим… — простонал Куликовский. Вероятно, никогда так упрощенно и так точно не приходилось ему раньше переводить известную латинскую фразу. В самом деле, для каждого из еле живых бродяг даже необгрызенная кость была «кондицио синэ ква нон», то есть необходимым условием существования.
Через некоторое время хозяева весьма красноречиво намекнули, что между официальным гостеприимством, декларированным Пилсудским, и фактическим приемом недобитых уэнэровцев будет существенная разница. К полевым кухням, окруженным «храбрым желто-голубым» воинством, польские интенданты подвезли… пять бычьих голов.
Не знаем, протестовал ли тогда Куликовский против столь унизительной выдумки союзников, но ныне в своих воспоминаниях, опубликованных журналом «Визвольний шлях», престарелый вояка не сдерживает возмущения: «Это было откровенное издевательство над человеческим достоинством и разумом, какое могли учинить только поляки».
Впрочем, это возмущение кажется лишь каплей в сравнении с той лужей непроглядной, тягучей и густой ненависти к собственному народу, какую носит в себе пан Куликовский всю жизнь. Да и не удивительно. С какой стороны ни подступись, а анализ причин поражения однозначен — украинский народ «повинен» в том, что тысячи куликовских дотлевают от злости и безнадежности на зарубежных свалках мусора. В «Социологической студии», которой «Визвольний шлях» мордовал своих читателей несколько месяцев подряд, пан доктор, словно тонущий за соломинку, схватился было… за казацкий «оселедець» [19] в надежде переплыть бездонное отчаяние и прибиться к берегу пусть призрачных надежд. На миг горе-социологу показалось, что народ не отвернулся бы от националистических проповедников, если бы некоторые неосторожные политики не лишили его древней мистики, атрибутов старинного казачества, хотя бы вот этого «оселедця». Тут он откровенно материт своего бывшего идейного наставника В. Винниченко, который несколькими заходами (ко всему, — на всеукраинских войсковых съездах) говорил: «Зачем нам игра в эти „оселедци“?!» Дальше и себя, некогда очарованного В. Винниченко, автор «студии» огрел таким укором: «Почему никто не сообразил прогнать со съезда этого примитивного „лидера-поводыря“? Вот в этом-то и есть наша тогдашняя трагедия!»
Вот, оказывается, в чем дело. Теперь нынешний самозванный доктор раскумекал, почему он вместе с генералом Омельяновичем-Павленко не смог провести на Подолии ни единой мобилизации в отряды УНР. Кому же нужно такое войско, где вояке запрещают носить «оселедець»? Лишенные этого клочка нестриженых волос на бритой голове, вспоминает Куликовский, «… мобилизованные, получив кое-что из военного обмундирования, на второй или третий день бесследно исчезали из своих частей, сбежав, очевидно, домой». «Ведь не является тайной, — свидетельствует дальше Куликовский, — что в ноябре 1920 года… реку Збруч перешли максимально 25 тысяч украинских вояк, и то вместе со всеми учреждениями и чиновниками. Это составляет 0,05 процента от всего украинского народа».