Под прицелом его глаз было неуютно. Борясь с головной болью, я осторожно села и оперлась о спинку кровати.
- Кто такой Шиманский? - пробормотала я. - И кто вы такой?
Блондин медленно принялся закатывать рукав рубашки, обнажив крупные часы на запястье. В памяти высветилась рекламная иллюстрация с бравым моряком на фоне волн, которую недавно доводилось переводить - совершенно такой же. Занимаясь вторым рукавом, блондин продолжил:
- Не люблю, когда из меня делают дурака. Люди Шиманского пытались тебя прикончить. Одному почти удалось. За что? Ногу на танцах отдавила?
Я закашлялась, потому что в горле отчаянно запершило - как раз в том месте, куда давили пальцы нападавшего.
- Не знаю никакого Шиманского. - Я пыталась звучать убедительно, хотя казалось, что мне все равно не поверят - такое же чувство я вечно испытывала у врача в детской поликлинике: вроде и болела на самом деле, а не могла отделаться от мысли, что симулирую. Я повторила: - Я не знаю, кто такой Шиманский. Но видела, как мужчина средних лет, очень похожий на криминального авторитета, застрелил парня на заднем дворе клуба. В желтом пиджаке. Парень в желтом пиджаке... Был... Потом убийца увидел меня. И все началось. И... я благодарна за спасение, но прошу вас не фамильярничать.
Брови блондина изумленно взметнулись.
- Убийство? Если Шиманский... И если ты его правда не знаешь, отчего сказала иначе в холле?
- Мне надо было выйти из клуба. В тот момент я бы Обаму назвала другом детства.
Блондин одобрительно усмехнулся. Затем пошарил в кармане и вытащил телефон.
- Сейчас я покажу тебе Шиманского, и ты скажешь, он был или не он... Погоди.
- А мой телефон? - Я опустила пальцы в карман Никиного пальто, лежащего рядом на тумбочке, и выудила свой смартфон. - Я вам сама покажу. Так получилось, что я сняла убийство на камеру.
Мой собеседник присвистнул.
В глазах рябило, и я не могла сфокусировать зрение, чтобы выбрать видео из медиа- галереи. Блондин не выдержал и изъял у меня мобильный. Пощелкав пару секунд, он уставился на экран и снова присвистнул.
- Вы отвезете меня в полицию? Надо в полицию сообщить, - облизнув пересохшие губы, сказала я.
- Не надо в полицию, - тихо ответил блондин, не отрываясь от просмотра. - Да, это Шиманский. И он - сам полиция.
- В смысле?
Блондин поднял голову и, глядя исподлобья, проговорил медленно, почти по слогам, будто азбучную истину:
- Местные власти надо знать в лицо. Это полицейский генерал, одна из шишек вашего региона.
- Не бандит? - Кажется, я глупо моргала, не понимая, зачем меня разыгрывают. - Вы не обманываете?
- Зайди в интернет и полюбуйся, - склонил голову блондин.
В комнату ворвался высокий мужчина в наскоро наброшенной рубашке. Я узнала олигарха. Он полоснул по мне взглядом и коршуном налетел на блондина:
- Сергей, зачем ты притащил ее сюда? Что вообще происходит?! Что ты натворил?! Айболит сказал, я не поверил...
- Валера, не кипятись, - остановил его, спокойно подняв ладонь, блондин, названный Сергеем. - Ты хотел подарок судьбы? Вот тебе подарок судьбы.
- Пионерка?! На кой она мне?!
Сергей протянул ему мой смартфон и с расплывающейся на лице улыбкой пояснил:
- Это не пионерка. Это козырь в рукаве, и еще какой козырь! Туз. Смотри, что она записала.
Бурля гневом, Валерий мельком взглянул в экран, потом вперился в него своими огромными глазами, которые, казалось, с каждой секундой становились еще больше. Наверное, прокручивал запись снова и снова.
- Черт бы меня побрал... - пробормотал он и зыркнул на меня: - Вы все видели? Это вы снимали?
- Да, - ответила я чуть слышно.
Если у Сергея взгляд был прицельный, то у этого - огненный. Сведенные на переносице брови, темные глазищи, подведенные черными, будто бархатными ресницами. Мне опять стало не по себе, будто я лгу, и меня вот-вот выведут на чистую воду. Я автоматически обхватила себя руками и сжалась. Утешало только одно: эти двое убивать меня не собирались... А как же полицейский генерал?
Мужчины, похоже, подумали о том же самом. Они посмотрели друг на друга, на телефон, и Сергей заявил:
- Ну, как там тебя...
- Варвара.
- Попала ты, Варя... Реально попала. Шиманский свидетеля в живых не оставит.
Я догадалась об этом и сама. Но произнесенное вслух, жуткое предположение стало реальным. Мысль «этого не может быть со мной» внутренний критик обозвал банальной еще до того, как она набатом забила по черепу. Но мне наплевать было на критика. Разве возможно, чтобы глупое стечение обстоятельств стоило мне жизни?! Я же еще ничего не успела... Что теперь делать?! Куда бежать из гостиницы, за плотными портьерами которой нависла опасность? Она неожиданно материализовалась болью в затылке и холодом льда на голове, атласом, скомканным в похолодевших пальцах, присутствием этих людей... точно не из моей жизни.
«Меня хотят убить», - тупо пульсировало в висках и заволакивало всё вокруг мрачным туманом.
- Я никому не скажу. Я... - проговорила я так тихо, что возможно мужчины и не расслышали меня, и громче всхлипнула: - Моя подруга!
- При чем тут подруга? - поинтересовался Сергей. - Она тоже видела?
- Нет, но... Мне надо домой... Надо найти подругу... Она была со мной... - бормоча это, я медленно опустила на пол ноги и встала. Пол подо мной зашатался и начал уплывать в сторону. Ноги, внезапно ватные, словно у раджастанской тряпичной куклы с выставки, подогнулись. Сергей не дал мне упасть и вернул на кровать.
- Какой домой? У тебя голова разбита. Доктор сказал лежать, значит, лежи.
- Домой... - вяло промямлила я, чувствуя, что вся превращаюсь в куклу, набитую ватой. Наверное, и выгляжу так же нелепо.
Валерий, закусив губу, пристально смотрел на меня. Без сочувствия, но и без презрения.
- Сергей, выйдем.
- Домой будет потом, - добрее кивнул мне Сергей и погрозил пальцем: - А теперь лежать.
* * *
Они вышли.
Откуда-то из-за стены слышалось оживленное обсуждение, а я уставилась на завитушку на углу шкафа, полированную, из темного дерева, фривольную и абсолютно неуместную здесь. И сейчас. В голове мелькали эпизоды из сериалов о ментах, убийствах и расследованиях, которые безостановочно смотрела в выходные нагрянувшая из деревни с детьми кузина Ира. Все проблемы, домашние размолвки с младшим братом, недовольство зарплатой и отсутствие бойфренда показались безделицей. В жизни было так много хорошего, но... Если меня убьют, что скажут маме? У нее больное сердце. А папе? Пусть я звоню ему не часто, но все равно... Вспомнилась Янина: она же ясновидящая, отчего не предупредила меня? Или не так уж ясно она видит?
В мысли врезался парень в желтом пиджаке, его остекленевшие глаза и лицо в луже, тело внезапно и бесповоротно похожее на выброшенный хлам, обернутый в модное тряпье. Я буду лежать так же?
По спине пробежал холодок. Будет больно? Я боюсь боли...
Этот человек из полиции, значит, запросто меня разыщет, если верить фильмам. Достаточно подключить следователей, просмотреть камеры видеонаблюдения и допросить тех, с кем я общалась в клубе. К примеру, Николая...
Паника заплескалась в горле волнами, комната мерцала перед глазами. Острый страх гнал меня спрятаться под кровать, как в детстве. Или хотя бы под одеяло. Сбежать, зарыться, стать невидимкой... Лишь остатки здравого смысла удерживали на месте.
А, может, уехать к маме под Краснодар? Или к друзьям-кришнаитам, осваивающим дикую жизнь в горах? Наверное, надо к ним... Где взять денег на дорогу? В кошельке осталась только сотня. Автостопом?
Дыхание перехватывало, вопросы без ответов сыпались сами собой. Когда я была уже погребена под ними и, казалось, кровать вот-вот разверзнется и засосет меня, дверь распахнулась. У выхода Сергей подпер спиной стену, засунув руки в карманы. Валерий приблизился ко мне и сел в кресло напротив.
- Болит голова? - равнодушно спросил он.
- Немного.
- Мой личный врач, Георгий Петрович, окажет вам помощь. Но для начала нужно кое-что обсудить.
- Что?
- Сотрудничество.
В лучах настенной лампы глаза моего собеседника, лишенные ярости, отсвечивали так, что выглядели прозрачными, как бы странно это ни звучало. Они напоминали дымчатый, очень темный топаз. Или редкий черный бриллиант. Я хорошо разбираюсь в камнях...
- Слушаю вас. - Я опять с трудом села - лежать перед незнакомым мужчиной, тем более перед этим, не представлялось мне возможным.
- Получается, у нас с вами имеется общий враг - Шиманский, - сказал Валерий. - Мне нужно, чтобы вы выступили свидетелем в суде. Я планирую инициировать против нечистого на руку генерала судебное разбирательство. Это не просто. Для сбора материалов и подготовки понадобится время.
- Как же...? - начала было я, но москвич взглянул на меня, как на проштрафившуюся подчиненную, и договорить не получилось.
- В нашей стране нет такого института, как защита свидетелей, - продолжил он. - В данном случае полиция для вас опаснее банды. Но я предлагаю выход. Если согласитесь дать показания в суде против Шиманского, я, в свою очередь, гарантирую вам безопасность. До суда.
- А после?
- После тоже в долгу не останусь. Размер денежного вознаграждения готов обсудить. Если удастся засадить Шиманского, а такова цель - защищать вас больше не понадобится. Единственное условие - до суда никто не должен знать, где вы и что с вами.
- Не получится. У меня семья, близкие... Я не могу их бросить. Прежде всего, я их содержу.
- Вот как? - удивился брюнет и пожал плечами - Ну, если вы готовы сложить голову во имя семьи, Бога ради. Кто вас осудит? Может, даже поставят памятник. Только учтите, что бедным родственникам придется искать деньги на ваши похороны, потом на оградку и на то самое надгробье. А вы им точно уже не поможете.
- Как вы можете говорить так...
- Разве я сказал неправду? Нет, возможно, вы оставите семье наследство. Но глядя на вас, - с новым налетом презрительности он взглянул на мою заляпанную грязью одежду, - сомневаюсь, что вы завещаете им сокровища в стуле или виллу на Багамах. Однако, вы уже видели, как охотно уничтожает врагов Шиманский. Не боитесь, что помимо вас рикошетом и вашу семейку заденет?
И я его возненавидела. Особенно потому, что он был прав. Во всем. Я - бедна, я опасна для родных, я не проживу и дня без посторонней помощи.
- Кем был тот парень в желтом пиджаке? - надтреснувшим голосом спросила я.
- Кто?
- Убитый.
- Понятия не имею.
- Выясним, - встрял в разговор Сергей.
- Итак, что вы решили? - продолжал давить Валерий. - Жить или ускорить собственные похороны?
Я молчала. Голова кружилась, в затылке ломило, и мысли путались. Всё во мне восставало против предложения олигарха, но был ли у меня выбор? У меня здесь друзья, Ника, семья, работа, квартира, все бросить вот так - с одного маху? Голова заломила еще сильнее, напоминая об ударе и о том, что от смерти меня отделял один шаг. И если бы не выстрел... Кстати, а кто стрелял?
- Это вы застрелили того, кто напал на меня? - обратила я взгляд к Сергею.
- Ранил.
- То есть вы тоже...
- Я - начальник охраны человека, на которого уже совершалось покушение. Как, по-твоему, я должен отбиваться при случае палками?
Я сглотнула: слишком много стрелков за один день.
- Тебе не о чем раздумывать, - спокойно добавил Сергей. - Полагаю, предложение Валерия - твой единственный шанс в сложившихся обстоятельствах. Считай, тебе повезло.
Да уж, действительно повезло... Я посмотрела на своего спасителя - в отличие от олигарха Сергей не вызывал во мне негодования, скорее, наоборот. Если бы предложение исходило от него, я бы уже согласилась.
- Вы будете заниматься моей охраной?
- В том числе.
- И где вы планируете меня прятать?
- А вот этого никто вам не скажет, - буркнул Валерий. - Я не планирую подставляться, если вы, как героиня дурацкого боевика, вдруг решите сообщить близким, где вы.
- То есть вы хотите, чтобы я отправилась неизвестно куда неизвестно с кем и неизвестно ради чего? - вспылила я.
- Известно, ради чего, - так же гневно ответил Валерий. - Я вам нужен больше, чем вы мне!
- Как я поняла, я вам тоже нужна. Как свидетель. Такие люди, как вы, ничего не делают без выгоды!
- Всё. Надоело. Соскребайте сами мозги с асфальта, и о помощи не просите в следующий раз... - Валерий развернулся и пошел к двери.
Я глотнула воздуха, понимая, что поступила глупо, и удивляясь себе. Раздражение, которое вызывал во мне этот человек, выходило за рамки: так выводит из себя дрель соседа, решившего, что в воскресенье на рассвете стены мягче; так сводит с ума скрежет вилки по стеклу, и комар, зудящий над ухом в летнюю ночь.
- Рекомендую успокоиться, - преградил путь боссу Сергей. Он развел руки и тихо опустил их вниз, будто помогая пене осесть. - Валера, не дави на девушку. У нее шок плюс сотрясение мозга. - Он посмотрел на меня: - И ты тоже не кипятись. Подумай, Варя. Но не долго.
Его голос и, правда, успокаивал. Возможно, судьба дает мне шанс просто выжить? Сейчас. Потом сориентируюсь. В крайнем случае, убегу к кришнаитам в горы. Я закрыла глаза на секунду, открыла их и сказала:
- Хорошо. Только мне нужны гарантии. В письменном виде.
- Договор к утру подготовит мой юрист, - бросил Валерий.
- И я хочу предупредить своих близких сразу, что я жива. Увидеться...
- Исключено.
- Смски хватит, - сказал Сергей. - Я отправлю.
Они вышли из номера, так и не оставив мне телефон. Впрочем, сил с ними спорить у меня больше не было. Откинувшись на подушку, я вдруг вспомнила свое желание, высказанное этим утром дома брату и кузине после очередной претензии: «Вот и пожили бы сами, без меня! Видеть вас всех не могу!» И от того, что теперь так и будет, стало нестерпимо страшно
Глава 5. Похищение под разным углом
Двигатель частного самолета мерно гудел. За стеклом иллюминаторов плыли облака, то взбитые пеной, то похожие на небрежно оторванную вату. Салон с кожаными креслами цвета слоновой кости был роскошен, как свадебный лимузин, разве что с округлыми оконцами, высоким потолком, без шампанского и, собственно, без новобрачных. Валерий и Сергей вполголоса переговаривались в передней части салона. До меня доносилось:
- Ограбление склада конфискацией не назовешь. Всю партию, сволочи, вынесли. Лена прислала накладную от китайцев. Это «та самая» партия. Угораздило нас.
- М-да. И Терёшкин явно лжет. Давай запихну его в подвал и подержу, пока не расколется, куда дел телефоны, - отвечал блондин.
- Не расколется. Боится чего-то. И сильно боится.
- А если припугнуть сильнее? Надавить на болевые точки?
- Кто-то их знает лучше тебя. И это твой косяк, товарищ начальник охраны. Сделаем вид, что поверили, но расследование продолжим.
- Хорошо, Семену доверю. Он - самый толковый. И, главное, из Ростова.
- В крайнем случае, и подвал подойдет. Этот товар неизвестно где всплыть не должен...
«Странные разговоры», - подумала я. Казалось, я попала в параллельную реальность - в моем мире не бывало ни грабежей, ни пропажи товара целыми партиями, ни подвалов, ни расследований. До сих пор не было... Но напротив меня доктор Георгий Петрович вполне обыденно читал газету и попивал кофе. Четверо охранников остались вне поля зрения.
Стюардесса поставила передо мной на столик стакан свежевыжатого цитрусового сока и улыбнулась так любезно, что я засомневалась, со мной ли всё это происходит. Казалось, открой глаза, и морок развеется, оставив муторное послевкусие сна. Беда в том, что я не спала. Я вновь и вновь перечитывала договор, который уже подписала, и теперь хотелось отобрать отданный экземпляр с криком «Я передумала», потому что подвох мерещился в каждой запятой. Почти как Фауст, продавший душу за прелести жизни и пожалевший об этом, я готова была сказать демоническому большеглазому красавцу: «Остановись мгновенье» и спрыгнуть с самолета. Мое сердце трепетало от страха, готовое замереть навсегда. «Обеспечение безопасного места проживания» виделось неприступным замком, окруженным рвом и каменной стеной, острыми зубцами царапающей небо. «Соблюдение конфиденциальности» и «полное следование мерам предосторожности, необходимым для защиты контрагента» представлялось как добровольное согласие сдаться в плен и заклеить себе для верности рот. «Денежное вознаграждение в размере десяти тысяч долларов» пахло хуже, чем тридцать сребреников, пусть я и не предавала никого. Или все же предала? Своих предала... Нику... Маму... Они сойдут с ума до этого суда. Разве смска с текстом: «Со мной все в порядке. Я уезжаю на некоторое время» может их успокоить? Разве они поверят, что все со мной хорошо? Разве это похоже на меня? А где брат и кузина возьмут средства для жизни? Кто поможет маме с дорогими лекарствами? Как объяснить им потом? А на работе висит перевод, который надо сдать послезавтра...