— Как раз с этим вопросом я и хотела к вам обратиться. Дело в том, что на полпути из столицы на них напали. Боевые корабли потопили, а баржи забрали. Мы нашли в порту Севера две наши баржи. Мы попытались начать по этому поводу переговоры с Севером, но с нами отказались говорить. Моему консильери они заявили, что готовы вести переговоры исключительно с королем. В этой связи у нас складывается впечатления, в причастности Севера к нападению на наши баржи…
— Так, стоп, остановитесь, — ожесточенно выставил вперед руки Теин, будто на него несется обезумевшая лошадь и тем снова перебил Мари. — То есть получается, вы забрали не принадлежащее вам золото и зерно в Мелиссаре, а потом баржи, на которых они перевозились, у вас забрали северяне вместе с золотом и зерном. И вы теперь хотите, чтобы мы развязали из-за этого войну с Севером? — откровенно глумясь, спросил консильери и, не дожидаясь ответа, продолжил: — У нас возникает два вопроса: а почему вы забрали не принадлежащее вам золото и зерно, и зачем нам в таком случае ввязываться из-за вас в войну? — он повернулся к королю и развел руками. — По-моему, все очевидно, Скалистый Берег должен выплатить нам компенсацию за зерно, которое они наглым образом забрали в Мелиссаре. Ну и золото должны вернуть, безусловно. Пока мы в полном объеме не получим компенсацию ни о каких переговорах с Севером не может быть речи.
— Хотелось бы напомнить, король Гро Райт, правивший на тот момент, объявил передачу княжества…
Мари попыталась объясниться, и была в очередной раз перебита Теином Буром:
— Объявил, но не передал. Это две существенные разницы.
— Мы имели право на компенсацию за участие в разгоне бунтов. К тому же отчисления от продажи зерна все равно бы ушли в королевскую казну.
— А не слишком ли много вы намеревались взять компенсаций за участие в бунтах? Зерно, золото, княжество Мелиссар — что еще захотела взять наша маленькая провинция на северо-востоке за оказанную скромную услугу?
Теперь на лице Теина Бура не было усмешки. Его толстые щеки раскраснелись от нервов, глаза зло горели, и без того вечно вспотевшее лицо обильно покрылось влагой. Он достаточно нанес ударов и теперь готовился добить. Он жаждал окончательного разгрома. Будь его воля, он бы уже давно это сделал. Вот только он консильери короля. Персона очень важная, но не главенствующая. Окончательное решение принимал тот, кто сейчас сидел на троне и пока не издал ни звука. Вся устроенная словесная дуэль была призвана лишь для того, чтобы убедить Тебриона в виновности княжеского семейства. Чем лучше ему это удастся, тем сильнее они пострадают. Конечная цель у Теина была одна — окончательное падение Гилбертов.
Княгиня зло смотрела на Теина Бура и лихорадочно думала. Сейчас ей до ужаса хотелось просто со всей силы врезать в его жирную лоснящуюся морду и тем ее заткнуть. Однако требовалось держать себя в руках и не подавать вида. Это не кулачный бой и не поединок на мечах, где все решают цифры в характеристиках, опыт в битвах или сноровка. В политике все иначе. Требуется применить весь накопленный жизненный опыт, знания и навыки, чтобы быстро придумать убедительную речь и тем выйти из положения. А положение Мари оказалось весьма непростым. В Мелиссаре были взяты сорок восемь миллионов золотом. Зерна еще на пять миллионов. Если сейчас она не выкрутится, княжеству придется все возместить. И это в то время как до предела осложнились отношения с Севером. В случае войны, деньги понадобятся подобно воздуху.
Король молчал. За все время он так и не проронил ни слова. В происходившем словесном поединке он занял роль наблюдателя. Это совершенно не устраивало княгиню. Дать возможность Теину Буру дальше разглагольствовать означало проигрыш. Мари срочно требовалось что-то предпринять пока ситуация не усугубилась или не вышла из-под контроля. А вот дальше можно было объясниться с Тебрионом. У него нет личных обид ни к ней, ни к ее покойному мужу. Даже если и есть, совершенно не настолько серьезные, как у его консильери. Иначе они бы набросились на нее вдвоем.
— Святейший Тебрион, мы ваши вассалы и имеем право на личную аудиенцию. Мы можем поговорить наедине?
— А это еще зачем? Чтобы запудрить королю мозги? — усмехнулся Теин.
От этих слов Мари едва не взвизгнула от счастья. Ну, наконец, она дождалась. Консильери совершил грубейшую ошибку. Теперь она знала, как от него избавиться. Требовалось всего лишь раздуть мелочь до большущей громадины. Теин Бур проиграл.
— По вашему мнению, светлейший Тебрион совершенно глуп, чтобы ему можно запудрить мозги? Мы вас все правильно поняли? А немного ли вы на себя берете консильери?
Ухмылка слетела с его лица, словно он получил увесистую оплеуху.
— Я совершенно не это хотел сказать…
Дать возможность консильери оправдаться Мари не собиралась. Она намеревалась добить это жирное тело на вынос из тронного зала. Подобно Теину она перебила его и повысила голос:
— Мы все поняли, кем вы себя возомнили и кем считаете светлейшего!
— Ваше светлейшество! Я имел в виду не это! — едва не завизжал Теин.
— Все, хватит, — не сдержался Тебрион. — Оставь нас.
Короткий взгляд отчаяния на короля и голова консильери опустилась. Молча он стал спускаться с возвышения. Так и не взглянув на княгиню, он прошел мимо в сторону боковой двери.
Теин Бур являлся неплохим стратегом, тонким дипломатом и хорошим тактиком. Вот только всем этим он обладал в теории. Для практического применения требовалось быть прирожденным бойцом, постоянно развивать необходимые качества в политических стычках и баталиях. К сожалению, Система в этом плане помочь не могла. Такого рода противостояния в ней не прописывались.
Из-за врожденной трусости консильери предпочитал избегать открытых столкновений. Его метод ведения дел был другим. Он мог лишь представлять чьи-то интересы и потому если вступал в открытые столкновения, то исключительно при чьем-то покровительстве и в тех случаях, когда победа была очевидной. В остальном он предпочитал тихую возню. Эту слабость в нем подметил еще Гро Райт. Утомившись от интриг своих консильери, — а еще пять лет назад у короля было их двое, — он сослал обоих в Пропасть падших и на их место поставил одного Теина.
Мари не спешила. Она заговорила лишь после ухода консильери. Теперь княгине предстояло справиться с королем. Его обыграть было уже значительно легче. Вот только для победы ей требовалась жертва. На кону стояло слишком много золота. На него все падки, включая королей. Без должных оснований Тебрион вряд ли закроет глаза на вывезенное из Мелиссара золото и зерно.
Разговаривая о Мелиссаре со своим младшим сыном Реем и убеждая его в потере княжества для семьи, Мари в том числе пыталась себя заставить вычеркнуть его. Сейчас, похоже, пора было ставить окончательную точку в так и не сбывшейся надежде обладания семьей сразу двумя княжествами.
— Тебрион, вы сами все понимаете, Трол действовал так, как договаривался с Гро Райтом. Король пообещал княжество и фактически его передал, поэтому муж действовал по своему усмотрению. Более того, было объявлено о передаче княжества. Я понимаю, процедура не была завершена и все равно, для того, чтобы обратно забрать Мелиссар требовалось совершить очень серьезный проступок. Когда вы назначили в княжестве своего наместника мы не стали настаивать и приняли вашу волю. Мы безоговорочно передали княжество наместнику. По-моему, будет уместным забыть историю с Мелиссаром.
— Там было не менее десяти миллионов золотом. Я отправил казначея. Он находится в Мелиссаре и лично возглавляет проверку.
— Отказываясь от претензий на Мелиссар, мы потеряли больше и все равно не настаиваем. Вдобавок я потеряла мужа. Мой старший сын похищен. По-моему, мы и так выплатили слишком высокую цену.
С глаз княгини полились слезы. Эту финальную часть требовалось сыграть особенно ярко и тем окончательно сломить короля, надавив на слабость и беззащитность нынешнего положения Мари. Король не черствый. Он слабый, не особо умный. На него это подействует.
Как ни странно Мари не пришлось особо играть. При упоминании мужа и старшего сына слезы сами принялись литься из ее глаз.
Тебрион предпочел опустить взгляд, тем давая возможность Мари оправиться. Все еще стоящий позади княгини Иган Велни протянул платок. Она вытерла слезы и попыталась взять себя в руки. Игра игрой, но та ей доставалась тяжело. Приходилось действительно выплеснуть наружу всю накопившуюся боль. Иначе король мог не поверить. Княгиня не знала, если у него навык Предвидения. Требовалось это учитывать в каждом слове и действии.
Понадобилось минута, чтобы придти в себя.
— Что нам делать с баржами? — тихо спросила она.
— Если северяне действительно напали на морской караван и забрали баржи, то это война. У вас есть доказательства?
— У нас есть точные сведения, две баржи сейчас находятся в порту Севера. Мой консильери лично видел.
— Смею заверить, это наши баржи, — подал голос Иган Велни.
Мари продолжила:
— Необходимо, чтобы ваш посол взялся за это дело и приступил к переговорам. Хотелось бы сегодня получить ваше распоряжения. Мы бы сегодня же доставили его в Храдобор. Завтра ваш посол и мой консильери приступили бы к переговорам с северянами.
— Хорошо. Я подготовлю указание для посла.
— У Севера есть посол здесь в столице. Будет правильнее вызвать его и потребовать объяснений на нашей территории, — снова позволил себе взять слово Иган Велни.
— А это, пожалуй, будет даже лучше, — согласился Тебрион. — Как раз сейчас и пошлем за ним. А пока он прибудет, предлагаю вместе позавтракать. Княгиня, вы не против?
Учитывая, как проходил прием, Мари не надеялась услышать подобного предложения. На ее лице впервые после смерти Трола появилась улыбка.
Угроза миновала. А ей ведь в какой-то момент уже показалось, что она проиграла схватку с Теином. Но нет. Все-таки обошлось. Осталось выяснить у посла Севера по баржам и можно отправляться домой. Сегодня вряд ли что-то решится с послом, но дело сдвинется с мертвой точки. Северу будет показано, что они будут иметь дело не с одним Скалистым Берегом, со всем королевством Равнин. Они никуда не денутся, вернут баржи и зерно. Или выплатят компенсацию. Заодно заплатят за потопленные боевые корабли и за совершенную дерзость.
Глава 10
Воскресный день получился будничным. Утром я встретился с управляющим Тидом Грашем, обговорил с ним предстоящее убытие в Пропасть падших и попросил присмотреть за моим ведомством. Он это и раньше делал до моего назначения, так что был в курсе творящихся там дел. Заодно получил у него из семейных запасов золота на поездку.
Хороший бык мог стоить до пятисот золотых монет. Учитывая максимальную ставку, озвученную дядей, в десять быков, на всякий случай взял с запасом — шесть тысяч.
Далее я отправился в храм и обменял свободное очко на удачу. У меня настали нелегкие времена, но о сборе удачи забывать не стоило. Это мой шанс к обретению силы.
На обратном пути мне встретились Крысолов, Бази и Рилли. Ребята с утра пораньше играли в городки в стороне от нижних ворот. Хотелось остановить возничего, выйти из кареты и сыграть с ними немного. У меня ведь теперь была хорошо развита ловкость. То бы они удивились, если я выбил городки с одного удара.
Возничий подъехал к воротам, они открылись, и карета в них въехала. Лошади с тяжестью двинулись по дороге в горку дальше. Я так и не стал останавливаться. Скорее всего, моя удачливая палка осталась дома у Рилли. Другой играть не хотелось. Да и вообще, это у ребят особо ничего не случилось, у меня же со времени последней игры перевернулась вся жизнь. Пришлось резко взрослеть. Так что игры уже особо не вдохновляли. Всему свое время.
К обеду в замок прибыли Сир Лэйтон, Сир Бакки, необъявленный рыцарь Таун Ри и с ними крепкий парень лет двадцати по имени Валеб. Он являлся начинающим портальщиком. Валеб сразу предупредил, что не был у Врат, и у него нет там портала. Зато он был у Игана Велни.
Немногим позже появился дядя Румел Гилберт. Он обрадовал, что если с нами отбывает портальщик, то незачем оставаться у Врат с ночевкой. В местном постоялом дворе тот еще комфорт. Нам светила разве что одна на всех комната с узкими койками вместо кроватей и отсутствие пастельного белья. Там его попросту стирать было некому. Женщин стражи у себя не держали.
Все собрались, будто мы отправлялись в боевой поход — в легких доспехах и с оружием. Мне тоже требовалось собраться. Позвал Карлину помочь выбрать вещи в дорогу и пошел вместе с ней переодеваться.
На улице стояло лето, поэтому особо выдумывать было нечего. Выбрал худшие штаны, льняную рубаху и тонкую кольчугу. Из обуви выбрал старые проверенные сандалии из толстой кожи. В завершение надел ремень, к которому с одной стороны прицепил кинжал в ножнах, а с другой флягу с водой. Напоследок взял небольшую сумку через плечо, куда положил мешочек с выделенным на поездку золотом.
Дабы ускорить отбытие, я перебрался в отцовский кабинет, куда должны были вернуться мама с консильери. Хотел чтобы нас побыстрее переправили к Вратам. А то я их знаю, вернутся и еще три часа будут сидеть болтать о разном и даже не сразу поймешь, прибыли или нет.
За книгой о падших я провел час, а после начал волноваться. Невольно вспомнилось, что в прошлый раз поездка к королю закончилась пропажей Даниэля. Это стало для нас большой трагедией. Теперь вопрос скорейшего его нахождения стоял в особой важности. Пропал не только мой брат, пропал наследный князь, которого признало княжество, и которому приклонили колено огромное количество людей. В его отсутствие они более не связаны узами клятвы со своим правителем. Если он так и не появится через год, то следующим князем должен стать Алан. Конечно, он тоже мой брат, но тут речь идет о судьбе целого княжества. Алан попросту не справится с этой ролью. Она явно не для него. А это значит, он может обречь княжество на падение.
Мне же, пока не достигну восемнадцатилетия, вообще ничего не светит. Раньше этого времени князьями не становятся. Будет действовать правило регентства. Даже если каким-то образом мне перепадет княжество, буду сидеть в стороне, а кто-то другой править, пока не повзрослею.
За этими мыслями я не сразу заметил открывшийся в центре кабинета проход, обрамленный блеклым магическим свечением. Через него были видны какие-то постройки, деревья, уже входящая ко мне мама, а за ней консильери.
— …Неделя неопределенности — это слишком… — в недовольстве произнесла мама, продолжая начатый разговор с Иганом в столице.
— А что если Север взял неделю на подготовку? Я имею в виду подготовку к войне.
— Не знаю, мне так не показалось. Посол выглядел спокойным.
— Не он будет решать, когда начнется война. Ему по факту объявит король. Правильно мы настояли, чтобы за ним следили. Если исчезнет — это верная подсказка о начале вторжения.
Не обращая на меня внимания, мама с консильери сели за стол и продолжили разговор. Из него и заданных мною наводящих вопросов стали известны ошеломляющие новости. Король Тебрион нас чуть было не принудил выплатить компенсацию за самовольно вывезенное из Мелиссара золото и зерно. Благо мама смогла отвертеться.
А вот по переговорам с Севером пока осталась неопределенность. Посол выслушал претензию и от имени своего короля попросил отсрочку для разбирательства. Видите ли, ему нужна целая неделя, чтобы все выяснить. Естественно Тебрион согласился.
Закончив с консильери, мама меня ошеломила:
— В Пропасть падших ты не поедешь. Иган прав, это может быть слишком опасным.
— Но мы же вчера уже договорились. Все собрались. И даже дядя Румел отправляется с нами.
— Что-то ты с ним сдружился, как я посмотрю. Румел — это не тот человек, с которым тебе стоит связываться. Старайся держаться от него подальше.
— А это еще почему? Если ты ему не доверяешь и если отец ему не доверял, зачем было делать его помощником?
— Это все из-за твоего деда Брэна Гилберта. Перед смертью он посадил Румела править Птичьими скалами и взял с Трола клятву, что он не снимет его и будет держать в помощниках. Да, он наш помощник, но ему не стоит особо доверять. Все остальные помощники об этом знают. Случись что и Румел нас предаст. Он окажется в наследниках первым. Именно поэтому он как никто другой заинтересован в нашем падении.