2 - Каптёр - армейское жаргонное наименование каптенармуса, лица заведующего продовольственным и вещевым имуществом роты. В ИГ (разрешенной на территории Империума организации) роль каптенармуса играет унтеркомендант, а каптёры отвечают за имущество взводов и отделений.
3 - Решительный шаг - эвфемизм, обозначающий кровавое наступление армии на пулемёты и пушки противника и пехоту в траншеях. В Первую мировую самым известным "решительным шагом" было наступление Нивеля, когда всё вылилось в знатную мясорубку с шестьюстами тысячами человек потерь с обеих сторон за неполные три недели.
Глава шестнадцатая. Теперь смерть не покажется такой страшной
— Держи мою руку, сожми её крепче... — грустно напевал гвардеец Байен, тихо бренча на гитаре. — И на этих равнинах, вырастет сад...
Рон сидел и молча смотрел в никуда. Для себя он уже всё решил. Пойдёт один, ночью.
— Может, кого-нибудь в поддержку? — спросила Мука.
— Что же так быстро, закончился вечер? — продолжал петь Байен. — Видно устал, старый закат...
Сама она желанием идти в разведку не горела, хотя Рон знал, что Шрайк не посмеет ослушаться прямого приказа.
— Нет. — покачал головой Рон. — Если там будут псайкеры, то любой из вас выдаст наше присутствие своими думающими мозгами.
— Влажные звуки, твоей тихой речи... — доносилось до Рона на фоне. — Мутные воды, в сонных глазах.
— А у тебя разве не думающие? — усмехнулась Мука.
— Ты бы подбирала выражения, когда с капралом разговариваешь, Шрайк! — зачем-то вступилась за командира Арги Зортан.
— Держи мою руку, сожми её крепче... — загонял всех в депрессию Байен. — И я научусь, держать тебя на руках...
— Я могу сам за себя говорить, гвардеец Зортан. — отреагировал Рон. — У меня мозги не фонят в варп-пространстве, в отличие от ваших, поэтому я идеально подхожу для разведки. Любой из вас, возьми я его с собой, понизит мои шансы на успешное возвращение. Ладно, к фраку эти разглагольствования. Я пошел! Шрайк, теперь ты ВрИО, а если я не вернусь, то скорее всего станешь капралом. Удачи не желайте, она мне не понадобится.
— Грозные сосны, спят молчаливо... — продолжал петь Байен. — Мокрой полынью, горчила земля...
— Так точно, капрал-сэр! — синхронно ответили Рону Зортан и Шрайк.
— Я буду ждать тебя здесь! — Байен начал петь надрывно. — В обрывках этого сна!..
— И, Байен... — повернулся к нему Рон, перед тем как перебраться через бруствер траншеи. — Смени песню на что-нибудь повеселее, а то и так тошно на душе от всей этой нашей поганой жизни...
— Будет сделано, капрал-сэр! — кивнул Байен и заиграл новую мелодию. — Под небом голубым, есть город золотой...
Рон не стал дослушивать, начав перебираться через бруствер.
Жидкая бурая грязь, характерная для этих мест, начала поглощать ботинки Рона. Недавно прошел ливень, поэтому грязью это месиво назвать можно было лишь условно. Фактически, это было своеобразное болото, наполненное алюминием, пласталью и мертвецами.
Остовы ободранной механикусами бронетехники торчали над всем этим осуждающими пласталевыми каркасами.
Рон удалился от позиций на достаточное расстояние, чтобы можно было применить чары невидимости и не привлечь внимание союзных ауспексов резким исчезновением. Нет, оператор, конечно же, мог подумать, что Рон просто покинул зону действия, но лучше было не рисковать, да и не было никакого смысла использовать чары так далеко от позиций врага.
Рон перебирался через плотные кочки, некоторые из которых оказывались плавающими в жидкой грязи покойниками, изуродованными и поеденными червями. Деталей не разобрать, очертания угадывались, а где-то бросались в глаза в виде не запятнанных грязью деталей экипировки и обмундирования. Да и Рон особо не вглядывался. Гниющие трупы — обычное дело на «ничьей» земле.
Хотя, эта земля определенно «чья-то». Суверенное владение червей, опарышей, крыс и птиц-падальщиков. Многие мертвецы, торчащие искореженными вкраплениями в грязи, шевелились, и это были не сверхъестественные явления, а лишь активная работа жадных до дармового мяса крыс.
Инфекцию подхватить Рон не боялся, так как ещё на корабле прошел трёхмесячный курс вакцинации, в которую входила даже вакцина против ВИЧ. Эта магловская болячка в своё время напугала Рона, но средств защиты от неё он не нашел, так как магическая медицина про такое слыхом не слыхивала. А здесь он получил пожизненный иммунитет к этой смертельной болезни совершенно бесплатно и мог даже не узнать об этом, не поговори случайно с ротным хирургеоном. Обычно гвардейцы подобным не интересуются, поэтому полевой хирургеон Абрахам Гаал с радостью перечислил ему полный перечень заболеваний, о которых больше не нужно думать. Через три года потребуется получить ещё одну серию вакцин, но эти три года нужно как-то прожить...
Зная, что никакая болячка из этого болота его не возьмёт, Рон задавил поплотнее брезгливость и полз по грязи вперёд.
Местами грязь становилась плотнее, настолько, что можно было идти почти нормально, а местами приходилось погружаться в неё по пояс.
Для повышения скрытности, Рон взял с собой автоматический стаб-пистолет с глушителем, снаряженный бронебойными патронами. Он долго не мог понять, каким образом сочетается пониженная развеска пороха в патроне с бронебойностью, но унтеркомендант, выдавший оружие, объяснил, что нет никакой пониженной развески пороха. Рон тогда усмехнулся, поняв, что глушитель тут позволяет использовать любые боеприпасы.
Лазерная винтовка у него была с собой, причём табельная, а не «хот-шот» версия, оставленная в оружейном шкафу казармы. В случае обнаружения, лазерная винтовка поможет не особо, так как Рон в этом случае планировал с оттяжечкой оторваться на хаоситах магически. Давно не было возможности размять «мускулы». А за ту ерунду, которую они устроили его полку, самое малое, что он мог бы им сделать — спалить к Мордреду пару сотен, а может и тысяч пехотинцев. Или, чем Мордред не шутит, жестоко убить пару-тройку колдунов...
Невидимость позволяла не прятаться в складках местности, поэтому Рон преодолел «ничью» землю относительно быстро — три километра за какие-то четыре часа. Действуй он по всем правилам скрытности, путь занял бы не меньше десяти часов, а то и больше.
Забравшись на небольшой грязевой холмик, Рон лёг и достал бинокль.
Позиции ублюдков из Кровавого Договора Рон видел отчетливо, отсюда даже хорошо просматривалась их поганая жизнедеятельность. Дисциплина у них строгая — на постах стоят как положено, не спят, даже есть подразделения, отрабатывающие где-то вдали приёмы ближнего боя на манекенах. Также Рон наблюдал наличие на позициях около десятка танков «Леман Русс» и двух десятков БТР «Химера», правда, вкопанных в землю по башню. Видимо, так они собирались отражать гипотетическую атаку или контратаку Имперской гвардии. Вполне может быть, что первая атака и была предназначена для провокации контратаки в азарте схватки. Но генерал Солл, про которого в роте ходят разные неясные слухи, в этот раз поступил весьма разумно: оборона хаоситов готовилась долго, тут просто не может не быть сюрпризов в стиле огневых мешков. Без танков прорыва и хоть каких-нибудь САУ штурм может превратиться в одностороннюю кровавую баню.
Рон лично уже оказывался в огневом мешке, в тот раз он «отделался» сожжением легких и ожогом семидесяти процентов тела. Благо, магловская медицина и магия выручили, удалось пережить взрыв танка почти без неустранимых долговременных последствий. Ну как без неустранимых последствий... Кошмары нет-нет, но посещают его спящий разум ночами. Эти ужасы пополнили коллекцию орудий пыток его персонального ночного ада. Правда, если слишком часто смотреть кошмары, можно к ним привыкнуть. Рон почти привык. Почти...
Достав более или менее актуальную карту, Рон начал сверился с ориентирами, определил точное расстояние до них с помощью дальномера, определился со своей дислокацией и начал скрупулёзно отмечать на карте вражескую технику и огневые точки с точностью до метра.
На двадцать второй «Химере» Рону пришлось прерваться. Рядом появился хаоситский колдун, видимо, с проверкой. Он тут же распёк одного из неудачливых пехотинцев, причём буквально. Вспышка пламени — загоревшийся хаосит упал и начал с криками шипеть в луже на дне траншеи.
Погодка выдалась мрачная — серое небо, воздух сырой и стылый, ботинки уже давно наполнены водой, но за здоровье Рон не опасался — простуду получить нереально, так как иммунитет Рона разогнан вакцинами до такой степени, что сжигает любую инфекцию ещё на уровне инвазии. Нет, если загрязнить ранение комком грязи, никакой организм без антибиотиков не справится, но к счастью, антибиотики есть в каждой полевой аптечке. Один укол — и все известные Империуму бактерии, кроме весьма экзотических и неубиваемых, подыхают страшной смертью. Весьма неубиваемыми и экзотическими считались все болезни, которые убивают на месте, таких много, но они встречаются далеко не везде и далеко не всегда. Рон смел надеяться, что в грязи «ничьей» земли таких нет.
К слову, бонусом к продвинутой вакцинации шло долголетие, характерное для жителей Империума Человечества. Многие из местных имеют шансы дожить и до трёхсот-четырёхсот лет, а кто-то из знати может существовать тысячи лет — никакой магии, исключительно наука. Рон прикинул примерно, что живи он спокойно в одном из спокойных центральных миров, можно было бы рассчитывать лет на шестьсот-семьсот жизни без особых инвестиций в собственное здоровье, а если при этом развиваться магически... Вечность.
Но увы. Средняя продолжительность жизни гвардейца после «кризиса первой высадки» — три года. Кто-то живёт несколько десятков лет, а кто-то и все сто, но таких на весь Империум не очень уж много. Даже на самых крутых ребят из Имперской гвардии находится своя тиранидская тварь с острым шипом, или орк с тяжелой чоппой, или аэльдари с мономолекулярным сюрикеном, или хаосит с оскверненным лазганом. Честно говоря, способов умереть в этой Галактике очень и очень много, никакого здоровья и удачи не хватит, чтобы пережить хотя бы десяток из них.
Рон внимательно изучил хаоситского колдуна. При внимательном осмотре, это оказалась колдунья, просто из-за мешковатого кожаного плаща, будто снятого с трупа вместе с кожей, сразу и не опознаешь. Это была высокая тощая женщина лет пятидесяти, покрытые сеткой лопнувших капилляров недобрые зеленые глаза которой не обещали ничего хорошего поникшим и откровенно испуганным хаоситам, некогда черные волосы, заплетенные во множество засаленных и покрытых засохшей кровью косичек, вздрагивали в такт резким движениям головы. Лицо её было невыразительным, тонкий подбородок, невыдающиеся скулы, далеко посаженные глаза, высокий лоб, «украшенный» меткой Хаоса, узкий греческий нос с горбинкой, тонкая полоска губ, та самая, которую женщины XXI века постарались бы замаскировать помадой, надменный взгляд, маленькая родинка на правой щеке, а также едва заметный тоненький шрам под носом. Техника позволяла, поэтому Рон внимательно изучил физиономию этой конкретной колдуньи. Будь это мужик, Рон бы и не задумался о разглядывании его физиономии, но эта бабища была, несмотря на уродливую атрибутику Хаоса, довольно недурна собой.
Так уж получилось, что Рону уже календарно хрен знает сколько лет, а биологически почти восемнадцать, но он всё ещё, фигурально выражаясь, «не был во Флоренции». Под «Флоренцией» имелась в виду бывшая девушка Билла, с которой он имел довольно продолжительные отношения ещё со четвертого курса Хогвартса. Как-то Билл на вопрос Чарли, «где он был», с самодовольной улыбкой ответил, что «был во Флоренции». Малолетние тогда близнецы подхватили шутеечку и использовали её, как надеялся Рон, до сих пор.
Рон ещё «не бывал во Флоренции», но очень хотел, и чем чаще он видел особ противоположного пола, тем чаще хотел посетить этот славный город.
Подростковая похоть — Рон давал себе отчёт, что это, гормоны бурлят, кружат голову, но он всё ещё солдат и не задумываясь, отчекрыжит голову этой хаоситке. Колдуны тем и опасны, что порой недостаточно их просто убить, поэтому рекомендуется отрубать им головы, для надёжности. Бывает так, что уже пристреленных и даже задавленных танками колдунов встречали спустя месяцы и годы, целыми и невредимыми. Рон себе кровника создавать не собирался, поэтому будет работать наверняка.
Колдунья Хаоса отчитала присутствующих пехотинцев и уже было собралась уходить, как Рон направил неоформленный «Империо» в сторону хаосита, вооруженного автоматическим стаб-дробовиком. Инстинктивного, низменного импульса хватило для того, чтобы высвободить из-под пяты страха конкретное желание пристрелить колдунью, что и попытался проделать хаосит, направив дробовик в спину колдунье и разрядив его в авто-режиме.
Колдунья увернулась от потока дроби и выставила какой-то силовой щит. Остальные пехотинцы поняли, что им теперь точно не жить, поэтому тоже открыли огонь. Щит с легкостью поглотил все выстрелы, а затем началась хаотическая мясорубка. Одним движением руки колдунья погрузила пехотинца с дробовиком в грязь траншеи прямо по горло, а остальных связала колючей проволокой, телекинетически выдернутой из ограждения. Хаоситы завопили, что удивительно, кто-то даже с нескрываемым удовольствием.
«Больные ублюдки...» — мысленно плюнул Рон.
Один из хаоситов умудрился выдернуть чеку фраг-гранаты и с улыбкой ждал легкой смерти, но колдунья быстро заметила это и телекинезом вышвырнула гранату прямо в сторону Рона.
Резкий рывок назад и падение лицом прямо в грязь. Взрыв произошел за спиной, по спине с характерным толчком ударило несколько осколков.
Наложив на себя дезиллюминационные чары по-новой, Рон поднялся.
Не отвлекаясь ни на что, колдунья чертила на дне широкой траншеи характерную для хаоситов пентаграмму, почти такую же, какую Рон видел в городе-улье в запечатанном доме. Образы воспоминаний арбитра подсказали, что эта пентаграмма используется для извлечения жизненной силы и передачи её колдуну. Это значит, что в городе-улье некоторое время существовал начинающий колдун Хаоса, но потом его ликвидировали. Любопытна оперативность махарийских арбитров и полиции...
Колдунья выдернула из грязи первого хаосита и разложила его на пентаграмме. Лично подойдя к жертве, она извлекла из-под плаща изогнутый кинжал, покрытый запекшейся кровью и с неким азартом вонзила его в грудь хаосита.
Пехотинцы Кровавого Договора, спутанные колючей проволокой, не скулили и не просили пощады, они смотрели на творимое действо с любопытством и азартом.
Выдернув сердце жертвы из грудной клетки, колдунья скинула с себя плащ, оказавшись одетой в весьма символичные полоски из кожи, скорее всего, человеческой. Разорвав одежду жертвы, которая вот-вот должна подохнуть буквально от сердечной недостаточности, она вступила с этой самой жертвой в... коитус (1).
— Фракнуть их в мозг... — пробормотал Рон очень тихо и приготовился к атаке.
Пока Рон тщательно готовил план внезапной и победоносной атаки, колдунья успела съесть примерно четверть сердца жертвы.
Даже с наблюдательной позиции Рона было видно, как свежие шрамы на спине колдуньи начали срастаться, а волосы в косичках начали насыщаться здоровьем и цветом.
«Если у хаоситов так дела делаются, то неудивительно, что их колдунища могут жить тысячелетиями...» — подумал Рон, приготовив палочку для атаки.
— Сектумсемпра! — выкрикнул Рон, завершая формулу заклинания аккурат в области затылка колдуньи.
Невидимые, но от того не менее смертоносные пики в миг преодолели пятьдесят метров расстояния и врезались в мгновенно выставленный варп-щит. Преодолеть щит смогли только три из пяти пик, так как в отличие от прошлого колдуна, щит этой колдуньи оказался гораздо сильнее. К сожалению, остановлены были именно те пики, которые должны были разрубить шею колдуньи.
— Авада Кедавра, сука! — выкрикнул Рон.
Зеленый поток агрессивной ко всему живому энергии заставил варп-щит взорваться, к удивлению, ледяными осколками, которые насмерть искололи запутанных в колючей проволоке хаоситов, жертву ритуала и саму колдунью. Рон успел заметить, что крупный треугольный кусок льда торчит прямо из затылка колдуньи Хаоса.