Трофей для хулигана
Несовместимость
Дарья.
— Ты пойми, Дарья, — Артур тяжело вздыхает, едва сдерживая раздражение, но продолжает говорить ровным тоном. Чертов непробиваемый сфинкс! — Свадьба — это прекрасный повод укрепить некоторые деловые отношения. Обязательно нужно позвать Егорова с семьей, Вавиловых, твой папа настаивает на приглашении Бориса Викторовича с женой…
— Послушай! — я в отличие от него не сдерживаюсь, — Вот только я совсем не понимаю, как это связано с моим платьем! Ну не хочу я эту «бабу на чайнике»! Не — хо — чу! В июне будет жара. Да я просто сварюсь в нем! Или застряну… в каком-нибудь дверном проёме… — психуя съезжаю по спинке кресла вниз и откидываю сиденье.
— Даша! — мой жених раздраженно сигналит автомобилю перед нами, — Сядь, пожалуйста, прилично. Мы вчера уже заказали белые лимузины. Свадьба будет классической, дорогой, понятной гостям. Родители полностью поддерживают это решение…
— Но это моя свадьба! — я подскакиваю и поворачиваюсь лицом к Артуру, — Не Егоровых, не твоей мамы, не моего папы, а моя! Наша! Почему мы должны отдать этот день посторонним людям?
— Потому что это — всего лишь день! А завтра мне вести с ними дела. Дашунь, — его голос смягчается, а я чувствую себя недоразвитой пятилеткой, — Ну когда ты уже перестанешь нести всю эту романтическую чушь? Свадьба в футболках! Фотосессия на футбольном поле! Ну это же бред! — он усмехается, кладет руку мне на колено и похлопывает, — Ну ты только не дуйся. И давай потихоньку заканчивай со своими ночными сменами. Иначе я сам вмешаюсь. Мне не нравится ложиться спать одному…
— А давай мороженого поедим! — перебиваю.
Мой жених кидает взгляд на свое запястье с часами и отрицательно качает головой.
— В кафе не успеем. Нужно было быстрее собираться.
— Да не в кафе! — я понимаю, что уже специально провоцирую Артура. Он никогда не ест ничего на улице, — Вот тут притормози. Давай купим в магазинчике.
— Даша! Ну я же объяснял много раз, что в покупном мороженом содержатся трансжиры, как и во всем остальном фастфуде. Это негигиенично. И опасно для голосовых связок, а ты знаешь, что они — мой рабочий инструмент. Я надеюсь, что ты не питаешься колой и бургерами, когда я не вижу?
— Конечно же нет! — желудок сводит от упоминания еды. Мне хочется впиться зубами в жирную свиную котлету или хотя бы кусок копченой колбасы. Ибо вот уже три дня мясо в нашем доме — табу. У Артура разгрузочные дни. Чистит энергетическое поле от негатива, — Ты же повелел!
Не имея больше желания разговаривать, выкручиваю громкость магнитолы на максимум.
— … сегодня состоится столичное дерби ЦСКА — Спартак. Ожидается семьдесят тысяч болельщиков. Покой граждан будут обеспечивать особые отряды конной полиции…
— Сделай тише, пожалуйста, или переключи, — Артур просит сдержанным тоном, будто ничего не происходит, — Мне мешает вести машину.
— А мне интересно! — отвечаю с вызовом и жду его реакции. Но он просто сам тянется к магнитоле и меняет частоту. Салон заполняют звуки фортепьяно. Кажется, это «Ты в моем сентябре» Крутого. Красиво. Я не большой любитель классической музыки, а вот академическая — это мое. Артур щёлкает следующий канал. Теперь играет «Агата Кристи». Их любит папа, а мне…
— Верни, пожалуйста, — тянусь к кнопкам, но жених ловит мою ладонь.
— Что это? — переворачивает мою руку ногтями вверх. Я не сразу соображаю, что он заметил мой маникюр красным лаком. Черт! — Красная помада, красный лак- все это пошлость. Моветон. Особенно для молодой женщины. Да ещё и смазанный.
— Ты меня торопил. Я хватилась за колготки…
— Так мы из-за этой ерунды собрали все вечерние пробки? — он мечет на меня гневные взгляды, — Господи, Дарья! А мама теперь сидит и не ужинает без нас. Отца голодом морит… Они же не знают, что у тебя смена.
— Ты сам предложил меня довести! — я повышаю голос.
— Да, я предложил… Ради твоего комфорта.
— От чего же мне так некомфортно тогда? — меня откровенно пенит. Хочется стукнуть Артура по — настоящему. И я впиваю свои красные ногти в ладони, — Высади меня, пожалуйста, возле метро.
— Даша… Перестань… Сейчас час пик. Люди чихают, кашляют, хватаются тут же за поручни этими руками…
— Ты, кажется, забыл, где я работаю, — едко шепчу ему в ответ, — И у меня там тоже куча микробов, которые мутируют от стерильности в геометрической прогрессии, — говорю специально, потому что мне нравится, как его плечи передёргивает. Он сбрасывает скорость и паркуется у обочины.
— Ты права, Дарья. Пока мы не разругались… Лучше обоим остыть, — притягивает меня к себе и целует в висок, — Я бываю не прав. Напиши, как доберёшься. Заберу тебя утром. Поедем кольца покупать.
— Хорошо, — обижено бурчу в ответ и выхожу из машины.
Сразу хочется глотнуть воздуха в лёгкие побольше. А потом заорать, поржать в голос, но леди не смеются. Они улыбаются. И не едят булки с колой. Ага.
— Спасибо, — забираю через окошко ларька свёрток с шаурмой и едва не давлюсь набегающей от запаха слюной. Подаю деньги продавцу, отхожу в сторонку и делаю то, о чем мечтала три дня. Ем мясо. Капля жира падает на куртку. Я затираю ее салфеткой. Артур бы уже закатил глаза и разразился лекцией на тему, что встречают человека всегда по одежке и поэтому, ему должно быть за меня не стыдно. Ибо я — его лицо, его будущая жена. Вытираю жирные руки второй салфеткой и топаю в сторону входа в метро. Никто из этих бегущих мимо меня людей не заметит маленького пятнышка, даже на моей белой куртке. Но замыть на работе придётся.
Возле метро столпотворение. Двери заблокированы, и люди уже строят версии о происходящем.
— Пропустите! — расталкиваю людей, — Я — врач. Пропустите, — пробираюсь ко входу, — Что происходит? — налетаю на женщину в форме метрополитена.
— Да какие-то идиоты подрались. Вагон разбили. ОМОНом разгоняют.
— О Господи, может, помощь нужна? Пострадавшие?
— Да ну какое там! — женщина машет рукой и открывает дверь, — Что хулиганью сделается.
Несовместимость 2
Альбина блаженно потягивается на кожаном диване. С первого взгляда не скажешь, что ей тридцать пять. Блестящие волосы, ровная гладкая кожа, красивое белье, идеально, практически театрально смазанная на губах красная помада. И это выглядит так пошло, что член снова дёргается в готовности, хочется присунуть ей ещё разок.
— Егооор, — она потягивается и призывно раздвигает бедра, задирая юбку выше. Да, я сегодня скотина. Трахнул ее даже не раздев до конца, но, кажется, именно от этого она и прется.
— Одевайся, — кидаю ей блузку, — Машина твоя уже готова, а мне пора.
— Ну подожди, — она встаёт на колени и тянет меня за руку вниз, чтобы я сел, — У меня есть для тебя предложение. Только ты не отказывайся сразу, — царапает мою спину своими ногтями, запуская мурашки. Знает, что мне так нравится.
— Я слушаю.
— Фадеев снова песню про наследника завёл… — Альбина разминает мне плечи. Это приятно. Дааа.
— Отлично. Я тут при чем? — реагирую расслаблено, не понимая к чему она клонит.
— Ну не выходит у нас с ним обычным способом, — обнимает меня сзади и ложится подбородком на плечо, — Несовместимы мы. Нужно делать ЭКО, а это гормоны, анализы, врачи. И Фадеев уже не молод.
— И? — давлю интонацией, чтобы побыстрее закончить неинтересный мне диалог.
— Сделай мне ребёночка, — выпуливает и замирает. Я оборачиваюсь.
— Долго думала, Алибин? — веду плечами, сбрасывая ее руки. От возбуждения не остаётся и следа. Я беру со стола пачку сигарет, достаю одну. Аля тянет мне зажигалку.
— Егор, ну ты не спеши отказываться. Ты — молодой, здоровый, красивый, — ее ладошки пробегаются по рельефу моих мышц, — И от тебя я без всей медицинской мути смогу.
— Я не планировал детей, Альбин. Уж тем более от чужой жены, — Давай заканчивай нести бред и одевайся.
— Ну ты не понял, — она встает с дивана следом за мной, — Отцом будет Фадеев. Ты… Будто просто сдашь сперму. И я смогу поддержать твой бизнес. Расширишься. Дополнительные боксы, может быть вообще что-то новое откроешь…
— Аля! — я повышаю голос, потому что мозги начинают течь от нашего диалога с подменой понятий, — Ты, твою мать, хоть осознаёшь, что только что предложила мне продать ребёнка? Я просто оху*ваю от невинности твоих формулировок!
— Егор… — она пытается меня обнять, но я убираю ее руки.
— Альбин, мы с тобой просто трахаемся. И мне кажется, что правила игры были ясны обоим с самого начала. Тебе комфортно прикрываться сломанной тачкой. Мне нравится твои умелки. А теперь… — я развожу руки в стороны, подхожу к столу и тушу сигарету в пепельнице, — Извини. Я не знаю, чего от тебя ждать. Порванных презервативов?
— Перестань! — с обидой в голосе прерывает меня, — Я все поняла, не нужно меня втаптывать, — накидывает на плечи блузку, поправляет юбку, — Ты не видел мои трусики?
Молча подаю ей. И пытаюсь вытащить из памяти причину, почему с ней связался. Постоянная любовница? Нет с этим проблем… Красивая? Да, но ее красота искусственна и идеальна. А мужчин цепляют только фетиши, маленькие особенности, даже изъяны. Никогда не видел ее простой, без макияжа, домашней. Да и не хотелось. Для решения проблем у неё есть муж. Старый, хороший, богатый муж. Безразлично смотрю, как Аля поправляет макияж и осознаю, что причина в удобстве. Как раз в том, что ты получаешь качественную демо версию любовницы и не несёшь никакой ответственности.
— Я на несколько дней лечу в Италию, — женщина берет свою сумочку со стола и подходит ко мне, — Не хочешь составить компанию?
— Не могу, Альбин, — припечатываю поцелуй в щеку, потому что ее губы снова накрашенны красной едкой помадой, — Ты же знаешь.
— Завязывай, Егор. Думаешь, я не знаю, откуда твои синяки берутся? Зачем вы дерётесь? Ну я могу ещё понять в восемнадцать, ну в двадцать, но тебе двадцать семь! Если тебе так нравится футбол, я могу акредитовать тебя как журналиста…
— Хм… — разворачиваю ее к себе спиной и подталкиваю на выход из кабинета, — Не клеится у нас с тобой диалог сегодня, Альбин. И вообще…
— Ну давай… — она с вызовом оборачивается, — Говори уже.
— Ты бы попробовала с мужем по-честному. Может и вышло бы чего. А я не хочу сомневаться чей ребёнок будет расти в твоём животе.
— Это все? — она ухмыляет красивые губы, — Не позвонишь?
— Перестань. Ты всегда можешь ко мне обратиться…
— Машину починить, — хмыкает и проворачивает ключ в двери, — Позвони мне сам, если что.
Закрываю дверь. Жесть! Тру глаза. На столе уже третий раз вибрирует телефон. Это Павел.
— Алло!
— Герыч, ты там где? — слышу в трубке шум метро.
— Еду. Ты на какой уже?
— Да только от своей отъехал.
— А парни?
— Уже на месте ждут.
— Добро.
Кидаю в карман капу, бинтую кулаки, выкладываю в стол документы и ключи от машины. Надеваю куртку, накидываю капюшон и прячу руки в карманы…
Знакомство 1
Дарья
В клинику просачиваюсь через запасной выход. Если профессор Илюшин узнает, что я опоздала, да ещё и почти на час, то съест меня живьём. Ну ладно, не съест, а заставит разложить по алфавиту архивы рентгеновских снимков за последний месяц. Так что, я не знаю, что хуже. Телефон в сумочке настойчиво вибрирует. Блин, Валя, да тут я уже. Роюсь в сумочке, чтобы побыстрее сбросить вызов, но как на зло, попадаются расческа, блеск для губ, короче все, кроме мобильника.
— Ромаанова, — раздаётся за моей спиной протяжное, — Фамилия у вас, конечно, царская. А вот манеры… оставляют желать лучшего. Где вежливость королей?
Я медленно поворачиваюсь и на вершине лестничного пролёта вижу своего непосредственного начальника.
— Семён Викторович… Как вы меня напугали, — выдыхаю, и мой голос приобретает заискивающие тона, — Я не виновата. Честно. Там метро не работало.
— Вы, Романова, работаете в больнице. Где пациенты ждут вашей экстренной помощи. Сходите и объясните им, что они сидят в очереди с открытыми ранами, потому что у вас вагончик уехал или не приехал, — Илюшин хмурит брови, и я снова чувствую себя его студенткой, опоздавшей на пару. Надо сказать, что было это всего пару раз, ибо очень черевато бесконечными отработками.
— Откуда очереди то? — начинаю подниматься по лестнице, пытаясь вспомнить сегодняшнее число.
— Вот, Романова, — продолжает песочить меня профессор, — А теперь я наблюдаю на вашем лице мыслительный процесс.
— Мы сегодня дежурные по городу? — сдуваюсь, осознавая сколько человек теперь сидит ко мне на перевязки и обработку.
— Браво, Романова, — Семён Викторович вручает мне несколько папок с анамнезами, — Забирайте и приступайте побыстрее. Я сейчас к вам подойду.
— Хорошо, спасибо… — быстренько ныряю с лестничного пролёта в коридор, радуясь, что моя епитимья откладывается. Но меня догоняет громкий оклик.
— Ничего не планируйте на послезавтра! Отоспитесь и прошу… Трудиться на благо отечественной медицины, так сказать. Подружку тоже обрадуйте!
Блин. Попала. Спорить тут себе дороже, еще и Валю подставила. Хорошо, что Артур уезжает в командировку, а то снова бы поругались.
С некоторых пор мене стало сложно сдерживать себя и не провоцировать конфликт в те моменты, когда мой жених пытается «сделать меня лучше». Причём его «пожелания» уже расползлись на всевозможные мелочи типо выбора одежды, питания и стали больше напоминать жесткую авторитарную критику. Заворачиваю за угол и на секунду застываю.
— Вы что делаете? — ошарашено окликаю двух рябят, которые ковыряются за передней панелью коридорного телевизора, — Предупреждаю вас! Даже не думайте что-то украсть! — подхожу ближе и отмечаю, что парни совсем не похожи ни на беспризорников, ни на наркоманов. Даже наоборот- стильные кроссовки, куртки со значком Фред Перри. Плечистые, видно, что спортивные, — Здесь везде камеры, — добавляю уже не так агрессивно и чувствую, что краснею, под их оценивающими взглядами.
— Да мы звука добавить хотели, — отвечает тот, что помоложе, а старший не отводит ледяных голубых глаз от моего лица, — Футбол…
— Со звуком смотреть запрещено, — прихожу в себя от замешательства, делаю несколько шагов к двери кабинета и нажимаю ручку, — Верхние этажи ко сну готовятся. Сейчас подойдёт врач, и можете заходить по двое.
Последнюю фразу говорю чуть громче, откидывая взглядом коридор. Всего человек десять. Четверо парней, три женщины средних лет на перевязку, две девушки с опухшими ногами и дедок с перебинтованной рукой. Причин нарушать живую очередь не вижу — тяжелых нет, и скрываюсь в кабинете.
— Ну наконец-то! — рычит Валя.
— Не злись, Валюш, — целую подругу в щеку и кладу на стол документы.
— Я тут зашилась уже. Перед Илюшиным тебя покрываю. Говорю, что старшая в отделении помочь попросила. Смотри не спали меня, — тараторит подруга, пока я раздеваюсь, надеваю халат и обрабатываю руки, — А то отрабатывать заставит.
— Поздно! — грустно выдыхаю, — На стол посмотри.
Валентина замечает истории болезни и закатывает глаза.
— Ну спасиибо. Где нарвалась? — пыхтит и складывает на груди руки.
— На лестнице.
— Теперь не видать мне свидания. А я, как дура, платье купила…
— Валь… — чувствую себя виноватой, — Ну я правда не виновата. Вышли с Артуром из дома поздно. Думала, что он меня на машине довезет, а он снова докапался. Я возле кольцевой психанула и решила на метро дальше ехать. А там беспорядки какие-то, ждали пока новый вагон подадут.
— Ой, чего теперь, — подруга отмахивается, — Ну не пойду, значит не судьба.
— Это с тем, что с сайта знакомств?
— Ага. Интересный такой, начитанный, — на лице подруги появляется блаженная улыбка, — Стихи мне пишет. Бродского…
Дверь кабинета резко распахивается, и мы синхронно вздрагиваем.