— Оденься, пожалуйста, — выдавливаю из себя, не поднимая глаз, и начинаю злиться, — Трусы и штаны оказанию медицинской помощи никак не помешают, — нахожу силы поднять голову и впиваюсь взглядом в его голубые глаза. Расширенные зрачки говорят о том, что Егор сильно возбуждён. Его ноздри вздрагивают. Я начинаю паниковать, — Послушай! — нервно взрываюсь, — Может тебе это покажется странным, но не все женщины мечтают о твоём члене! Поэтому, немедленно приведи себя в достойный вид, или я прямо сейчас уйду! — обхватываю себя руками, закрываясь от него.
Егор хмурит брови и отходит на два шага назад.
— Извини, ты права. Я заигрался. Но ничего плохого не хотел, — берет со стола сигареты, но тут же, будто передумав, возвращает их на место, — Я сейчас вернусь.
Я неопределенно киваю и поворачиваюсь к нему спиной. Пребывая в совершенно странном, глубоком эмоциональном раздрае, тереблю край занавески. Такое глупое детское состояние, когда тебе все, что хочется — нельзя, а что можно — не хочется. А я вообще помню, что хочется именно мне?
— Эти фонари летом на солнечных батареях работают. Очень экологично, — снова голос Егора за моей спиной, но я не спешу поворачиваться, — Зимой на электричество переходят… У нас новый дом, всякими чудесами нашпигован… — чувствую в его словах заминку. Да, мне тоже теперь неловко за свою обличительную речь. Все это так же глупо, как прийти в мясной ресторан и требовать вегетарианское меню. Да! Черт! Проблема именно в этом долбаном вегатерианском меню. И сейчас я голодна во всех смыслах этого слова.
— Куда аптечку, Даш… — Егор делает новую попытку начать разговор.
— На стол, — бросаю через плечо, собираю чувства в кучу и поворачиваюсь, — Садись на стул.
Атмосфера между нами все равно очень плотная. Я чувствую в нем мужчину, он во мне женщину и это просто не возможно игнорировать.
Долго и тщательно мою руки, обычно, холодная вода помогает нормализовать пульс, но не в этот раз. Сердце только разгоняется.
— У тебя перчатки есть? — стараюсь, чтобы мой голос звучал уверенно, пока я подхожу к Егору.
— Все здесь, — он кивает на коробку, — И перекись, и стрептоцид вроде был, и йод.
— Вот он действительно не помешает, — хмыкаю я ему в ответ и перебираю содержимое аптечки.
— Да? — Егор удивленно вскидывает брови, — А меня фармацевт в аптеке засмеяла, когда я последний раз покупал. Сказала, что йод и зелёнка — это прошлый век. Какую-то присыпку дала с антибиотиком.
— Так для ссадин действительно прошлый, а вот для языка… — почувствовав себя при деле, я немного расслабляюсь и начинаю шутить. Грозно стреляю в Егора глазами, — А вот для языка — самое то, что нужно.
— Я согласен на йод и язык, если ты подуешь, — тон этого наглого мужчины снова бежит вибрациями по моим нервам. Он прикрывает глаза. А я наконец-то нахожу перекись и вату. Надеваю на руки перчатки
— Так, а теперь не дергайся, — я аккуратно лью перекись на его голову и с облегчением отмечаю, что края раны остались закрыты. Выдыхаю, — Там все хорошо, — говорю Егору. Мы сталкиваемся взглядами и смешиваем дыхания. Оооо… — Теперь скула, — говорю ему срывающимся шопотом, а он кивает.
Прикладываю вату с перекисью к свежим ссадинам. Они шипят. Егор морщится. Промываю, пока раны не становятся чистыми и присыпаю их найденным банеоцином.
— Потерпи, — неосознанно глажу его по другой щеке и понимаю, что творю, только когда Егор ловит мою руку и дергает меня за неё вниз, усаживая к себе на колени.
— Я больше не могу, Дашка, — шепчет срывающимся шепотом, — Я завис на тебе, ничего не соображаю, когда ты так близко.
Мое сердце колотится в горле, тело, будто парализованное, не может даже пошевелиться, не то что воспротивиться. Пальцы Егора с двух сторон обхватывают мое лицо, а большие гладят скулы и щеки, не давая отстраниться.
— Я сейчас тебя поцелую, — хрипит он мне в губы, — А потом ты можешь меня убить… Моя девочка…
Я в панике понимаю, что убегать поздно, да и просто глупо. И когда его губы врезаются в мои, у меня не остаётся сил сопротивляться. Это как ожог. Мы врываемся в друг друга языками, сходя с ума. Жарко, остро, как будто скучали… Поцелуй длится всего несколько секунд, но в нем так много всего, что я начинаю задыхаться от собственных чувств.
— Остановись, Егор, — я уворачиваюсь от поцелуев, а он продолжает зацеловывать мои щёки, — Постой, пожалуйста! — я чуть отталкиваю его руками.
— Что такое? — он останавливается и поедает меня пьяными, возбужденными глазами.
— Я так не могу… — качаю головой, хочу встать с его колен, но он не даёт. Держит крепко.
— В чем дело, Даш? — он ведёт носом по моей щеке вниз, — Ты девственница?
— Нет, — качаю головой. Понимаю, что должна сказать про Артура. Так будет честно, правильно. Но почему-то я уверена, что Егор не полезет забирать меня у жениха перед свадьбой.
— Тогда что? — его голос становится жёстче.
— Просто слишком быстро… — съезжаю я с ответа, выдавя банальную женскую чушь, — Мы слишком мало знакомы…
— Окей… — выдыхает Егор… — Тогда я хочу полноценное свидание.
Я в ответ коротко киваю головой. А что я ещё сейчас могу?
— Будем узнавать друг друга за мясом и вином? — его голос становится ровнее и игривее, — Или рыба и японская кухня?
— Мясо, — улыбаюсь я. И вдруг неожиданно мой живот громко урчит, — Оооо… — от стыда я закрываю глаза и заливаюсь красным, — Прости…
— Это я виноват, — улыбается Егор и целомудренно целует меня в плечо, — Ты после работы осталась голодной, — он поднимает меня на ноги, встаёт со стула, а меня возвращает на своё место, — Будем исправлять? — он шутливо подмигивает. Уже полностью владеет собой, в отличие от меня.
Егор подходит к холодильнику и скептически изучает его содержимое.
— Так! Могу предложить тебе стейк и салат, — поворачивается ко мне и ждёт ответа, — Ммм?
— Я согласна, — тихо отвечаю. Пожимаю плечами, стягиваю перчатки и начинаю собирать со стола медикаменты в аптечку.
Такое разное счастье
Егор.
— Так расскажи мне, — я поправляю на сковороде два больших стейка, — Почему ты пошла в медицинский? Это же полное отсутствие свободного времени и личной жизни?
— Я почти пять лет дзюдо занималась, — слышу за спиной шаги. Даша подходит к кухонному гарнитуру слева от меня и опирается попкой на столешницу, — Была прилежной ученицей. Хорошо чувствовала и знала тело: мышцы, сухожилия, суставы, точки уязвимые. Болевые — это прям мое коронное…
— Ого! — перевожу внимание с мяса на неё и ощупываю взглядом хрупкую фигуру, — А по тебе не скажешь, что можешь поломать, — немного подкалываю, а она фыркает и подкатывает глаза, — Понял, продолжай, — улыбаюсь ей.
— Родители в соревнованиях не разрешали учавствовать, но в теме я достаточно поварилась и травм различных насмотрелась, — она складывает руки на груди, — Ты не добавил масло? — кивает на содержимое сковороды, и ее бровь ползёт вверх, — Так задумано?
— Женщина, — я шутливо-тяжело вздыхаю, — Если уж кто-то случайно научил тебя драться, то ты хотя бы приготовление мяса оставь мужчине, и будет тебе в жизни счастье.
— А ты, значит, знаешь толк в счастье? — она ухмыляется, но как-то невесело. И я резко чувствую в ее словах двойной смысл.
Делаю огонь тише, переворачиваю мясо и подхожу к ней.
Теперь Даша между моими расставленными в стороны ногами, плотно прижата к столешнице. И наши тела очень близко. Чувствую, как снова начинаю увеличиваться в штанах. Торможу свои рефлексы, как только могу. Ловлю ее выбившуюся прядь волос и заправляю за ушко.
— Обещаю кормить тебя только самым лучшим, — говорю громким шёпотом, обхватываю пальцами ее подбородок и приближаю наши лица.
Даша в завороженном ожидании смотрит на меня в упор, но сама поцелуй не инициирует. Легко мажу по ее губам своими.
— Главное — не пережарить, — отстраняюсь, слышу, как с ее губ слетает едва заметный стон разочарования и хитро подмигиваю, — Иначе — будет питательно, но сухо и горько, — возвращаюсь к мясу и снова переворачиваю, выключая огонь.
— Это ты сейчас о мясе или о счастье? — задумчиво уточняет Даша и склоняет голову на бок.
— Выбирай сама, — легко пожимаю плечами и улыбаюсь. Девушку что-то тревожит, и я это вижу. Сходу все равно не расскажет, поэтому я решаю ее отвлечь от глубоких размышлений, — Достань, пожалуйста, огурцы, помидоры, зелень из холодильника и помой. Справишься? Не суп же… — легко кусаю ее, чтобы улыбнулась.
— А ты не только драчун и вор, но ещё и чужие разговоры подслушиваешь, — Даша стреляет в меня глазами и идёт к холодильнику, — Лучше расскажи мне, — ее голос звучит из-за открытой дверцы, — Откуда у холостого мужчины такой набор продуктов?
— А что ты ожидала увидеть? — отзываюсь на ее вопрос, достаю из шкафчика фольгу, выкладываю на неё куски мяса, посыпаю их специями и заворачиваю.
— Ну я бы поняла пельмени, колбасу, полуфабрикаты, консервы, — Даша закрывает плечиком дверцу и подходит к раковине, — Но свежие овощи, мясо, рыба, — она открывает кран, берет помидор, засовывает его под воду и поднимает на меня глаза, — Ты прям какой-то особенный, Егор.
— Это как раз просто, — достаю из шкафа пустую миску и подхожу к ней, — Моя мама — человек не этой вселенной. Бытовые вопросы ее не волнуют совершенно. В начале я страшно хулиганил, но в итоге, чтобы выжить, пришлось рано изучить маршруты городского транспорта, научиться принимать разумные решения, а когда мне надоела столовская еда — начать готовить самому, — беру деревянную доску, нож и начинаю нарезать уже помытые овощи, — Стандартный набор продуктов привозят раз в неделю.
— Хм… Ты-молодец, — Даша снова замолкает, на некоторое время подгружаясь в свои мысли, — Знаешь, а у меня в семье все наоборот было. Контроль строжайший. Развлекаться или ничего не делать считалось верхом зазорности. А я, может быть, и рада бы была. Но вот только ты пришла с учебы, нужно пропылесосить квартиру, потом идти делать уроки, после — учить Шопена. Мама, если не готовила, то постоянно наглаживала шторы, одежду, скатерти и так по кругу, а я долбила пальцами по клавиатуре. Когда она не видела, я грызла крышку инструмента от злости, и на лаковом покрытии оставались следы зубов… — Даша запинается, смущаясь своей неожиданной откровенности, и косится на меня глазами, подавая остатки зелени, — Ну тебе, наверно, не очень это интересно…
— Ну почему же, — забираю из ее рук пучок укропа, откладываю его в сторону и закрываю воду. Смотря ей в глаза, беру ее руку в свою и подношу к губам, — Значит, эти пальчики умеют ещё и вальсы играть, — осторожно прижимаюсь к ним губами.
— О Боже, — она со смехом выдергивает руку, — Егор, ты просто мастер говорить женщине то, что она хочет услышать.
— Ты ошибаешься, — мое горло перехватывает. Смещаю руки на ее талию, сжимаю и притягиваю девушку ближе, — Я никогда не говорю женщинам лести.
— Хм… — она прищуривается, — Ну мне все равно кажется, что девушек у тебя было много.
— Достаточно, — я киваю, а Даша закусывает нижнюю губку. Да, ты правильно поняла, малышка, что тебя уносит в горячее, — Ты хочешь узнать, как у меня с другими? — я специально провоцирую ее смущение, смешанное с возбуждением и легкой ревностью. Мне интересны ее реакции. И в ее глазах можно прочитать каждую эмоцию. Вау! — Какая ты красивая… — меня снова сносит. Прижимаюсь губами к ее губам, но не углубляю поцелуй, а смещаюсь на щёчку, скольжу до ушка и выдыхаю в него. Чувствую пальцами дрожь по Дашиной спине. Фантазия выдаёт мне такие горячие продолжения, что меня самого начинает потряхивать. Хочется сорвать с этой девушки одежду, усадить на стол, чувствовать всем телом ее нежную кожу и….трахать… потом нежно любить и снова трахать.
Отдавая себе отчёт, что это сейчас плохо кончится, отстраняюсь. Ещё несколько секунд мы тяжело и в унисон дышим.
— Егор… — ее взгляд совсем растерянный, — Слишком…
— Тише, — запечатываю ее губки поцелуем, — У меня есть идея, — щелкаю пальцем ее по носу, — Ты закончишь с салатом, а я пока кое-что приготовлю. И мы пойдём творить беспредел, — подмигиваю ей.
— Мне уже начинать бояться? — ее бровки взлетают вверх, а глаза «начинают хитро улыбаться»
— Со мной тебе нечего бояться, — отвечаю с напускной серьезностью, разворачиваю ее к себе спиной и шутливым шлепком по попе придаю направление к столешнице с овощами.
— А ты…, - она оборачивается и ведёт носиком по запаху мяса, — А кормить ты меня передумал? — чуть смущаясь.
— Ни в коем случае, — отвечаю и ухожу в комнату.
Почему-то мне кажется, что идея ей понравится. И самое странное, что я сам предлагаю эту чушь.
Такое разное удовольствие
Егор.
— Сколько ещё, — Даша, хихикая и тяжело дыша от адреналина, поднимается по порожкам. Ее глаза завязаны плотным шарфом. Я несколько раз проверил — ничего не видит.
— Ещё три, потом будет площадка и еще одна лестница, — крепко держу ее за руку и фиксирую талию. Мне хорошо. От такой желанной близости этой девушки и чувства, что, наконец-то, она расслабилась.
— Не могу поверить, что я согласилась, — бурчит в сторону.
— А я сразу понял, что твоя попа, — аккуратно щипаю ее за бедро. Даша взвизгивая, подпрыгивает на месте и впивается ноготками в мою ладонь, — За любой кипиш, кроме голодовки, — довольно усмехаюсь, — Признай, что мясо было вкусным.
— Ну ты гад, — она заразительно хохочет, — Признаю, но как только ты развяжешь мне глаза, я с тобой разберусь, — шипит мстительно.
— Это как же? — подразниваю, — Площадка, иди ровно, — предупреждаю ее, а дальше происходит что-то странное.
Даша делает шаг в сторону, плотнее впивается своими пальцами между костяшками моих, давит локтем в изгиб моей руки, уводя ее на излом, и выворачивает запястье.
— Черррт! — с шипением я приседаю почти на колени, — Больно, больно! — она довольно хихикает и отпускает мою руку, — Как ты это? Зараза… Потом покажешь, — подвожу итог ее выходке. Ловлю за талию и притягиваю к себе, — Я понял, ты нарываешься, — дышу в ее губы.
— На что? — она втягивает носом воздух, — Ты пахнешь шоколадом, — растягивает губы в улыбке.
— Да? — я удивленно нюхаю ворот куртки, — Ничего не чувствую, — и тут же до меня доходит, — Ну обалдеть, — тяну со смехом, — Ты случайно трюфели или наркотики не ищешь?
— А что? — ее улыбка становится ещё шире, — У тебя есть шоколадка?
— Во внутреннем кармане целых две, — целую ее в кончик носа, — Но как ты учуяла, не пойму.
— Это потому, что ты мне глаза завязал, — она утыкает свой носик в мою грудь и делает глубокий вдох, — Остальные органы чувств компенсируют отсутствие зрения.
— А ещё ты просто любишь шоколад, — я усмехаюсь. Снова угадал.
— Очень, — она облизывает губки, и у меня коротит мозг, — И вообще сладкое…
Впиваюсь в ее губы поцелуем, не давая закончить мысль. Ее руки скользят по моим рукам, обрисовывая рельеф мышц. Со стоном сожаления отрываюсь от вкусной девочки.
— Пойдём, — оставляю руку только на талии и отстраняюсь, — Сейчас будь острожна, слушайся меня и не чуди с приемами.
— Окей, — она немного заторможенно кивает головой. Это после поцелуя. Ее закружили те самые обостренные чувства, — Мы лезем на крышу? — ее руки касаются железных прутьев.
— Да, — уже не вижу смысла скрывать, — Но я все равно развяжу тебе глаза только на месте. Для полноты ощущений. Стой пока.
Я быстро взбегаю вверх по лестнице, снимаю замок и откидываю в сторону дверь.
— Так, теперь руки по бокам на перила положи и острожно поднимайся ко мне.
Даша медленно проходит порожки, и я снова подхватываю ее за талию, утягивая вверх.
— Умница моя, — скольжу губами по кромке ушка.
— Что-то мне страшно, Егор! — напрягается, почувствовав порыв ветра.
— Доверься мне, — поднимаю ее на ноги и тяну за руку, — Тебе понравится. Я обещаю. Таким город ты ещё не видела.
— Нас точно не заругают? — она нервно хихикает и перебирает мелкими шагами.