— Декан ведьмовского факультета? — уточнил Макс.
— Это сейчас она декан, а тогда занималась поиском и отбором будущих адептов в Железном мире. Она дала мне копию письма с рекомендованными для меня факультетами и перечислением условий, необходимых для поступления на каждый из них. Мне предлагался ведьмовской, целительский и хранителей. Целительский я отбросила сразу и долго выбирала между первым и третьим. — И требование по сохранению невинности оказалось одним из главных камней преткновения. В конце концов, я решила, что мне при моей «ненормальности» уже глупо пытаться слиться с общей массой, и перестала обращать внимание на насмешки одноклассниц по поводу отсутствия у меня парней. — Я окончила старшую школу в моём мире и через год поступила в академию.
— И выбрала ведьмовской. Не жалеешь?
— Нет. — Хотя надо признать, до появления Макса моя жизнь была куда спокойнее. — А ты почему выбрал ведьмовской?
— Я не выбирал. Ты выбрала.
То есть как это? Да я неделю назад и знать о парне не знала!
— Не поняла, — озадачилась я.
Макс повернулся лицом ко мне, посмотрел пристально и немного лукаво.
— С тебя должок, Триш, помнишь?
Удачно сменил тему, ничего не скажешь.
— Вообще-то с тебя тоже причитается, — парировала я.
— Да? — несколько опешил парень.
— Я попросила немного пофлиртовать с Ксанти, а не позволять ей себя привораживать и целовать. — Между прочим, я тоже могу сменить тему.
— Я был уверен, что она использует приворот, — терпеливо пояснил Макс. — Ксанти не стала бы говорить того, что сказала, не будучи убежденной, что я не проболтаюсь.
— Но меня-то она не привораживала, — возразила я. Не говоря уже, что русалочий приворот действует только на противоположный пол.
— Извини, но подозреваю, что Ксанти не воспринимала тебя всерьез, поэтому говорила с тобой откровенно и предложила сделку.
Я обо всём «забываю», а русалка поможет мне с Тимом. Не слишком-то приятно осознавать, насколько невысокого мнения о тебе та, кого ты считала пусть и не близкой, но всё же подругой.
— Идем обратно, — предложила я.
Набережная постепенно заполнялась адептами и обнимающимися парочками в том числе. Пока, конечно, народу всё равно мало, после обеда здесь будет куда люднее и веселее, но гулять так долго я и не планировала. От непонятного волнения мне с утра кусок в горло не лез, поэтому я сегодня ещё ничего не ела, нам готовиться надо и вообще, хорошего понемножку.
Мы вернулись к общежитиям, остановились на развилке.
— Ещё раз спасибо за подарок, — поблагодарила я. — И за прогулку.
— Триш.
— Что?
Макс взял меня за руку, увлек с дорожки за деревья и, прижав к стволу одного из них, поцеловал. Памятуя о необходимости отдавать долги сразу, возражать я не стала. Наоборот, едва поцелуй стал глубже, увереннее, а мужские ладони спустились с моей талии на бедра, возникло странное желание… ну, не знаю, штамп парню на лоб поставить или подписать где-нибудь, чтобы всякие не распускали руки и привороты. Стереть незримый след чужих губ с его… Совершенно дурацкие мысли. Интересно было бы вновь ощутить его прикосновения к открытым участкам кожи, к обнаженному телу, только теперь без туманящего сознание зелья. И мои руки, до этого вполне невинно обнимавшие Макса за шею, сползли на плечи, пробрались под расстегнутую куртку и осторожно провели по груди, с каким-то мечтательным предвкушением вспоминая, как там всё выглядело без одежды.
Пощупать мне не дали — Макс резко отстранился, тяжело дыша, и руки пришлось убрать.
— Триш, я всё-таки не железный.
И не под приворотом, когда плевать на последствия.
— П-прости, — смутилась я. Что-то меня куда-то не туда понесло. Или гормоны запоздало проснулись?
Внезапно парень снова потянулся ко мне, коснулся своим лбом моего.
— Это мне надо попросить прощения, Триш, — негромко, со странной обреченностью произнес Макс. — Не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь, поймешь ли. Я мог бы долго рассуждать, что так надо, так должно быть или что не было иного выбора, но более правильным оно от этого не выглядит. Прости.
Отступил на шаг, не глядя на меня, развернулся и быстро ушел. На долю секунды мне даже показалось, что побежит. И что это был за загадочный монолог? И откуда в серых глазах столько вины и безысходности?
–
На выходной многие преподаватели возвращались домой, в свой мир, и административный корпус, обычно довольно оживленный, словно вымирал. В длинном коридоре никого, почти все кабинеты магистров заперты, и никто не мешал Феонне вот уже минут двадцать слоняться от окна в конце коридора до одной из дверей и обратно. Русалка в который раз приблизилась к створке с номером кабинета и позолоченной табличкой «Магистр Кэйлаш Рейтан», постояла, вернулась к окну и присела на край подоконника.
Это же просто. Постучать, зайти. Поговорить наконец-то с магистром и решить проблему раз и навсегда. Может, и проблемы на самом деле нет, всего лишь неудачные совпадения. Из-за вчерашнего происшествия поговорить с Анилом не удалось, не до него было, а сегодня, на взгляд Феонны, уже поздно разыскивать приятеля и вызывать лишние подозрения расспросами о воздействии русалочьих приворотов на огненных дэвов. Да и проще у самого Кэйлаша спросить… если, разумеется, мужчина сочтет нужным ответить.
Только неловко и почему-то страшно.
Дно океана! Ведь не съест же магистр провинившуюся адептку? Всё вышло случайно, она сама не понимала, что творит.
Да уж, не понимала, ага.
Феонна решительно вернулась к двери, подняла руку и застыла, так и не постучав. А если и впрямь приворожила? Какого харра, например, Кэйлаш вчера столь вовремя и удачно оказался возле бассейна? Что он там делал? Следил за ней, никак? И если приворожила, то как снимать?
Внезапно дверь распахнулась. Русалка вздрогнула.
Мужчина стоял по другую сторону порога и с задумчивым, выжидающим интересом смотрел на Феонну.
— Может, вы всё-таки зайдете, если пришли? — предложил магистр, отступая вглубь кабинета. — К тому же я хотел бы закончить отчет для службы безопасности сегодня, а ваши шаги под дверью несколько отвлекают.
Машинально плотнее запахнувшись в кофту, русалка вошла. Кэйлаш закрыл дверь, вернулся за стоявший на письменном столе ноутбук и продолжил печатать.
— Присаживайтесь, адептка, — спустя минуту добавил мужчина, указав на кресло напротив себя.
Феонна нерешительно приблизилась, села.
— Я заметила, вчера вы повторили СБ далеко не всё, что мы вам рассказали.
— Надо было поведать службе безопасности, что наши адепты не только без разрешения проникают в комнаты друг друга, но и свободно проходят не в своё общежитие? Адептка Райан очень старалась выгородить адепта Ярелла, однако совершенно очевидно, что она не могла бы самостоятельно обнаружить слабый магический след где бы то ни было и определить по нему носителя магии.
— А в СБ, похоже, поверили.
— Господин Оренти с готовностью поверит во многое, лишь бы не возиться сверх нормы. Это ошибка его и его сотрудников, не вижу смысла привлекать к чужой ошибке адепта Ярелла, ему и своих хватает. Комнату не проверили на следы магии, хотя были обязаны. И проверять должна служба безопасности, а не адепты тайком. Кстати, на следующей неделе в женском общежитии заменят замки. На сей раз во всех комнатах.
— И о привороте Макса вы не рассказали.
— По-моему, приворотов на этой неделе и так более чем достаточно. Завтра подготовят документы на отчисление адептки Ксанти. С родом Южных течений уже пытались связаться, но пока безрезультатно.
— Понятно. — Русалка помолчала, глядя на сложенные на коленях руки. Надо только спросить, и всё! — Магистр?
— Слушаю вас, адептка. — Однако взгляда от экрана не отвел.
Днище! Глубокое!
— Магистр, я использовала русалочий приворот на отработке, — на одном дыхании выпалила Феонна.
— Правда? — Пальцы мужчины продолжали скользить по клавиатуре. И удивление насквозь наигранное. Харр побери!
— Только не делайте вид, будто ничего не заметили. — Русалка подалась вперед, положила руки на край стола. — Я ваш поцелуй прекрасно запомнила.
— Какой поцелуй?
— Мне повторить?
— Что конкретно вы хотите повторить, адептка? Поцелуй?
— Приворот. И тогда, возможно, дело не ограничится пусть и весьма страстным, но лишь поцелуем. — Феонна накрутила на палец прядь своих волос, глянула на сидящего напротив Кэйлаша максимально томно и многообещающе. — Продолжим на столе. Или, быть может, прямо в кресле? На этаже больше никого нет и можно не скрывать громких стонов наслаждения, когда мы…
Магистр прекратил печатать, посмотрел наконец в упор, хмуро и неодобрительно, зато с куда более искренним изумлением.
— Вы не забываетесь, адептка?
— Я пока на память не жалуюсь, а вот у вас, магистр, похоже, уже начался склероз.
— Феонна, вы сами отказались обсуждать произошедшее в спокойной обстановке и без спешки.
— Когда это я отказалась? — Когда он такое вообще предлагал?
— Вчера, когда я вас вызвал во время перерыва.
Так это он приглашал на обсуждение?! Может, ещё и к штатному психологу академии вдвоём сходить?!
— Нечего здесь обсуждать, — возразила русалка. — Что бы вы ни думали о морском народе, мы не озабоченные нимфоманки и не кидаемся на всех мужчин без разбору. Да, я использовала приворот, потому что ничего умнее мне в голову не пришло, и я была уверена, что вы его блокируете. Но вы среагировали не так, как я предполагала, и теперь меня беспокоят возможные последствия неправильного воздействия.
— Значит, вы всё-таки озаботились последствиями? Прекрасно, поговорим о последствиях. — Мужчина откинулся на спинку кресла. — Подойдите ко мне.
Зачем?!
— З-з-зачем? — Пробившуюся в голосе предательскую дрожь скрыть не удалось. Магистр ведь не серьезно?
— Что же вы сразу застеснялись? — В зеленых глазах плясали смешинки. — Сами сказали, на этаже, кроме нас, никого больше нет, и никто ничего не услышит.
— Шутите?
— Серьезен, как никогда в жизни.
Если он действительно решит, то крики и впрямь не спасут. Потому что тело, наплевав на доводы разума, с радостью согласится и на стол, и на кресло, да хоть на пол, лишь бы вновь оказаться в этих желанных объятиях.
Феонна медленно поднялась, обошла стол. Кэйлаш повернулся к русалке, протянул руку. Феонна настороженно глянула на раскрытую ладонь.
— Боитесь?
— Нет. — Русалка приняла руку, чувствуя, как мужские пальцы сжали её.
— Можете убедиться сами.
— В чем?
— В отсутствии на мне какого-либо воздействия, в том числе вашего.
Феонна глубоко вздохнула, закрыла глаза, сосредотачиваясь на быстрой поверхностной диагностике. Действительно, ничего. Даже никакого заклинания не висит и амулета не чувствуется.
— Успокоились? — уточнил магистр, едва русалка открыла глаза.
— Но приворот на вас подействовал, — напомнила Феонна и попыталась высвободить руку.
— Подействовал. — Кэйлаш чуть сильнее сжал её пальцы, не больно, но не отпустил. — Назовем это минутным помутнением разума и возобладанием небезызвестных вам как русалке инстинктов. При других обстоятельствах я принес бы свои искренние извинения, но буду честен, с другой адепткой я и не допустил бы подобного.
— Я… я не совсем вас понимаю. — Хотелось в ответ дернуть рукой посильнее или вообще попросить отпустить. Достаточно и того, что они уже один раз перешли границу дозволенного в отношениях ученица-преподаватель. И взгляд у мужчины странный, слишком уж пристальный, серьезный, и говорит не то, что она ожидала услышать.
— Я мог бы блокировать ваш приворот сразу. Мог. Но не стал. Соблазн позволить желанию взять вверх над рассудком оказался велик. Хотя бы на мгновение прикоснуться к вам, обнять, поцеловать, не думая о правилах академии и традициях моей расы.
— А ваши традиции здесь при чем? — С правилами-то всё ясно, за всплывшее сексуальное домогательство светит перевод в другое отделение как минимум. Как максимум может и до крупного скандала с последующим увольнением дойти.
— По нашим традициям, Феонна, поведение такого рода недопустимо, если речь идет о девушке, в отношении которой имеешь серьезные намерения.
Русалка всё-таки дернула рукой. Не отпустил.
Дно океана!
— Магистр, я вас по-прежнему не понимаю. — Кэйлаш ведь не ждет, что в ответ на это многозначительное заявление она кинется ему на шею, обильно оросит данную часть тела слезами благодарности и, не закончив обучение, переедет на историческую родину дэвов, дабы закутаться в кучу тряпок и безвылазно сидеть на женской половине дома?
— Прекрасно понимаешь, по глазам вижу. У меня было время понаблюдать за тобой. У тебя выразительные глаза, в них отражается малейшая перемена в твоём настроении. Иногда это едва уловимо, лишь мимолётная тень во взгляде, но если присмотреться, если научиться различать каждый оттенок, то какой удивительный, красочный мир может открыться. Твои глаза, замеченные мной случайно в толпе адептов, отвлекли меня во время отработки Нокса. Да, Феонна, именно ты послужила тогда причиной моего поражения и ты прекрасно об этом знаешь, потому что наши взгляды встретились.
Днище! Полное, глубокое и безоговорочное!
— Магистр, я русалка!
— Знаю, — спокойно ответил мужчина.
— Мы и замуж по человеческим понятиям не выходим.
— Знаю. Потому и молчал прежде. Потому и не настаиваю сейчас. У тебя я ничего не прошу и не требую, ты мне ничем не обязана. Если тебе так будет проще, считай, что я ответил на твой вопрос о возможных последствиях твоего приворота, и не думай об этом больше.
Интересно, как теперь можно НЕ думать о словах Кэйлаша?!
Внезапно мужчина поднес её пальцы к своим губам, осторожно поцеловал тыльную сторону ладони. Совершенно невинное прикосновение, однако возникло непонятное чувство… интимности, что ли. И раздражающее, смущающее ощущение, что за скромным поцелуем скрывалось нечто большее.
Да поглоти всё океан! Феонна резко вырвала руку, но Кэйлаш больше и не пытался удержать. Чувствуя, как пылают щеки, русалка развернулась и почти бегом выскочила из кабинета магистра.
–
Русалки называли это явление рождением богини, дэвы — снисхождением бога, люди — морским сиянием. За последний месяц я перечитала кучу книг и статей, объясняющих его происхождение, однако у каждого автора было своё мнение на сей счет и к какой-то единой теории, судя по всему, никто так и не пришел. Даже в Департаменте не существовало единственно правильной версии. Также считалось, что морское сияние в течение нескольких часов влияет на силу некоторых рас — у кого-то она увеличивалась, у кого-то, наоборот, уменьшалась. Свидетельств влияния на людей я опять-таки не нашла. Феонна, исходя из рассказов старейшин своего рода, уверяла, что это красивое зрелище, которое обязательно надо увидеть, раз уж оно случилось на нашем веку, а мы при этом находимся на острове в океане.
План изобретался в муках три недели. Меня уговаривали две недели. Поначалу сама идея выйти за пределы защитного купола казалась насквозь сомнительной и ненадежной. Конечно, не мы первые и не мы последние и до нас находились смельчаки, рискнувшие выбраться за купол, но себя я в их ряды записывать не стремилась. Согласилась я с неохотой и то в основном лишь потому, что Феонна и Анил так красочно расписывали сияние, что захотелось взглянуть на это чудо хоть одним глазком. А уж теперь, после подземелий, и вовсе бояться нечего. Страшнее, чем в каменных катакомбах, там точно быть не должно.
Как и всё гениальное, план с последними поправками был прост. Вечером, когда сумерки окутали академический комплекс, а часть адептов вспомнила, что завтра с утра на пары, и перестала шуметь под окнами и голосить в парке, мы втроём отправились к административному корпусу, искать башню, на крыше которой Феонна оставила импровизированный маячок. Минут десять мы прятались за кустами неподалеку от центрального входа в корпус и ждали, пока русалка найдет свой маячок. Хорошо, что вечером выходного дня здесь вообще никого толком не было, не считая уборщиц и пары дежурных.