— Пожалуй, я продолжу свою прогулку, — Киана не дала и шанса ответить сыну, — а вы пообщайтесь, детки. У вас много вопросов друг к другу.
Но прежде, чем оставить нас наедине, Киана шагнула ко мне и приобняв, шепнула на ухо:
— Ничего не бойся и оставайся сама собой.
— Я и не боюсь, — воинственно ответила ей.
Как я уже говорила, Киана ходила только со своей свитой. И вот и сейчас буквально из-под земли появились ее фрейлина и телохранитель, и на почтительном расстоянии последовали за своей госпожой.
А мы так и остались стоять на тропинке. Вообще, чувствовался какой-то фарс в ситуации.
Мы давно не виделись с повелителем, мои подглядывания не в счет, а он стоит и смотрит на меня будто только вчера расстался и были мы в хороших отношениях.
— Судя по всему, вы уже знаете, откуда я появилась в этом мире?
— Да, — предлагая мне руку, ответил он.
Секунду колебалась. С одной стороны отказывать невежливо, с другой к чему эти церемонии, если он даже поздороваться не удосужился. А потом я подумала, что вежливость — мой козырь, вот ей бить и буду.
— Благодарю, — и оперлась на его локоть.
Неторопливо мы зашагали к поместью. Ларинь летела чуть впереди, но я точно знала, что эта нахалка с жадностью подслушивает. Вот уж кого хлебом не корми, дай подсмотреть да подслушать.
— И сколько вам на самом деле лет? — спустя пару минут неспешного шага, спросил он.
— А вас не учили, что спрашивать возраст женщины — некрасиво? — ощетинилась я, все еще злясь на его поступок. Вот ничего с собой поделать не могу. Злит меня эта ситуация, а ему хоть бы что, о возрасте интересуется. — Переживаете, что Муар перенес древнюю бабку?
— Так вот почему вы так уцепились за новую жизнь?
— То есть, по-вашему, жить стоит только ради молодости и того, чтобы хорошо выглядеть? Что ж вы в старости-то делать будете? Сразу топиться пойдете, как только первая морщинка появится?
— Я никогда не постарею, — просто сказал он, но явно с намеком на то, что меня-то это не касается.
— Сочувствую.
Вот зачем он злит меня? Точно! Чтобы на эмоциях я ему сказала то, чего бы не сказала в спокойном состоянии. Так, вдох-выдох, Дана, соберись. Кукиш ему под нос, а не мои эмоции.
— Сочувствуете? — неподдельно удивился он.
— Конечно, у вас нет и шанса повзрослеть.
— Вы меня оскорбляете, — надо же, догадался.
Мужчина остановился, вынуждая меня посмотреть на него.
Наши взгляды встретились: его жгучий, несколько ошалелый и мой, твердый, жесткий. Тоже мне нашел дуру, которая станет преклоняться перед тем, у кого корона на голове. Не буду. Он когда татушку снимал не шибко-то обо мне думал!
— К сожалению, с теми, кто плохо воспитан, иначе разговаривать нельзя — сядут на шею и ножки свесят.
— Вы, кажется, забываетесь, Дана.
— Я? Простите, я правильно понимаю, что вы сейчас передо мной пытаетесь своим статусом мериться?
Глаза и без того удивленные, распахнулись еще шире. Надо же, как его шокируют мои слова.
— Вы не на Земле, у нас принято уважать власть.
— Какая жалость, а у нас уважение еще нужно заслужить.
Меньше всего я ожидала, что моей щеки мягко коснутся рукой и нежно проведут пальцем по коже. Его действие обескураживало. Он меня что, соблазняет?
— Простите меня, Дана. Я интересовался вашим возрастом не с целью оскорбить, я просто пытаюсь понять вас. Согласитесь, вы с принцессой Данаэль очень разные?
— Разные, — эхом повторила я, сглатывая.
— И я уверен, что вы старше, едва справившей совершеннолетие принцессы.
— А если нет? — я прищурилась, пытаясь выровнять дыхание.
Что это со мной? Я только что была готова ему гадости наговорить, чуть ли не подраться, а сейчас млею от его касаний и низкого голоса.
«— Гормоны шалят, — хохотнула в моей голове Швабра. — И не только твои, вы с Арнель постоянно меняетесь: то она львиную часть твоих на себя тянет, то вот ты, захлебываешься ее эмоциями. После ритуала найдете баланс.
— А у Арнель что случилось?
— А она с демоном цапается, — хмыкнула ларинь. — Только они уже давно целуются, а ты все кота за хвост тянешь»
— Простите, но в это сложно поверить. — Ответил Антарес, а я перевела дыхание.
Говорить на два фронта тяжело, особенно, когда в твое сознание с ноги вламывается не отягощенная моралью ларинь.
— Отчего же? Разве на Крайнесе не бывает так, что дети, под грузом обстоятельств, рано взрослеют? И наоборот? Даже прожитые годы не добавляют ума?
Я чуть отступила назад, разрывая контакт. Нечего меня наглаживать, когда сам же от меня отказался.
— Тогда мне бесконечно жаль, что вам довелось испытать горе и повзрослеть раньше времени. — Абсолютно серьёзно заявил он.
Я посмотрела на него с подозрением. Что-то я совсем запуталась. С чего вдруг такое отношение? Он же всегда демонстрировал насколько ему я неприятна. Или это все из-за того, что я больше не его жена? Как-то резко сменилась полярность его настроения и поведения. Подозрительно.
— Я действительно старше Данаэль, — осторожно ответила ему, — но ненамного.
Мужчина улыбнулся, будто я ему не про возраст сказала, а как минимум в любви призналась.
— Видите, мы все-таки можем поладить.
Это он вообще к чему?
— Статус вашей любовницы меня не устраивает, — сразу расставила точки над «i».
Мало ли он тут свои чары пускает, потому что ощутил глоток свободы и ответственность нести не будет. Павлин. Хвост распушил. Тьфу.
Так пусть знает сразу, я на это не куплюсь.
— Я никогда не предложу вам подобного, — улыбка исчезла с его лица.
— Замечательно, — подвела я итог и выдохнула.
Домогаться не станет — уже хорошо. А то гордость гордостью, но он — повелитель, черт его знает, что там полагается за отказ согреть его постель. Понятно, что меня силком не затянешь и я, как минимум, защищаться стану, только как после этого жить в мире, который ему подвластен? Наверняка с огоньком, инквизиторским…
Что меня абсолютно не устраивает. Я за мир во всем мире, и желательно, спокойную жизнь. Но развить эту мысль я не успела, меня огорошили, да так, что я замерла на месте и вытаращилась на Антареса.
— Вы же хотели стать мне примерной и достойной женой. На меньшее я не соглашусь.
Глава 3
Пауза затягивалась. Я растерялась от его наглости и просто дышала, пытаясь взять себя в руки.
Ничего себе заявление! Я вообще не обещала быть примерной женой, да еще достойной его. Нет, это же насколько надо быть бессовестным, чтобы бить по больному месту? Да еще так оскорблять?
— Я никогда не говорила, что собираюсь быть примерной женой, я не дрессированная собачка, — чеканя каждое слово, произнесла глядя ему в глаза. — Лишь не опозорить ваш род. Но необходимость в этом отпала. Я больше не отношусь к вашему роду. Вы — не мой муж, а я — не ваша жена. Вашими же усилиями. Чему я бесконечно рада.
— Рады?
— Безусловно. Тот, кто готов пойти наперекор воли богов и отказаться от их благословления, даже не попробовав узнать девушку поближе, не достоин ни любви, ни уважения. И разделить жизнь с человеком, которому не интересна и не нужна, худшая из участей. Поэтому я рада, что сия чаша меня миновала.
— Я не человек.
— Не имеет значения, вы меня прекрасно поняли.
— Как быстро меняются ваши планы.
— Ровно тоже я могу сказать и о вас. Или вы правда считаете, что я вдруг поверю в ваши внезапные чувства?
— Вы лукавите, Дана, — Антарес приблизился, но трогать меня не стал. Видимо, почувствовал, что не стоит. — Я ведь нравлюсь вам. И вы тоже мне нравитесь.
— Мне и драконы нравятся. Предлагаете каждому из тех, кто внешне мне приглянется стать женой? У вас разрешены мужские гаремы?
— Нет, — губы мужчины сложились в жесткую линию.
— А жаль, — я ухмыльнулась. — Впрочем, вы бы даже в него не попали.
Я опять начинала злиться. Во-первых, никак не могла взять в толк чего Антарес добивается. Во-вторых, мне откровенно не нравились его намеки. С чего вдруг? Надо же, я ему нравлюсь. Нет, то, что он меня хочет, я поняла еще во дворце. Это и неудивительно, у меня красивое молодое тело, да и он не урод. Это чистое физическое влечение. Тут нечего стыдиться, и гордиться, между прочим, тоже нечем.
— А если я скажу, что не просил богов снять с вас татуировку, Дана?
— Вы именно за этим и отправлялись в Храм, разве не так?
— Так, — кивнул он и подошел вплотную. — Но я передумал.
Интересно, что в лесу сдохло? А потом я опомнилась. Как некрасиво лгать!
— Антарес, ларинь объяснила мне, что боги выполняют желание того, кто прошел испытание. А значит то, что на моей шее нет больше татуировки — это ваше желание. Не стоит мне лгать, я этого не люблю и не прощаю.
— Я не лгал, Дана, я не просил об этом богов.
— Хорошо, допустим и не просили, но желали избавиться от навязанной жены?
Красноречивое молчание стало мне ответом.
— Все, что требовалось доказать, — произнесла я и пошла по тропинке к дому.
— Постойте, Дана! — окликнул меня Антарес, — Мы не договорили!
— Догоняйте, — сухо бросила через плечо. — Я замерзла стоять на ветру.
Как по заказу меня обдало теплым ветром, явно магического происхождения. Кто-то не мелочится снятием плаща. Зачем, если ветер можно подогреть?
Я усмехнулась, но шагу не сбавила. Не знаю в какие игры играет Антарес, но мне они совершенно точно не нравятся. Тут бы в мир как-то влиться, понять какую нишу занять, и найти место, где мне понравится жить, а не бодаться с упёртым мужиком, который вдруг возомнил, что я обрадуюсь его «передумал».
Да и вообще, не хочу замуж! Вот не хочу. Раз выпал шанс избавиться от навязанных уз — так тому и быть. Выучусь магии, начну заниматься тем, что мне понравится, а там уже о семье и подумаю. Куда мне спешить? Маги живут долго, а мне всего девятнадцать лет…
Перспективы впечатляли, и чего я раскисала? Дура, правильно Швабра говорит, точно дура.
Под эти мысли я ускорилась, откровенно говоря, на воздухе аппетит нагулялся и хотелось поесть. Как-то и том, что Антарес рядом идёт я забыла, так увлеклась.
— Дана, вы хотите, чтобы я умолял вас? — схватив меня за локоть, вдруг спросил он.
— О чем вы? — не поняла я.
— Я только, что вам объяснил.
— Что именно? — я правда не понимала, о чем речь. — Извините, я просто задумалась...
— И не слышали того, что я говорил? — мужчина нахмурился.
— Так уж вышло, — развела я руками и стряхнула его ладонь с моего локтя.
Смотри-ка, прямо клещ натуральный, так вцепился.
— Вы знаете, что сегодня устраивают праздник?
— Ваша матушка говорила, — правда поверхностно, но о том, что вечером будет какое-то мероприятие я знала.
— Сегодня Ночь Благословлений, время, когда молодые драконы выбирают пару, и родители не смеют мешать их выбору: жгутся костры, много танцуют и поют, а по восходу луны, совершается парный полет, который означает брачные узы.
— А как же брачные татуировки? — Не поняла я. — Разве не они определяют союз свершенным?
— Да, но считается, что боги благоволят в эту ночь и охотно одаривают пары татуировками в полете, а также помогают им встретиться и почувствовать друг друга.
— А если после полета их не появится? — дотошно уточняла я.
— Еще ни разу такого не было. Такая уж эта ночь…
— Ясно. А причем здесь я?
— Я приглашаю вас на этот праздник, — просто ответил Антарес.
— Меня уже пригласила ваша матушка, — правда пригласила. — Отказывать ей будет невежливо.
— Вы все-таки хотите, чтобы я вас умолял? — мрачно спросил он.
— То есть нежелание оскорбить ее милость равно вашему унижению? — интересная логика.
— Мама не знала, что я приеду сегодня…
— Скорее прилетите, — не удержалась я.
— Неважно, мама просто хотела скрасить ваш досуг, и я уверен, она не расстроится если вы составите компанию мне, а не ей.
Я прямо себе переходящим вымпелом почувствовала.
— Точно также, как она не расстроится, если вы составите компанию нам. Я буду на празднике, но с ее милостью Кианой.
Кто я такая, чтобы запрещать сыну поухаживать за матерью? Хочется ему с нами посидеть, бога ради, вот только я своих планов менять не собираюсь. Сказала, что пойду с Арнель и Кианой, значит с ними пойду, а присоединится там Антарес или нет, уже меня не волнует.
— Дана, я бы хотел, чтобы вы пошли как моя спутница, — повелитель явно начинал злиться. — А не как свита моей матери.
— И зачем?
— Что зачем?
— Зачем вам я в спутницах. Вы мне не муж, я не ваша жена, опять же, вашими стараниями. Так что я не понимаю, с чего вдруг такое внимание к той, от которой вы так сильно стремились избавиться.
— Да жаба его давит! — фыркнула над нашими головами Швабра. И громко, словно мы ее и так не слышим, заявила: — Самая натуральная жаба! Вы, уважаемый повелитель, как собака на сене: и сам не «ам», и другим не дам.
Сложно сказать, кто из нас двоих был сильнее шокирован высказыванием ларинь. Я, которая буквально утратила дар речи от наглости своей зверушки, или повелитель, который явно не привык к такому обращению.
Впрочем, я была солидарна со Шваброй. Пусть она и бесцеремонная паразитка, но зато если и говорит, то по существу.
— Я не собака на сене, — отмер Антарес, — я заявил права на свою женщину.
— Гыыыыы, — протянула Швабра и хрюкнула. И как у нее так вышло, не свинюшка же… — Слышь, Дана, нам повелитель в хозяйстве нужен? Нет, ну я так и думала. Полетели кушать!
Полетели…
Я заторможенно сделала пару шагов к воротам дома, когда меня ловко уцепили за локоть и вынудили остановиться.
— Дана, — Антарес и не думал отставать. — Я абсолютно серьезен. Ты — моя женщина и я бы хотел совершить обряд по традициям драконов. У нас ведь так и не было свадьбы…Ты бы хотела покататься на спине настоящего дракона?
— Дракона? — уточнила я и сощурилась, наконец приходя в себя после высказывания повелителя.
— Да.
— Хотела бы…— на лице Антареса появилась самодовольная и прямо-таки неприличная улыбка. — Только вы здесь причем?
— Что?
— Вы — фэлроу, а не дракон. И не имеет значения то, что вы умеете полностью перестраивать свой организм, становясь другим существом. Родились-то вы не драконом.
— Дана, это несущественные мелочи, я ведь смогу вас покатать.
— Судя по всему, и мое мнение, тоже несущественные мелочи. Я отказываюсь.
Обалдеть просто, права он свои на меня заявил. Нет, однозначно что-то в лесу сдохло. Или у него есть какая-то информация, которой я не владею.
— У меня что, снова татуировка проявилась? — мрачно спросила я Швабру.
— Нет, — тут же отозвалась она.
— Дана, объясните, почему вы передумали.
— То есть? А вам мало того, что вы сами от меня отказались?
— Я не отказывался. Я допустил ошибку и теперь хочу ее исправить.
— Исправляйте, — пожала плечами, — но без меня.
— Без вас это будет невозможно, — мужчина усмехнулся. — Понимаю, что вы расстроены тем, что брачная татуировка исчезла…
— Причем здесь татуировка? — я начинала снова злиться. — Проблема не в ней, а в вас и вашем отношении. Вы меня не знаете, я вас не знаю. Мало того, я шла вам на уступки, а от вас видела лишь оскорбления и обвинения. А теперь, когда я свободна от ваших притязаний, вы вдруг решили, что отпускать меня не желаете и хотите сделать наш брак, которого уже просто нет, настоящим.
— Я могу вас защитить и дать все, чтобы вы быстрее адаптировались на Крайнесе. — видя, что меня не впечатлили его слова, Антарес зашел с козырей. — Вы ведь и сами говорили, что у нас родятся замечательные дети.
— Не родятся, — мрачно ответила я. — Пустите, это бессмысленный разговор. Я не планирую выходить замуж, в ближайшие лет сто, точно.
Цифру я брала наобум, но вроде не ошиблась с временным отрезком, люди-маги около двухсот лет точно живут, даже больше.
— Дана! — яркая вспышка над воротами ослепила, и я не сразу сообразила, что кричал не повелитель, а Ролан.
Непоседливый ребёнок дважды споткнулся, но не упал.
— Дана, вот ты где! Ой…— увидев возле меня повелителя, выдохнул и низко поклонился. — Простите, повелитель, из-за кустов вас не было видно.