— Где всё и где все?
На меня с недоумением посмотрели две с половиной пары глаз.
— Где останки лекантийцев? Где их скелеты и сталь, что была на них или при них? Как был обставлен этот зал? Почему сейчас только голый камень? Где, черт возьми, сами эльфы?
Вампирша оказалась рядом и приложила указательный пальчик к моим губам:
— Тс-с-с! Не разбуди хозяев раньше срока.
— Не прикасайся ко мне. — Я схватил Ирму за запястье и отвел руку вампира от себя. Потому что боялся эту руку, но не нечисть, что слишком близко от меня. Проклятие! Мне нравилось прикосновение этой красивой женщины, а ведь моя любовь — это Алиса.
— Как скажешь, — на лице и во взгляде Ирмы было сожаление.
— Нам нужно наверх. — Я шагнул к винтовой лестнице.
— Как скажешь, — повторила вампир, на сей раз с издевкой в голосе.
Светящийся огонек подлетел к лестнице. Обнажив бракемарт, я двинулся вперед. После первого этажа лестница вела дальше внутри узкого коридора и все время вдоль стены. Через равные промежутки имелись бойницы, а каждый новый этаж начинался с темного проема в шести футах от ступеней. Нам нужно на самый верх, он располагался над седьмым уровнем.
Последние ступени, что вновь вывели под ночное небо, слегка присыпало снегом.
— Высоченная, — присвистнул Бран.
Мы выбрались на самую высокую точку Волчьего дома, здесь уже чувствовались легкий ветер и мороз. Зубцы на башне сохранились наполовину. Я подошел к тому, что был напротив пролома в крепостной стене, и, взявшись за него, глянул вниз. Ого! Как с горы смотрю! Далеко до земли, и прекрасно просматриваются все окрестности Волчьего дома вместе с опушкой, где мы вышли из леса.
Скоро там появятся люди Низверженного и иные. Мы ждем их.
Я стиснул рукоять бракемарта и со злостью посмотрел на свою левую изуродованную руку.
Глава 6
ЗАМОК СПИТ
— Ну, как мы их встречаем? — Предвестник хрустнул шейными позвонками, ничуть не стесняясь присутствия дамы.
Вот же… Что за мысли в голове? Приличная женщина в обществе троих мужчин ночью по развалинам эльфийского замка не гуляет. Да еще в Запустении! Но Ирменгрет не женщина, коль на то пошло! Нечисть! Упырь!
— Встречаем с хлебом и солью. — Я смотрел на опушку леса, где скоро появятся приспешники Низверженного. — Они заходят по следам в замок, после чего Велдон бьет их магией. Ты прикрываешь его, а я переношусь к проему в крепостной стене и никого не выпускаю из Волчьего дома.
— Что делать мне?
Я обернулся к моим вольным и невольным компаньонам, что стояли позади.
— На тебе воздух, — сказал я вампирше. — Летай и смотри, чтоб никто не улизнул.
Ирменгрет недовольно скривилась:
— Мне нужна кровь. Свежая кровь! Срок подходит.
Я выругался. Показалось или нет? На мгновение у нее выросли клыки кровососа! Проклятый пепел! Или это наваждение?
— Что это значит? Какой срок?
Вампирша отступила на несколько шагов и оценивающе оглядела сначала меня, потом Войну и затем Велдона.
— Отдай мне монаха. — Красивые глаза Ирмы хищно блеснули.
Кровь и песок! Она не шутит.
— Я голодна. Как подойдет срок, обращусь в неразумного зверя, пока не удовлетворю свой голод. Чтоб не потерять разум, кровь нужна сейчас!
— Только попробуй! — Инквизитор вцепился правой рукой в собственную рясу с такой силой, будто в ней его спасение от нечисти в облике рыжеволосой красавицы.
— Хватит!
Они вновь начинают! Очень умно и крайне вовремя!
— Не возражаю! — Последнее слово Ирменгрет оставляла за собой. — Но дай мне кровь! Отдай монаха! Или возьму кровь в бою у какого-нибудь слуги Ишмаэля. Я буду драться!
Я согласился, но с условием:
— Ты тоже прикрываешь Велдона. Ты и Бран! Не подпустите к нему никого!
— Так-то лучше, — сказала Ирма, промурлыкав инквизитору: — Слышишь? Я буду тебя охранять!
Святой отец пропустил колкость вампирши мимо ушей. Он с гневом смотрел на меня:
— Гард! Ты ничего не забыл?
— Нет.
— Ты не спросил меня, готов ли я пускать в ход черную магию Неакра!
Я не сдержался:
— Проклятье! Велдон! Вы в девицу-недотрогу вздумали играть!
Монах сложил руки на груди и сверлил меня тяжелым взором левого своего ока.
— Бран, Ирма, прошу вас оставить нас ненадолго!
Они отошли. Насколько это можно было сделать на башне.
— Святой отец… — начал я.
— Не называй меня так!
— Почему?
— Потому что моя душа проклята! Нет во мне святости! Я пал столь низко, что не ведаю, поднимусь ли когда-нибудь к свету.
— Как знаешь, Велдон. — Я разозлился. — Хочешь становиться в позу — пожалуйста! Надумал сложить руки? Сколько угодно! Но твоя дочь по-прежнему в лапах Низверженного! Кто ее спасет? Я?
У монаха задвигалась нижняя челюсть. Он хотел бросить мне в лицо нечто, что задело бы побольней. Но от плевка в душу хуже не станет! После сделки-то с Люцифером! Ха! Любые слова Велдона — это просто пустяк после всего пережитого.
— Так вот! Можешь не марать в крови свои белые рученьки! Но я иду только за Алисой! Твоя дочь, судя по всему, помощи от отца не дождется!
— Что ты от меня хочешь?
— Чтобы черная магия Неакра уничтожила несколько десятков приспешников Низверженного. Ты сможешь это?
Когда-то я мог говорить с Велдоном, лишь называя его на «вы». Да что там! Еще несколько мгновений назад! Но он такой же, как я. Всего лишь грешник с тяжким грузом на душе.
— Гард, мы прокляты.
Кровь и песок! Я слышал это уже несколько раз.
— Мы принадлежим не себе. Ты же знаешь это, Велдон.
— Знаю.
Голос инквизитора дрогнул. Он опустил голову, и капюшон рясы укрыл лик монаха. Продолжил он говорить тихо, едва слышно:
— Но надежда на Спасение и Прощение есть у каждого. Даже у нас!
Велдон поднял горящий взор. Такой, как прежде.
— Верь мне!
Я вздохнул.
— Верю. — Это была ложь.
Я верил только в сделку с дьяволом. Вот в чем правда моей жизни и моего посмертия. Но посмертия у меня, кажется, нет. Смерть — не та награда, на которую можно рассчитывать. Я могу умереть, но мертвым мне не быть.
Проклятый пепел! Сколько раз я уже смотрел на свою левую чешуйчатую серо-зеленую руку с черными и острыми когтями? Посмотрел и в этот раз.
— Вижу, ты в сомнениях, и это немудрено, когда в тенетах сатаны. — Голос Томаса Велдона звучал как в прежние дни, когда он был истовым инквизитором и чадом Матери Церкви. — Мы освободим и Лилит, и Алису, а после спасемся сами. Я помогу тебе! Бог Отец и Бог Сын не отвергнут нас!
С языка чуть не сорвалось, что я уже отверг их! Когда заключил сделку!
Но если Спасение может быть даровано и мне? Я снова вздохнул. Быть может, но пока Алиса в плену Возвратившегося бога, на мне печать Люцифера, и я буду следовать сделке. Кровь и песок! Без могущественной силы в союзниках Низверженного не победить! А потом?
Потом буду верить в Спасение и Прощение! Велдон обещает помощь. Ныне же у меня и у него война, кровь, смерть и черная магия. Мы во тьме греховного падения.
— Ты, Велдон, такой же, как и я!
— Знаю, Гард. Наши души прокляты.
Монах натянул поглубже капюшон и отвернулся. Слова о проклятии и падении собственной души давались ему непросто.
— Они уже близко!
Вампир и предвестник подошли к нам.
— Охраняйте инквизитора. Его магия уничтожит всех, кто войдет в Волчий дом, а я перегорожу дорогу назад через пролом в стене. — Я посмотрел на опушку леса, из которого скоро выйдут приспешники Низверженного. Неровная темная линия пред белым снежным покровом под ночным небом.
— Это все, что ты придумал? — Предвестник положил руку на мое плечо.
— Есть идея получше? — Я не оборачивался. — И чем мой замысел плох?
— Погляди на свою левую руку.
— Что тебе? — Вспылив, я развернулся к Брану лицом.
Война был совершенно спокоен.
— Тебя можно убить, — сказал он. — Внизу мы будем двое, а для охраны Велдона хватит одной Ирменгрет.
— Как ты окажешься там? — спросил я. — За спиной слуг Низверженного, когда они войдут в Волчий дом?
Мой магический дар перенесет во тьму, что сгустилась у пролома в стене, но лишь меня одного. Еще одного человека захватить с собой я не смогу.
— Спрячемся где-нибудь внизу.
Я покачал головой:
— Так не годится! Никто из них не должен уйти! Я владею магией, которая перенесет за спину вошедших в замок, но не двоих.
— Тогда меня перенесет Ирма. — Бран просто пожал плечами. — Перенесешь ведь? А? Ирменгрет?
— Если лапать не будешь.
— А иначе?
Вампирша хохотнула, и получилось у нее довольно двусмысленно. Она распущенная, эта Ирменгрет, и чертовски привлекательная.
Война и Ирма смеялись. Негромко после замечания Брана. Враг, мол, уже близко, а они ржут, как кони. Я криво усмехнулся и поймал мрачный, негодующий взгляд отца Томаса, который с немым укором смотрел на меня. Только-только говорили о спасении души, а Николас Гард уже шутить изволил с нечистыми.
— К черту все! — Я отмахнулся. — Сейчас будем драться, а остальное потом!
— Я помолюсь, — ответил монах, — за твою и мою душу, когда покинем Волчий дом.
— Помолитесь, святой отец. Позже помолитесь, а сейчас забудьте о Небесах. Нам нужна черная магия Неакра.
— Ты ее получишь!
Велдон сорвал повязку с правого глаза, явив миру выпученное око безумца-колдуна, и отбросил капюшон рясы, что укрывал испещренную глубокими морщинами половину лица, которая принадлежала давно умершему чернокнижнику!
— Проклят тот день, когда я впервые узрел тебя, — произнес Велдон и, повернувшись к нам спиной, отошел на несколько шагов.
— Сильно его перекосило, — хмыкнул Бран.
— Это случилось не сейчас. — Я смотрел на рукоять клинка предвестника и размышлял, возможно ли шпагой сражаться с мечниками.
— А! Выбрось это из головы, — ответил предвестник, когда я озвучил сомнения.
— Тебя можно убить?
— Конечно! — Бран улыбнулся. — Мы уже говорили об этом. Но это ничего не изменит, потому что не остановить конец времен. Я всего лишь буду перерожден, ну а ты столь легко не отделаешься.
Предвестник покосился на мою левую руку. Проклятый пепел! Это цена за новую жизнь после смерти. За второе возрождение расплата будет больше. Я выругался, словно последний матрос.
— Не хочу вам мешать, — сказала Ирма, — но гости уже почти здесь.
— Сколько их?
— Скоро увидишь.
В прошлый раз вампирша говорила про две дюжины орденских солдат во главе с чернокнижником ордена и трех иных вместе с десятком стражей-великанов.
— Отойдите к спуску вниз, — попросил я. — Вас не должны увидеть.
— А ты?
— Меня укроет магия.
Закололо на кончиках пальцев. Я обратился к колдовству. К Дару Харуза, который скрывался под личиной Старика. Эх, не о том мои мысли… Дар древнего бога, что многократно усилился первородной тьмой Орнора, которую мы знаем под именем Люцифер.
Я подошел к зубцу башни, что смотрел на опушку, где вот-вот появится отряд преследователей. Коснулся правой рукой — я беззвучно выругался, — мою настоящую руку вложил в ночную тень. Представил, как тьма обволакивает меня, делая одним целым с Тьмой. На плечи лег незримый плащ, укрывший от чужих взглядов, а мир окутался хмарью и окрасился в черно-серое. Видно далеко — лес внизу поднимается из белесой дымки, стелющейся над корнями деревьев. Но меня не обнаружить, я слился с ночью.
Ирма сказала, что приспешники Низверженного недалеко, и они скоро пожаловали. Там, откуда из-за деревьев к замку эльфов вышли мы, появились трое. Три темные фигуры замерли перед открытым пространством на несколько минут. Верно, оглядывались и изучали с безопасного расстояния окрестности Волчьего дома.
Следы беглецов — наши следы — ведут к пролому в крепостной стене. Долго разведчики не раздумывали, а может, им просто приказали идти дальше. Они направились к Наур Адабу — три арбалетчика в черных орденских плащах со вскинутым и готовым к стрельбе оружием. Когда миновали половину пути до развалин, я уловил движение на той стороне покрытого неглубоким снегом поля.
Еще двое. Очертания плохо различимы на фоне темных деревьев. Скорее всего, иные — два офицера, а может, один из них — орденский колдун. Ирменгрет говорила, что во главе двух дюжин солдат шел чернокнижник.
Я отступил от зубца, у которого таился в темноте, и бросил магию. Мир вокруг меня стал прежним.
Нужно срочно обсудить один момент.
— Идут. Трое сейчас разведают проход за стену. Затем в Волчий дом направятся остальные, а мы кое-что забыли, когда планировали засаду.
— В лесу может остаться наблюдатель, — без раздумий произнес Бран. Похоже, он с самого начала различал слабое место в плане, но отчего-то держал эти соображения при себе.
— Отчего сразу не сказал? — Я решил сразу выяснить, почему предвестник молчал.
— Это очевидно, — тот лишь пожал плечами. — Кто-то должен был озаботиться наблюдателем. Полагал, что ты уже все обдумал, раз начал командовать.
Вот как? Я начал командовать? Пусть!
— Ладно, — я рубанул воздух ребром ладони, — раз так, то лес и наблюдатель на тебе, Ирма.
— Слушаюсь. — Вампирша улыбнулась с явной насмешкой и склонила голову.
— Велдон, — сказал я, — Ирмы рядом не будет.
Монах кивнул. Если не смотреть на изуродованную половину его лица с наполненным бешенством и безумием глазом Неакра, инквизитор был сосредоточен на предстоящем бое. Зато вампир и предвестник слишком уж многозначительно переглядываются. Что у них на уме? А! Я ругнулся про себя, мысленно махнув рукой и на Войну, и на Ирменгрет. Плевать на них.
— Бран, ты все-таки остаешься здесь. Держи за собой выход на башню. — Я указал на проем, через который мы поднялись наверх. — Сюда точно ломанутся, а в проломе у внешней стены я как-нибудь справлюсь сам. Главное, не подпустить никого к Велдону. Он наше главное оружие на сегодня!
— Тогда встречать лучше на первом уровне. Прямо на входе в башню, он не слишком широк, — заметил Бран и направился к ступеням.
Говорил, что я начал командовать в нашем маленьком отряде, а сам не спросил даже, что я думаю о том, что он спускается.
К черту! Я вовсе не стремился быть главным и указывать предвестнику или вампиру, что им делать. Просто рассказал, как лучше встретить преследователей. Только и всего. Кивнув молчаливому инквизитору и косо посматривавшей на него Ирме, я направился на прежнее место. Через несколько шагов вновь обратился к магии, сливаясь с тьмой у зубца башни.
Три разведчика дошли до крепостной стены. Стоят, смотрят в пролом, прислушиваются. Точно как мы, когда добрались до Волчьего дома. Но замок и его истинные хозяева спят, а следы, которые привели к проклятым развалинам, ведут дальше. К главной башне, что возвышается над крепостью. Безмолвной, но именно там, скорее всего, укрылись беглецы.
Двое пересекли линию внешних укреплений. Один укрылся за большим валуном, сразу как миновал пролом. Другой метнулся вправо к развалинами домов. И снова тишина: ни нас, ни эльфов — хозяев замка.
В Наур Адаб вошел третий разведчик. Добравшись до засевшего за валуном, обменялся с ним несколькими фразами. Мне показалось, что эти двое то и дело кивали на донжон. Правильно! Мы здесь! Куда ж нам деться, когда следы на снегу ведут только в главную башню Волчьего дома?
Я оскалился, распаляясь при мысли о скором и неминуемом бое с прихвостнями Низверженного. Он убил Старика! В его плену Алиса! Из-за него я однажды умер! А еще… Кровь и песок! Сколько же мне глядеть на изуродованную нечеловеческую руку? Я снова смотрел на нее.
Разведчик, который проник в безмолвные развалины последним, уже бежал назад. Чтоб доложить, что в замке все спокойно, а мы спрятались внутри донжона. Трем разведчикам соваться в него значило никогда не выйти наружу.
Мы терпеливо ждали: я и рядом Ирма с Велдоном, а где-то внутри донжона предвестник со смертным именем Бран — и мы дождались. Отряд наших преследователей выбрался из леса и двинулся на Волчий дом. Орнорцы и иные.