— Шура, и когда ты привыкнешь, что ванные у нас две? И если эту кто-то занял, вполне можешь пройти три шага по коридору и занять вторую.
Я же сердито засопела, но ничего не ответила, а просто сверкнула на него глазами. Опять сказать нечего. Вторая ванная действительно была. Петр же еще раз рассмеялся и вышел, притворив за собой дверь и оставляя меня наедине с мыслями.
— Что он хочет сделать с Олегом Анатольевичем? Почему я сегодня обязательно должна быть на работе? И чем можно наказать так, что хватит до конца жизни? Ответов на вопросы не находилось. Я тщательно потерлась мочалкой, чтобы разогнать кровь. Горячие ванны с утра не принимаю. Но раз вышло, нужно воспользоваться. Накинула халат и выползла в спальню, потянув воздух носом.
Что удивительно, Петр очень хорошо готовил. По его словам, ему всегда было интересно смотреть, как это делают другие. И теперь, обретя человеческое тело, он смог реализовать свои желания. Из кухни тянуло ванилином, сдобой и еще чем-то приятным. Я заглянула в двери и увидела пышную шарлотку на блюде и два высоких бокала с какао. Завтрак мечты.
Откусила внушительный кусок, прихлебнула горячим шоколадом и уточнила еще раз:
— Все так, что ты намерен сделать?
— Для начала поговорить с Амельдой. Она очень хорошая женщина. И мне совершенно не нравиться тот факт, что она вынуждена нести яйца пернатому нахалу.
Я хотела задать еще вопрос, но он приставил палец к моим губам и сказал:
— На этом пока все. Остальное после разговора. Я и сам не знаю, что получится, а что нет.
— Там не будет ничего криминального? — еще раз для верности уточнила я.
— Нет, что ты, все в рамках закона! — мне послали невинную улыбку в ответ и отправили собираться на работу. — В обед меня не будет, я к Берте съезжу. А ближе к вечеру зайду в зоопарк. Надеюсь, народ разойдется и я со страусихой смогу поговорить без лишних ушей.
Глава 14
Мы договорились, что Петр придет в зоопарк в конце рабочего дня. Как объяснил, свою месть он должен обсудить и согласовать с Амельдой, так как она будет играть там не последнюю роль. Я не могла понять, как страусиха может повлиять на чью-то судьбу. Но кое-какие подозрения в моей голове начали появляться.
Я заканчивала делать проводку, как в мой кабинет заглянула слегка взлохмаченная голова дракона:
— Привет! Ты скоро освободишься? — вчера он пытался настоять, что вполне сможет переговорить с бывшей любовницей и без меня. Только я была категорически против. Нет, я не ревновала. К чему ревновать? К горе пуха и куриным мозгам? Просто надо проследить, чтобы Петруша не натворил чего лишнего.
Поэтому сразу встала со стула и сказала:
— В принципе, я готова. Можем идти!
Мне было интересно, как Амельда узнает и воспримет мужчину в его человеческом обличии. Я помню ее потухший взгляд и понуро опущенную голову, когда мы виделись в первый раз. Только я совершенно забыла, что они считывают друг друга по ауре.
— О, Петра Дефендер, вы пришли к бедной Амельде! — встретил нас восторженный возглас, как только мы приблизились к вольеру с птицами. — Вы решили меня проведать?
— Мы пришли с тобой поговорить и предложить кое-что интересное, — Петр игриво подмигнул птице. — Скажи, ты бы хотела стать человеком?
— Человеком? Разумным существом этого мира? — я бы на месте страусихи согласилась с руками и ногами. А та еще раздумывала. Интересно, что он собрался с этой барышней делать? Уточнить я не могла, так как мне было велено молчать и не задавать лишних вопросов. — Наверное, это лучше, чем нести яйца вон тому недоноску!
Сложно назвать недоноском стопятидесятикилограммовую тушу, которая сердито сверлила нас взглядом больших глаз и что-то недовольно бубнила. Но ей виднее.
— Только я смогу превратить тебя в человека мужского пола, — на этой фразе до меня что-то начало доходить и я чуть не селя пятой точкой на траву. Матвеева в страусиху? Даже как-то его жалко стало.
А Петр продолжал дальше:
— Он не очень красив, в возрасте, у него жена и двое детей.
Амельда, казалось, этого не слышала, она распушила перья и уточнила:
— И я буду главой семейства?
— Да, — согласился с ней мужчина. — Тебе придется работать, содержать семью и воспитывать ребятишек, как своих собственных.
— Петра Дефендер, скажите, неужели кто-то из наших забитых и несчастных женщин откажется почувствовать себя хозяйкой положения! Я согласна!
После этого она понеслась по загону, что-то напевая в полголоса. Хорошо, что посетителей рядом не было. Иначе у них точно бы шок случился.
— Амельда, притормози! — окликнул ее Петр. — Если будешь так себя вести, тебя отдадут в научный институт и отправят на опыты, как птицу, которая вдруг заговорила человеческим языком.
Страусиха резко затормозила. Мне показалось, что она чудом не перелетела через голову. Но устоять ей все же удалось.
— Я поняла, больше не буду! Когда мне вас с телом ждать? — я невольно хихикнула от такого определения Матвеева.
— Скорее сего завтра к вечеру. Но если мы не придем, значит, что-то случилось и перевоплощение откладывается на следующий день. Только тело об этом ничего не должно знать. Поняла?
— Да, Петра Дефендер! Я буду нема как проквайский уют на линьке! И буду ждать!
В этот момент страус-самец не выдержал нашего плотного общения и попытался отогнать Амельду в дальний угол. Она выкинула еще одно па и пошла, куда ее подталкивал нынешний пернатый муж.
- А теперь пришло время познакомить тебя с ключевыми моментами моего плана, — обрадовал меня дракон на следующий день. — Самое сложное в его исполнении притащить Матвеева к Амельде, да еще так, чтобы никто не видел.
Я задумалась. Честно говоря, даже не представляла, как этот пункт воплотить в жизнь.
— В каком случае этот Олег пойдет проверять птицу? — наседал на меня Петр, пытаясь мобилизовать мой мозг. Но я к такому обращению не привыкла и откровенно тупила.
— Шурочка, милая моя, любимая, давай думай! — чуть не плача попросил меня мужчина.
Знаете, есть такой анекдот про вождя народов. Он однажды на заседании сказал:
— У нас есть два первоочередных дела. Первое, расстрелять всех инженеров Путиловского завода, второе, покрасить стены кремля в зеленый цвет.
Робкий голос из зала уточнил:
— А почему в зеленый?
— Я так и думал, что с расстрелом вопросов не возникнет.
И вот также я зацепилась за одно слово, которое он произнес второй раз в жизни.
— Первый, ты меня точно любишь?
— Да, а в чем проблема? Это поможет решить нашу проблему?
— А ты можешь сказать: Шура, я тебя люблю?
— Конечно, — недоуменно усмехнулся мужчина. — Шурочка, родная моя, я тебя очень-очень люблю.
И в этот самый момент, хотите, верьте, хотите, нет, меня осенило:
— Я знаю, как реализовать наш план.
Он же весело рассмеялся:
— А я теперь знаю, как решать проблемы. Нужно просто признаться тебе в любви, как твои мозги начнут работать с удвоенной силой!
— Только чувства при этом должны быть настоящими и искренними! — подтвердила я, чмокнув его в губы.
В итоге мы договорились, что дракон придет в зоопарк перед закрытием снова. А я найду предлог отправить Машу Петухову пораньше домой.
Говорят, вселенная слышит наши желания и помогает их исполнять, если очень нужно. При этом оно не должно никому навредить. А раз пошло все как по маслу, следовательно, образ страуса Олегу Анатольевичу должен помочь. У Машки разболелся зуб, и она пораньше отпросилась с работы.
Савельева же работала в первую смену, отбывая после обеда повинность в ветклинике. Поэтому ровно без пяти шесть Петр велел прикинуться Амельде больной. Та тут же плюхнулась на бок в пыль и закатила глаза. Бедный страус- муж тут же заворковал вокруг нее, стал бегать кругами и что-то причитать. А я позвонила Матвееву:
— Олег Анатольевич! Я тут у загона со страусами. С новой страусихой что-то случилось. Она лежит в пыли и не подает признаков жизни. А не Петуховой, не Савельевой на месте нет.
— Хорошо, сейчас буду! — очень по-деловому сразу отозвался Матвеев. — И ты не уходи, вдруг помощь какая-то понадобиться. Я же не ветеринар, а всего лишь орнитолог.
Мужчина, запыхавшись, примчался через пару минут, внимательно посмотрел на безжизненное тело и резюмировал:
— Похоже, сдохла. Жаль, перспективная самка была.
Амельду до глубины души возмутило такое определение. Он тут же подняла голову и сердито зафырчала.
— Нет, живая! Надо ее посмотреть. Но как загнать страуса в вольер? Он мешать будет.
Тут, как ни в чем не бывало, появился Петр Алексеевич. Он с видом гуляющего подошел к нам и спросил:
— Шура, мы скоро домой пойдем?
Матвеев секунду смотрел на моего мужчину, а затем спросил:
— Молодой человек, ты сможешь с помощью метелки страуса в загон загнать и там подержать? А я пока это птицу посмотрю. Жалко будет, если сдохнет. Только спереди не подходи, старайся держаться сбоку или сзади.
Это была бы чистой воды авантюра: на страуса с метлой, если бы дракон не был драконом? И что при этом преследовал Матвеев неизвестно, Всегда можно свалить на нерадивого посетителя, который неизвестно зачем полез в загон. И я его еще жалела?
Только страусиный мужчина все-таки был ручным и людей особо не шугался, метлы боялся как огня и драконьей ауры тоже. О последнем факторе зам, конечно, не догадывался.
Когда страус был благополучно заперт, Матвеев зашел в загон и присел рядом с Амельдой. В страусихе, похоже, пропала великая артистка. Она приоткрыла один глаз и призывно застонала, совсем как кокотка перед покровителем где-то на улицах Парижа. Мужчина дернулся и нахмурился, не понимая, что с ней происходит.
А тем временем Петр был уже на подходе. Он шел, бормоча про себя заклинание. И когда был совсем рядом, произнес заветные: «Авель мобиле!».
Амельда дернулась. Матвеев предупреждающе зашипел, пытаясь сказать: «Осторожнее!». Но на полуслове замолчал. А затем неожиданно выпрямился, встряхнулся как-то по-птичьи и, вытаращив глаза, произнес:
— Проквайский уют, я самец!
В это же самое время страусиха резко вскочила на ноги и вновь понеслась по загону, крича совсем не по страусиному:
— А-ааа-ааа…
Причем, я заметила, что в ее манере что-то сильно изменилось. Сейчас страусиха широко расставляла ноги и бежала как-то вразвалочку, в точности повторяя походку Матвеева-человека. Затем она остановилась, подняла одну ногу, вторую. Вывернула шею и постаралась посмотреть, как выглядит сзади. Потом неожиданно вытянула шею вперед, широко открыла клюв и пошла в атаку на Матвеева-Амельду.
Я уже потянулась, чтобы дернуть Петра за рукав и указать на готовящееся кровопролитие. Но дракон лишь усмехнулся и шепнул:
— Не бойся, она сама справиться!
В моем понимании придворная дама с именем Амельда, живущая где-то во времена средневековья, представлялась мне эдаким экзотическим цветком. И даже этот самый «проквайский уют» казался в ее устах нонсенсом. Только, похоже, девушка была не из робких.
Лже-Матвеев в ответ набычился, пригнул голову и шагнул вперед на страусиху. Его глаза налились кровью. И он очень жестко, чеканя буквально каждое слово произнес:
— Стоп, парниша! Ты же сам орнитолог. Вот и поизучай объект своих исследований, так сказать, с внутренней стороны. Возможно, потом тебе как специалисту цены не будет.
Страусиха затормозила и, как мне показалось, прислушалась к словам. Амельда же продолжала:
— И представь, что бы ты сделал, если бы в твои руки попался говорящий страус? Я тоже думаю, ты не хочешь отправиться на опыты. Так что в твоих интересах никому не открывать этой тайны.
Амельда — Матвеев ловко перескочил через забор и сказал:
— Я Готова! Тьфу, готов. Сложно переучиваться на мужскую речь!
Затем недвусмысленным жестом сделал то, что в народе называют «почесать яйца», расплылся в широкой улыбке и гордо произнес:
— Самец!
Мы уже хотели уходить, как страусиха окликнула нас:
— Подождите! Только один вопрос.
Мы притормозили и выжидающе посмотрели на Олега Анатольевича.
— И надолго я так?
— Посмотрим на ваше поведение! — Петр пожал плечами и потянул меня за собой.
Амельда, плетущаяся сзади тихонько прыснула в кулак:
— Его счастье, что самец пока в вольере заперт. Но завтра придут работники и его выпустят…
— Ты думаешь, что вернешь его в человеческое тело? А как же Амельда? — уточнила я у своего мужчины.
— Во-первых, посмотрим, как ей понравиться его бывшее тело. А во-вторых, массы страуса вполне хватит, чтобы превратить его в человеческого детеныша. Сдадим в детский дом. Пусть там перевоспитывается.
— А чем Амельда будет здесь заниматься? Ей же еще семью кормить. — никак не могла отойти от увиденного я. Мысли бешеной рекой летали в моей голове. — Сможет ли она управлять нашим хозяйством.
Вместо Петра на вопрос ответил сам новоиспеченный Олег Анатольевич:
— В прошлой жизни я была хозяйкой огромного поместья. И ничего, справлялась. Так что ваш зоопарк будет раз плюнуть. Только, Петра Дефендер, я не поняла… понял, как я буду с новой семьей жить, я же их не знаю?
— Да, меня тоже этот вопрос волнует! — вставила я свои пять копеек.
— А мы сейчас пойдем к Григорию Ивановичу и скажем, что Олег Анатольевич очень неудачно зашел в вольер к страусам. Самец его клюнул. В итоге мужчина полностью потерял память. Пусть Сбруев звонит к нему домой и просит супругу забрать незадачливого мужа. Сходит на больничный, привыкнет к новому телу и будет работать на пользу нашему королевству.
— Государству, — на автомате поправила я.
— Да хоть уюту лысому, — влезла в наш разговор Амельда. — очень хочется познакомиться с моей женой!
Мужчина по-женски мечтательно закатил глаза. А мне оставалось лишь надеется, что новый папа сумеет полюбить свою жену и двух дочерей, которые в отличие от папаши, были замечательными.
Через полчаса мы наблюдали удивительную картину: знакомство Амельды с …женой. В кабинет к Сбруеву ворвался маленький ураган с лицом ангела и взглядом побитой собаки.
— Олежа, что с тобой произошло? — женщина подбежала к Амельде, схватила ее за руку и преданно заглянула в глаза.
— А ты кто? — уточнила в ответ драконица.
— Ах, да что же это такое! Столько лет вместе прожили, а ты меня даже не узнаешь! — глаза женщины налились слезами и грозились обрушиться водопадом на присутствующих.
— Прости, но я потерял память и вообще никого не помню из находящихся в этой комнате! Но ты точно самая красивая. А как тебя зовут? — Амельда успела мне подмигнуть, а я показать ей большой палец. Мужик бы до таких слов точно не додумался. А их оказалось вполне достаточно, чтобы слезы высохли, а личико преобразилось улыбкой.
— Меня зовут Жанна и я твоя жена.
— Жанночка, я так рад, что женат именно на тебе! — лицо Амельды-Матвеева расцвело искренней улыбкой, он взял в свои ладони руку женщины и поднес ее к своим губам. — А у нас с тобой есть сын?
— Нет, — женщина отрицательно покачала головой. — У нас только Наташа и Маша, наши дочки. Ты сказал, что больше не хочешь вдыхать запах детских какашек и смотреть на развешанные пеленки. И хотя я доказывала, что современные подгузники это все нивелируют, ты был непреклонен.
— Да? — Матвеев сильно удивился. — А что такое подгузники?
Упс, мы с Петром переглянулись. Это Петя жил в обществе телевизора и интернета. А во Амельда довольствовалась лишь вольером страуса. Не думаю, что он много чего ей про современный мир рассказал. Поэтому потеря памяти придется очень кстати.
Жанна начала объяснять о достоинствах этого изобретения человечества. А ее муж с огромным интересом слушал собеседницу, словно это действительно его очень сильно волновало.
— У Амельды дети были? — шепотом уточнила я у своего дракона.
— Трое, — ответил он. Но заметив тучку, набежавшую на мое лицо, тут же добавил:
— Не от меня. У меня детей не было. Поэтому все еще впереди!