— Звезды горят, — говорят люди на земле.
Порой Панас начинает огонь выбивать из трубки на току, где батраки цепами жито молотят.
— Гром гремит, молния сверкает, — говорят люди на земле.
А мельница на небе большая-пребольшая! Мелет себе и мелет. От завозу отбоя нет.
А как станет мельник из бороды вытряхивать, так все небо запылит.
— Снег валит! — говорят люди на земле.
Борух там корчму заложил на большаке. Пошла торговля, ярмарки, доходы — прямо не нахвалятся! Больше всего торгуют там дурнями. Этот товар повсюду ходкий.
Вы спросите, на что в раю деньги? Как же без них, коли и корчмарю и попу они потребны. Без них ни шагу! Даже и на небо выбраться с пустыми карманами трудновато: не будут звонить в колокола, не станут псалмов петь, не помолятся за грешную душу.
Одно только полещука на небе беспокоит: число ходоков от земли растет не по дням, а по часам. Как ни расставляют сторожей на границах, как ни строго с паспортами, а все ж таки никак не могут устеречь. Уж очень ловок народ на земле: круть-верть — и оглянуться не поспеешь, а он уж на небе. А там — делай с ним что хочешь: не идет назад, да и только, хоть ты его колотушкой…
Вильно, 1914 г.
Ованес Туманян
УМНЫЙ И ГЛУПЫЙ
Жили-были два брата. Один умный, другой глупый. Умный только и знает заставляет младшего работать на себя. Так его загонял, что младший брат не выдержал и как-то говорит:
— Я больше не желаю с тобой жить, брат. Хочу отделиться. Отдавай мне мою долю, будем врозь жить.
— Хорошо, — отвечает умный. — Вот сегодня ты еще отведи скотину на водопой, после того как я корм ей задам, а когда с водопоя обратно приведешь, сколько голов в хлев войдет — то мое, сколько на дворе останется — все твое.
А время было зимнее.
Глупый брат согласился. Отвел скотину на водопой и обратно пригнал. День стоял холодный. Замерзшие животные едва до хлева добрались, все и ринулись в него. Во дворе остался только один хворый, шелудивый бычок. Он стоял и чесал бока о бревно. Этот-то единственный бычок и достался глупому брату.
Набросил глупый веревку на шею злополучного бычка и повел его продавать.
Ведет и покрикивает:
— Эй, бычок! Иди, эй!..
Дорога шла мимо развалин какого-то древнего строения. Эхо в развалинах подхватило выкрики глупого и гулко повторило:
— Э-эй!..
Глупый остановился.
— Это со мной говоришь? Да?..
— Да!.. — повторило эхо.
— Деньги есть?..
— Есть…
— Деньги дашь — бычка продам.
— Дам…
— Идет за десятку?
— Десятку…
— Сейчас заплатишь или нет?
— Нет…
— Ладно, приду за деньгами завтра.
— Завтра…
Глупый обрадовался, что так быстро и выгодно продал бычка, привязал его у дверного проема за камень и, посвистывая, вернулся домой.
На другое утро чуть свет поднялся он и пошел получать деньги. А ночью тем временем волки съели бычка.
Приходит глупый, видит, у развалин только косточки разбросаны.
— Ну что, — говорит, — зарезал и съел?
— Съел…
— Жирный был или нет?
— Нет…
Глупый струхнул: а вдруг не захочет платить, раз бычок не по вкусу пришелся.
— Это уж не моя вина. Видел, что покупал. А мне плати, как условились — десять монет.
— Нет…
Услыхал глупый это «нет», рассердился ужасно, размахнулся палицей, что была у него в руках, и давай колотить по старым стенам. Бил, бил, да и выбил из шатких стен несколько камней. А под ними, оказывается, был спрятан клад. Золотые монеты и посыпались к ногам нашего горемыки.
— Вот так-то лучше… Да, но зачем же так много? Ты должен мне всего десять рублей. Отдавай свой долг, а остальные деньги твои. Зачем они мне?
Взял глупый один золотой червонец и вернулся домой.
— Продал своего бычка? — смеясь, спросил старший брат.
— Продал.
— Кому же?
— Строение там, разваленное…
— И деньги получил?..
— Конечно, получил. Сначала было заартачилось. Пришлось пустить в ход палицу. Видно, здорово я пуганул: целая гора золота к ногам моим вывалилась. Но я взял свою десятку, а остальное так там и лежит — это ведь не мое.
И глупый показал брату золотой червонец.
— Где же это было?
— Э, не скажу. Ты алчный, столько на меня взвалишь, что спина от тяжести переломится.
Умный побожился, дескать, сам все понесет, только пусть место ему покажет.
— Давай, — говорит, — мне и тот золотой, что у тебя, и покажи, где все остальное лежит. Ты ведь совсем раздет, я куплю тебе обнову.
Глупый, как услыхал про обнову, и золотой свой отдал, и повел брата, показал ему, где все остальное лежит. Умный собрал все золото, принес домой, разбогател, а новой одёжи брату не купил.
Глупый не раз напоминал ему про обещание, но видит, дело не ладится, пришел к судье с жалобой.
— Господин судья, — говорит, — был у меня бычок, я продал его развалинам…
— Хватит, хватит! — оборвал его судья. А сам думает: «Откуда такой дурак взялся. Как это можно развалинам продать бычка?»
Посмеялся судья да и прогнал глупого.
Пошел глупый дальше с жалобой, но к кому ни придет, все только смеются.
Говорят, и по сию пору горемыка-глупый ходит ни одет, ни обут, ни сыт и ни голоден. Ходит и жалуется каждому встречному. Но никто ему не верит, все только посмеиваются. И умный брат посмеивается со всеми.
Ованес Туманян
ХРАБРЫЙ НАЗАР
1
Жил да был бедняк по имени Назар. И был он, этот Назар, ни к чему не способный и очень ленивый человек. Да еще трус. Такой трус, что один из дому шагу не сделает, хоть убей его.
С утра до вечера он все за женой ходил: она из дому — и он за ней, она в дом — и он опять за ней. Потому и прозвали его трусливым Назаром.
Как-то ночью вышел трусливый Назар с женой на порог. Вышел и видит, ночь ясная-преясная, лунная. И говорит он:
— Эй, жена, какая ночь, а? Самое время караваны грабить… Сердце мне шепчет: поднимайся, иди ограбь шахский караван, что следует из Индостана, добудешь полон дом добра.
А жена ему в ответ:
— Сиди лучше да помалкивай! Тебе только этого недоставало — грабить караваны!..
А Назар ей:
— Ах негодница, ты почему не отпускаешь меня ограбить караван и дом добром заполнить? Какой же я после этого мужчина и зачем тогда ношу папаху, коли ты смеешь так со мной разговаривать?!
Назар все ругался, а жене надоело его слушать, вошла она в дом и закрыла дверь.
— Пропади ты пропадом, трусливая голова, иди теперь, грабь караван!
И остался Назар за порогом. От страха у него внутри все задрожало. И как он ни просил, как ни молил, чтобы жена открыла дверь, она и слышать не хотела — не открывает, и все тут.
Делать нечего, притулился Назар к стенке и так, дрожа от страха, провел всю ночь до рассвета.
С первыми лучами солнца обиженный Назар стал ждать, что жена сама придет звать его домой.
День летний, жаркий, злые мухи покоя не дают, а Назар до того ленив, что и нос утереть ленится.
Облепили мухи ему все лицо. Когда совсем стало невмоготу, потянулся он рукой — и хлоп себе по лицу. Как хлопнул, мухи замертво и посыпались перед ним.
— Вах, что же это?.. — удивился Назар.
Попробовал он посчитать, сколько мух убил. Считал, считал и решил, что не меньше тысячи будет.
— Вах, — сказал он себе, — до сих пор и не знал, что такой я отважный… Видано ли, одним махом тысячу мух прибил! Чего же я, глупец, сижу при этой женщине…
Поднялся Назар и зашагал прямиком к сельскому попу.
— Благослови, святой отец!..
— Бог благословит, сын мой.
— А знаешь, батюшка, я то ведь?..
И он рассказал о своих подвигах, а в довершение объявил, что уходит от жены, только надо, чтобы батюшка записал все совершенное и сказанное Назаром, чтоб не сгинуть ему в безвестности, чтоб люди читали и знали, каков он.
Поп шутки ради взял тряпицу и написал на ней:
Непобедим наш Храбрый Назар,
Тысячу уложил за один удар!
И отдал это Назару.
Назар приладил тряпицу на конец длинной палки, привязал к поясу обломок ржавой сабли, забрался на соседского осла и выехал из села.
2
Выехал он из своего села и пустился в путь по дороге. А куда эта дорога ведет, Назар не знал.
Ехал он, ехал, оглянулся — видит, село уже далеко. И тут страшно ему стало. Чтоб подбодрить себя, начал Назар напевать под нос, разговаривать сам с собой, покрикивать на осла. Чем дальше он отъезжал, тем больше одолевал его страх, а чем страшнее ему было, тем громче он пел, потом совсем уже начал горланить, а вслед за ним и осел заревел.
От эдакого крика и рева все птицы с деревьев поразлетались, зайцы из кустов поразбежались, лягушки попрыгали в воду.
А Назар горланит все громче и громче. Когда же он в лес вошел, ему почудилось, что за каждым деревом, за каждым кустом, из-за каждого камня грозит нападением какой-нибудь страшный зверь или разбойник. И тут уж Назар так испугался, так заорал, не приведи бог никому услыхать.
И поди же, в то самое время шел по лесу крестьянин и мирно вел за собою коня. Услыхал крестьянин этот ужасающий крик и остановился.
— Вай, — говорит, — неужто конец мне пришел? Ведь это, похоже, разбойники!..
Бросил он коня, сошел с дороги и лесочком, лесочком — две ноги свои и две взаймы у страха взял — пустился бегом удирать.
На зависть ты везуч, Храбрый Назар!
Горланя изо всей мочи, едет Назар и вдруг видит, стоит посреди дороги оседланный конь, словно его дожидается. Слез Назар с осла, взобрался на оседланного коня и дальше в путь.
3
Долго ли ехал, мало ли — о том только сам Назар знает, — но вот приехал в село. Он селу незнаком, и село ему — тоже. Куда ехать, куда не ехать?.. Из-за одной двери вдруг голоса послышались. Направил Назар коня на эти голоса и угодил прямо на свадьбу.
— Добрый вам день!..
— Тысячекрат пусть будет добрым! Милости просим! Пожалуйте!..
Пожалуйте так пожалуйте. Гость, говорят, от бога.
Провели Назара, усадили вместе с его флагом на почетное место во главе застолья.
Вам бы все то увидать, что перед ним разложили — и кушаний и напитков.
Гостям свадьбы интересно узнать, кто он, этот необычный незнакомец. Один из стариков, что поодаль сидел, подтолкнул соседа, спросил, а тот толкнул и спросил другого, так все подряд толкали и спрашивали друг друга, пока очередь не дошла до сидевшего чуть ли не во главе стола сельского батюшки.
Батюшка с грехом пополам разобрал надпись на знамени гостя:
Непобедим наш Храбрый Назар,
Тысячу уложил за один удар!
Прочитал и в ужасе пересказал соседу, а тот другому, потом третьему, четвертому — и так до самой двери дошло, и уже все гости на свадьбе только о том и говорили, что новый гость — не кто иной, как:
…Наш Храбрый Назар
Тысячу уложил за один удар!
— Храбрый Назар? Ну конечно же!.. — воскликнул один из гостей. — Как он изменился, я не сразу узнал его…
И нашлись люди, которые стали рассказывать о геройских подвигах Храброго Назара, о том, как они проводили с ним время.
— Но как же это, при таком человеке нет никаких слуг?! — с недоумением спрашивали иные.
— Так уж он привык, не любит путешествовать со слугами. Как-то спросили его об этом, а он говорит, зачем мне слуги, когда весь мир у меня в услуженье.
— Да, но почему же у него нет хорошей сабли, какой-то ржавый обломок железа болтается на поясе?..
— В том-то и хитрость, чтобы вот эдакой ржавой железякой раз ударить и сразу тысячу уложить, а с хорошей-то саблей всякий не оплошает.
И изумленные гости поднялись, стоя выпили за здоровье Храброго Назара. А тот, кто считался самым мудрым из собравшихся, произнес речь.
— Мы, — сказал он, — давно слыхали о твоей отваге, Храбрый Назар, и сегодня рады, что ты среди нас.
Назар только вздохнул и махнул рукой.
Люди переглянулись, по-своему поняв этот вздох.
И ашуг, бывший на свадьбе, тут же сложил песню и спел ее:
Добро пожаловать, тысячекратно добро!
Отважный орел наших гор!
Слава и гордость нашей страны,
Непобедимый наш Храбрый Назар,
Тот, что тысячу уложил за один удар.
Бедным и слабым опора —
Освободишь всех от бед,
Спасешь нас от несправедливых,
Непобедимый наш Храбрый Назар,
Тот, что тысячу уложил за один удар.
Встанем под знамя твое,
Веди нас, мы верой и правдой
Будем служить тебе,
Непобедимый наш Храбрый Назар,
Тот, что тысячу уложил за один удар.
И захмелевшие гости разошлись, разнося во все концы, что, мол, ждите, едет:
Непобедимый наш Храбрый Назар
Тысячу уложил за один удар!
Всюду рассказывали о необыкновенных геройских подвигах Храброго Назара, описывали его грозный вид. И всюду стали нарекать новорожденных младенцев именем Назара.
4
Покинув свадебное пиршество, Назар тронулся в дальнейшую дорогу.
Ехал он, ехал и выехал на зеленую поляну. Расседлал коня, пустил его на травку, а сам воткнул палку со знаменем в землю, прилег рядышком да и заснул.
И не знал, не ведал Храбрый Назар, что попал он во владения семи братьев-великанов, семи разбойничьих атаманов. А крепость этих братьев была на горе. Они сверху сразу увидали, что какой-то незнакомец расположился у них на поляне, и очень удивились, подумали: какой же, должно быть, это храбрец и о скольких он головах, коли без спроса явился сюда в их владения, пустил коня пастись и сам как ни в чем не бывало разлегся!
У каждого из братьев было по пудовой палице. Взяли они эти свои пудовые палицы и пошли. Приходят — и что же видят? Пасется конь, неподалеку лежит и спит человек, а над головой у него развевается знамя, и на нем написано:
Непобедим наш Храбрый Назар,
Тысячу уложил за один удар!
— Вай, сам Храбрый Назар!..
Великаны так и остолбенели. Оказывается, молва, которую разнесли захмелевшие гости свадебного пиршества, дошла и до них. И вот стоят братья-разбойники в испуге и ждут, когда Назар проснется.
Назар проснулся, протер глаза и видит — над ним стоят семь страшных великанов с пудовыми палицами в руках. У бедняги с перепугу душа ушла в пятки. Сжался он в комок у своего знамени и дрожит, словно осенний лист. А великаны увидали, как он в лице изменился да задрожал, решили, что Храбрый Назар сердится и вот-вот одним махом прибьет их, всех семерых.
Повалились они ему в ноги и взмолились:
— Непобедимый Храбрый Назар, имя твое мы слыхали и очень хотели увидеть тебя. Счастливы, что ты посетил наши владения. Мы, семь братьев, все — твои верные слуги, а там на горе наша крепость, и в ней наша красавица сестра. Просим тебя, окажи нам честь, раздели с нами хлеб-соль.
Назар только на этих словах наконец перевел дух, успокоился, влез на коня, а братья-великаны подняли его знамя и, идя впереди него, торжественно проводили Храброго Назара в свою крепость. Там они оказали ему царские почести. И столько рассказывали о его подвигах, так хвалили за храбрость и отвагу, что их красавица сестра влюбилась в Назара.