Лицо мое, вероятно, выражало всю эту гамму чувств, потому что, когда открылась дверь, и оттуда выглянул маленький ушастый ребенок лет четырех, он уставился на меня с любопытством.
— А ты кто? — с детской бесхитростной непосредственностью малыш улыбнулся. — Ты к нам в гости?
— Да я, собственно, так… — я в ответ постаралась тоже улыбнуться. К нам в гости! — Мимо проходила. Пока.
Развернувшись круто на каблуках, я потопала вниз, гневно пыхтя и сжав кулаки. Ну эльф! Ну засранец, прости, Пресветлая!
Вся наука медитации сейчас не могла б успокоить мой гнев. Я чувствовала себя закипающим чайником с подпрыгивающей от пара крышечкой, плюс, хотела убить кого-нибудь. Кого-нибудь эльфийского.
Ада, путешествовавшая по крышам, вернулась и с любопытством семенила рядом, периодически копошась в моих мыслях. Мудрая кошка понимала, что сейчас лучше не злить ведьму, а то рванет.
До дома отца я добралась быстро, уже не любуясь красотами города. Внутри будто стержень ледяной поселился, в голове от быстрого шага прояснилось, я уже трезвее могла взглянуть на ситуацию — эльф мне никаких предложений не делал, руку и ухо в заклад не отдавал, так, чмокнул пару раз, что ж теперь — жениться? Тем более, он уже взрослый, можно сказать, пожилой, одной ногой почти в могиле — надо и о продолжении рода подумать, а не ждать у окна возвращения Тильды. Но вот это-то задевало больше всего! Если не хочешь ничего девушке предлагать, то и нечего ее обслюнявливать!
Почувствовав, как гнев снова горячей волной затапливает меня, я резко поднялась по ступенькам и решительно постучала в дверь. Надеюсь, папочка с мамочкой меня не променяли на другую ведьму???
Сначала мне долго не открывали. Я ждала. Ада мялась рядом, переступая своими мягкими лапками и периодически бурча у меня в голове что-то ироничное кошачье.
— Похоже, пять лет — слишком большой срок для всех, — проворчала я, усаживаясь на ступеньки.
— Ну, ты ж не ожидала, что тебя тут с хлебом-солью будут встречать? — муркнула кошка, устраиваясь рядом. — Я чувствую, что в доме кто-то есть, так что жди, откроют. Чай, не глухие.
Будто услышав ее, дверь со скрипом отворилась, и на пороге застыла мощная фигура, которая в следующий миг устремилась ко мне, подхватила и стиснула в объятиях, так, что мои бедные косточки хрустнули.
— Тильда?! А уж как мы ждали, как ждали!
Лицо мое находилось у этой фигуры в районе пышной груди, расплющенное об эту самую выдающуюся часть тела, а потому я могла только мычать.
— Ну чего ж ты молчишь, девочка? Онемела от счастья?
— Мммм! — я силилась выпутаться из объятий, не нанося урона.
— Ох ты ж, господи, вот ироды! Замордовали девочку! — объятия усилились. — Даже слова вымолвить не может!
Я почувствовала, что еще немного, и от Тильды останется лепешка.
— Мммм!
— Не переживай, милая, Марейра откормит тебя так, что мигом станешь красавица! Ладненькая будешь, кругленькая! — толстая домоправительница, наконец, дала мне возможность дышать, отстранив на вытянутых руках и любуясь мной. — Ну вылитая отец! И как я тогда сразу не заметила?
— Доброе утро! — отдышавшись, я прокашлялась.
— Доброе утро, детка! — расплылось лицо толстушки. — Я как раз завтрак приготовила, идем скорее, сейчас все проснутся, будем завтракать!
Отпустив меня, женщина повернулась и пошла в дом. Мы с Адой переглянулись и двинулись следом. Слава Пресветлой, хоть тут меня ждали!
30
Со времен моего короткого здесь пребывания дом совсем не изменился. Все те же пастельные тона, мебель в классическом виде, высокие окна с широкими подоконниками, на которых так и хотелось устроиться с книжкой. В кухне все было тоже аккуратно и совсем не в духе моей взрывной мамочки — порядок и белые тона.
Марейра, наложив мне полную тарелку пшенной каши с маслом, уселась напротив и с умилением смотрела, как я ем. Сначала она, конечно, хотела дождаться всех, но потом передумала и сказала, что не грех и дважды позавтракать, особенно таким худышкам, как я. Ада была полностью согласна с тем, что количество завтраков можно увеличить и уплетала порцию курицы, вгрызаясь острыми зубками в белое мясо.
— Ишь ты, заморили как, ироды! — поделилась своими впечатлениями домоправительница. — Я говорила папаше твоему, что нечего тебя отпускать в школу эту, тем более, только-только ты у нас появилась, а он уперся — нет и все, пускай, мол, девочка учится силу контролировать. А как ее контролировать-то, если голодом морят? Ну? Что я говорю?
Сокрушенно покачав головой, Марейра нахмурила брови и сердито вздохнула. Я с интересом смотрела на нее, не вступая в диалог. Каша была восхитительна, поэтому разговаривать не хотелось, тем более, что домоправительница и сама прекрасно справлялась, тарахтя без умолку. Я узнала, что мама с отцом помирились и живут вместе, что отец работает в Маг. Управлении, а мама тратит его денежки. Вернее, не тратит, а как возмущенно поведала мне Марейра, буквально разбазаривает и скоро пустит нас по миру. Вот тогда, при этом толстушка гневно погрозила неведомо кому сарделькообразным пальчиком, мы попрыгаем, но будет уже поздно.
Перерыв в ее одиночном выступлении закончился, когда в кухню, царственно перебирая толстенькими лапками и подняв вверх хвост, ступил Фафнир. С момента нашей последней встречи он заметно потолстел и напоминал не кота, а колобка с хвостом. Там, где у порядочных кошек была шея, у маминого фамильяра начиналась спина, перетекающая в толстенькую попу, а с боков и снизу было ощутимое пузико. Раздувая усы и излучая важность, этот нахал, не замечая меня, зевнул во всю пасть, отчего Ада чуть не поперхнулась и громко сглотнула особо большой кусок курицы.
— Сколько можно ждать завтрак? — капризно поинтересовалось наглое животное, дернув хвостом.
— Ох ты ж, Пресветлая, заболталась! — всплеснула руками Марейра и соскочила с нехарактерной для такой грузной женщины быстротой со стула. — Сейчас-сейчас, мой золотой, сливочек тебе налью, кашки положу! Ишь как исхудал за ночь, кожа и кости!
Непонятно было, язвит она или нет, но котик принял все за чистую монету и распушился от важности, отчего еще больше стал похож на шар.
Ада, отмерев, не выдержала и хихикнула. Вернее, это я услышала смешок, а со стороны все звучало как бульканье. Поскольку сидела она на соседнем со мной стуле на противоположном от кота краю стола, Фафнир не заметил, что в кухне еще кто-то есть.
— Тильда? — желтые глаза округлились. — Ты приехала?
— Ага! — я силилась не расхохотаться, слушая в голове бурчание адской кошки на предмет разожравшихся домашних котиков.
Фамильяр переступил лапами и сел, обвив себя хвостом. Ну, вернее, попытался обвить, так как попа его оказалась гораааздо больше по окружности возможностей хвоста.
— Рад тебя видеть! — важно распушив усы, кот зыркнул на Марейру. — Когда уже будет завтрак, женщина?
— Несу-несу! — засуетилась толстушка, звякая крышкой кастрюли.
В следующий момент на стол бухнули чашку побольше моей, а потом уже на отодвинутый стул был водружен обленившийся кот, который сам даже не пошевелился, ожидая, пока его поднимут.
— Опять пшено? — разочарованно произнес он, задумчиво разглядывая чашку с щедрой порцией каши, сдобренной сливками. — Я так скоро кукарекать начну, женщина!
Ада фыркнула, не высовываясь из-под стола и развалившись на стуле. Хвост ее нервно болтался туда-сюда.
— Что это? — насторожился Фафнир, вытянув шею и попытавшись взглянуть, кто же там рядом со мной.
— Где? — я решила подыграть кошке, которая приложила лапу к пасти и отчаянно сигнализировала, чтоб я молчала.
— Да вон там, — кот махнул лапой в сторону Ады.
Я пожала плечами и принялась пить чай, стараясь не рассмеяться.
— Ничего!
Ада опять фыркнула. «Толстый тупица!» — муркнула она у меня в голове.
С такой характеристикой я не была согласна, так как в свое время кот давал весьма мудрые советы маменьке, да и мне тоже периодически.
Подозрительно прищурившись, фамильяр весьма резво для такого крепыша спрыгнул со стула и тут же из-под стола увидел мою Аду. Глаза кота расширились, он застыл в немом изумлении, глядя, как кошка вздыбила спину с шипами и слегка приподняла крылья. Хвост ее хлестал по бокам, будто у львицы.
Я на всякий случай отодвинулась от стола вместе со стулом и с интересом наблюдала за знакомством кошек.
Фафнир тем временем медленно обошел стол, не сводя глаз с Ады. Шерсть его распушилась, хвост стал больше раза в три по объему, подергиваясь от возбуждения, усы торчали в разные стороны, глаза сверкали. Все движения фамильяра были осторожными, крадущимися, что при его габаритах выглядело смешным. Пузико почти касалось пола, когда кот на пригибающихся лапах подошел ближе.
— Шшшшш! — зашипела Ада, переступая передними лапками с острыми как бритва когтями.
— Тише, девочка, — мурлыкнул Фафнир, — тише!
Но в Аду будто бес вселился. Она заорала не своим голосом, будто простая дворовая кошка и отпрянула слегка.
Марейра столбом застыла у плиты, с испугом глядя на кошек, а я на всякий случай отступила подальше. Я была уверена, что все образуется, ведь не могут два интеллектуальных животных повыдирать друг другу шерсть, будто дикие.
Видимо, эти самые животные и думали забыли, что они интеллектуальные, потому как в следующий миг Ада бросилась на Фафнира и вцепилась ему в спину когтями. Кот заорал и закрутился на месте, силясь сбросить ее с себя, но не тут-то было! Ада драла шерсть Фафнира, которая летела клочками, и орала так, что уши закладывало. Я пыталась прорваться к ней в сознание, но слышала только бешенство, овладевшее кошкой. Ей хотелось крови.
— Ада! — воскликнула я, думая, что она отвлечется на мой голос, но Фафнир уже решил проблему — он просто упал сначала на бок, а потом и на спину, придавив взбесившуюся кошку своей тушкой.
— Слезь с меня, вонючий комок шерсти! — прошипела моя интеллигентная красавица, силясь выбраться из-под фамильяра.
— Ну уж нет! — тот на всякий случай поерзал и улегся поудобнее. — Мне еще моя шерсть дорога! Итак проплешины будут. Что в тебя вселилось, малышка?
— Никакая я не малышка! — послышалось сдавленное из-под кота. — Кабан!
— Ошибаешься, милая! Я самый что ни на есть кот!
В ответ послышался поток брани и протяжный кошачий мяв. Из-под пузика Фафнира виднелась лапа Ады.
— Если ты пообещаешь вести себя спокойно, я слезу, — пообещал он и покосился на лапу. — Стукни когтем один раз, если согласна.
— Да чтоб тебя! — выругалась Ада и, видимо, вцепилась зубами в тельце Фафнира, потому как он вскочил и переметнулся поближе ко мне, потирая лапкой укушенный зад.
— Бешеная! — обиженно протянул он. — Тильда, что это за драная кошка у тебя? С какой помойки ты ее подобрала? Так и знал, что ты свяжешься с плохой компанией!
— Сам ты драная кошка! — оскорбилась Ада и принялась вылизывать взъерошенную шерсть. — Я из элитного питомника!
— Оно и видно, — буркнул Фафнир.
Наклонившись, я машинально погладила кота по голове и спине. Тот потерся мне о ноги и мурлыкнул.
— Доброе утро! — услышала я детский голосок и, скосив глаза, увидела ножки в маленьких красивых домашних туфельках.
Брямс! Выпрямившись, я хряснулась головой о край стола и чуть не взвыла. Потирая голову рукой, я взглянула на маленькую кудрявую черноволосую девчушку в пижамке с медведями.
— Доброе утро! — сдавленно прошипела я в недоумении. Что это еще за ребенок?
— Алисия, доченька, где ты? — мамин голос я не спутаю ни с чьим. — О, ты уже в кухне! Что тут за звуки?
Доченька???
Маменька появилась на пороге, а я замерла с приоткрытым ртом — куда девалась рыжая ведьма из Великих Лук? Сейчас передо мной стояла великолепная дама в домашнем платье, с волосами, уложенными в простую прическу, которая увидела меня и замерла на пороге.
— Тильда! — воскликнула она вдруг и кинулась ко мне. — Вернулась, доченька!
Доченька????
31
Мамуля кабанчиком метнулась ко мне и выдала следующую порцию удушающих объятий. Вновь мое многострадальное лицо было сплющено о грудь, дыханье сперло, да и вообще, вдруг оказалось, что мой нос живет отдельной от хозяйки жизнью и уже вовсю хлюпает. Двойка тебе, Тильда, за самообладание!
— Мамочка, а почему ты сказала, что доченька вернулась? Разве не я твоя доченька? — мамуля замерла и медленно меня отпустила.
— Это тоже моя доченька, — ответила она, присев на корточки перед подошедшей девочкой. — Я тебе рассказывала, это твоя сестра.
Я с любопытством глядела на серые глазки в обрамлении длинных ресничек. Эх, чувствую, конкурентка растет!
— Моя сестра — твоя доченька? — уточнила девчушка.
— Совершенно верно! — я тоже присела на корточки перед сестрой. — Меня зовут Тильда. А тебя?
— А меня Лиса! А ты надолго приехала? А ты со мной играть будешь, да? А где ты была все это время? А мама сказала, что ты можешь не вернуться, а ты вернулась. А ты спать в моей комнате будешь?
— Ооо, сколько вопросов! — засмеялась я и поднялась. — Давай позавтракаем и пойдем к тебе, расскажешь, как тут вообще все.
Всегда мечтала иметь сестру!
Сестренка, гневно сверкая глазками и пыхтя, забралась на стул и взяла в руки ложку. Глаза ее были направлены на меня, пока она съедала кашу за рекордное время. Сразу видно — мамулина школа! У этой ведьмы не забалуешь! Все это время Фафнир и Ада сидели по разным углам кухни с обиженным видом и злобно косились друг на друга. Ох, чувствую, веселья будет вдоволь! Полетят клочки по закоулочкам…
После завтрака мы все переместились в гостиную. Отец семейства, как оказалось, еще ранним утром отбыл в Департамент по делам и должен был вернуться только к обеду, да мне и не слишком-то хотелось его видеть. Чужой, в общем-то, дядька. А вот по мамуле я, как ни странно, соскучилась.
Лиса забралась мне на руки и восторженно вещала, как она рада меня видеть, сколько у нее красивых платьев, как она любит ходить в парк и играть с другими девочками, а еще, что хочет научиться летать на МОЕЙ метле! Прекратить этот поток слов было просто невозможно. Я и не думала, что дети настолько болтливы! Себя-то я не помнила в таком возрасте, но вряд ли была такой говорливой. Или была?
— Мам, а ты не хочешь мне ничего рассказать? — осторожно начала я, пока мамуля держала в руке чашечку кофе и маленькими глоточками пила его.
— Вот так и знала, Тильда, что ты не дашь мне насладиться этим великолепным напитком! — недовольно заметила мамуля, с сожалением отставив чашку на столик. — Торопыга!
— Мам! — возмутилась я. — Мне кажется, за 5 лет ты могла бы и написать мне, что у нас появилось небольшое обстоятельство! И вообще, как ты могла не сказать, что у меня отец — маг, а ты его законная жена!
Бумс! Старинная ваза слетела со столика и разбилась вдребезги. Но меня не проймешь. Я даже не дрогнула, зато Лиса восхитилась:
— Я тоже так могу!
Брямс! Вторая ваза повторила участь первой.
— Алисия! — в голос воскликнули мы с мамулей.
— А что я сразу? — обиженно надула губки сестренка. — Вот папа придет, я ему все расскажу! Это его любимые вазы, он их из пута… пете… патшестуя привез!
— Ябеда! — вздохнула я. — Не патшестуя, а путешествия!
— Я так и сказала! — надулась сестренка.
Она мигом перебралась с моих коленей на свободную часть дивана, где неосмотрительно улеглась Ада, и принялась играть с хвостом кошки.
— Ух ты, какая киса! А у тебя такой хвостик, а ушки какие красивые! — лепетала малышка восторженно под милостивым взглядом моей котофейки.
Фафнир наблюдал за этим из угла, раздув шерсть возмущенно и став еще больше похожим на шар.
— Мама?! — я приподняла одну бровь и взглянула на ведьму.
— Вся в отца! — зло воскликнула она. — Такая же въедливая!
Осторожно выбирая слова, чтобы нежные ушки младшей дочери не услышали ничего ненужного, мамуля поведала мне свою историю. Как вышла замуж за обычного, как она думала, мага, а тот оказался не совсем обычным. Вернее, совсем необычным. Как он ездил часто в командировки, а возвращался оттуда полуживой и раненый. Как приходилось долго ухаживать за ним, потому что раны не желали затягиваться даже под воздействием магии и зелий. Как король вызывал его, после чего была очередная командировка и очередные раны.