Мало кто понимает, как уговоры дриад формируют из единого корня столбы беседки, лавочки и крышу, притом за считанные недели, но плодами их усилий пользуются охотно. Магия сугубо мирная, плохо предназначенная для лишения жизни, но горе тому, кто тронет дриаду на прирученной территории!
Сама природа ополчится против обидчика, послав на выручку агрессивных насекомых и некрупных, но далеко не безобидных зверьков и птиц. И это всего лишь скверик… но несколько случаев с попытками насилия позволили убедиться, что мирные дриады далеко не так безобидны. Может быть, потому они так охотно благоустраивают скверики по всему Острову, не слишком интересуясь оплатой?
Проходя мимо дриады Леночки, сидевшей в обнимку с шелковицей, Зинаида Павловна поморщилась еле заметно. Претензий к Леночке никаких! Пчёлка, труженица… несмотря на некоторую бестолковость в делах сугубо медицинских.
Таких вот тружениц, окончивших когда-то медучилище и сроду не работавших по специальности, к Госпиталю во время кризисных первых недель прибилось немало. В большинстве своём они неглупы и безотказны, охотно работают в саду, столовой и занимаются иными бытовыми вопросами.
Меньшинство… сида умела построить подчинённых и в той жизни, а уж сейчас, имея возможность придавить нерадивую Силой, проблема недолжного старания в коллективе даже не поднимается. Не хочешь нормально работать, подстраиваясь под коллектив? Ну так получи коллективный же поджопник и лети… да куда хочешь. Другое дело, что на выкидышей смотрят косо, тем более из такого общественно-полезного заведения, как Госпиталь.
Всё бы ничего, но…
– Монастырь как есть, – признала сквозь зубы сида, пройдясь по территории вдумчиво и вспоминая недавние слова директора Школы. Период военного коммунизма прошёл, и что делать дальше, не понимал никто.
Сторонники свободного рынка, кои к удивлению Зинаиды Павловны, ещё живы, запели о естественных механизмах регуляции оного, но святые девяностые памятны всем, да и… как?! Как прикажете жить, если цены в таком обществе будут скакать просто по определению!?
Золото, серебро, драгоценные и полудрагоценные камни намывались старателями буквально вёдрами, притом в свободное от работы и тренировок время! Новый мир оказался богат настолько, что версия о Земле – пустом руднике, почти дочиста выработанном предыдущими цивилизациями, стала в обществе аксиомой.
Рыночники предлагают подождать, не обращая внимания на скачущие курсы валют, или использовать вовсе уж экзотические материалы в качестве денег. Что общество превратиться тогда в подобие Дикого Запада времён золотой лихорадки, понимали даже они. Потому, высказав сомнительной ценности заученные фразы, от их воплощения в жизнь рыночники отстранялись. Дескать, наше дело гениальные идеи… а реализация их, низменный удел плебеев от высокой науки.
Кто-то из рыночников высказал это вслух и… гениальные идеи сторонников свободного рынка окрестили в народе генитальными, похоронив под насмешками попытку либералов устроиться поудобней в новом мире.
Идеологические противники рыночников также не вызывают восторга. Коммунистов и леваков из числа ортодоксов привела в шизоидное возбуждение возможность построить новое, несомненно более справедливое общество.
Возражения оппонентов на тему разных видов из числа изменённых, и естественной агрессии друг к другу некоторых из них, отметаются, как несущественные. Все люди братья, и точка! Агрессию можно купировать химическим путём, стоит только поискать!
И хотя леваки в большинстве своём вполне вменяемы, предлагая вполне здравые идеи, агрессивные шизоиды из их лагеря похоронили надежды на создание бесклассового общества.
Вместе с надеждами, к сожалению, похоронили и ряд вполне здравых мыслей, высказанных социалистами. Попытка реанимировать выкопанные из могилы идеи обещает массу проблем…
– А ведь придётся, – ещё больше помрачнев, перевела размышления сида, – деваться-то некуда! Или мы пытаемся создать общество с какой-никакой, но экономической системой или… религиозные культы во всей красе. Госпитальеры, м-мать…
Звучное название прилепилось на редкость быстро, и отчасти отформатировало сознание персонала, начавшего считать себя членами религиозно-военного ордена. Работают фактически за идею, получая от благодарного общества только комнату в общежитии и еду – ну чем не монахи?!
Период военного коммунизма ушёл в прошлое, а госпитальеры остались все теми же доброхотами-бессребрениками. Сида нехотя признала немалую… да что там, весьма даже большую (!) долю своей вины.
Нравоучения щедро сопровождались выплесками Силы… ну не умела она поначалу дозировать! По мозгам шибало будь здоров!
У Петра Ивановича та же проблема – труд педагога начал приобретать религиозно-мистический характер. Орден как есть! Два… на Заводе ситуация не настолько печальная, заводчане скорее кооператоры, имеющую свою долю прибыли.
Не в денежном выражении, но быт у них налажен куда как получше – без избыточного коллективизма притом. Посёлки и хуторки заводчан благоустроены на зависть, притом не только общественные пространства, но и личные.
– Ааа… придётся всё-таки трудодни вводить, – Зинаида Павловна скривилась, как от зубной боли, предвкушая сперва весёленькую драчку за умы граждан. Граждане, что характерно, с некоторым недоверием относились к коммунистической идеологии – из-за левых шизоидов, попортивших репутацию учения и… Без перегибов во времена кризиса не обошлось. Национализация имущества не раз переходила разумные границы и неудивительно, что остались обиды.
Придётся выстраивать громоздкие и сложнейшие таблицы расчетов. Сколько нужно поднять каменных глыб и на какую высоту, чтобы получить трудодень? А провести канаву, вылечить больного, сплести паучьего шёлка? Сколько споров будет, ссор… драк…
А иначе никак. Чем будут платить налоги многочисленные кланы, начавшие выбивать себе места под представительские особняки поближе к центру Острова? Гильдии? Старейшины, наконец – из числа тех, кто хочет личный дворец и имеет достаточно Силы, чтобы построить его самостоятельно.
Не будет налогов на благо общины, не будет Госпиталя и Школы в их нынешнем виде, общественных программ и прочего. Не на что будет содержать.
Если же оставить всё на самотёк, на горизонте виднеется галопом приближающееся будущее с религиозно-мистическими орденами, и феодализм с вассалитетом, попахивающим рабством. Растащат общину на личные феоды, с личными же крестьянами и ремесленниками.
– Профукала, – самокритично подумала сида, усаживаясь на лавочку и закуривая папиросу самодельной набивки. Дурные привычки с «лёгкими» наркотиками остались в прошлом – сразу после того, как сида научилась справляться немного со своими виденьями, – как есть профукала. Пустила ситуацию на самотёк, мда… А туда же, над Сашкой ещё смеялась – интриган глупенький! Сама-то чем лучше? Только что не так глупо попалась… но ведь попалась же!
– Дура-то я дура… но и дурили меня умные люди. Так-то сразу не вспомнить, а если подумать, то все дороги к Кочергину ведут. Но… не верю! Не тот он… дракон. А вот Соколов, этот мог. Хм… а только ли он? Если подумать как следует, то добрая половина наших Старейшин спит и видит себя князьями и баронами, мечтая о феодализме с личным замком, дружиной и возможностью собрать гарем. Но непременно так, чтобы «оно само» – естественным, так сказать, путём.
– Опасно духов в рабство загонять – это сегодня ты Силой давишь, снижая критичность мышления. Завтра они эволюционировали, опомнились и начали задавать неприятные вопросы… с занесением в личное тело, так сказать.
– Тот же Юрий Иванович ни разу не умён, но ведь выбился в начальники! Значит, что-то такое умеет – жопку лизнуть вовремя, интригу провернуть или ещё что… И сколько таких Юрий Ивановичей? Треть? Полвина? Или все?
– Мать же-ж… большая политика. Никогда подобной пакостью не увлекалась, зато она мной… увлеклась. Умная, м-мать!
* * *
Референдум по трудодням начался со скандала: как подсчитывать голоса? По головам, опираясь на привычные реалии земной демократии, или с учётом личной Силы?
– С хера ли мой голос будет равен голосу… ну вон того хмыря! – Разорялся Жорик на общем собрании, традиционно проводящимся перед Школой, тыкая пальцем в бывшего старейшину Тракторного посёлка, давно смещённого за полную профнепригодность, – я делаю для Тракторного в десятки раз больше, чем он, а голоса равными будут?! Нахуй!
Свара разгорелась безобразная, потому как высокая личная Сила никак не означает повышенной пользы для общины. Даже начавшийся дождь не охладил пыл спорщиков.
– … феодализм?! Феодализм, да?! – Наскакивает хобгоблин на одного из сторонников «много Силы равно много голосов», – а где ты, пидор…
– Ты кого… – взревел носорог, но его быстро заткнули – несмотря на личную Силу, выражающуюся по большей части во внушительных габаритах второго облика и способности перетаскивать тяжёлые грузы, звериный дух не пользуется уважением. Вспыльчивость и хамское поведение мало кому нравятся, даже если обладатель оных называет это Настоящим мужским характером. В сочетании же с ленью… не самая популярная личность.
– Тебя, тебя! – Не унимался хобгоблин, подпрыгивая, – ты думаешь, кто первый кандидат на выселение? Ты! Всех заебал, потому что хуже пидора! Силищи немеряно, а жопу лишний раз оторвать не хочешь, только чтобы поскандалить и подраться. Пидор как есть!
– Ты, ты… – начал заводиться носорог, воздух вокруг него замерцал.
– В отличии от тебя я плотник и краснодеревщик, а не грузчик от случая к случаю! И делаю…
– Ах ты… – перекинувший носорог рванулся было через толпу, но Жора обернулся конём и влупил ему задними копытами в лоб, да с выплеском Силы.
– На хрен обоих! – Постановило высокое собрание, – пусть в другом месте скандалят!
– Тишина! Тишина! – Надрывался Юрич с трибуны, пытаясь перекричать собравшуюся толпу. Цверги быстро поддержали своего лидера, начав скандирование.
– И никакой Силы, – мелькнула мысль, – всего-то крепкий коллектив и признание в нём!
– Компромисс, – взобравшийся с ногами на стоящую на помосте кафедру, выкрикнул Юрич, – компромисс! Предлагаю подумать над тем, чтобы закрепить количество голосов за трудоднями! Да погодите вы!
Народ потихонечку умолк.
– Подумайте просто, – уже тише продолжил цверг, – налоги как-то собирать нужно? Нужно. Пусть не трудодни, пусть… выносите на обсуждение свои версии, если хотите, не суть. Так вот моё предложение заключается в том, чтобы голоса зависели от налогов. Чем больше сдашь, тем больше у тебя голосов при голосовании, легче будет продавить какой-то закон. Хоть гей-парады еженедельно проводить!
– Эге! – Выкрикнул кто-то из толпы, – что это тебя на гомосятинку потянуло, Юрич? Никак решил ориентацию сменить вместе со сменой видовой принадлежности?
В толпе захохотали, а сторонники Юрича начали хватать обидчиков за грудки.
– Тише, тише! – Цверг поднял руки, – не решил. Не надейся, противный!
– Га-га-га!
– Просто если пидоры начнут пахать на благо всего общества так, что смогут продавить такое… Хер с ними, пусть проводят парады хоть каждый день! Тогда они для меня не пидорами будут, а нормальными такими лицами нетрадиционной ориентации.
Необычное завершение речи насмешило людей, и референдум пошёл спокойней.
– Выносим на обсуждение: нет налога – нет представительства! Это для хуторян, желающих жить наособицу, но не отделяться от общины. Смогут участвовать в жизни общины через свои… кланы там или семьи… сами разберутся. Промеж собой они уже сами разбираться будут, кто из них главный и кто больше наработал. Почти единогласно, надо же!
Как глава Гильдии, и потому приравненный к Старейшинам, сижу в президиуме, вместе с полусотней условных ВИПов. Голосую, естественно, за.
– Трудодни и…
Вижу начавшие споры в президиуме и толпе внизу, и прошу слова.
– Отложить! – Решительно рублю воздух ладонью, скрывая смущение, – два возражения по сути реформы. Первое: не предоставлена возможность гражданам предложить свою версию новой модели экономического развития. Вдруг у нас тут новый Гайдар вырос и за пятьсот дней приведёт Остров к процветанию?
– Га-га-га! В землю такую падлу втопчем!
– Второе – не проработан вопрос трудодней. Суть ясна, но дьявол, как известно, кроется в деталях. Лично я не против трудодней в принципе, но хотелось бы увидеть чёткую схему, позволяющую узнать, что же это такое в понимании реформаторов. Не допускающую двойного и тем более тройного толкования! Должна быть так же разработана формула или формулы, схемы и прочее.
– Референдум на то и референдум, – подытожил сменивший меня у кафедры директор Школы, – мы вынесли назревшую проблему на обсуждение и предложили решение. Теперь община должна внести в него свои коррективы или предложить нечто иное, устраивающее большинство из нас. Неделя… хорошо, две недели! Не затягивайте. Вопрос назрел и перезрел, господа-товарищи, кризис миновал и нам нужно хотя бы понимание – в каком направлении должна двигаться община.
Глава 4
Возвращаясь с ночной тренировки, по привычке забежал к Школе, где на стенде объявлений вывешивали по утрам новости – как официальные, так и личного характера. У тронного камня, коих в изобилии натыкали для любителей ораторского искусства по площади перед Школой, уже возятся цверги, устанавливая громоздкий макет.
– Проект будущего города? – Выразительно смотрю на Юрича.
– Обсуждаемо, – понял тот меня, – ты не смотри, что размах такой, это так, предварительные намётки.
– А зачем тогда… – не находя слов, обвожу стоящий на огромной каменной плите макет, на котором нашлось место даже подобию Колизея.
– Почему бы и не да? – Ухмыльнулся цинично цверг, отряхивая руки от каменной пыли, – Саш, ты сам видишь, что вектора в нашем развитии нет. Пережили кризис, начали осваивать близлежащие территории, и что дальше? Цели-то у большинства простые – комфорт, безопасность и какой-то статус, так ведь? То есть большинству уже почти ничего не надо! Они снова молоды и имеют все шансы на дооолгую жизнь. С едой… сам знаешь, один рыбак-энтузиаст легко прокормит хоть роту, а любителей рыбалки и охоты у нас хоть жопой ешь.
– Каждый четвёртый из мужиков, – соглашаюсь я, – бесплатно уловы раздают, только бери!
– С жильём тоже не проблема – капитальные строения не нужны, а если кто и захочет, то свободного времени и халявных стройматериалов до хренища. Хоть Цитадель Чёрного Властелина строй – велкам!
– Развлечения и статус, – начинаю понимать задумку.
– Они самые, – Юрич ухмыляется, – они самые… Такая вот стройка – развлечение и статус одновременно. Пусть лучше народ письками мерится, хоромины себе выстраивая – тут тебе и развлечение, и статус одновременно. Хочешь участок поближе к центру – отрабатывай налоги трудоднями на строительстве бассейна Москва!
– Да и Заводу попроще будет, а то скоро окончательно сами на себе замкнётесь, – подкалываю его, отслеживая реакцию.
– Не без этого, – согласился Юрич спокойно, – какие-то инструменты, механизмы, станочный парк. Заводу нужно хоть что-то производить, иначе одичаем на хрен! Потом, годы спустя, если понадобится вдруг создавать что-то серьёзное, мы ведь мастеров не соберём уже, все по своим норкам закопаются.
– А дальше?
Цверг нахохлился и выдал вовсе уж неожиданное:
– Знаешь… я думаю иногда, что нам всем нужен… именно нужен (!) враг. Не ради сражений, конечно, а ради какого-то движения… хоть куда! Мы прикинули на досуге, так по всему выходит, что на уровень привычного комфорта выйдем меньше чем через год.
– Питание…
– Да это… я о дворцах культуры говорю, дорогах, детских площадках и прочем. Телевиденье или там интернет – увы и ах, зато радио в каждый дом гарантирую. Новости, музычку какую… согласись, уже цивилизация! Сладости какие-то делать начнём, мороженое. Собственно, уже начали, я о разных сортах говорю и промышленных масштабах.