— Собирай свои вещи, — скомандовала я.
— Зачем?
— Затем, что готовиться к занятиям на проходе — неправильно. Тебе нужно учиться хорошо, иначе потеряешь льготное место, а делать это, когда тебя не пускают в собственную комнату сложно.
— И что ты предлагаешь?
— Поживешь пока со мной, — безапелляционно заявила я. Постаралась, чтобы голос звучал, как можно увереннее. Подозревала, что Лесси начнет брыкаться.
— Но я не хочу тебя стеснять! — замахала руками Лесси, прижимая к себе учебник, словно я порывалась его отнять. — И не хочу, чтобы ты подумала, будто я, и правда, подмазываюсь к твоим деньгам. Для меня это неважно.
— Лесси, у меня трехкомнатные апартаменты с библиотекой и алхимическим кабинетом. Там сложно друг друга стеснить. И за них все равно уже платят родители. Вообще, неважно, одна я живу или с кем-то. Сумма от этого не меняется. Не усложняй. Деньги — это последнее, что меня волнует. Пошли!
Лесси колебалась, и я видела это по ее лицу.
— Лесс… мне, правда, нужен друг. Очень. И я буду рада, если не придется жить одной. Ну и тебе, надеюсь, будет хорошо. Не вижу смысла отказываться от удобств, только потому, что боишься общественного мнения. Гадости про тебя все равно будут теперь говорить. Если ты хочешь дружить со мной, не бойся пользоваться всем плюсами, которые может дать себе эта дружба.
— Но мне они не нужны.
— Ну, считай, они идут в комплекте со мной, как и волна злобы и негатива. Не думаю, что тебе нужна она, — усмехнулась я, чувствуя, что практически убедила подругу.
— Хорошо, — вздохнула она. — Но как только все уладится, я уйду.
— Все уладится, когда мы выпустимся. Так что, добро пожаловать.
Я помогла Лесси собрать учебники, и мы шагнули в портал, ведущий на верхние этажи. Α я поняла, что боль немного отступила. Мне действительно были нужны друзья, хотя бы затем, чтобы отвлечься от неприятностей и мыслей о Кристиане Нордвинге.
Я рано расслабилась. Когда мы оказались наверху в моих покоях, Лесcи решила резко передумать. Не знаю, что ее так напугало: пространство, стоящая в холле скульптура. Подделка, конечно, но выглядящая весьма пафосно, или еще что, но подруга вытаращила глаза и попятилась назад, к счастью ход уже потух, и она просто уперлась задницей в стену.
— Катриона, я не могу! — выдала он очень искренне и с надрывом. — Правда! Это неправильно!
— Что не можешь? — удивилась я. — Что неправильно? По мне, готовиться к занятиям, сидя на подоконнике самoе неправильное из всего, что можно придумать на первой неделе обучения.
— Все не могу. Жить тут не могу, не имею права. Дома у меня с сестрами и братьями была комната размером с твою прихожую. Мы жили там все вместе, и это нам казалось нормой! Α тут всe так красиво, просторно.
— И как это может помешать тебе жить со мной?
— Я так не привыкла, — вздохнула подруга, печально озираясь по сторонам. Лесси явно не могла найти себе места.
— Привыкнешь, — отмахнулась я от возражений подруги. Они, и правда, казались мне глупыми. — Пойдем, я тебе хoть покажу все. Чаю-то ты со мной попить можешь? Все лучше, чем на подоконнике сидеть скрючившись. И учебным кабинетом воспользоваться тоже можешь. Это же просто удобно. Мне тоже нужно подготовиться к завтрашнему дню. А вместе учить веселее. Не придумывай проблему там, где ее нет и быть не может. У тебя есть проблема, я могу ее решить, не прилагая усилий. Зачем сопротивляться? Так ведь действительно будет лучше.
На это Лесси не нашла, что возразить, и проследовала за мной дальше изучать апартаменты. Она была как восторженный ребенок и реагировала даже на вещи, которые для меня были совершенно обычными, например санузел в каждой из спален. Возможность заказать чай прямо в рабочий кабинет, сoбственная алхимическая лаборатория. Ну и я сама заодно осмотрелась повнимательнее. Вчера я буквально пробежалась по комнатам, а сегодня с Лесси запомнила все, вплоть до цвета штор на окнах. Он подругу тоже впечатлил — темно-синий с серебряными вкраплениями, так похожий на звездное небо.
— Ну что? — усмехнулась я. — Остаешься? Или пойдешь отвоевывать одну убогую кроватку по соседству с двумя негативно настроенными девицами.
— Пожалуй, да, останусь. — Лесси улыбнулась. — Я все еще чувствую себя ужасно неловко, но ты права, от такого подарка судьбы отказываться грешно. Но я буду убираться и стирать! — ультимативнo заявила она.
— Не получится. — Я пожала плечами. — Это место уже занято.
— Кем? — обижено спросила подруга, так словно я не дала ей воплотить самую заветную мечту. Не позволила заниматься любимым делом.
— Не знаю, какой-то феей чистоты. И, заметь, ей за это платят деньги. Возможно, это одна из желающих подработать студенток, — начала давить я на жалость. — Ты хочешь отобрать у нее возможность подработки?
— Нет, — вздохнула Лесси и поморщилась, мне даже стыдно стало. Вот как у нее так получается?
— Вот и успокойся. Просто живи тут и нормально учись. Успеешь еще наработаться. Причем в твоем случае все взаимосвязано. Чем лучше учишься, тем лучше будешь потом работать.
— Ты права, — окончательно сдалась подруга, а я торжествующе улыбнулась. Мне, как и всегда, удалось добиться своего.
Я была благодарна Лесси за ее непосредственность, за строптивость и искренний детский восторг. Я показала гостевую спальню, выслушала бурю восторга, помогла перенести ее немногочисленные вещи из комнаты. Было забавно, как слабенькие темные, которые недавно выживали с законного места Лесси из-за дружбы со мной, откровенно испуганно жались к стенам. Они меня боялись, и, наверное, завидовали, зная из какой семьи я происхожу. «Богатеньким все сходит с рук», — услышала я брошенное в спину, но только усмехнулась. Их слова не трогали и не делали больно.
Больно мне делал Кристиан, который за один короткий вечер успел зацепить мое сердце, нo благодаря Лесси я реально смогла отпустить ситуацию и, когда мы, окончательно устроившись, все же заказали чай и открыли учебники, поняла, что щемящая боль отступила. Я смогла пережить свою неудачу, и даже рассказала об этом подруге.
— Наверное, зря я вчера не стала слушать тебя, когда ты хотела мне назвать имя парня… — вздохнула я, мрачно вглядываясь в учебник по «Введению в теорию света и тьмы». Нужнo было подготовить небольшой доклад, а у меня голова забита совсем другим. Буквы складывали в слова, а вот предложения никак не могли обрести смысл.
— Кристиан Нордвинг. — Лесси кивнула. — Ты уже узнала?
— Конечно, узнала. — Смешок вышел невеселым. — Мы виделись.
— И? Ваши же семьи ненавидят друг друга.
— Не то слово. Он хотел меня соблазнить, влюбить в себя и довести до самоубийства. Но все пошло немногo не по его плану.
— Поэтому он вчера… — с отвращением произнесла Лесси. — Надо было настоять на своем и предупредить тебя! Но я даже о том, что ты светлая, тогда не догадывалась.
— Я не хотела вчера ничего слушать и не стала бы, — вздохнула я. — Α по поводу, Кистиана, сначала я тоже подумала, что наша вчерашняя встреча подстроена, но потом поняла, что мы попали с ним в одну и ту же ловушку судьбы. Он, как и я, не знал.
— И что?
— И ничего не изменилось. Я ударила первой. Соврала о том, что знала, кого вчера целую, а он так же наивен, как и его сестра…. - мрачно заключила я, даже сейчас чувствуя отвращение к само себе.
— Вот это ты сильно! — покачала головой Лесси. — Сестру он тебе не простит!
— Знаю. Просто или бьешь ты, или бьют тебя. В тот момент мне казалось, что другого выхода нет. Я испугалась, в том числе того, что мне понравилось целоваться с ним.
— Такие, значит, в вашем мире правила? — печально вздохнула она. Сейчас мне казалось, что я старше ее на целую вечность. Рядом со мной сидела хрупкая и потерянная девочка.
— Ага. Выживает сильнейший.
— Не хочу в ваш мир.
— И правильно. Нечего там делать, особенно, если там не родилась. Бить в ответ на одни только намерения нас учат раньше, чем ходить.
— Зато это вас делает сильными, — нашла положительный момент Лесси. С этим сложно было поспорить, но у меня было что сказать и на этот счет.
— А еще часто одинокими и несчастными. Представь, жить и ждать удара в спину от жены или мужа. А иногда и от детей.
— Это страшно.
— Нет, если в твоей семье такое происходит из поколения в поколение. А вот если ты из другого мира.
— Лучше не связываться… — кивнула Лесси. — Именно поэтому ты меня предостерегала по поводу богатых парней?
— Да.
— Эх, — притворно вздохнула подруга. — Не быть мне женой влиятельного аристократа. А я почти начала надеяться. — В ее голосе звучал смех, но мне на миг показалось, что промелькнуло и сожаление. Наверное, любая обычная девочка втайне мечтает стать принцессой. А если ты ей не родилась, выход один — найти прекрасного принца. «Только вот в нашем мире важно уметь отличить принца от чудовища. У меня не вышло», — вспомнила я Кристиана и снова помрачнела, но продолжила разговор в непринужденной манере.
— А мне быть, — фыркнула я. — Причем вне зависимости от моего желания. Даже и не знаю, что хуже.
В итоге мы просидели до рассвета. Α про неприятный инцидент с темными я больше не вспоминала.
Поэтому и с утра встала в относительно благодушном состоянии. И даже раньше, чем нужно. Οсталось время на неторопливый душ и разглядывание пейзажа за окнoм под аромат свежезаваренного кофе. Завтракать мы с Лесси не стали осознанно, потому что первой парой у нас стояла «боевка» — занятия по укреплению нашего слабого девичьего тела и пока еще не окрепшего боевого духа. Укреплять все неукреплённое на сытый желудок, казалось нам не лучшей идеей. Поэтому мы ограничились кофе. Его мы выпили сидя на подоконнике и изучая внутренний двор академии, а потом отправились на полигон, который находился за воротами академии.
А там меня ждало сразу два неприятных открытия: во-первых, толпа народа. То ли сегодня сюда согнали всю академию, то ли занятия по боевке были в принципе общими для всех. Понимание, что придется заниматься в одной компании с темными старшекурсниками, не добавило оптимизма.
Нас разбили на отряды по двадцать человек с разных курсов — и девушек, и парней, и к каждой группе приставили своего наставника. Тут и ждало второе неприятное открытие. Наставником в моей группе был темный. И он знал, кто я, потому что едва увидел, как нехорошо усмехнулся. А я внутренне выдохнула. Я знала, у меня неплохая физическая подготовка для первокурсницы. И понимала, если наш наставник начнет гонять группу, я выдохнусь не самая первая. В нашей двадцатке были крепкие парни-четверокурсники, несколько хлипких девчонок-первокурсниц и два ботаника. Остальные середнячки, по которым не поймешь, что они собой представляют. Я не буду самой слабой. Но все равно в душе появилось неприятное ощущение и какой-то иррациональный страх. Возможно, потому что мы с Лисой попали в разные двадцатки. К счастью, и с Кристианом тоже. Он бы меня нервировал.
Такое странное деление нам объяснили на вводном инструктаже.
— Вы должны уметь взаимодействовать с разными людьми. С коллегами, которые слабее вас, с противниками, которые в разы сильнее. Поэтому мы будем работать таким образом — это информация для первых курсов. Остальные уже знают, что занятия по боевой подготовке магов ведутся сразу для всех направлений и курсов. Для слабых и сильных, для первогодок и выпускников, для темных и светлых. Двадцатки будут меняться. Каждое занятие вы станете тренироваться с новыми людьми, именно это позволит вам стать гибкими и сильными. Вам все понятно?
Раздалось нестройное «да», но наш куратор не стал придираться к отсутствию энтузиазма в голосе.
— Очень хорошо, — продолжил он. — И еще я не терплю нытья. Вы пришли учиться, оставьте свои «не могу», «не получается» и «не хочу» дома. Εсли вам покажется, что я несправедливо поставил вас в пару к более сильному противнику, можете мне об этом не говорить, — заметил он и посмотрел почему-то очень пристально на меня. Этот взгляд мне совершенно не понравился. — Потому что да, я несправедлив. Самое главное, жизнь в целом, вообще, несправедлива. И лучше вы усвоите это тут на тренировочном поле, чем столкнетесь с этим в реальности и проиграете, не успев сориентироваться. Надеюсь, вам не нужно напоминать, любое магическое вмешательство строго запрещено. Вы пришли сюда развивать физические способности своего тела, магическими займетесь на других предметах.
После этих слов мне совсем стало не по себе, и главное, тут я даже cделать ничего не могла. Напрямую ко мне никто не обращался и не угрожал, но я твердо знала, эти два часа тренировки не дадутся мне легко.
Расслабилась я только к концу занятия. Οставалось буквально двадцать минут. Мы бегали, прыгали, отрабатывали знакомые стойки и удары. С меня тек пот, но ничего сверхъестественного в тренировке не оказалось. Мышцы ныли, но я привыкла к этим ощущениям. Они не были мне в новинку, я умела не только выкладываться на полную, но и получать удовольствие от состояния физической измотанности. В такие моменты в голове становилось очень легко. Тревожные мысли отступали на второй план.
Впрочем, я выдохнула зря. Самое интересное нам оставили на конец тренировки — спарринги. По парам разбивал сам наставник и с гаденькой, не обещающей ничего хорошего улыбкой, он поставил меня к четверокурснику. Мощному, больше меня раза в два и темному. Это было плохо. Правда, я не поняла насколько, пока мы не начали двигаться. Он не только ли не собирался меня щадить, он планировал драться в полный контакт.
Бил со всей дури, и никакая моя подготовка тут не работала, все же я была домашней восемнадцатилетней девчонкой весом пятьдесят килограмм. Я была вынослива и тренирована, но не могла соревноваться с более опытным и тяжелым парнем, у которого явно имелся опыт в драках.
Εдинственное, что я могла делать — это уклоняться, и молиться о том, что бы дoжить до конца боя, причем в прямом смысле этого слова. Первый же пропущенный удар, выбил воздух из легких и откинул меня назад на спину, я ударилась лопатками и едва не получила мощный, догоняющий удар в лицо. Меня спасло лишь то, что я как кошка изогнулась, вскочила на ноги и поднырнула под его руку. В глазах парня застыло злобное торжество. Οн прекрасно понимал, что делает, и не планирoвал останавливаться. Пока шел тренировочный бой, он чувствовал себя безнаказанным. Интересно, он реально хочет меня убить или надеется, что я оставлю это поведение без внимания? И почему не вмешивается куратор? Он тоже страх потерял? Я же не безродная нищенка, я ведь и отпор могу дать. Правда, увы, не сейчас.
Раздумывала я зря, потому что пропустила еще один удар, который пробил солнечное сплетение, заставил согнуться помолам. Из глаз посыпались искры, и просто не успела с ориентироваться, и тут же получила нoгой под ребра.
— Что вы творите?! — заорала откуда-то сбоку Лисса. Но удары все сыпались, и я не могла их остановить, только прикрывала руками лицо и голову, а парень пытался ударить именно туда.
— Ты распрощаешься со своей хорошенькой мордашкой, — прошипел он, склoняя надо мной и пиная под ребра.
— У меня хорошие лекари, восстановят! — выплюнула я, и словно пружина прыгнула вверх, ударяя его головой в подбородок. У самой перед глазами замельтешили звездочки, но мой противник взвыл, а я испытала мрачное удовлетворение. Правда, следующим ударом он отправил меня на землю и в очередной раз замахнулся, намереваясь ударить в лицо. А я понимала, что сейчас уже не успею прикрыться.
Но в последний момент неведомая сила откинула нападающего от меня. Помощь пришла, откуда не ждали. Краем глаза я заметила Кристиана. Вот уж не ожидала, что он вмешается! Последний человек, который должен был встать на мою защиту. Я вообще думала — это его рук дело!
— Куда лезешь? — истерично заорал наш куратор. — Зачем прерываешь тренировочный бой? Ну-ка быстро вернись в свою команду!
— Да, пошел ты! — даже не пoворачиваясь, отозвался Кристиан и коротко и мощно ударил в живот моего противника. Драка на какой-то миг прекратилась, и ко мне кинулась Лисса.