— Зачем тогда привезли её к нам? — спрашивает Настя, стоя позади этого безумного — Вы же хотели спасти её, так пропустите, пожалуйста, врачей — спокойно и ровно говорит она, а он словно под кайфом. Смотрит с призрением вперемешку с одержимостью на девушку, затем отрешенно на меня, и в конце переводит взгляд на Настю. И мне это совсем не нравится, что — то не спокойно становится внутри, так и хочется крикнуть Насте, чтобы немедленно ушла в свой кабинет.
Но уже поздно. Он со всей дури бьет кулаком по дверному косяку.
— Сука. Какая же ты сука, Полина — орет он во весь голос, так что даже у меня мурашки по спине побежали. Хватается за голову, оседает на корточки — Ааааа — кричит он снова и вскакивает на ноги. Мгновенно вытаскивает пистолет из — за пояса джинсов, который был скрыт пиджаком и приставляет его дуло к виску Насти, так как именно она стояла к нему ближе всего, протянул руку и схватил за плечо. Мне кажется, что я разучился дышать в этот момент. Я делаю несколько шагов к нему.
— Ты, права, девочка — вкрадчиво говорит он, прижимая к себе мою женщину — Я хочу, чтобы она жила. Сидеть из — за этой шалавы я не хочу. Доктор, стой на месте. — он смотрит прямо на меня стеклянными глазами — А то у меня руки дрожат, ты же видишь это? — я положительно киваю — Не провоцируй — предостерегает он и я делаю три шага назад — Если ты её не спасешь, я убью эту — жестче прижимает Настю к себе, давя своей окровавленной рукой на округлившийся живот — Думаю, при таком раскладе ты будешь очень хорошо работать. И сделаешь всё, чтобы моя женщина не умерла на операционном столе.
Мне все равно, что он говорит, я смотрю только в перепуганные глаза Насти. Она изо всех сил старается держаться и не поддаться панике, но я вижу, что она безумно боится. Она пытается ослабить его хватку на её животе, ей больно и страшно за малыша.
— В операционную, быстро — командую снова я, и мужик с пистолетом в руке отходит от дверей, волоча за собой Настю — Девушку отпусти — говорю, останавливаясь в дверях.
— Мою спасешь, тогда и отпущу…. твою. Иди, доктор, а мы подождем тебя здесь — он взглядом указывает на смотровую комнату. Быстро тащит за собой Настю, закрывает за ними дверь на ключ и опускает жалюзи. Ничего не видно, они наедине…… убийца и моя беременная женщина.
****
Никогда в жизни не тряслись руки перед операцией, а тут такой тремор, что я не могу совладать с ним. Мою руки и матерюсь про себя, а возможно и вслух. Не важно. Коршунов хотел отстранить меня от операции, заменить другим хирургом, но я не позволил, потому, что я единственный, кто делал подобные операции. Со мной у этой девочки больше шансов выжить. А от её жизни зависят три другие: моя, Насти и нашего ребенка.
— Олег, я подстрахую — слышу я слева от себя.
— Спасибо, Глеб.
Медсестра быстро помогает нам надеть хирургические халаты, шапочки и перчатки. И я невольно вспоминаю, тот единственный раз, когда мы с Настей были в операционной. Тогда я был счастлив и спокоен, а сейчас? Как мне оперировать практически на сердце, когда свое осталось на первом этаже. Когда все мысли только там. То, что мужик невменяем это стопроцентно, и возможно, под наркотой. Что он может сделать с Настей за это время? Операция такого плана длится от трех до пяти часов. Это будет самая длинная операция в моей жизни.
— Давление? — спрашиваю, подходя к операционному столу.
— Падает, девяносто на сорок.
— Плохо. Но выбора он нам не оставил. Будем пытаться выжить, девочка. Ты только не подведи меня, Полина — шепчу я пациентке и мысленно читаю «Отче Наш» — Скальпель.
Мне кажется, что я даже не дышу. На автомате разрезаю один за другим слоем кожи, вытаскиваю пулю из раздробленного ребра. Медсестра промачивает мне вспотевший лоб, и мы с Глебом продолжаем операцию, периодически посматривая на давление пациентки, а оно стремительно падает. Нам необходимо в кратчайшие сроки убрать все костные осколки и зашить рану.
— Сердце остановилось — кричит анестезиолог — Отошли все от стола.
А я шага не могу сделать в сторону, я смотрю на монитор с одной линией, на бледное лицо девчонки и не могу поверить, что это конец.
Глава 31
— Садись и не дергайся — показывает пистолетом на стоящий стул, а сам быстро закрывает жалюзи, отрывая нас от внешнего мира окончательно. Еще несколько секунд назад я видела своих подруг и коллег через окно смотрового кабинета, а теперь я одна. Смотрю на часы, висящие над входной дверью — час, сорок три минуты. Операция продлиться минимум часов пять, значит, я тут примерно до шести, наедине с нервным и неадекватным мужчиной. Поглаживаю живот, стараясь успокоить дрожь в теле, ради ребенка.
Минут пятнадцать мы сидим в полной тишине. Он напряжен и взвинчен, я растеряна и напугана.
— Как зовут девушку? — спрашиваю я, на свой страх и риск. Я расслышала её имя ещё в коридоре, но мне необходимо завязать с ним разговор, отвлечь.
— Полина — отвечает он, садясь напротив меня.
— Женаты?
— А тебе, зачем это знать? — грубо обрывает он.
— Нам здесь долго сидеть. Часов пять — шесть. Вот решила скоротать время за разговором — мужик смотрит на наручные часы, затем резко встает и начинает ходить по комнате из угла в угол. Берет сотовый, набирает номер, и тут же сбрасывает. Потом снова присаживается напротив меня. Я уже не жду от него откровений. Просто смотрю на минутные стрелки часов.
— Мы женаты уже два года — нарушает он тишину своей репликой.
— Сколько ей лет? — девочка очень молоденькая, это я заметила.
— Двадцать один. Студентка ещё. Познакомились в фирме моей, на практику к нам пришла.
— За что вы так с ней? — прямо спрашиваю я, так как и так ясно, что это он выстрелил в неё из того пистолета, что лежит между нами. Он меняется в лице, глаза наливаются злостью и губы вытягиваются в тонкую линию.
— А за что мужик может такое сделать со своей женщиной? — гипнотизирует меня своим звериным взглядом, а я не отвечаю, он должен сам продолжить этот разговор, мне необходимо добиться того, чтобы он выплеснул из себя всё, что накопилось у него внутри, тогда его отпустит — За измену, конечно. Знаешь? — он замолкает, встает со стула, подходит к двери и прислушивается — Как зовут — то тебя? — возвращается на место. На стол между нами снова кладет пистолет, направляет дулом на меня. Сам придерживает оружие пальцами правой руки.
— Настя.
— Антон.
- А она точно вам изменила? — смотрю, то на пистолет, то на мужчину.
— Точнее не бывает. Всё произошло, как в анекдоте, муж вернулся раньше с работы, а жена в постели с другим — опять замолкает, видимо вспоминает произошедшее. А у меня от его театральной паузы сердце в пятки опустилось. Вдруг его губы застывают в ухмылке — И знаешь с кем?
— Нет — он хочет выговориться, и я выслушаю — С кем?
— С моим младшим братом. Кирюха только с армии пришёл, год без бабы, тестостерона вагон. Хер стоит, как молот. Отымел качественно и горячо, не так, как я, вымотанный в конце рабочего дня. Сегодня дома печать оставил, вот и вернулся. У меня своя фирма, штату больше тридцати человек, работы хватает. К концу дня, как выжатый лимон порой домой прихожу. Я понимаю, сам виноват, думать надо было, когда женился на девчонке младше себя на двенадцать лет, но эта ведьма свела меня с ума, как только увидел. С первого взгляда. Пропал, никого, кроме неё не хотел. Жену бросил, беременную. Она после этого выносить не смогла, выкинула от стресса. А я прикинь, Настя, даже не пожалел об этом, ну нигде не ёкнуло, когда узнал, похер на все было, только ведьма моя рыжая перед глазами и всё — убирает пистолет со стола в карман пиджака и расслабленно откидывается на спинку стула — А эта сучка три аборта от меня сделала. Три. Хотя, может и не мои это дети были, и Кирилл, возможно, не единственный её любовник.
— А что с братом вашим? — осторожно интересуюсь я.
— Жив, бл**ь. Убежал, в чем мать родила, сиганул в подъезд — следит за моим взглядом, и, так же как и я смотрит на часы — А хирург хороший? Он спасет её?
— Самый лучший. Только он и сможет.
— Я же без неё загнусь — он обхватывает голову руками, сдавливает ладонями череп и отпускает — Люблю её и любовь эта, как кислота разъедает меня изнутри, а я поделать ничего не могу. Я когда увидел кровь на её теле, испугался. Но не того, что посадят, а то, что жить без нее не смогу. Не хочу. Она всю жизнь мою отравила, меня с грязью смешала, а я не могу от неё отказаться, понимаешь, уйти не могу. Два раза пытался, с вещами уходил, максимум сутки и всё, накрывает ею. Приворожила она меня что — ли? Знаю, что меня посадят и ждать она меня не будет. Это точно.
— Вы были в состоянии аффекта и сами привезли её в больницу, это зачтется вам на суде.
— А мне пофиг, на всё плевать. Может, в тюрьме я переболею ею. Разлюблю. Выйду из тюрьмы, бабу другую найду, может, она мне родит. Ты — то кого ждешь?
— Мальчика.
— Спасибо, Насть за беседу. Прости меня, если больно сделал и напугал. Ты иди, отсюда.
*****
Операция окончена. Сердце у девчонки останавливалось три раза и нам с трудом удавалось снова запустить его. Она очень слаба и не факт, что переживет первые сутки. Но мы сделали всё возможное и даже больше.
Быстро сбросив с себя операционный халат и перчатки, я выбегаю из операционного блока. У дверей меня ждет Коршунов.
— Где Настя? — сразу спрашиваю я.
— С ней всё хорошо, он её отпустил. Сам — я облегченно вздыхаю и, опираясь на стену, закрываю уставшие глаза.
— Я хочу её видеть, сейчас.
— Она у Светы в отделении.
Больше ни о чем, не спрашивая Виталия Петровича, я бегу в гинекологию.
— Свет, где она? — перехватываю коллегу в коридоре, когда она идет в сторону поста.
— В восьмой — целую подругу в висок, выражая этим жестом огромную благодарность за её доброту и поддержку.
— Привет — тихо говорю, входя в палату. Настя лежит под капельницей — С малышом
— Все в порядке — перебивает она меня — Света просто перестраховывается. Как Полина?
— Жива, но я не знаю, что будет завтра. Не хочу о ней говорить — я сажусь рядом с Настей, беру её за руку и целую холодную ладошку — Я испугался.
— Я тоже — признаюсь я.
— Насть, я хочу тебя попросить об одном одолжении. Только пообещай сразу не отвечать, обдумай и пойми, почему я прошу тебя именно об этом.
— Говори.
— Я хочу, чтобы ты уволилась.
Эпилог
Пять лет спустя
— Как себя чувствуют мои девочки? — спрашивает Олег, обнимая меня со спины, ладонями гладит мой довольно большой живот для двадцати пяти недель беременности.
— У нас все замечательно — улыбаясь, отвечаю я, накрывая своими ладонями пальцы мужа — Еще полчаса назад пиналась, а сейчас притихла. Спит.
— Я волнуюсь за тебя, уверена, что выдержишь эти посиделки? — муж нежно целует мою макушку, вдыхая аромат моих волос.
— Олег, я соскучилась по ним — говорю я, смотря в окно в ожидании друзей — Уверяю тебя, всё будет отлично.
— Может, приляжешь, пока никого нет — Олег стал очень внимательным и трепетным мужем.
После рождения сына, он сильно изменился. Стал настоящим семьянином, каждую свободную минуту своего напряженного рабочего графика он проводил с нами. Сам настоял на продаже квартиры и стройке собственного дома в живописном, окруженном лесом месте. На нашем участке он собственноручно выкопал небольшое озеро, запустил туда утят. Вместе с сыном они каждый день ходят кормить своих питомцев. Саша учится воспринимать природу и её обитателей, как нечто ценное, и я этому очень рада. Недавно к нам из леса пришел ёжик, сын напоил его молоком, а потом вместе с Олегом унёс его подальше от домов, в лес. Потому, что у ёжика тоже есть мама, и она его ждёт.
— Не хочу. Селиверстовы приехали — замечаю, как знакомая машина остановилась у наших ворот.
Мы, вдвоем, держась за руки, выходим из дома встретить первых гостей.
— Привет, моя красавица — обнимает меня Света.
— Привет, Дим. Как доехали? — спрашивает Олег, пожимая руку мужу нашей подруги — Дорожники обещали перекопать дорогу на выходных, новый асфальт собрались укладывать.
— Никаких дорожных работ пока нет, только знаки. Дорога свободная, даже удивительно для этого времени года — да, июль в этом году выдался жарким, городские жители, то и дело выбираются из своих каменных джунглей на дачные участки, пляжи и базы отдыха.
— Пошлите в дом — приглашаю гостей.
— Подожди, Насть — останавливает меня подруга — Дим, не забудь тарелки из багажника.
— Какие тарелки? — спрашиваю я.
— Парочку салатов сделала. Не смотри на меня так, будто я преступление совершила. Знаю, что ты наготовила, но и я захотела внести свою лепту, мы, же сюда приехали на все выходные. К тому же ты очень любишь мой салат с помидорами и маком. Я не могла тебя не порадовать.
— Это тот салат, рецепт которого ты никак мне не даешь?
— И не дам — подмигивая мне, говорит подруга.
Как только Дмитрий занес Светкины кулинарные изыски на летнюю кухню, а там были не только парочка салатов, а полный набор закусок, мы со Светой принимаемся расставлять их по праздничному столу. Я хочу возмутиться, но подруга сразу меня осекает:
— Не ворчи. А Коршунов будет?
— Нет. Собирался. Но его срочно вызвали в Москву, попросили приступить к новой должности раньше запланированного.
— А мы — то надеялись попрощаться с ним — разочарованно произносит Света.
— Сама расстроилась. Но он обещал, заехать, когда приедет за вещами окончательно. Обещал, что попрощается со всеми.
— Будем ждать.
От нашего разговора нас отвлекает звук клаксона.
— Поповы подъехали — говорю я, после того, как взглянула в окно — Пошли встречать.
Мы со Светой подходим, к калитке, когда Олег уже стоит у машины гостей. Володя аккуратно помогает Юльке выползти из машины. Юля в отличии от меня, уже на тридцать седьмой неделе и передвигается, как косолапый медвежонок.
— Осторожно, колобки — смеётся Олег, когда мы пытаемся с Юлей обняться — Юлька, а ты не боишься, что роды начнутся?
— А чего мне бояться? — улыбаясь, отвечает она — Акушер здесь — подмигивает Светлане — Хирург тоже — пальчиком указывает на Олега — И полицейский с мигалкой — обнимает мужа.
Мужчины после приветствия скрываются в мангальной зоне, а мы по — тихоньку идем по тропинке в сторону дома.
— Как чувствуешь себя? — спрашиваю подругу.
— Нормально, только ноги отекают немного.
— Пошли, в беседку сядем — меняем маршрут и идем вдоль розовых кустов, рассаженных по всей длине тропинки с обеих сторон. Беседка скрыта в тенёчке кустов сирени. Это моё самое любимое место.
— Куда сына дели? — спрашивает Юля, присаживаясь на уютные садовые качели.
— Сашенька гостит у бабушек с дедушкой. На следующей неделе заберем, три недели прошло, и я безумно соскучилась.
— Как поживает самый востребованный семейный психолог? — подтрунивая надо мной, спрашивает Юлька. Она, как всегда в своем репертуаре, и так всегда была на позитиве, а после замужества, вообще вечная хохотушка.
— Хорошо поживаю — мы со Светой присаживаемся с обеих сторон от подруги — Спасибо Виталию Петровичу, помог открыть частную практику и порекомендовал меня, как специалиста не простым людям.
— А сколько стоит у тебя консультация?
— Не скажу. Дорого. Но это от того, что я работаю только с тремя семьями и свободна для них двадцать четыре часа в сутки. Могут позвонить в любую секунду, и я консультирую, иногда просто выслушиваю.
— Не устала от постоянного нытья малолетних жен олигархов? — спрашивает Света.
— Слава богу, у меня такая только одна. В основном я работаю с подростками в период полового созревания. Первая любовь, первое хочу, первое нельзя.
— Как Олегу на новой должности?
— Это вы мне скажите, вы же теперь под его началом работаете?
— Он, конечно, не Коршунов, но тоже большой молодец. Не стал рушить прежний стиль работы коллектива, всё оставил так, как было при Виталии Петровиче. А многие боялись, что Олег, почувствовав власть, начнет ею упиваться. Но прошло уже три месяца и всё, как прежде. Вот за это я Мартынова очень уважаю. Не важно, на какой он должности, везде он остается человеком — восхищается Юля.