— Возьмите мою Наталью, она опытна и профессиональна, вам с ней будет удобнее работать — твердо говорит Олег, на что Наталья одаривает его недовольным взглядом. Ей не хочется работать с другим хирургом.
— А с кем оперировать будешь ты? — задает Коршунов резонный вопрос. Не важно, с кем будет Наташа, медсестер все равно не хватает.
— С Анастасией Николаевной — он встает со своего места и подходит ко мне — Готовься идти в операционную.
— Что? — я растерянно хлопаю ресницами, на нас смотрит весь персонал и не может понять логику ведущего хирурга клиники — Я психоаналитик, а не операционная сестра — напоминаю я, под пристальными взглядами коллег.
— Слушай, Настя, ты сама понимаешь, что кроме тебя некому — уверенно произносит он.
— Но я не могу — шокировано произношу я. Мне страшно, я никогда не была в операционной, за исключением практики, конечно, но когда это было?
— Ты училась на хирурга — от этой новости по рядам идет шепот. Всех заинтересовало, как хирург стал психотерапевтом, и откуда Мартынов знает об этом? Он не замечает любопытных взглядов. Смотрит только на меня — Скальпель от зажима отличить, способна ещё?
— Да.
— Тогда вперёд — я смотрю на начальника, и он кивает в знак одобрения.
Я захожу в операционный блок, состоящий из двух комнат, одно предназначено для подготовки специалистов, а вторым была, собственно, сама операционная. Олег задерживается с коллегами, смотрит результаты экспресс — анализов и рентген. За это время я переодеваюсь. Жду хирургов, нервно ходя по периметру комнаты. Мне реально страшно, сделать что — то не так, а вдруг моя ошибка будет стоить жизни пациента? Олег с Глебом входят одновременно, моют руки, обрабатывают антисептиком. Я помогаю им надеть перчатки, халаты. Дрожащими пальцами кое — как справляюсь с завязками медицинской маски на лице Олега, он замечает это и не спешит отойти от меня, он разворачивается ко мне, мы несколько секунд смотрим, друг другу в глаза, собственно ничего, кроме глаз я и не вижу. Но я знаю, что он улыбается мне. От волнения начинают дрожать колени.
— Не трясись — тихо и успокаивающе произносит он — Я помогу.
Я лишь киваю ему, и мы входим в операционную.
Я была не готова к увиденному. На операционном столе лежит пациент, а из ноги торчит огромное стекло. Видимо, при взрыве окна разлетелись и попали в людей. Эта картина вызывает у меня приступ тошноты.
— Ты нормально? — шепотом спрашивает он.
Ответить я не могу. Только взглянула на него, и он всё понял.
— Дыши глубже. Вдох — выдох — спокойно произносит он у моего уха.
— Дай мне две минуты — с трудом сглатываю образовавшийся в горле ком.
— Хорошо — он подходит к операционному столу — Кто не знаком с Анастасией Николаевной, представляю — Анастасия Николаевна. Настя, это Юрий наш анестезиолог, Крымова ты знаешь.
— Очень приятно — говорю я, и незнакомый мужчина кивает мне.
— Ну, поехали — командует Олег, и все обращают внимание на главного в операционной — Огласи — ка, Юра нам жизненные показатели пациента.
— Давление сто двадцать на девяносто, норма. Можем начинать.
— Настя, скальпель.
Если меня сейчас спросят, как это было. Я не вспомню. Память работала на все 100 процентов. Картинки из учебников яркими вспышками появлялись в моей голове. Мы работали слаженно и оперативно. Было даже пару раз, он просто протягивал руку, а я уже подавала то, что ему необходимо. Работа без слов на чистом доверии и понимании.
Операция длилась слишком долго, шесть часов. Я не чувствовала ног и спины, не привыкла так долго стоять практически в одном положении. Поэтому когда все закончилось, я вышла из операционного блока и сразу скатилась по стеночке на пол, ноги больше не держали. Олег подошёл, немного постоял рядом, а потом присел рядом. Обнял меня за плечи, и прижал к себе. Я осмелилась и положила голову на его плечо. Не знаю, как долго мы так сидели, но проснулась я на диване в ординаторской. Одна.
Глава 11
— Привет — слышу тихий голос со стороны двери. Поднимаю глаза и вижу Олега. Он стоит, облокотившись на дверной косяк. Взгляд у него потухший и уставший, тело напряженное, ему бы сейчас массаж шеи и плеч не помешал.
— Привет — произношу я, смотря на него. Поправляю расстегнувшиеся пуговицы халата на груди — Сколько времени?
— Около трех ночи — он присаживается на стул и наливает стакан воды. Выпивает его залпом.
— Почему ты не дома? — сегодня не его дежурство, точно знаю. Зачем тогда остался, уж точно не меня караулить.
— Остался дежурить. Пациентов много послеоперационных, могут быть осложнения. Наблюдаю.
— Я подвела тебя — говорю, стараясь не смотреть в глаза от стыда.
— С чего ты это решила? — слегка улыбаясь, спрашивает Олег.
— После первой же операции сдулась — все — таки пришлось посмотреть ему в глаза — Как ты оперировал дальше?
— С Наташей — спокойно отвечает он — После первой волны пострадавших хирурги заняли пять операционных, бригаду Коршунова я распустил, поэтому Наталья вернулась ко мне — он поднялся со стула и присел рядом со мной на диван — Ты молодец. Спасибо, что помогла. Ты имела полное право отказаться.
— Я врач. Не могла я отказаться — хотя, если честно, я кривлю душой сейчас, я согласилась потому, что именно он меня попросил.
— Насть, — он задумчиво посмотрел на меня и продолжил — Я устал от нашей холодной войны. Да, не вышло, не срослось у нас, но ведь было же между нами что — то хорошее?
— Было — соглашаюсь я. Ничего больше сказать не могу, очень волнительно. И он так рядом сейчас, одно движение пальцами и наши ладони соприкоснутся.
— Мы учились вместе, жили в одной квартире, спали в одной постели, занимались любовью, делились мечтами и страхами. Мы не чужие друг для друга люди, как бы я не отталкивал тебя, как бы не пытался презирать, ты все равно родной для меня человек. Я устал обманывать сам себя. Семьи у нас не получилось, давай, тогда попробуем просто дружить.
— Ты предлагаешь мне дружбу? — произношу хриплым голосом.
— Да. Просто дружбу. Нам так проще будет общаться и работать. Черт — он встает с дивана и отходит от меня — Не хочу я больше возвращаться мыслями в прошлое. Его больше нет. Давай попробуем жить настоящим. Ты, согласна? — он с ожиданием смотрит на меня.
— Согласна — на выдохе произношу я.
— Ну, вот и хорошо — он улыбается и расслабляется — Ложись спать, ночь ещё.
— А ты? — только, после произнесенного понимаю, что здесь только одно спальное место и мой вопрос, мягко говоря, звучит, как приглашение прилечь рядом. Я краснею.
— Позже высплюсь. Дома. Пройдусь по палатам, проверю, как чувствуют себя наши новые пациенты.
— Хорошо — говорю я, снова касаясь головой подушки.
— Спи — после этого он выключает свет и выходит из ординаторской, аккуратно прикрывая за собой дверь.
Уснуть я так и не смогла, лежала на диване, снова и снова прокручивала в голове наш разговор. Мне не верилось, что его насмешкам и колкостям пришел конец. Неужели, мы еще способны общаться, как нормальные взрослые люди? А может, это его очередная стратегия по моему выживанию из клиники? Вопросов много и ни одного ответа. Сомнений много и нет веры, но есть надежда.
Время покажет.
****
- Доброе утро. Насть, просыпайся — слышу голос сквозь сон. С трудом открываю глаза, так как уснула, наверно, всего лишь полчаса назад.
— Доброе, Свет — говорю я, окидывая взглядом комнату.
— Не переживай, еще никого нет — поясняет Света, понимая мой блуждающий взгляд — Я пришла пораньше — Я так понимаю, домой ты не ездила?
— Нет — встаю с дивана, убираю подушку и плед в шкаф. Пытаюсь разгладить на себе помятый халат.
— У меня в кабинете, в шкафу есть свежая блузка, она будет немного тебе большевата, но под халатом будет не заметно.
— Спасибо — благодарно произношу я.
— Завтракать будешь?
— Да.
— Кофе, чай?
— Чай зеленый.
— Иди, умывайся. Я накрою.
У служебной комнаты встречаюсь с Олегом. Он, как раз выходит оттуда. Побрился, умылся, приятно пахнет после душа. На нем свежая рубашка и брюки. Надо тоже привезти на работу запасной комплект одежды и белья. Мало ли, что? Работа у нас такая, никогда не знаем, попадем ли домой в конце смены.
— Доброе утро — говорю я, отворачиваясь в сторону. Все — таки я еще не умылась.
— Доброе, Анастасия Николаевна — произносит он официально, но с улыбкой на лице — Завтракать будешь?
— Да. Света накрывает.
— Света, так рано пришла? — он смотрит на часы, на запястье — Ещё семи нет. Не против, если я к вам присоединюсь?
— Нет.
— Там слева стоит шкаф, в нем полотенца — говорит Олег, зная, что я впервые осталась с ночевой в больнице и многого не знаю — Еще, там же лежат новые, еще упакованные зубные щетки и расчески, бери, не стесняйся.
— Ничего себе сервис — удивляюсь я.
— Заслуга Коршунова. Всё, для нашего удобства.
— Спасибо — я, правда, очень благодарная ему, так как не осмелилась бы копаться в шкафу. Максимум, что я бы сделала, быстро обмылась и пополоскала рот с зубной пастой. А тут, полный сервис.
В комнате для персонала, даже нашелся фен. Быстро привожу себя в порядок. Света приносит мне блузку. Я переодеваюсь и возвращаюсь в ординаторскую. Олег со Светой сидят за столом и мило беседуют. Для меня уже налит черный чай, и на тарелке — два горячих бутерброда с колбасой и сыром. Я вопросительно смотрю на Свету, я же точно помню, что просила зеленый чай. Но Светлана переводит взгляд на Олега, и я понимаю, что чай разливал он. А я, действительно, раньше по утрам пила крепкий черный чай. Приступаю к завтраку под внимательным взглядом подруги. Светлана умная женщина и я понимаю, что она догадывается, что мы с Олегом не здесь познакомились. Но пока она прямо меня об этом не спросит, я говорить не буду.
*****
Ближе к обеду я вхожу в ординаторскую, в которой находятся мои девчонки, мы собирались сходить на обед в новое кафе, у больницы. Но подруги мгновенно замолкают, как только видят меня. Оля опускает глаза, Света делает вид, что читает журнал, Юля вообще разворачивается ко мне спиной.
— Если я вам помешала, можете прямо об этом сказать, а не играть в молчанку? Я выйду — говорю я, стараясь, как можно ровнее. Хотя обидно. Очень.
— Насть, стой — быстро говорит Оля, когда я направляюсь обратно к двери.
— Не уходи — просит Света.
— Девочки, может, лучше мы ей скажем? — обращается Юля к коллегам — Она все равно узнает.
— О чем расскажете? — нервно интересуюсь я.
— Может, ты присядешь? — тихо спрашивает Света.
Что новость такая оглушительная, что я могу не удержаться на ногах?
— Нет. Говорите.
— Мартынова увольняют — наконец, говорит Светлана Викторовна.
— За что? — спрашиваю я, пребывая в шоковом состоянии. Действительно, лучше бы я присела.
Девочки не спешат с ответом, переглядываются. Первой не выдерживает Ольга.
— Из — за тебя.
Глава 12
— Что значит из — за меня? — внимательно смотрю на коллег, жду пояснений.
Ребята с сочувствием смотрят на меня. И молчат.
— Читай сама — Светлана подает мне свой смартфон, а в нем на главной странице клиники размещена гневная статья одной из родственниц нашего пациента:
«Нас не лечат, нас калечат!!! — гласило заглавие статьи, по спине пошли мурашки — Люди, хочу открыть вам глаза на врачебный беспредел. Моего сына в этой клинике оперировал психиатр! Вы, представляете, психиатр. Не удивительно, что мой сын сейчас в реанимации и не может прийти в себя. Такие врачи не лечат, они убивают. Если мой мальчик не очнется, как мне жить дальше? Как таких врачей земля — то носит? Скоро технички будут принимать роды, а сантехники оперировать!!! Куда мы катимся?»
— Что за бред? Откуда это? — шепчу я, пребывая в шоке, отдавая Светлане телефон — Откуда она знает, что я была в операционной?
— Видимо ей это рассказал кто — то из персонала — тяжело вздохнув, говорит Иван. И все его поддерживают: взглядом, жестом, вздохом.
— Но я же не оперировала — оправдываюсь я, скорее перед самой собой сейчас, нежели перед коллегами — Я выполняла обязанности медсестры.
— Теперь это слабый аргумент в свете такого скандала. Общественность не поверит. Решат, что администрация клиники выгораживает тебя.
— Почему тогда увольняют не меня? — я смотрю поочередно на каждого — Почему Олега?
— Он сам так решил — тихо отвечает Юля, вздыхая.
— Где он? — я блуждаю по комнате взглядом, будто он здесь и прячется за стулом или шкафом. Я в панике.
— У Коршунова — слышу от Ивана.
- Пишет заявление — уточняет Ольга.
Я выбегаю из ординаторской и бегу к кабинету главного врача. Не стучась, не оповещая о своем вторжении, и врываюсь в кабинет. Мужчины смотрят на меня озадаченно. Я сразу замечаю, что взгляд начальника потухший. Он осунулся и, кажется, постарел на несколько лет. Смотрю на того, ради, которого прибежала сюда и вижу, что Олег только что поставил подпись под заявлением. Даже рука не дрогнула. Я подбегаю к столу и выхватываю бумагу из его рук.
— Анастасия Николаевна, что вы себе позволяете? — предупреждающе рычит на меня Олег. В другой ситуации, у меня бы подкосились ноги, а сейчас, я твердо стою и не позволяю надавить на себя этими серыми глазами.
— Если кому и увольняться, то мне — я присаживаюсь на единственный свободный стул, бесцеремонно беру со стола начальника чистый лист бумаги — Дай ручку — командую бывшему мужу.
— Настя, выйди — настаивает он, не смотря на ошарашенного начальника. А тот лишь сидит в своем кресле и успевает только переводить свой взгляд то на меня, то на Олега.
— Ты не прав — настаиваю я.
— Это ты не права — гневно отвечает он, повышая голос до крика — Ты не сама вошла в операционную, я тебя попросил. Это мое решение и моя ответственность.
— Что совсем ничего нельзя сделать? — я тоже кричу и плевать, что нас слышно в коридоре — Ведь, это не правда.
— Знаю, Насть — тихо отвечает Коршунов, туша на корню наши эмоции — Но ты читала комментарии? — я отрицательно киваю, не до этого было — Там такое дерьмо вылили не только на эту ситуацию, а на всю медицину в целом. Каждый вспомнил, как его охаяли в регистратуре, не дали талончик к врачу, приняли пациента вне очереди, оставив того, кто по записи ждать лишних пятнадцать минут и так далее. Ну, а ситуаций про жертв хирургов вообще бесчисленное множество. Более пяти тысяч сообщений. Я понимаю, Анастасия, что это не справедливо, но министерство и слушать не хочет наши комментарии по данному вопросу. Вынесен вердикт вышестоящим руководством — наказать виновных, желательно, через увольнение.
— Но мы спасли человеку жизнь. За что такая грязь? — я пытаюсь сдержать накатившиеся слезы. Неужели человеческая слепота и несправедливость способны запустить такую лавину негатива и неприязни?
— Сам не знаю. Самое противное в этом то, что утечка информации была от моего персонала. Я, как руководитель не состоялся, раз в моем коллективе возможна подстава и клевета.
— Вы же не собираетесь тоже уйти? — спрашивает Олег дрогнувшим голосом.
— К сожалению, не могу пока. Я в ответе за весь персонал, и бросать его из — за одной паршивой овцы, не имею права. Я собрал в этих стенах людей, которые любят свою работу. Вы все профессионалы. Вы отдаетесь делу с душой, и за это я ценю каждого из вас. Я сейчас в растерянности, не могу понять, где поступил не так.
— А если я докажу, что я не только психиатр, но еще и хирург, это спасет ситуацию? — перебиваю мужской диалог.
— Настя, ну как ты это докажешь? — с сарказмом спрашивает Олег.
— Дипломом — чеканю я.
— Анастасия Николаевна, вы сейчас хотите сказать, что у вас есть диплом по специальности «хирургия»?
— Есть — подтверждаю я.
— Но как? Вы не представляли его, когда устраивались на работу — тараторит Виталий Петрович.