Так, такими мыслями можно себя и в депрессию вогнать. Николай до этого показал себя адекватным мужчиной, так почему я жду от него неадекватных действий?
После нашего ужина вновь из кухни вышел, а скорее выполз взъерошенный Егор, отвесивший очередную порцию комплиментов и взявших с нас с Николаем обещание посидеть вместе на свободных выходных.
— А то мы уже забыли, как наш друг выглядит. — Подмигнул мне Егор, заставив покраснеть. Кажется, за последнее время, красный цвет лица стал мне родным.
У нас уже появился своя традиция: останавливаясь перед моим подъездом, Николай приглушал мотор и перетягивал меня к себе на колени, после чего сводил с ума безумно долгим и жарким поцелуем. Не почувствовать реакцию мужчины на меня в таком положении, было невозможно, а оттого пред очи бабули я заявлялась под цвет помидорки. Моя старушка посмеивалась, но больше не комментировала. Лишь один раз отвесила, что ей повезло, что она до правнуков все-таки доживет, и еще понянчить успеет.
На этот раз дверь мне вновь открыла бабушка не дожидаясь пока я найду ключи. Видно меня высматривали и заметили, как машина подъехала и двадцать минут стояла на парковке, прежде, чем я вышла из нее.
И вновь рутина, и вновь беготня. Перед командировкой нужно проверить множество разнообразных отчетов и документов. Домой не приходила — приползала, как и во время тендера. Спасал лишь Николай, привозивший и забиравший меня с работы. Иначе бы я не вынесла метро и, наплевав на все доводы разума, стала бы ездить на работу на своей машине. В голове даже возникла идея купить себе какую-нибудь бэушную машину и ездить на ней спокойно, но Николай быстро разогнал эти мысли. Да и проводить с ним больше времени, даже просто в поездке на работу, было приятно.
И дальше бы мы пропадали в рутине, но в среду в компании произошло ЧП. Когда мы пришли на работу, наши кабинеты оказались взломаны.
Глава 20. Николай
Приплыли. В то, что в фирме есть крот — было понятно давно, и я даже подозревал, кто был этим кротом. Но одно дело сливать информацию, и совсем другой взломать несколько кабинетов и похитить договор на несколько сотен миллионов… Ну или в валюте на два с половиной миллиона долларов. Этот сукин сын умудрился даже отключить камеры по всему зданию, прежде, чем войти. Были похищены документы из кабинета Владимира. Но хуже всего было то, что взломали и наши с Леной сейфы, забрав все документы по этому делу, и вновь их закрыли. Если бы не знал расположение всех своих бумаг, то не заметил бы того, что у меня в сейфе порезвились. Помощница также подтвердила взлом.
Вот чувствовал же, что давно меня не подставляли, расслабился.
Владимир сразу же вызвал меня к себе на ковер. Увидев там полное собрание акционеров, за исключением отца, я не удивился. Знатная подстава. Ведь если нет оригинала или заверенной копии, весь перевод можно считать незаконным, а это пахнет уже отмыванием денег и криминалом.
То, что договор заключал я, и стало решающим фактором. А вот то, что оригиналы я передал Владимиру, никого не волновало. Но это и не удивляло. Вся эта кводла и собралась здесь, чтобы меня потопить. Правда не ожидал того, что они не будут дожидаться конца стройки.
Объяснять ничего не хотелось, да и вряд ли они бы стали меня слушать. Вместо этого, в кабинет пришли люди из службы безопасности. в голове лишь возник вопрос, меня просто отстранят от дел, доложив отцу, или все-таки решатся заявить в полицию и будет суд. Если будет суд — я не выкручусь. Сразу станет известно о моей фирме, и это еще и на Фазстрой наложит свой отпечаток.
С каждым мигом, что серело мое лицо, лицо Владимира наливалось торжеством. Если бы были записи, где я отдаю ему документы, или хотя бы копии, которые у нас украли, ни он, ни остальные, ничего сделать бы не смогли. Не все здесь были за то, чтобы потопить меня, просто не видели смысла меня отстаивать.
Смириться? Когда был так близок к тому, чтобы моя фирма стала на одну ступень с корпорацией отца? Как же это… нет, не обидно. Больно.
В кабинет неожиданно ворвался взбешенный темноволосый вихрь и с размаху бросил на стол папку с бумагами, от чего те немного разлетелись по столу. После этого она установила на стол свой ноутбук, развернув его в сторону акционеров.
— Девушка вас не учили…
— Заткнитесь и смотрите. — Перебила взбешенная Лена. Такой девушку я еще ни разу не видел, и честно говоря, боялся. Столько ярости и ненависти было в ее глазах.
Сердце в груди предательски билось. Чтобы не делала сейчас Лена — она пыталась хоть как-то меня выгородить, и я был за это благодарен.
Чтобы узнать, что там показано на экране, пришлось немного обойти стол и стать рядом с ней. Сам не заметил, как руки обняли девушку и прижали ее к моему телу, пока я смотрел на видео сделанное из отрывков с разных камер.
Исходя из него было видно, что я передал документы Владимиру, оставив себе только копии, которые Лена отнесла к себе. А после было продолжение, как незнакомый мне человек в два часа ночи, вместе с одним из охранников, идет в кабинет Владимира и выходит от-туда спустя пол часа с пакетом, после чего посещает мой кабинет, где задерживается еще на пару часов.
Владимир помрачнел. Доказательствами того, что я передал документы было видео с камер, где указаны даты, и запись в документах юриста. Мою вину теперь было невозможно доказать, скорее был вопрос к охране и самому замдиректору, который обвинил без доказательств меня.
Но все это не меняло того дела, что корпорация потеряла огромную сумму.
— Благодарю. — Сухо отозвался Владимир, глядя на мою помощницу. — Все это будет учтено в расследовании и… вы уволены.
Вопрос "За что?" не успел сорваться с моих губ, как девушка рассмеялась.
— Уважаемый. Вы видимо не совсем поняли. Меня нанял ЛИЧНО Степан Викторович, и уволить меня может тоже только он. А вот с вами еще предстоит разговор с ним по поводу того, почему вы ложно обвинили его сына.
Таких зубок я у девушки увидеть не ожидал, привык, что со мной она если и спорит, то больше вредничает, чем серьезно. И уж никогда я не слышал от нее такой тон, с нотками превосходства и отвращения. Девушка, что я сейчас сжимал в руках, больше походила на мегеру. На мою мегеру, что взбесилась из-за того, что меня обвинили.
— А это. — Девушка кивнула на папку. — Заверенные копии договоров и оригинал расписки о получении средств… Съели!?
От последней реплики не выдержав рассмеялся, уткнувшись ей в плечо.
Служба безопасности скинула себе копии видео и при нас сделала копии договоров. Когда мы выходили, забрав с собой бумаги, ни один из акционеров не нашел что возразить.
Опускаясь на лифте вниз, я притянул девушку к себе и обняв крепко поцеловал, помогая удерживать бумаги. Ноутбук отобрал сразу же, чтобы она не таскала даже такую тяжесть.
— Спасибо, мое солнышко. Ты меня просто спасла. Но… откуда…
Девушка нервно хихикнула, спрятав лицо в моей рубашке, которая моментально нагрелась от ее дыхания.
— Я забыла их в твой сейф положить. А у меня их не нашли.
— Но у тебя же в кабинете также рылись. — Задумался лишь на миг, вспоминая, как ко мне влетела шокированная Лена и с порога огорошила новостью, что в ее сейфе рылись
Сейчас же Лена, довольно улыбаясь, пожала плечами. В который раз удивился диссонансу между стервой из кабинета Владимира и девушкой, которая сейчас стояла рядом. То была хладнокровная акула, способная перегрызть горло любому, кто стал у нее на пути, а эта девушка сама нуждалась в защите. Или мне хотелось, чтобы так было.
— Я бы очень удивилась, если бы они их нашли.
Интересно, куда можно было спрятать документы. Теперь становится понятно, почему вор так долго провел у нас. Он не сейф взламывал, а искал где Лена могла спрятать документы, видимо посмотрев по камерам, что с ними из кабинета она больше не выходила.
— А эсбешник то новый. — Задумчиво произнесла Лена, глядя вниз, кажется она не поняла, что сказала это вслух. Убедился в этом задав вопрос.
— С чего ты взяла?
— А? — Недоуменно покосилась на меня девушка. Пришлось повторять свой вопрос.
— Ну… Я до этого часто с ними пересекалась. — Медленно и осторожно начала девушка.
— Лена! — Сделал свой голос строгим настолько, насколько мог сделать это с этой женщиной.
— Ну… Да елки-палки. Коля, ты же и так знаешь, что меня прислал твой отец. Вот у него я со службой безопасности немного и пересекалась. Сам знаешь, проверки какие бывают у Степана Викторовича. Вот и меня по всем фронтам проверяли.
Услышать такой ответ я не ожидал. И хоть все вписывалось в общую картину, что-то все-равно царапало на душе. Но девушка сегодня выручила и меня, и, сама того не зная, мою фирму. А благодарным я быть умею.
Как только мы оказались в моем кабинете, притянул девушку к себе, прижимая к себе горячее податливое тело. Наши губы встретились на полпути, так как Лена также потянулась ко мне, как и я к ней. Руками заскользил по изгибам девушки, задержав одну на талии, а второй придерживая затылок. В этом поцелуе не было места нежности и невинности. Нам обоим был нужен этот поцелуй, словно воздух. Никогда не думал, что от такого простого действия можно получить столько удовольствия. Видно правда, если что-то чувствуешь к человеку, то и все ощущения становятся совсем другими. Более яркими, чувственными, насыщенными. Именно такими, и должны быть поцелуи.
Сколько мы так стояли и целовались сказать сложно. С трудом боролся с желанием обнимать и не отпускать, но звонок телефона отвлек нас, и пришлось отпустить девушку. По освещению, день уже шел к концу. Оба стояли, стараясь восстановить дыхание. Поддерживал Лену, так как девушка стояла опираясь на меня, кажется у нее немного подкосились ноги. Прижал ее ближе, и удерживая одной рукой, второй ответил на звонок.
— Да. Да. Ясно. Хорошо. Разбирайтесь. — Отключился и вернул телефон обратно в карман.
Девушка уже пришла в себя и, алая, как мак, поправляла волосы.
— Что случилось еще?
Поправил локон, выбившийся из прически Лены и ласково коснулся лба.
— Ничего страшного. Звонили из службы безопасности, сообщили, что нашли вора.
— Ясно. Домой?
Домой, но, к сожалению, каждый к себе. Сил на то, чтобы гулять или сидеть в кафе, даже с Леной, не было. Хотелось собраться с друзьями и банально напиться. Настроение было ужасное. Произошедшее вновь накатило, оставшись горьким привкусом на кончике языка.
— Ты не обидишься?
В глазах девушки появилось понимание.
— Хочешь выпить? Поедешь к друзьям?
— Лена, ты идеальная девушка. Я еще не озвучил, а ты уже поняла. Пойдем, отвезу тебя домой, а после позвоню ребятам.
Глава 21. Елена
Как только машина Николая скрылась за углом дома, сразу же набрала дядю Степу и договорилась о встрече. Нужно было рассказать о произошедшем и узнать кое что о сотрудниках фирмы. Конечно, ему и так все это, наверняка, сообщили, но тут информация была нужна мне. Не хотелось вновь пробивать ее самостоятельно. Такси приехало практически сразу, так что даже домой не заходила, отправила бабушке смс-ку, что еду к Вязенцеву старшему, села в авто.
С учетом того, что дом дяди Степы находился в элитном районе, ехать пришлось больше часа, так что и на работу я поеду от него, не заезжая домой. На частную территорию меня пропустила охрана, проверив документы. Оба охранника также были мне незнакомы, а значит работали у дяди Степы меньше месяца. С чего он стал менять проверенных людей, было хорошим вопросом, а потому решила потом пробить новых сотрудников.
На пороге дома меня встретил Виталий, один из помощников Степана Викторовича. Этот парнишка мне никогда не нравился, слишком он был… даже не скользким, а каким-то… масляным, что ли. Но узнавать о нем, по мнению дяди Степы было не нужно. Парень был проверен и его службой безопасности, и заместителем. Последнее особо напрягало.
Виталий молча проводил меня в комнату дяди Степы. Ему уже было сложно вставать, а потому он и кабинет приказал перетащить к нему в комнату. Так что рядом с кроватью стоял рабочий стол.
За это время он еще больше осунулся, а время, проведенное в больнице на процедурах, и вовсе вытянуло из него почти всю живость. Он устало улыбнулся мне и присел в постели.
— Здравствуй, Леночка. Что нового.
Даже криво улыбнуться получилось с трудом. Аккуратно присела на край кровати и посмотрела на наставника. Он уже привык к неприятностям, связанным с сыном, надеюсь эта не добьет его и не ухудшит состояние.
— Дядя Степа, вам сообщили, что Николая пытались подставить? — Серьезным тоном начала я. Степан Викторович нахмурился, пожевав губы и устало прикрыл глаза.
— Леночка, ну не лезь ты в это дело. Рано пока тебе туда влезать. И Николаю тоже. Потом разберетесь.
— Дядь Степ, вы нормальный? В смысле потом? Ничего, что Николая могли сегодня посадить? Не за что. Просто по ложному обвинению.
— Никто бы его не посадил. Максимум помурыжили немного в службе безопасности, да пару дней бы был под наблюдением. Ничего бы с ним не произошло.
— Мило. То есть для вас нормально, чтобы вашего сына обвиняли в том, что он не делал. А о нем вы подумали?
Наставник откинулся назад, облокотившись об стену и вздохнул.
— Подумал. Потому и прошу, не лезь в это дело. С ним ничего пока не случится. Ну проверила бы его служба безопасности. Ничего бы не нашли и успокоились.
Отношение Степана Викторовича к происшествию ставило меня в тупик. Не могу понять, как он может так спокойно относится к тому, что его сына могли посадить.
— Степан Викторович, вы понимаете, что если бы не я, Николая бы посадили за воровство… ну или какая там у них есть статья. А доказательством, кроме всего прочего, служила бы его фирма.
Мужчина круглыми глазами на меня посмотрел. Непонимание пополам с удивлением читалось в ярко голубых глазах. С учетом того, что я и ехала рассказать об этом, никаких мук совести не испытывала. Кроме того, что это может доказать дяде Степе, что его сын не тупица, ничего страшного в этом я не видела.
Мужчина отвел глаза и задумчиво тихо прошептал, глядя в пустоту.
— Это все усложняет.
— Что усложняет? То есть вы верите в это? Я здесь как клоун распинаюсь, пытаясь доказать, что ваш сын не такой идиот, как вы считаете, а вы… вы… Ну знаете ли…
Мужчина закашлял, и я прикусила язык, сдерживая возмущения. Дядя Степа все-таки был болен, и от моего поведения могло ухудшиться и так не особо благоприятное состояние.
— Лена, Лена. Коля, хороший человек, я знаю это, но есть причины.
— Какие? Степан Викторович, объясните мне, какая причина в том, что вы так относитесь к сыну? К чему… — В голове мелькнула мысль, заставившая запнуться и замолчать. Дядя Степа, все-таки, был для меня образцом мужественности, и такое его поведение должно было иметь смысл. — Дядя Степа… когда вам поставили диагноз. — Осипшим голосом спросила я. Наставник улыбнулся грустной улыбкой, от чего у меня сердце даже приостановилось на мгновений.
— Ты всегда была умной девочкой. — Тихо произнес он.
— То есть все это? Такое отношение и вечные ссоры… Вы понимаете, как ему было больно все это время? Когда вам поставили диагноз?
— Почти сразу после смерти Наташи и дочки. На фоне стресса, как сказали врачи, и развился. Ты не думай, дочка, я люблю Кольку, чтобы этот дурень не творил.
Поставить себя на место этого человека было не сложно и сложно одновременно. Сделать так, чтобы сын считал, что его не любят и не ценят, и все для того, чтобы он сам стал меньше любить отца, и когда придет время, ему было бы не так больно. Но то время, что он мог с ним провести, было бы ценнейшим… и оно потеряно.
— Дядя Степа. Если бы у меня был выбор, быть со своим отцом, а затем потерять его или как сейчас — никогда не видеть его, я бы выбрала первое. Мне жаль и Колю и вас, и чтобы вы не думали, Коле будет больно в любом случае. У него был огромнейший выбор в том, какую фирму открывать, но он выбрал тоже строительство. Он до сих пор хочет вам доказать, что он чего-то стоит. Хочет, чтобы вы гордились. Да он, блин, хочет обычного человеческого тепла!