– Молодой ты, Виктор, не понимаешь, как в строительстве дела делаются. Думаешь, почему директор почти полгода бюллетенит? От суда спасается и партбилетом и дружками в горкоме и милиции прикрывается. А я мелкая сошка. Не член КПСС даже, если повинюсь, на меня все грехи сразу навесят, не эти несчастные 17 тысяч, а гораздо больше. Витя, выручай старика! Я ж к тебе всей душой, племянница опять же, жить будете как у Христа за пазухой, дом отгрохаем! А, Вить?!
– Дядя Володя, не переживай, будет тебе печать, тика в тику. Только когда счета фактуры поисправишь, отдашь её мне, уничтожу от греха.
– Конечно, Вить, какой разговор!
Как же, отдаст. Вот и слетела маска с доброго дядюшки Вовы. Я тогда, в эйфории от нежданно-негаданно свалившейся свободы, мча в скором поезде «Москва-Красноярск» и не обратил внимания, с какой минуты Лукич скромным бухгалтером Витей Протасовым заинтересовался. А ведь сначала держал дистанцию снабженец, но как увидел «художника в деле» резко подобрел и начал набиваться на более тесное знакомство и так радостно лыбился, зазвав меня в Ачинск. Я подумал сперва – племянницу замуж спихнуть рад. Ага, как же, муянницу. Светлана лишь элемент в комбинации гражданина Гусарова. И не зря дядя Вова советовал, если с урками соседскими проблемы случатся – к нему- тот же миг бежать. Разрулил бы непременно тему – Владимир Лукич, спас брянского бухгалтера от увечий или даже от смерти, выкупил накосячившего Витю. А потом и командовал по гроб жизни обязанным Виктором Сергеевичем. Амбал Колян, судя по всему, с Гусаровым давно работает и собирался прижучить субтильного Светкиного ё…ря в первые же дни. Но художник оказался неожиданно донельзя крепким орешком. То-то Лукич на меня косяка давил после стычки с «соседями», – недоумевал старый чёрт.
А сейчас, когда я во время беседы «включился на полную», собеседник отчётливо проявлялся на вранье. Моторика выдавала «дядю Вову». Нет никакой недостачи в 17 тысяч, то быстрая реакция на моё предположение о проблемах Лукича в СМУ-72. На ходу версию слепил и изящную, надо признать. Водила Мишаня и экспедитор Санёк они действительно из тех, кто ни украсть, ни покараулить, пару раз с ними сталкивался, – тормоза жуткие.
Кстати и то, что отдаст залетевший снабженец печать, как только подпечатает нужных бумаг – стопроцентное враньё. Похоже, завалит Витька Лукич, заполучив на руки заветный резиновый штамп. При таких огромных оборотах конторы, когда на возведение глинозёмного комбината страна средств не жалеет, умелый снабженец на многие сотни тысяч дефицитных стройматериалов и запчастей выведет и обналичит.
– Надо в руках подержать оригинал, минут хотя бы пару посмотреть, чтоб полное совпадение было.
– Как это устроить?
– Думай Лукич, иначе не получится, чтоб тютелька в тютельку, экспертиза обнаружит разницу.
– А если посмотришь, в руках покрутишь – и эксперт не отличит?
– Ага. Обломается тогда эксперт.
Гусаров засопел и просил дать время на подумать. Печать то у секретарши Кати находится, надо бы художнику чаю как-нибудь вечерком к ней попить зайти с тортом, красиво нарисовать девушку, и печать невзначай, за чаем-разговором и посмотреть, попросить вроде как поиграться.
Бл…, Лукич матёрый волчара. Уже списал меня, но старается потенциал художника Протасова использовать по-полной.
– Ты что, дядь Вов – Светлана как узнает о чаях-тортах, тут мне и капут.
– Я с тобой пойду: посидим, почаюем, пока ты рисуешь, глядишь и придумаем повод.
Да. Нет сомнений, Владимир Лукич, что повод ты придумаешь. Ух, матёрущий волчара. Может, не просто расхититель социалистической собственности, а уцелевший агент абвера какой. Двадцать лет всего после войны прошло, ветераны ещё бодрые и здоровые мужики, ну, естественно те, кто не покалечен, не изранен.
Распрощались довольные друг другом, гражданин Гусаров на радостях даже устроил мне оказию – получилось скатать до Красноярска и обратно на газике предприятия, единственное, пришлось грузцом поработать, сверхдефицитную краску двадцать бочек закатить помочь водиле.
На красноярском главпочтамте меня ждали ал; пять писем. Одно от супруги Зои и по два от девчонок-комсомолок – Лены и Леры.
Елена скоропалительно выходила замуж за бригадира передовика о чём с некоторым смущением и сообщала. Второе её письмо было приглашением на комсомольско-молодёжную свадьбу 8 октября и сообщением «по секрету», что Лера очень надеется на встречу. Сама же Лера в первом письме ядовито клеймила распущенного комсорга, а во втором неожиданно сообщала, что Ленка, несмотря на легкомыслие, неплохой человек и настоятельно звала Виктора прибыть на бракосочетание строителей ГЭС, что пройдёт в кафе «Ивушка» в городе Красноярске и что она очень ждёт встречи.
А почему бы, собственно, и не гульнуть? Тем более – деньги жгут ляжку: Не трудовые «художественные» деньги коих накопилось ал; 455 полновесных рублей, «обеспеченных достоянием Государственного банка СССР», а у воров уворованные тысячи…
После «деловой» беседы с Лукичём я в тот же вечер разговорил Светлану и выяснилось, что баню на усадьбе племянницы дядя Вова строил из своих средств, «для всей родни». Однако, несмотря на солидные параметры сооружения (для тех небогатых лет просто шикарная баня, 5 на 5 «в чистоте», отдельно парилка, отдельно помывочная и отдельно комната отдыха) собирались там нечасто, сам Лукич предпочитал париться в «казённой», вроде там с мужиками веселей, пиво, атмосфера. По идее – логично с пивом-атмосферой в казенной бане, только не стал бы лысый хрен по пустякам копеечки тратить. Дабы отвлечь сожительницу от ненужных вопросов и залегендировать осмотр банного комплекса, немедля, прямо на кухне предался со Светкой любовным утехам, после чего пошёл протопить банёшку.
Тайники нашёл практически сразу – когда врубаешь полное внимание киборга, сразу замечаешь гораздо более чем «просто люди». Вот и чуть-чуть больше прочих «расшороханый» кирпич в фундаменте под железным баком насторожил. Вытащил его – а там, за ним в пустоте, в верхонку запрятанные 84 золотых червонца с изображением последнего государя-императора Николая Александровича, на нынешний 1965 год – Николашки Палкина-Кровавого. Помимо червонцев изрядная «жменя» колец, серёг, брошей и заколок из драгметалла.
М-да, версия о Лукиче – агенте абвера становится всё более вероятной. Надо узнать о его славном боевом прошлом. Это легко, приду в кадры, попрошу сведения обо всех воевавших, портреты героев сказано нарисовать. Если Гусаров сражался на фронтах Великой Отечественной, тогда роем дальше его боевую биографию. А ежели в тылу отсиделся, так менее опасным Владимир Лукич не станет, отнюдь. Самоучки, которые сами, без инструкторов-наставников постигают ДЕЛО, – самые страшные люди.
Второй тайник, под первым венцом, справа от входной двери обнаружился из-за небольшого несоответствия. Прочие плахи были прокинуты сразу на всю длину, а та плаха распилена, поделена на два и на три пролёта лаг, а не на все пять как остальные. И тумбочка стоит в уголочке. Отодвинул тумбочку – так и есть двухпролётная плаха легко оторвалась – гвозди там чисто для блезиру – 70 миллиметров вместо 120…
Пошарил и нашарил, благо днём и ночью вижу одинаково хорошо, свёрток с 25 тысячами рублей, купюры в 10 и 25 рублей. Ай да Лукич! Ай да построил баню для родни! Больше искать не стал, заколотил плаху обратно и кирпич задвинул. Но деньги и драгметалл перепрятал. На всякий случай. Судя по всему, хозяин не часто посещает свои «закрома». Теперь же, при моей «прописке» у Светланы «пошупать казну» дяде Вове стало и вовсе затруднительно. Зафигачил «сторожки» на всякий случай, если герр Гусаров ринется проверять захоронки – я об этом узнаю…
Пока же Владимир Лукич «хлопочет» как развести Виктора и Зою Протасовых, чтоб Витя не платил алименты за чужого, по дури и слабохарактерности усыновлённого ребёнка. У того ребёнка и родной папашка имеется, харя шире пролёта дверного, пускай и обеспечивает бастардов.
Письмо от Зои было зачитано при Светлане, потом ревнивая сожительница его отобрала и много раз перечитывала отдельно, даже на свет просматривала. Супружница сообщала обо всех новостях из славной брянской деревутпки Поветкино. Вплоть до того у кого корова в запуске и кто собирается колоть свинью «на ноябрьские», а кто на новый год.
– Скучает она! – Светлана расхаживала с конвертом и кипела, бурлила, клокотала негодованием и гневом праведным. – «Витя, я скучаю»!
– Слушай, прекращай мозг выносить. Вообще нечего чужие письма читать.
– Ах, нечего. В каждом городе по бабе, конечно! До востребования много шалав пишет на Красноярск?
Вот же язва! Недаром говорят: «Баба сердцем чует». Ну да я тут семьёй обзаводиться не намерен и все попытки Светланы «залететь» к результату не приведут – организму дана команда «не размножаться»…
Жалко девчонку: она уже планы повыстроила о жизни дальнейшей, у соседей участок прикупить хочет, чтоб и огород расширить и выход на другую улицу был. А тут потаскуха-разлучница из прежней жизни товарища Протасова письма любовные шлёт, скучает. Возмутительно!
– Успокойся, вон и Владимир Лукич говорит, надо время выгадать. Дам в Поветкино телеграмму из Красноярска, что не получилось на алюминиевый к знакомому устроиться, поехал мол, на Сахалин. А там видно будет.
– А на развод кто обещал подать?
– И подам, как только по алиментам решится вопрос. Дурак я что ли от семьи отрывать и пересылать детям Витьки Рябоконя.
– Вить, хочется ведь поскорее.
– Скоро только кошки родятся. Потерпеть надо. Я вон по молодости наподписывал всякой фигни, только-только выгребся из неприятностей. Думаешь, почему я к дяде Володе не пошёл по линии снабжения? Да потому что запросто можно крайним стать. Лучше я посторожу и порисую в своё удовольствие.
Светка никак не отреагировала на намёк про возможные подставы в делах снабженческих, точно она не в курсе дел Лукича, да и не дурак тот родственников посвящать в свои махинации. А если учесть, что в знакомцах у гражданина Гусарова татарочка Зульфия, занимающая какой-то пост в городской типографии, можно подумать и о версии снабжения бланками и документами всех видов, вплоть до ментовских удостоверений. А ежели к ним печать приложить, мастером Виктором изготовленную Да-с…
Вторую половину сентября сибаритствовал – получил деньги от СМУ-72, вечерами быстро рисовал по 2–3 «картинки» на заказ, к маэстро Протасову очередь страшенная выстроилась. И гулял по Ачинску. Приобрёл берет, чтоб походить на личность творческую, бороду начал отращивать. Заказал очки с простыми стёклами, дабы не оборачиваясь видеть, что происходит за спиной.
Благодаря «очечям» и обнаружил за собой слежку. Плотный парень с соседом Коляном дважды отслеживали брянского художника на подступах к железнодорожному вокзалу, но в автобус когда садился и ехал городским маршрутом, сразу отставали. Похоже, Лукич побаивается, что свалит Витёк, помашет ручкой. Но сторожки в бане оставались нетронутыми, да и не заходил бог снабжения и социалистической кооперации к племяннице, всё больше в конторе строительно-монтажного управления общались.
Мне жилось сказочно, – попробуйте без малого три века, с перерывом на восстановление «тушки» ежедневно повкалывать в космосе и получить отпуск. Да еще, какой отпуск! Жить на старушке Земле непокорённой искусственным интеллектом, в середине 20 века в СССР – настолько здорово! Попивая пиво гулял по Ачинску и его окрестностям, половина прохожих уважительно здоровалась, отвечал прикладыванием пальцев правой руки к берету и изящным наклоном головы. Но соседа Коляна «взял на калган» вовсе не изящно. Встретил в переулке и жахнул в переносицу вместо здравствуйте.
– Колись, сучонок, зачем следишь и что за фраер с тобой шляется. На кого работаешь, падла? На мусоров? На воров? Отвечай, гнида, а то глазик махом выколю. А потом и второй. Кто пенсию платить будет, воры или мусора?
И поводил перед очами незадачливого Мыколы гвоздём на 120-мм, каковых таскал в кармане дюжину, на всякий пожарный случай. Попытку дёрнуться жёстко пресёк, «отсушив» соседушке обе руки. Тот поплыл быстро, не стал геройствовать. Оказалось не Лукич меня выпасает, а некто Виктор Пастушенко, приближённый к местному смотрящему, законнику Костылю, считай правая рука вора. Зачем – то Коляну не ведомо. Но рисунки хорошие у художника Протасова, хвалили урки, может, попросят подпись подделать…
Тысяча чертей! Ничто не меняется под луной. Что в бандитской ельцинской России, что в благополучном брежневском СССР на человека, чем-то выделяющегося из общей массы, мигом обрашают внимание структуры силовые и структуры теневые. Если жуликам живописец-график понятно зачем понадобился, то наверняка брянский переселенец, менее чем за месяц ставший широко известной личностью в Ачинске, в скором времени будет иметь беседу со здешними «погонами». Ладно, если что – в бега подамся, на денежки и золотишко Лукича, надёжно перепрятанные в ходе моих вечерних, считай ночных прогулок (темнеет рано, а ночью я виду как днём, чем и воспользовался заныкав сокровища равномерно в трёх местах) можно шикарно прожить пару лет, не изображая Микеланджело…
Но надо проконтролировать отъезд деда, бабушки и мамы в Германскую Демократическую Республику. А мама тут моложе меня на двенадцать лет, такие дела, Саша Новиков…
Почему-то, спустя ровно месяц после «переноса» захотелось «грохнуть» Ельцина и Горбачёва. Сейчас они всего лишь функционеры средней руки в Ставрополе и Свердловске, хотя вроде Ельцин где-то на севере области какое-то время работал. Ну, найти не проблема, как не проблема и «уконтропупить» могильщиков СССР. Но что это мне даст? Как приблизит победу над разумной машинерией?
В первых числах октября Лукич позвал на «спецоперацию» – надо заболтать секретаршу Катерину и «потискать» печать СМУ-72. Гусаров подготовился основательно: торт, пирожные и повод – у Кати день рождения позавчера был. Ну а мы вроде как «проспали» и неудобно стало за чёрствость и равнодушие, пришли с тортом и желанием запечатлеть прекрасную Катюшу на века на ватмане. Сука! Всё-таки шпион Лукич. Красивую схему придумал. А я раздолбай, так и не уточнил ничего о его геройском боевом прошлом. Знаю только, что воевал в пехоте, награды есть.
– Катенька, а мы к вам! Сюрприз!
– Ой, Владимир Лукич, здравствуйте, Виктор добрый вечер.
– С прошедшим днём рождения! Мы как узнали, ах покраснели от стыда – не поздравили нашу Катюшу вовремя. Вот, исправляемся, хоть и с опозданием!
– Ну что вы. Я сейчас девчонок позову из бухгалтерии.
– Никаких девчонок, – снабженец заговорщически улыбнулся, – мы с Витей коньячка пропустим за ваше здоровье Катенька. А вы ж знаете, как бабы-счетоводши болтают.
– Хорошо, я чайник поставлю.
Барышня покинула свой пост, Лукич указал взглядом «постоять на стрёме» и начал шарить в столе у секретарши. Нам повезло, печать оказалась там, а не в сейфе. «Дядя Вова» быстро передал кругляш мне и вышел в коридор, громогласно советуя Катерине тщательнее промыть ложки. Время выигрывает, ай да мастер! В принципе я и по оттиску мог сделать неотличимую печать, но решил «качнуть» Лукича и не ошибся. Минимум – резидент, или гений-самородок, что, в принципе, также возможно.
Хорошо хоть не полез пока дядя Вова к своим нычкам. Но если и полезет и заподозрит, что с того? Как бы герр Гусаров не прятал, как не скрывал «морды лица выражение», изменившееся отношение Лукича к Витьку я вычислю влёт. А что он сделать сможет, ворюга? Реакция моя стократ быстрее. Далее если внезапно, сзади из-за угла набросится – успею среагировать. Пока же начальник отдела снабжения СМУ-72 галантно развлекал даму анекдотами про Хрущёва и космонавтов, а я изображал Екатерину на яхте, в мини, разумеется, бикини.
Заглянувшие на огонёк дамы из бухгалтерии обрадовались гостям дорогим и притащили в приёмн}ло бутылку вина от Катиного же дня рождения и оставшуюся. Лукич, по кивку поняв, что маэстро Протасов печать «пощупал» и всё будет «зергутошно», заспешил по делам.