— А почему там так… пёстренько? — не удержалась я от вопроса, тыча пальцев во вторую арку.
— А там и лекари и зельевары вместе обучаются, у них много общих профильных предметов, — пояснил Шолто. — Лекари серые, а зельевары — тоже ведьмы, как и проклятийницы, только их в разы меньше, вот и учатся в одном корпусе с лекарями. Их цвет красный с золотом.
— А нас, защитников, много, у нас своя, отдельная башня, — и Унрек зашёл в арку, показав жестом, чтобы мы следовали за ним. Мы и последовали.
За аркой было небольшое пространство, на которое выходило три двери с номерами на них, а по бокам, вдоль той стены, которой башни примыкали к главному корпусу, расходились два коридорчика.
— Там, — Унрек махнул направо, — лестница. Там — взмах в другую сторону, — туалет. Но тебе лучше ходить туда, — кивок за спину, на помещения в центре этажа, что там было, я не знала. — Здесь, у защитников, туалеты только мужские, женских нет.
— Хорошо, что раздевалки для физподготовки — общие, — «порадовал» меня Шолто. Видя моё вытянувшееся лицо, Унрек рассмеялся.
— Не пугайся, он не то имел в виду. Общие они не для парней и девушек, а для всех факультетов, находятся в главном корпусе, на первом этаже, я тебе покажу, но на мужские и женские, конечно же, разделяются.
— Это хорошо, — кивнула я, думая, будут ли у меня ещё какие-нибудь проблемы из-за того, что меня впихнули в исключительно мужскую специальность?
— Здесь — порталы на верхние этажи, — Унрек ткнул в уже знакомые рамки, над которыми горели цифры «8», «13» и «18». Учитывая, что мы на третьем — логично. — А вот расписание. Тебе переписать?
Я взглянула на большую таблицу и покачала головой. Потом перевела мультибраслет с режима панорамной съёмки на обычную фотографию и сделала пару снимков. Вечером разберусь со временем, что и когда начинается. Я осознала лишь, что до обеда три урока, после тоже три, длятся они где два местных часа, где три, физподготовка вообще четыре, я всё мысленно делила на два, и сразу становилось понятней. Перерывы в полчаса, час перед физподготовкой и полтора после неё, видимо, переодеться, а после и отмыться. И три на обед, как ребята и говорили.
Потом я не удержалась, и сфоткала парней. Интересно, на фото они будут под личиной, или такими же, как я их вижу? Личина — это маска или воздействие на мозг смотрящего? Судя по тому, что на меня не подействовало, скорее всего — второе. Или некий третий принцип, который мне пока в голову не пришёл.
— Видишь номера кабинетов? Первая цифра — этаж. Завтра первым идёт спецкурс, кабинет пятьдесят два — пятый этаж, средняя дверь. А дальше мы рядом будем, покажем и раздевалку, и всё остальное. Спортивный костюм не забудь, — и Унрек кивнул на Шолто, видимо, на нём и был этот самый спортивный костюм, свободный и без всяких эполетов и прочей отделки, лишь тонкая серебристая полоска на плечах, рукавах и на штанах в виде лампасов. Сам же Унрек был одет так же, как и я — настоящий гусар, только, к счастью, не в лосинах, и «ментик» подлиннее.
— И обувь, — подняв ногу, младший принц продемонстрировал мне ботинки на шнурках.
— Обязательно. Спасибо, парни, — улыбнулась я, понимая, как же мне повезло. Сплавь меня Топорель кому-нибудь другому, очень сомневаюсь, что со мной бы так же нянчились.
— Не стоит, — улыбнулся Шолто. — Мы, особенные, должны держаться вместе.
Догадываюсь, что он имел в виду, причисляя меня к особенным, но вряд ли сам понимал, насколько попал в точку. Да, сейчас я потеряла практически все свои способности, да и внешне совсем на местных перевёртышей не похожа, но видели бы они моего папу…
Да-да, это другой мир, и мы вовсе не родственники. Буду повторять это почаще, вдруг поверю.
Когда мы вышли на улицу — знакомство со всем остальным зданием оставили на завтра, — я поинтересовалась:
— Вы, наверное, спешите, а я столько времени отняла. Если сегодня день самоподготовки, то у вас, наверное, какое-нибудь задание есть?
— По докладу на брата, — усмехнулся Унрек. — Но если бы не ты, то сейчас малыш драил бы очередной фонарный столб, а я торчал бы рядом. Но ты же знаешь нашу скорость — я написал бы оба доклада минут за десять.
— Всё же есть что-то приятное в том, что рядом нянь… тот, кто присматривает, — заулыбался Шолто.
Знакомо. Я сама частенько делала за Хизер письменные задания, если у нас были планы на вечер, и хотелось скорее разделаться с уроками.
— Тогда, если вы не торопитесь, может, сделаете для меня ещё кое-что?
Конечно, парни согласились. И, расположившись на скамейке, Унрек медленно и чётко прочёл мне все буквы и буквосочетания в выданном нам учебнике для малышей, водя пальцем по странице.
— Как можно уметь читать и не уметь писать? — недоумевал Шолто, когда книга была прочитана.
— Сама не понимаю, — пожала я плечами. — Когда я вижу текст, то просто знаю, что там написано. А вот если попытаюсь прочесть по буквам — не смогу. И писать — тоже.
— Уверена, что запомнила всё с одного раза? — Унрек был готов снова перечитать учебник, но я покачала головой и включила на мультибраслете воспроизведение. Прямо в воздухе перед нами появился небольшой голографический экран, на котором по открытому учебнику скользил палец Унрека и одновременно его голос зачитывал буквы и слоги.
— Обалдеть! — восхитился Шолто. — Таких крутых иллюзий я никогда не видел.
— Так вот как ты собираешься показывать нам животных своего мира, — сообразил Унрек.
— Почти. Экран будет больше.
— Офигеть! — Шолто ткнул пальцем в экран. — И что, иллюзия не лопается, если её потрогать?
— Твоя же не лопается, хотя тебя сегодня много девушек перетрогало.
— Это другое! Моя от артефакта!
— И это другое, — усмехнулась я, не особо понимая, про какие лопающиеся иллюзии говорит парень, но точно зная — ничего общего с моей у них нет. Потому что у меня вообще не иллюзия, а голограмма.
В итоге, налюбовавшись «иллюзией», принцы отнесли в мою комнату книги, Унрек подзарядил мой частично разряженный перстень и выданные кастеляном ручки, и мы расстались, договорившись встретиться вечером. Мне предстояло разобрать вещи и начать обживаться в новой комнате. И выкроить хотя бы немного времени на освоение местной письменности.
Глава 10. Библиотека. Часть 3
Но для начала я решила разобраться со своим имуществом. Первым делом я отстегнула со своего рюкзака солнечную батарею и, достав один из накопителей, сбросила на него заряд. Из него же вынула крохотный сменный аккумулятор для мультибраслета и заменила им частично разрядившийся — всё же, панорамная съёмка съедает много энергии, а впереди ещё и показ фильма. Батарею разложила на подоконнике — пусть ловит лучи солнца, они как раз к моему окну подобрались.
Итак, у меня есть две солнечных батареи — своя и Хизер, — четыре накопителя и два запасных аккумулятора. Всё же хорошо, что мы с сестрой всё взяли в двойном комплекте, хотя могли бы обойтись и одинарным. Но накопители, в полпальца размером — это вам не котелок с топориком, не надорвёшься, а батареи вообще шли с рюкзаками в комплекте. Зато теперь я уверена, что не останусь с разряженным браслетом в мире, где до сих пор пишут пусть и волшебными, но всё же перьевыми ручками. Может, им печатную машинку изобрести? Или хотя бы шариковую ручку?
Теперь одежда. Сначала взялась за ту, что мне выдали, чтобы кровать освободить. Прежде чем вешать и укладывать вещи в шкаф, пришлось всё перемерить. Кроме того костюма, что был сейчас на мне — школьной формы, как я его мысленно назвала, — был ещё один такой же, только отделка шире, пуговицы крупнее, вместо погончиков эполеты и добавился роскошный аксельбант. Это, видимо, парадная форма. Ещё был спортивный костюм — его в шкаф не стала убирать, приготовила на завтра.
Три плаща. Три рубахи с длинным рукавом, без воротника, с застёжкой под горло. Три футболки без рукавов. Тёплый свитер гладкой вязки. Такая же безрукавка. Десять пар носков. Пять пар трусов, похожих на наши боксеры. И — тадам! — две пары лосин! У меня всё же есть шанс нарядиться настоящим гусаром, осталось только кивер найти.
Хихикая, я сложила на полку новообретённое богатство, всё либо чисто синего цвета, либо с серебристой отделкой. Бельё мерить не стала, может, когда-нибудь и пригодится, но пока постараюсь обойтись своим собственным. А лосины, скорее всего, пригодились бы, задержись я здесь до зимы, но очень надеюсь, что этого не произойдёт.
Хотя… Здесь было интересно. Такое приключение! Если бы быть точно уверенной, что родные за мной в итоге придут и сейчас не особо волнуются — но второе вряд ли, — можно было бы и подольше здесь погостить. Точно! Буду считать, что я здесь в гостях. Или что я — турист. Это приключение такое, с ролевыми играми. Игра. Понарошку.
Так и буду думать. Иначе просто сяду и разревусь. Потому что странно. Потому что страшно! Потому что ещё никогда я не расставалась с родителями так, чтобы ни позвонить, ни телепатически поговорить. И хотя я вовсе не такая юная, какой кажусь внешне, я всё равно чувствую себя потерявшимся ребёнком. А при мысли о том, что это что-то вроде приключения, скаутского лагеря — вот, даже форму выдали! — становится легче. Просто буду всё вокруг снимать и представлять, с каким интересом мои родные будут любоваться другим миром.
С этими мыслями я убрала подальше вязаную шапочку, шарф и перчатки — которые, как и тёплые подштанники, мне вряд ли понадобятся, — и взялась за рюкзак, вытряхнув его содержимое на освободившуюся кровать. Итак, что я имею? Две пары джинсов, четыре рубашки, две футболки и два топа с открытой спиной — топы мои, футболки Хизер, — три спортивных лифчика и десять трусиков. Всё же хорошо, что Хизер пока только в рост кинулась, а вот размер у нас с ней почти одинаковый, так что, подверну штанины и рукава и смогу носить её одежду. А её бельё мне вообще впору.
Плюс то, что было на мне, запасные кроссовки и тапочки-вьетнамки. Да я богачка! Бесполезными были рукава от куртки Хизер — впрочем, к моей они спокойно пристёгивались, пусть будут запасные, — и её же глубокие пушистые тапочки в виде бело-рыжих собачек. Одноклассники открыто смеялись над такой совсем не походной обувью, а сами тихонько завидовали — уж я-то слышала. Тапочки были мне велики, но это же не кроссовки, в них можно просто сидеть вечером за столом, делая уроки, они тёплые, уютные и мягкие. Хорошо, что я не стала отдавать их на сувениры — самой пригодятся.
На полку к местным банным принадлежностям добавила наши полотенца, мыло, пасту и зубные щётки. Сама я прежде лишь имитировала процесс чистки зубов, а теперь придётся делать это по-настоящему. Кстати, раз уж у меня появилось свободное время, схожу-ка я в душ. А то за весь поход только руки и лицо в ручье мыла, а всё остальное тело видело лишь влажные салфетки. А в последние сутки — и этого не было, и бельё прошлой ночью не меняла — условия и окружение не располагали! Решено — иду в душ, а с учебниками и расписанием буду разбираться потом.
Спустя полчаса, отдраенная до скрипа и в свежем белье, а от того довольная, как наша кошка Клякса, когда ей чешут живот, я разбиралась с расписанием. Всё оказалось не так и страшно. Я, конечно, выписала точные цифры, соответствующие каждому часу и получасу местного времени, но в быту достаточно было всё делить на два — оставшиеся несколько минут в обычной жизни большого значения не имели.
Красиво переписав расписание и отдельно таблицу конвертации времени — благо мама позаботилась, чтобы все её дети умели писать от руки, хотя большинство современных школьников умеет лишь печатать, — я пристроила листы бумаги на столе у стены, жалея, что среди выданной мне канцелярки не нашлось ничего похожего на скотч или хотя бы кнопки.
Потом выбрала красивый фильм о животных Африки, за который мой дядя Томас получил свой первый Оскар, чтобы не возиться с меню мультибраслета у всех на глазах — хватит с них культурных потрясений и от самого просмотра, — а оставшееся время училась писать. Вызубрив примерно треть букв, я почти час выписывала их в тетрадку, словно вернувшись в детство, пока в дверь не постучались.
— Габриэль, — послышался голос, который ни с чьим не спутаешь, — девочки собрались, тебя ждут.
— Иду, Рына, — отложив третью, последнюю ручку, которая ещё писала — две другие уже разрядились, — я встала, с тоской размышляя, хватит ли мне заряда перстня хотя бы на половину уроков и останется ли хоть что-нибудь на лифт. Одна надежда на принцев, без них было бы совсем туго.
В широкой части коридора, которую я мысленно окрестила гостиной, меня и правда ждали. Несколько десятков девушек в красном — как в форме, так и в обычных платьях, мало чем от формы отличающихся, разве что отсутствием отделки. Их было явно больше, чем комнат в нашем крыле, к тому же у некоторых на руках и коленях были животные — несколько кошек, собака, енот, два хорька, ворона, — это то, что я разглядела, бросив беглый взгляд на толпу. Похоже, здесь были не только первокурсницы, но и ведьмы с других этажей.
Кстати, я узнала и тех, кто устроил мне сегодня «тёплый» приём — ни на одном лице пятен не было, значит, и это проклятье снять уже удалось. Ну и, конечно, здесь уже были Унрек и Шолто, последнему многие девушки строили глазки. Я вспомнила, что так и не посмотрела, как они выглядят под личиной. Интересно, у Шолто она симпатичная, или просто сегодняшние поцелуи пробудили у девушек интерес к нему?
Дракона не было.
Рына представила меня тем, кто не знал — таких было большинство, — а я сообщила, что собираюсь показать им фильм о животных моего мира. Пришлось пояснить, что фильм — это такая иллюзия, остальное увидят сами. Так же я попросила всех перебраться на одну сторону гостиной, освободив другую.
Унрек с Рыной дружно и шустро перетащили диваны и кресла в нужную сторону. Шолто, кинувшегося было помочь, Рына отстранила, мол, без детей обойдёмся, на его обиженно-тоскливое: «Я же всё-таки мужчина!» лишь пренебрежительно махнула рукой. Девушки сочувственно смотрели на парня, Унрек откровенно скалился, я тоже старалась подавить улыбку.
Спустя несколько минут девушки расселись, заняв всю мебель, включая стулья, принесённые из комнат. В кресла впихивались втроём, плюс садились на подлокотники, кое-кто даже пристроился на спинках диванов, тех, что стояли у стены. Парни уселись прямо на пол, благо, на нём был довольно толстый ковёр. Мне выделили целое кресло с краю, возле коридора с комнатами платниц. Устроив руку на подлокотнике, я включила видео.
На противоположной стороне комнаты, прямо в воздухе повис большой экран, на котором появились первые кадры фильма — рассвет в саванне. Я стала переводить слова закадрового рассказчика. В какой-то момент он замолчал, и камера сосредоточилась на играющих львятах. И в этот момент на другой подлокотник моего кресла опустился кто-то очень большой.
— Не возражаешь, если я присяду здесь, — шепнул дракон мне почти в ухо, от чего странные мурашки забегали у меня по коже. — Я бы на пол сел, да не солидно как-то.
Я бросила взгляд назад — некоторые девушки тянули шеи, наклоняясь вбок, мощная фигура мужчины им явно мешала, но никто даже не пикнул. Бедняжки. Решившись, я сдвинулась к краю сиденья, стараясь не потревожить руку, чтобы экран не дёрнулся, и предложила:
— Садитесь.
Глава 11. Проигравшие. Часть 1
Глава 11
Проигравшие
День второй
— Садитесь.
Не знаю, что меня подтолкнуло это сказать. Кресла были просторные, вон, девушки втроём умещались даже в платьях с нижними юбками, но всё же это не диван. И, возможно, предлагая такое мужчине, я нарушала какие-то местные правила.
А он взял и сел. Вот просто взял — и втиснулся рядом со мной, словно это совершенно нормально. И я решила — наверное, так и есть, и ничего страшного, если мы вот так посидим, пока смотрим фильм.
Кстати, о фильме. Дядя Томас — а это именно он говорил за кадром, — снова начал рассказывать о повадках африканских хищников, и я стала вновь переводить, стараясь не думать, что сижу так близко с мужчиной, который мне не отец, не брат, не дядя и не какой-нибудь ещё родственник. Потому что прежде я только с родственниками и бывала настолько близка, с остальными мужчинами — и женщинами тоже, — это было просто невозможно.