— Ты мое счастье! Благословение моё. Прощение моё! Госпожа моя! — шептал муж с улыбкой, наглаживая мое лицо. Впервые его глаза сияли счастьем, а на лице играла добрая улыбка. Передо мной сейчас был совершенно новый Владыка северных земель.
— За что прощение? Расскажи. Вслед за личиком девочки, я снова увидела демона, он снова попытался наброситься на меня, но ему не хватило силы свечи для этого.
— Ничего он тебе не сделает! Ничего! Ты сильнее его. Намного сильнее. Запомни это и не бойся.
— Хорошо, но расскажи, мне все, что было, чтобы я понимала.
— Мой отец родом из темных, моя мать из светлых, она была его наложницей. Он желал её, а она всю жизнь любила жениха, которого отец убил, пожелав ее себе. Пара отца давно умерла, а на чувства других, ему плевать. Так и жили.
У отца был огромный гарем, с женщинами многих рас. Но мать всегда была для него особой, рожала ему только она. Полюбить его она так и не смогла, никогда перед ним не склонялась, не раболепствовала. Он говорил, что, прожив вместе тысячи лет, все равно каждую ночь, брал ее с боем, силой. Тем, наверное, и привлекала. Пока однажды он не захотел мою жену. Она отказала вежливо, не склонилась и под угрозами, а когда отец попытался взять и ее силой, я его убил и получил проклятье на свой род.
Даная уже ждала двойню, но в тот же день родила недоношенных малышей мертвыми. Не справилась со всеми навалившимися эмоциями и наложила на себя руки. Ей казалось, что я буду винить ее за то, что из-за нее убил отца и за то, что у нас больше не будет детей. Она считала только себя виноватой во всем. Она не знала, как смотреть в глаза моей матери и братьям и сделала то, что сделала. Вот тебе и вся моя история.
Мне хотелось кричать от той боли, что сейчас разрывала душу дракона. Никогда она не утихнет. Никогда она не забудется, чтобы я ни делала. Это невозможно. Мой удел, быть лишь легким ветерком, чуть остужающим истерзанное сердце
Я всхлипнула, положив голову дракону на плечо. Мне было безумно его жаль.
Страшно было даже представить, какую невероятную боль он пережил в тот день. Но пережил! Смог. Чтобы достаться мне в итоге.
Вот уж не знаю, чем заслужила! И если я, для него благословение и прощение, то кто же он для меня? Счастье, — которое обрету со временем, или лютая погибель, что настигнет до поры и времени?
— Предыдущие твои жены сгорали именно из-за проклятья или просто потому, что ты им не давал свою кровь?
— Предыдущие, сгорели бы и, испив крови, если б не были ее достойны. На тебе все сошлось как нужно, точно волею богов и рода моего.
— Одевайся. Нужно предъявить тебя народу, чтобы празднества спокойно продолжались.
— Можно утром? Я боюсь — меня ноги не удержат.
— Утром, я поведу свою армию дозором по мирам, что мне подвластны, а ты сможешь спать хоть весь день, я предупрежу всех, чтобы не тревожили.
Но я была уверена, что уснуть в этом замке, да и вообще, в этом мире, без защиты мужа, я не смогу.
Глава 22
Я никогда не забуду шокированные лица всех тех сотен людей, что были в трапезной в тот момент, когда мы снова туда вошли. Все они, явно не ожидали увидеть меня еще раз. Молчание продлилось несколько секунд, затем люди вскочили и начали оглушительным хором выкрикивать нам здравницы.
А мне все происходящее казалось сном, ярким, оглушающим, необычным, интересным, но сном, от которого я должна вот-вот проснуться, в своей комнатке рядом с палатами кнесенки. Да вот только, подзатянулся этот сон что — то.
Пригласили музыкантов и танцовщиц, люди начали смеяться и громче разговаривать, у всех на лицах была радость. Видимо до нас, все сидели в напряжённом ожидание следующих похорон.
С любопытством на меня смотрели все. Но Ладия, жена Гурата, и вовсе глаз не сводила. Смотрела так пристально, словно хотела и в голове покопаться и всю душу на изнанку вывернуть. Добра и расположенности, я в этом взгляде отчего-то не заметила. Зато очень скоро почувствовала, невыносимую тяжесть от сотен взглядов, направленных на меня, эта тяжесть буквально с ног сбивала. У меня слипались глаза и, сама собой склонялась голова, что, конечно же, для повелительницы крайне не подобающе. Но как я не крепилась, ничего с собой поделать не могла.
К счастью, муж меня скоро пожалел. Из трапезной мы вышли с гордо поднятыми головами, но уже в коридоре, муж подхватил меня на руки, а пока нес до покоев, я уснула на его руках, привалившись к его горячей груди с учащенно бьющемся сердцем.
Мне снилось родное Заполье. Летнее, яркое, зеленое, красное, розовое, желтое, синее, от бесконечных цветочных полей.
Я бежала по ним, раскинув руки и смеясь, бежала, наслаждаясь теплым ветром, веселым щебетом птиц. Бежала на встречу Михалу, а поймал меня Огнеяр.
— Жена моя! Госпожа моя! Прощение мое! — шептал он, крепко сжав меня в своих объятиях.
Потянулся за поцелуем, но я отпрянула, и меня тут же объял яростный огонь, а в голове раздался отчаянный женский крик;
— Беги отсюда, девочка! Беги!
С колотящемся как у птицы в силках, сердцем, я подскочила на постели, и с сожалением поняла, что все, что было вчера, не сон, я находилась в роскошных покоях владычицы Северных земель. В своих покоях.
Была полутьма, как ночью. Комнату освещала всего одна свеча, стоящая на тумбочке. Может, следует еще лечь поспать, раз ночь?
Но тут же громко запротестовал мой желудок, заурчав и пронзив меня острой болью. Я вспомнила, что ничего не ела уже третьи сутки и даже если сейчас и ночь, уснуть я все равно уже не смогу.
Я была совершенно обнажена, но рядом, на стуле, лежал теплый халат, надев его, я посетила уборную, затем купальню. Хотелось смыть с себя запах, что остался после ночи с мужчиной, не скажу, что он неприятен, но весьма специфичен.
Вода была теплой, ласкающей. Масла и ароматная пена из баночек расслабляли, но засиживаться, я не стала. Вдруг опять усну, а кто-нибудь придет. Муж, например. Еще раз пережить, то, что было, между нами, вчера, я не готова. По крайней мере, пока не поем, точно.
Выйдя из купальни, принялась искать спички, чтобы зажечь побольше свечей. Не найдя, вытащила горящую свечу из подсвечника и стала зажигать другие от нее.
Когда проходила мимо зеркала, мне показалось, что в пылающем огне камина, я снова увидела уродливую морду демона. Он старался разрастись, стать больше, выше, шире, но что-то ему не позволяло. Должно быть на покоях, а то и на всем замке, наложены сдерживавшие огонь заклятия, иначе, здесь бы все ежедневно полыхало, при таком количестве свечей повсюду.
Смотреть на пытающуюся вырваться из огня рогатую морду, было жутко и я обратилась к нашему огнебогу, чей огонь Творцом всевышним даденый, лишь свет с теплом несет, всю скверну выжигая.
— Семаргл! Огнебожич-батюшка, отчисть стихию свою первородную благодатную, ото зла всякого — пусть лишь тепло Творца несет отныне! — взмолилась тихо.
— Здесь мой огонь! Моя стихия — взревел властный мужской голос в голове. — Нет богам твоим хода на землю мою. Всё равно изведу и измучаю, но не сразу, а так, что б больнее ему в сотни, раз было. Не будет прощения! Не будет детей! И тебя не будет!
— Пугай, пугай. Только это твоей немощной душонке и осталось! — слова эти вырвались сами собой. А в тот же миг пламя в камине взревело и вырвалось на ковер, который мгновенно вспыхнул до потолка и мне бы взять графин да бросится тушить, но я понимала, что близко к огню, мне подходить нельзя. Демон только этого и ждет. И просто выставила руку, вперед мысленно ставя преграду перед огнем, и он действительно перестал ползти дальше. Пылал на одном месте.
— Нет у тебя власти надо мной! — сказала громко и четко. — Нету! Не боюсь! И Огнеяр больше бояться не будет! Не ты его проклял! Он сам себя проклял чувством вины своим! А ты им кормишься, и власть над сыном через то имеешь! Я сниму его! Развею! И ты больше никогда сюда войти не сможешь!
Огонь горел на одном месте, не двигаясь дальше, и я вдруг поняла, что не двигается пламя только потому, то я не испытываю перед ним ни капли страха.
— Я не буду кормить тебя! Я не боюсь, — заявила с ликующей улыбкой.
— Подойди ближе, если не боишься, — ехидно усмехнулись в моей голове.
— Ты подойди, если сможешь! — пламя взревело, стало ярче, метнулось в высь, совсем на чу-чуть расширилось, подалось вперед и погасло мгновенно.
А я лишь победно усмехнулась, демон так легко поддался на подначивание, истратил все силы на последний бросок, но их не хватило, чтобы одолеть меня. Теперь, он еще долго не сможет проявляться в нашем мире.
Но ликование мое длилось недолго. Мир поплыл перед глазами, и я грохнулась на пол. Падая, инстинктивно пыталась ухватиться за столик, с графином, но лишь перевернула его на себя.
Голова кружилась, тошнило, руки и ноги тряслись, я не чувствовала в себе сил подняться, но к счастью, двери покоев тут же распахнулись и ко мне кто-то подбежал.
— Великая проматерь! Что здесь произошло?! — вскрикнул женский голос, а сильные мужские руки подняли с меня столик, больно ушибивший ноги и живот. Затем меня подхватили и унесли в постель.
— Лежи спокойно! Посмотрю тебя! — приказала встревоженная Ладия, воздев надомной свои тонкие руки.
Я покорно замерла, пытаясь унять головокружение глубоким дыханием.
— Хвала богам! Ничего не сломано! А ушибы, благодаря нашей крови, быстро пройдут, — с облегчением выдохнула черноволосая женщина, с ярко — зелеными глазами.
— Ты на что силы отдала, девочка? Чем волшбовала? Кого призывала? Кто ты вообще такая? — совсем не миролюбивым тоном поинтересовался Гурат, угрожающе нависнув надо мной.
Глава 23
Я присела в подушках, и посмотрела деверю прямо в глаза. Пусть не думает, что буду трепетать перед ним!
— Я внебрачная дочь князя Заполья. Заполье — самое большое южное княжество. Я не знала о своем происхождении до приезда твоего брата. Он мне его открыл. Я всю жизнь была прислужницей признанной дочери князя.
— То есть, сделав тебя, ваш князь нарушил заветы своих богов? Чудесно прям! — цинично усмехнулся Г урат. — Кто твоя мать?
— Я ее не знаю. Она умерла моими родами. Говорили, что была распорядительницей княжны.
— Вот только не говори мне, что при твоих способностях, ты с ее душой ни разу не общалась!
— Общалась, конечно. Обычная, доброжелательная. Ничего особого не рассказывала. Возможно, боясь за мое благополучие.
— Даже о том, откуда твои способности?
— Говорила, что всем такое присуще. У меня они просто больше раскрыты.
— И все? — деверь явно мне не верил.
— Все.
— Она не лжет, Гурат, — подтвердила мои слова Ладия.
Родственник, наконец, прекратил угрожающе надо мной нависать и отошёл на шаг в сторону.
— Что здесь происходило? Мы чувствовали мощный выброс силы.
— Батюшке вашему не понравилось, что я его не боюсь. Напасть попытался, да силенок не хватило.
— Что?? — Гурат аж на месте подпрыгнул. Затем развернулся к камину и замер ненадолго, а потом шокировано произнес:
— Сила у нее для человечки невероятная, конечно, но ее и на секунду одну нельзя оставлять.
— Простых служанок тут мало, — кивнула Ладия, явно тоже что-то почуяв. — Бриславу с Боянкой покличь.
Гурат кивнул и очень быстро вышел из покоев.
— Кто такие Брислава и Боянка?
— Верховные магички защитного ордена. Бабушка и внучка, — охотно пояснила Ладия.
— Может не стоит из-за меня одной, весь народ без защиты оставлять? Я ведь и сама справилась.
— Если ты при каждой его провокации будешь тратить столько же сил, то не сможешь выносить младенца. А ему того только и надо. Так, что не изволь сомневаться, что нападения еще будут, и ты нуждаешься в хорошей защите.
— Неужели просто нельзя закрыть призраку вход в замок?
— Савгур не призрак увы. Он глава этого рода, душа этого замка, первородный владыка этого мира. Он его создал, и он здесь везде, всюду и во всем! Он душа этого мира.
— Тогда нужно с ним договориться.
— Что-то я не заметила, чтобы у тебя это вышло! — усмехнулась Ладия.
— И все же, я попробую.
— Пробуй. В конце концов, одно чудо тебе уже удалось, быть может, удастся и второе. Только, чур не одна, а под хорошим магическим присмотром.
Я кивнула. Одна бы, и сама не решилась. Жизнь, мне все же еще дорога.
Пришли служанки, принесли платья, помогли надеться. Насей раз, я выбрала светло — голубое, точно, как летнее небо моего родного Заполья. К этому платью мне выдали и туфельки, и ожерелье, и перстень с серьгами, с камнями в один цвет. Ну и, конечно же, на голову снова венец владычицы надели. Без него мне теперь нельзя. Снимается он только на сон.
— Красавица! — оценила Ладия, глядя на меня с довольной улыбкой. — Похоже, ты воистину, на своем месте здесь. Только вот такой судьбой, ты ведь недовольно, несмотря на всю роскошь и высоту своего положения? Я права?
— Думаю, и ты не была бы довольна, оторви тебя сейчас, ото всего и от всех, что ты любишь. Разве могут при этом тоску сердца какие-то красивые побрякушки утешить и то, что все тебе кланяются теперь, — сказала, и сама скривилась от острой боли в сердце, что эти слова вызвали.
Как там сейчас отец? А кнесенка сестрица? Жаль ей меня хоть немного от души, или только за себя и рада, что участь, столь для себя не желанную мне передала?
А Михал как день сей встретил?
От тоски горючей его сердце сейчас разрывается. Тут ни каких способностей, что б это понимать, не надо. Он тоскует, а я предала его. В первую же ночь предала! Эта мысль, словно плеть, стеганула меня по щекам и выбила слезы из глаз, и дела тут вовсе не в том, что легла с мужем, здесь не предала, поскольку выбора у меня не было. Предала в том, что мне очень понравилось то, что происходило. Я горела, в объятьях мужа, извивалась и кричала от удовольствия. И ничем тут не оправдаешься. Никакого воздействия, никаких чар на мне не было. Просто тело мое, придало мою душу. Дракон пробудил его так, как Михал не смог. Но не забуду. Несмотря ни на что, не забуду его. Он тепло в моем сердце, радость души моей, в серых северных днях.
— Дом женщины, государыня моя, там, где живет отец ее детей, — улыбнулась Ладия. — А пока терпи. Скучать не позволим. Обещаю, — женщина тепло мне улыбнулась еще раз.
Мне принесли еду. Вполне обычную для Заполья. Пшенную кашу, мед, орехи, свежий хлеб, оладьи и сушёную тыкву, и свеклу.
— Вы тоже так едите? — поинтересовалась у золовки.
— Мы все един, но в основном рыбу вяленой, свежей, соленой, какой угодно. Думаю, тебе тоже понравится. На обед распоряжусь принести тебе уху и вяленую, со свежим хлебом.
— А какие здесь обязанности у меня будут? Ну, кроме, рожать вашему роду наследников и следит за ними.
— Это главное, еще следить за порядком в замке, за слугами, учавствовать в приемах, когда это нужно, ну еще духовенству не отказывай, если кто когда с просьбой какой пожалуют.
— А какие просьбы у них будут?
— Ну, например, беднякам помочь. Больным, сирым. В этот мир приходят души с тяжелой кармой. Почти все здесь отрабатывают грехи прошлых воплощений, так, что народ непростой, нуждается порой в помощи, сострадании, просвещении. Нужно помогать им, духовно подниматься выше. Но это, в том случае, если Огнеяр передаст тебе эти полномочия. За долгие столетия он уже привык отвечать за все один. И не факт, что захочет отдать часть своей власти тебе.
Я крепко призадумалась. Помогать людям, мне бы очень хотелось, в нужности им, я бы нашла утешение для себя, которое сейчас, мне так необходимо.
В двери постучали и после дозволения войти, вошел Гурат с двумя высокими женщинами в темно-голубых платьях. Обе стройные, черноволосые и очень похожие друг на друга, только одной лет шестьдесят на вид, а другой к тридцати.
— Вот Брислава, — деверь указал на старшую женщину и Бояна. — на младшую. Они станут твоими неотступными тенями, госпожа. Но без Огнеяра, даже с ними, из покоев тебе лучше не выходить.