— Надеюсь, не одной.
Я постарался смягчить Анину горечь шутливым тоном, но не вышло. Она удрученно покачала головой:
— А мне что-то подсказывает, что не две еще и даже не три. И мне, как-то совсем не хочется быть сто двадцать пятой с краю, в этом ряду. И без того проблем хватает.
Я видел, каких титанических усилий Ане стоило не заплакать сейчас и ругал себя последними словами, за то, что пусть и невольно, причинил ей еще одну сильную боль. Сколько же может вытерпеть ее маленькое сердечко? Не станет ли эта капля последней?
Анна встала, чтобы уйти, я удержал ее за руку.
— Ань! Не драматизируй!
— Да куда уж мне! И так, по горло в драме, — горько усмехнулась она, убирая руку. — В два часа можешь не приезжать. Это было слишком поспешное решение, с твоей стороны.
— Нет, Ань! Нет! Я еще никому такого предложения не делал! Все серьезно!
— Не делал, вот и не надо торопиться. Я не сахарная, не растаю в одиночестве.
Аня ушла и вскоре включила пылесос, начав убираться. Я же поехал в офис. Сегодня с утра много важных встреч и два совещания.
По дороге, я с одной стороны злился на Анну, с другой, восхищался ею. Ведь на ее месте, каждая первая бы пошла на все, чтобы обвить меня руками и ногами, вцепиться в меня словно клещ, чтобы воспользоваться замаячившим шансом, по лучше устроиться самой в жизни и устроить брата. Да только за ради него, она по всем законам логики, должна сейчас использовать эту ситуацию на все сто, чтобы утешить меня, приласкать. Сказать — я с тобой, милый! Все будет хорошо. Какой ты у меня благородный! Какой умничка! Горжусь тобой! А в место этого, Аня вдруг начинает бояться пополнить ряды этих прошлых девушек!
Впрочем, и такое ее поведение, тоже, можно понять. Бедняжка, слишком настрадалась и как говорится — обжёгшись на молоке, дует на воду. Пережив все то, что ей довелось, не то, что на воду, на сам воздух дуть начнешь, через каждые двадцать минут.
Что ж, Аня удивила меня, а я, в свою очередь, удивлю ее.
Глава 17
Горечь переполняла меня. Еще несколько минут назад, я так хотела верить тому, что Артем говорил вчера ночью. Так хотелось расслабиться и довериться ему. Вот она, моя жар-птица! Я ее поймала за хвост! После всех ударов, судьба таки сжалилась над нами с Денисом. Решила помочь, порадовать. Благословить.
Ага! Щазз! Размечталася! Сказка про золушку — она и есть, сказка про золушку. Даже если с кем и сбывается, раз в сто лет, то никак не с тобой, милая. Рылом не вышла, для такого счастья.
То, как поспешно Артем сделал мне предложение, на мой взгляд, ни говорит, ни о чем, кроме его легкомыслия. Такой поиграется в благородного мужа, а через месяц скажет: пошла вон шалава урюпинская! И все шубы, что я подарил, оставь! Другим пригодятся!
У богатых, душевные порывы к благородству часты, ровно на столько, насколько и неожиданные приступы жадности. Люди настроения, мать их!
Под настроение, запросто могут отвалить миллион собачьему приюту, а жену, с которой двадцать лет прожили, с голой жопой выпнуть, в прямом смысле, на улицу. Так что, несмотря на всю внешнею привлекательность таких людей, есть большой смысл держаться от них подальше. Будешь жить, может не так роскошно, но стабильнее, уж точно.
Ладно, пробьемся! Не сдамся! Главное, работы не лишиться, и чтобы Шульгин снова ничего не потребовал.
В любом случае, за прошедшую ночь, я была очень благодарна Артему, он показал мне, что с мужчинами может быть и очень хорошо. И теперь я уже не буду бояться новых отношений. Буду куда смелее с мужчинами. Без поддержки мне, как ни крути, будет не сладко теперь. Да и просто, как и каждой женщине, уже хочется иметь надежную, крепкую стену за спиной.
Когда я закончила уборку, то пошла к Софье Федоровне, сказать, что я закончила работу. Пусть идет, проверяет, если ей угодно. Женщина, сноровисто крошила ингредиенты на оливье, на кухне.
— Анечка, Присядь-ка, — пропела она, не поднимая на меня глаз.
От ласкового тона женщины, меня пробрал озноб, как-то сразу стало понятно, что ничего хорошего он не предвещает.
Я села напротив Софьи Федоровны за стол, приготовившись к очередному, болезненному укусу судьбы.
— Я невольно слышала ваш разговор с Артемом, — Начала она, твердым, уверенным тоном,
— после ухода Даши, и я рада, что ты его понимаешь и поддерживаешь. Видишь ли, я не сомневаюсь, что это чудная малышка, моя внучка. Даша очень хорошая девочка. Она, первая любовь Артема. Их отношения давние, очень давние, понимаешь? — на меня бросили испытывающий взгляд, а я, не смогла даже кивнуть. Горло перехватило огромным комом. — Да она влюбилась в этого дегенерата Фёдора, но теперь, там все в прошлом. Окончательно. А ребенку нужен отец. Нужна полноценная семья, понимаешь?
— Понимаю, — кивнула я, сглатывая ком горечи.
— Я уверена, что у них все получится, Артем очень любит детей и у них будет прекрасная семья. А вы же, как я понимаю, знакомы и не так давно?
— Да, — признала я очевидный факт.
— Уступи. Отойди. Артема все равно притянет к Даше через дочь. Да и сама Даша, сделает все, чтобы сблизится с ним. И ее за это винить, ну никак невозможно, согласись. Я уверена, что сердце Артёма, вновь ей откроется, рано или поздно. Отойди. Не создавай проблем ни им, ни себе.
— Хорошо. Я все поняла. Не беспокойтесь, — еле сдерживая слезы горечи, я встала, чтобы уйти.
— Сядь! Я тебя еще не отпускала.
Повинуясь приказному тону Софьи Фёдоровны, я снова села.
— Ты, естественно, больше не можешь здесь работать, но я прекрасно понимаю тяжесть твоего положения и не могу оставить тебя на улице. Одной моей приятельнице, нужен человек, чтобы дважды в день — утром и вечером, гулять с ее двумя ретриверами и раз в день, ходить за покупками. Оплата, полторы тысячи в день. Сейчас, доделаю салат, и мы с тобой к ней доедем. Иди пока, собирай свои вещи.
Женщина была во всем права и мне больше нечего здесь делать, но я была искренне благодарна Софье Фёдоровне, за то, что она позаботилась найти для меня новое место работы. Да еще и с гибким графиком, чтобы я успевала брата ежедневно навещать. А могла бы ведь и просто дать немного денег, и выставить за дверь
Я не взяла не одной вещи из тех, что купил мне Артем. Ушла в своем, в том, в чем и пришла. Хотела оставить записку, но тут же подумала, что не знаю, что написать, да и вообще — это явно лишнее.
— Когда Артем тебе позвонит, ты ему просто скажи, что тебе нужна пауза в ваших отношениях, — наставляла меня Софья Фёдоровна, пока мы шли на другой конец поселка, к ее приятельнице.
Ага. А Ваша обожаемая Даша, за это время, уже успеет его к рукам прибрать, — зло подумала я. Но наяву лишь кивнула. Все правильно. Ребеночку нужна полноценная семья и ежедневное тепло от обоих родителей. Кто я такая, чтобы лишать малышку, шанса на полноценную семью? Мне сейчас следует молиться за то, чтобы все у них поскорее сложилось, и Даша, стала для Артема лучшей женой на свете. Пусть полюбит его искренне и не обижает. Он того достоин.
Два больших, золотистых ретривера очаровали меня мгновенно и навечно. Всегда мечтала о таких, с раннего детства, но у мамы была аллергия на собачью шерсть, а у бабушки квартира небольшая и она тоже не разрешила. А сейчас, когда два таких лопоухих чуда, стали ко мне ласкаться, я почувствовала себя по-настоящему счастливой! Я буду с ними гулять! Я буду их гладить! Детская мечта, осуществилась!
Софья Фёдоровна, рассказала своей приятельнице, Елене Викторовне, что я работала у них горничной, но случилось несчастье, у меня тяжело заболел брат и мне нужна облегчённая работа, не на полный день, чтобы и за ним иметь возможность ухаживать.
Елена Викторовна, полная дама с ярким маникюром, расчувствовалась до слез, услышав историю про страшную аварию, пригласила на чай с булочками и не успокоилась, пока я полностью не съела одну. Клятвенно заверяя меня, что она ничуточки не вредная, и мы обязательно поладим. Мне на первый взгляд тоже так показалось, а там, посмотрим. Главное, что на работу меня взяли не колеблясь.
Я погуляла с собаками, сходила в магазин с предоставленным списком и была свободна до шести вечера. Неудобство заключалось лишь в необходимости ездить туда-сюда на маршрутках, но с ними проблем не было и это радовало.
Софья Федоровна, ушла, пока я была в магазине. Не прощаясь.
Посидев днем с Денисом, поехала на вечернюю прогулку с собаками, а после домой. Туда, где уже нет, и никогда не будет любимой бабушки.
Зайти в ее комнату так и не смогла, слезы душили уже на пороге.
Есть не хотелось, но понимала, что надо. Поэтому решила пожарить яичницу с сосисками. Когда она уже была готова, в дверь вдруг позвонили.
Интересно, кто это в такой час?
Приоткрыв дверь на цепочке, я к своему ужасу увидела Стаса.
— Что-то случилось? Что-то с Денисом? — мгновенно покрывшись холодным потом, спросила севшим голосом.
— Нет. С ним все хорошо. Я к тебе. Поговорить, — мужчина словно бы стеснялся и не знал, куда себя деть. Стоять возле моей двери, ему явно было нелегко. Лоб вспотел. Взгляд бегал. Сейчас передо мной был совсем другой Стас. Тот, самоуверенный король мира, что нагло улыбался мне в больнице, этому, знаком не был.
— Нам не о чем с тобой говорить, — я резка захлопнула дверь. Ноги подкашивались от испуга, сердце колотилось как взбесившееся. Я села на пол, возле двери, закрыв лицо руками.
Он пришел ко мне сам. Сам! С ума сойти!
— Я больше не могу с этим жить, Ань. Ты мне каждую ночь снишься, Ань. Каждую ночь меня проклинаешь и всего ножом истыкиваешь. Я больше не могу это видеть! Прости меня, Ань! Прости и отпусти уже. Прошу.
— Не могу! Не могу! Не могу! — тихо шептала я, давясь рыданиями. Сейчас, когда спустя столько лет, он, наконец, просит у меня прощения, меня снова накрыло той безбрежной любовью к нему и адской болью, от разочарования и предательства. Как душевной, так и физической, меня буквально всю перекосило, так, что не вздохнуть. Ожила и всепоглощающая обида, затопила разум, закрыла сердце глаза и уши.
— Я же тебя так любила! Так любила!
Я, конечно, же, говорила очень тихо, и Стас не мог, меня слышал, а вот я его слышала прекрасно. Помолчав с полминуты, он снова начал говорить, уже тише и спокойнее: — Да, конечно. Ты права — простить такое, невозможно. Я понимаю это. Просто знай, что я раскаиваюсь. Я сожалею. И я не жил спокойно, все эти годы. Не думай. Дня не прошло, чтобы я не вспомнил о тебе и о том, что я сотворил., не раскаялся. Но есть и хорошая сторона: благодаря случившемуся, я раз и навсегда перестал употреблять. Больше к этому никогда не вернусь и другим помогаю справиться с демонами зависимости.
Он, что думает, что я щас расчувствуюсь, похвалю его и все прошу? Наверное, опять обдолбался вот и расчувствовался! По тому наглому взору, которым он меня в первый день одарял, совершенно не заметно было раскаяния в свершенном и пяти лет душевных мучений.
— Уходи! Уходи! Уходи! — шептала я, качаясь из стороны в сторону. В душу закрался леденящий страх того, что он сейчас начнет долбиться в дверь и выбьет ее.
Страх парализовывал, мешал дышать, сердце начало стучать как бешенное. Я стала глубоко дышать, чтобы взять себя в руки.
— Спокойно, Аня! Спокойно. Держи себя в руках! Это всего лишь паническая, атака! Не поддавайся ей. Он не выбьет дверь! Она очень тяжелая. К тому же, на трех замках. Да и соседи услышат шум и вызовут полицию, а ближайшее отделение, всего через две улицы. Он ничего не успеет.
Да ведь я и сама могу вызвать полицию! Что же я сижу то!
Ободренная, Я бросилась в комнату за телефоном и тут в дверь позвонили:
— Я пошла вызывать полицию! — закричала я, подойдя к двери. — Уходи по-хорошему! Прошу!
— Аня, он ушел! Это Артём! Открой, пожалуйста.
— И, и ты уходи тоже! — выпалила я торопливо, с испугу, не как не ожидала, что Артём вдруг окажется за моей дверью.
— Да что я такого тебе сделал? На что, все эти психи?
— Это не психи. Просто ребенку нужен отец. У тебя ведь давние, хорошие отношения с Дашей. Иди к ним, создавай семью и будь счастлив. Ты должен взять ответственность!
— Тетка обработала уже. Все ясно! — фыркнул Артем. — Ань! Мне плевать какой там видит, идеальной, по своим понятиям, мою жизнь Софья! Я хочу быть, и буду, с тобой. Даша, это прошлое.
— Нет, не прошлое! Ты просто обижен на то, что она променяла тебя на мужа, а как прижало, опять к тебе прибежала! Это понятно. Но со временем, ради дочери, ты ее простишь. Ты должен.
Слезы градом котились по щекам, я старалась не всхлипывать громко. И Софья Федоровна тут была не причем. Я и сама понимала, что именно так и есть правильно. Со всех точек зрения. Разве что, кроме уязвленного мужского самолюбия. Но и оно растает со временем, от детской улыбки.
— Только я сам решаю, что и кому я должен. Ясно? Я хочу быть с тобой рядом, и я буду. И я буду жить здесь, у этой двери, пока ты мне не откроешь!
— Иди, Артем! Иди с Богом.
Решив, что это все треп, я спокойно умылась, поела и помыла за собой посуду. Очень радовало то, что Артём пришел-таки, как ни крути, кстати. Стас, вряд ли сюда еще сунется теперь.
Слова Артема, ни смотря не на что, снова согрели мне душу. Каждая женщина мечтает услышать такое. Но все же, уступать ему, я не собиралась. Ведь там ребенок, да и вообще, разного мы с ним поля ягоды. Не приживусь я среди его круга. Ни тем для разговоров у них не знаю, ни вилку с ножом правильно держать не умею. Ни то, что эта Даша, в ней сразу порода чувствовалась.
Я очень устала, но понимала, что одна, в этой квартире, я уснуть не смогу, ни за что. Не зная, чем себя занять, стала протирать пыль, а затем, включила пылесос и тут в дверь снова позвонили.
Кто это, в такой час? Неужели Стас вернулся? Аж сердце оборвалось от этой мысли.
— Кто? — спросила дрожащим голосом, подойдя к двери.
— Это я, Ань, — послышался голос Артема. — Впусти меня на минутку в туалет, пожалуйста. Мне очень надо. Правда.
Я просто дар речи потеряла, от того, насколько растерялась.
— Ты, что реально, просидел на коврике все два часа? — наконец спросила я.
— Я же сказал, что не уйду, пока не поговорим!
Мне не оставалось ничего, кроме как открыть Артему дверь и надеяться, что соседи его еще не заметили. А то будет сплетен на полгода. Мол бабка еще помереть не успела, а у этой уже женихи на ковриках дежурят..
— Благодарю, — облегченно выдохнул Артем. — До ванной проводи.
Я проводила, и вернулась в гостиную. Сердце мое ликовало. Он таки остался под дверью! Остался! А я ведь ни секундочки в это не верила!
Неожиданно для себя самой, заговорила первой, когда он вошел в гостиную:
— Есть хочешь? — спросила первое, что в голову пришло.
— Очень, — Артём аж просиял от того, что я его не гоню. И сию же секунду обнаглел, — но тебя я хочу больше.
Я в одно мгновение оказалась в его объятиях, а его губы накрыли мои и мне совсем не хотелось его отталкивать. Вопреки всем своим недавним переживаниям. Пусть только сегодня, пусть еще на один раз, но он будет моим! Только моим!
Артем прижал меня к стене, и жадно целуя, торопливо растягивал блузку. Мне передалась его неуемная страсть, и я так же поспешила сорвать с него рубашку и расстегнуть брюки. Белье уже было вздыблено до предела. Я сама освободила горячий фаллос от ткани и сжала его в кулачке. Артем застонал, и поспешил спустить вниз мои леггинсы и белье. Его пальцы тут же начали нежно гладить мои складочки и вздрагивающий от возбуждения клитор. Я же, водила сжатым кулачком туда-сюда, по подрагивающему члену, все сильнее его сжимая. Я чувствовала его мощь. Он хочет меня. Именно меня! Это невероятно возбуждало.
Когда пальцы Артёма проникли в мое лоно, оно тут же сжалось, и я почувствовала, что намокла, очень сильно намокла. Артем не прекращал напористых движений пальцами и одновременно целовал мои возбужденные соски. В какой-то момент, поняв, что я больше так не могу терпеть эту сладкую пытку, хочу большего, я оттолкнула от себя Артема и быстро повернулась к нему спиной, позволяя не позволительное.