Воровка! Как стыдно.
А Софья Геннадьевна ни о чём не волнуется, она неотразима. На ней ярко-фиолетовый брючный костюм, небрежно задрапированный лёгким золотистым палантином. Под потолком конференц-зала горят яркие люстры, а в ушах Сонечки сверкают серьги, на пальцах — драгоценные кольца из того же комплекта. Она и мне одолжила чудесное колье, которое бриллиантовыми каплями стекает в декольте и ещё больше привлекает внимание к моему бюсту.
Между прочим, Андрею мой парный аксессуар весьма понравился! К сожалению, после банкета он распрощался со мной очень сдержанно. Видимо, я для него так и осталась всего лишь обслуживающим персоналом, уборщицей. Не зацепила, даже бюст не помог.
Грустно!
— Малышка, давай-ка выше нос, — тем временем шепчет Сонечка и ласково гладит меня по плечу. Кольца на её пальцах взрываются яркими брызгами.
Знаю, что драгоценности — это подарки Сониного Виктора, он на любимую бабушку денег не жалеет. А Соня одним своим присутствием поднимает статус вечеринки сразу на сто пунктов: можно подумать, что она итальянская графиня с миллиардом евро в швейцарских банках или крупный акционер Газпрома.
Мы опоздали, официальная часть уже закончилась. «А она нам и не нужна!» — бодро заявляет Соня, производя контрольную пристрелку местности глазами.
Мужчины в дорогих костюмах и ослепительные дамы курсируют по конференц-залу, украшенному орхидеями, между ними снуют официанты с серебряными подносами, предлагая напитки и канапе. Вдоль стены — столы, заставленные закусками и съедобными композициями. Атмосфера более интимная, чем на банкете в бизнес-холле, так как зал значительно уступает в размерах. Всё гораздо менее официально, народ раскрепощён.
Соня здоровается направо и налево, отпускает восторженные возгласы. Я тоже вижу несколько знакомых лиц, это солидные бизнесмены и чиновники, но их взгляды проходят мимо меня. Или действительно не узнают, или для них я давно превратилась в пустое место. Как дочь Антонины Стрельцовой, я у всех вызывала пристальный интерес, а теперь…
— Начинаем пьянствовать, — объявляет Соня и через мгновение около нас тормозят сразу двое молодых официантов.
Мы берём бокалы на тонких ножках. Сделать пару глотков точно не помешает. Для храбрости.
— Ника, перестань дрожать. Расслабься, солнышко! У тебя такой вид, словно наш кандидат будет лишать тебе невинности прямо здесь и сейчас — на столе рядом с крабовыми канапе и тарталетками! Хотя…
— Что — хотя?!
— Гостиница «Кастелло», скажу я тебе, совершенно загадочное место. Что-то вроде природной аномалии. Стоит девушке здесь очутиться, и с ней происходят волшебные вещи.
— Какие?
— Здесь случается незапланированный секс! — радостно сообщает Соня. — Да не простой, а феерический! Именно таким образом здесь и познакомились мои Риточка и Витя.
— Ого! То есть… Их знакомство началось с секса?!
— Да, милая. Так бывает. И…
— И?
— …довольно часто! — блестит глазами Соня.
Но… Она слегка покраснела?! Почему? Что это значит?
— Возьму ещё шампусика. — Моя блистательная наставница отворачивается и хватает за локоть официанта. — Зайчик, стоп, не убегай, бабушке необходимо выпить.
С внучкой Сони — Маргаритой — я пока ещё ни разу не встречалась. Она в Европе на стажировке, повышает квалификацию. Кроме того, как я поняла, у молодой пары дом в Швейцарии, прямо на берегу Женевского озера. Они постоянно туда ездят.
— Ещё и Вика, ты её не знаешь, это Ритина подружка и бывшая хозяйка Персика…
— И что Вика?
— Она очень хорошо тут покуролесила! Да не абы с кем, а с наследником строительной империи!
— И у них тоже первый секс стал триггером для знакомства?
— Ох, солнышко, не знаю я этих ваших молодёжных словечек. Скажу одно, у Вики и Романа уже и ребёночек родился. Значит, всё они сделали правильно. «Кастелло» — это сила! Тебя мы тоже познакомим с невероятным мальчуганом. Где же он? Пока не вижу, наверное, задерживается.
— Софья Геннадьевна, добрый вечер! — вдруг слышу справа волнующий баритон. — Выглядите бесподобно! Безумно приятно вас здесь видеть. А какая у вас прелестная спутница… Вы меня представите?
Поднимаю взгляд…
А-а-ах!
Глава 6. Принцесса или уборщица?
Вероника
Дыхание перехватывает от этого великолепия. Да-а-а, Сонечка не обманула, выбрала самого лучшего…
А ведь я уже была в курсе, кого для меня припасла заботливая дуэнья. Соня сказала: крошка, нашего претендента зовут Сергей Юрьевич Бородухин. Тридцать восемь лет, в разводе, детей нет, возглавляет собственную компанию, занимается инвестициями. Успешен и весьма богат. Естественно, миллионер. Других не держим!
Кошмар!
Конечно, Соне я не показала, но сама ужасно расстроилась. Во-первых, тридцать восемь лет — это не мальчуган и не парнишка, совершенно зря бабуля награждает мужчину этими эпитетами. Меня сильно напрягло, что кандидат всего на пять лет младше моего отца. Между нами целая пропасть — шестнадцать лет!
А ещё мне не понравилось имя. Тут же вспомнила беглого аспиранта и вновь умерла от стыда. А вдруг с мужчиной по имени Сергей у меня в принципе не может получиться ничего хорошего? Мне другое имя нравится, удивительное! Сердце тает, стоит только его произнести — Андрей, Андрюша.
Фамилия, кстати, тоже неприятная. Ну что это такое — Бородухин! Почему-то представляется огромный косматый мужик, этакий купчина, который будет осматривать меня, как товар на рынке, прикидывая, сгожусь ли в хозяйстве… Наверняка, Бородухин — ужасно неприятный тип.
В общем, ещё до знакомства я уже относилась к бизнесмену с предубеждением.
Но сейчас смотрю на джентльмена, который стоит рядом с нами с бокалом вина в руке, и мои сомнения тают, как апрельский снег.
Инвестор выглядит так, что ему можно простить не только возраст, но и то, что по трагической случайности при рождении его назвали Сергеем Юрьевичем, а не Андреем Владимировичем. Он совершенно неотразим. Тёмный костюм идеально сидит на поджарой фигуре, мягкая усмешка затаилась в уголках красивых губ, волевая челюсть теряется в ореоле богемной небритости. А взгляд у господина Бородухина пристальный, проницательный — кажется, этот товарищ видит всё насквозь, даже то, как моё сердце сейчас от волнения сокращается в бешеных конвульсиях. Что ж, если Сергей Юрьевич занимается инвестированием стартапов, он должен хорошо разбираться не только в бизнес-процессах, но, в первую очередь, в людях.
Интересно, что ему нашептала обо мне Сонечка? Не сомневаюсь, она осыпала мой нежный образ золотой пыльцой восторга. Хватит ли у Бородухина проницательности, чтобы понять, что перед ним не принцесса, а уборщица в ворованном платье?
Нет, ни за что не догадается.
Пять секунд — и меня уже мягко берут под локоть и увлекают в сторону от бабули, окутывают ароматом мужского парфюма, завораживают бархатным голосом, смущают комплиментами… Соня подталкивает меня взглядом: давай, давай, малыш, не робей, видишь, я подогнала тебе офигенного мужика!
Что же делать?
Инстинктивно сопротивляюсь, пытаюсь закрыться бронированным куполом, потому что совершенно не хочу завязывать отношения с этим роскошным джентльменом.
А я Сергею Юрьевичу явно понравилась, он уже вручил мне второй фужер шампанского и смотрит так жадно и откровенно, что на ум приходят слова Сони о незапланированном сексе, который у девушек случается в «Кастелло». Несколько раз Бородухин как бы невзначай ко мне прикасается. Спину обжигает холодом, мне не по себе, даже очередной глоток шампанского не помогает.
Но слово за слово… и элегантному инвестору удаётся растопить лёд.
Сергей Юрьевич расспрашивает об учёбе, интересуется планами на будущее. Он говорит несколько слов о своём занятии, но тут же вновь переключается на мою персону. Я в центре его восхищённого внимания, это, конечно же, приятно. Трудно устоять, ведь шампанское уже ударило по мозгам, а этот вальяжный и холёный взрослый мужчина ассоциируется с моим отцом, которого я очень люблю.
Да, сопротивляться трудно, крепостной вал давно осыпался, лучники в бойницах перебиты, с железным лязгом разматываются цепи подъёмного моста…
Я уже улыбаюсь Бородухину над фужером с шампанским, смеюсь его шуткам. Он великолепен и как нельзя лучше подходит на роль главного героя сентиментальных романов, которыми я раньше зачитывалась. К тому же мужчина ясно даёт понять, что я его зацепила.
И тут Бородухин меня дожимает:
— А я был знаком с вашей мамой, Вероника. Мы пересекались по работе. Очень яркая женщина и великолепный профессионал. Жаль, что так всё вышло…
Я сильно сжимаю фужер, он, того гляди, лопнет прямо в моей ладони. Слова о маме делают меня ещё более уязвимой. Вспоминать о ней больно, рана ещё не затянулась… И в то же время, очень хочется поговорить. Приятно встретить человека, который хорошо отзывается о маме. Это большая редкость.
Когда она заболела, все её многочисленные знакомые и подчинённые, которые раньше были такими услужливыми и милыми, молниеносно о ней забыли, как будто её никогда и не было. Её сразу списали со счётов, но мама об этом не узнала.
Удар пришёлся на меня, в девятнадцать лет я узнала, каким безжалостным бывает человеческое лицемерие и злорадство. Мама всегда была жёсткой, властной, резкой. Пока занимала высокий пост в аппарате губернатора, никто не смел выражать недовольство её стилем общения. Отыгрались позже. Я просила о помощи — от меня отворачивались. Ни одного звонка, ни слова сочувствия. Я оказалась в вакууме, один на один с маминой болезнью.
…Бородухин словно угадывает мои мысли. Он смотрит на меня с сочувствием, ласково берёт за плечо, рассказывает:
— Я познакомился с Антониной Михайловной, когда в городе шла подготовка к чемпионату мира по тхэквондо. Я видел, как работает ваша мама, как руководит. Она молниеносно решала любые вопросы, умела заставить, заряжала своей энергией. Это производило сильное впечатление.
О, да, всё так и есть. Иногда я думала, что мама легко построила бы по линеечке сотню кровожадных римских легионеров, они бы и вякнуть не посмели. Подчинённых и партнёров она держала в кулаке.
А потом… Всё изменилось — после совещания у губернатора. Мама вернулась в свой кабинет и потеряла сознание. Её увезли на скорой, и этот день чёрной полосой разделил мою жизнь на до и после…
Сейчас я благодарна Сергею Юрьевичу за то, что он нашёл добрые слова в адрес моей мамы. Смотрю на него уже другими глазами, вовсе не так, как полчаса назад, в начале нашей беседы.
— Очень хотел бы продолжить наше знакомство, Вероника! Вы не против, если мы встретимся ещё раз… в менее шумной обстановке?
— Да. — Уступаю его напору и обаянию, не могу больше сопротивляться. — А сейчас… простите, но мне нужно отлучиться… Поправить макияж.
— Конечно, Вероника!
Убегаю в туалет, чтобы немного прийти в себя. Не могу сказать, что Сергей Юрьевич мне не нравится. Но… Я-то мечтаю о другом!
Вдруг мелькает страшная мысль, что Андрей тоже появится в отеле. Нет, я, конечно, хотела бы с ним встретиться, но только не сейчас! Ужасно, если он увидит меня в платье своей сестры. Как буду объясняться? Зачем я вообще его взяла! Правильно говорят — бес попутал.
Последний взгляд в огромное зеркало. Отбрасываю назад распущенные волосы, поправляю Сонечкино колье, одёргиваю платье… Всё же оно изумительное. Внешне я в полном порядке, но душа в смятении, а в голове чудовищная неразбериха.
Выхожу из туалета, делаю два шага по коридору и…
О, нет.
Андрей
К вечеру я уже злой, как чёрт.
Сначала три часа просидел в коридоре суда, слушание откладывалось. Так там ещё и не поговоришь, постоянно делают замечание за пользование телефоном. Столько важных звонков пропустил!
Затем выяснилось, что «Вавилон» подтянул тяжёлую артиллерию, их юристы предоставили новые документы, и дело завернули. А я уже прикидывал, как потрачу бонус. Наивный! Ничего не получилось.
Вечером выползаю из здания суда в таком состоянии, словно по мне два раза проехал поезд — туда и обратно. Жутко хочется закурить, просто ужасно… Но Егор Михайлович сказал бросить эту гадость, я держусь уже третий месяц.
Эх… Такое ощущение, что умру немедленно, если прямо сейчас не сделаю затяжку…
Нет. Не сдамся. Андрюха, забудь.
Звоню генеральному, и Михаил Иванович, конечно, добавляет. Наотмашь, как он умеет. Приходится прослушать в исполнении гендира длинную и эмоциональную арию под названием «Матто Руссо».
Иваныч реально беснуется. Орёт в трубку так, что мой айфон, дрожа, отправляет одно за другим панические сообщения в корпорацию Apple — хелп, хелп, заберите меня отсюда, в России невозможно работать, тут все бешеные!
Отодвигаю мобильный в сторону, задумчиво смотрю на экран. Время от времени прикладываю гаджет к уху и разбавляю изящные напевы директора цензурными словами:
— Хорошо, Михаил Иванович. Всё учту. Ничего страшного, справимся. Не переживайте. Нет, я отлично подготовился, но… Даже не сомневайтесь.
Когда заканчиваю диалог с Великим Охотником, седой охранник у здания суда, которого едва не снесло взрывной волной, сочувственно качает головой:
— Суровое у тебя начальство, парень.
— Да всё нормально.
— А тебя ничем не проймёшь, я смотрю!
Ну, если я умудрился выжить после чудовищного апперкота Егора Михайловича, который однажды пропустил по дури, то нежное назидание гендира как-нибудь вынесу. Заслужил. Должен был предугадать действия противника и спланировать контрудар. Но я этого не сделал, потому что слишком отвлекался в последние дни. Видимо, голова была не тем занята.
Сделаю выводы, приму меры. Всё равно добьюсь своего. Егор Михайлович говорит, что я цепкий и упрямый, как бультерьер. Тот если сомкнёт челюсти, то уже не отпустит, хоть в капусту его поруби. Думаю, это комплимент.
Эх, жаль, сегодня так и не встретились с Вероникой. Пока сидел в коридоре суда в ожидании слушания, мельком проверил камеры в доме. Посмотрел на экране айфона, как птичка носится с тряпкой. Но сразу выключил — неприятное ощущение, что подсматриваю за девчонкой. Однако внутри успело разлиться тепло, когда её увидел. Она снова напялила свой безумный комбинезон. Но теперь-то я знаю, что под ним скрывается!
Надо подыскать Веронике другую работу, зря она тратит силы на клининг, это не рационально. Ей нужно набираться опыта в выбранной специальности, а не с тряпками возиться…
Когда подъезжаю к «Легиону», снова звонит любимое начальство.
— Дуй в «Кастелло», Андрей, — говорит Михаил Иванович. Слышно, что шеф уже остыл. — Там сейчас проходит бизнес-тусовка «Уралпрома». Я договорился, охрана тебя пропустит. Встретишься с Курочкиным, у него инсайдерская информация по «Вавилону». Готов поделиться, пока навеселе. А завтра уже передумает. Езжай быстрее, пока он совсем не надрался.
— Мчусь.
— Ты там как… В порядке?
— Всё нормально, шеф.
В гардеробе отеля смотрю в зеркало. Видок отнюдь не такой свежий и нарядный, как у человека, собравшегося на помпезную тусовку. Рожа озабоченная, рубашка мятая. Да и пофиг, я тут сугубо по делу. К тому же, костюм как с иголочки, не зря я за него столько денег отвалил.
Быстро нахожу весёлого Курочкина, и товарищ делится со мной некоторыми производственными секретами. Отлично! Подкрепить эти сведения парой других свидетельств, и мы снова готовы биться с «Вавилоном». Молодец босс, быстро сориентировался, нашёл, где раздобыть нужную информацию.
Умываюсь в туалете холодной водой, думаю о том, что сейчас вернусь в квартиру, где меня ждёт идеальный порядок. Трудолюбивая малышка постаралась. Веронику, конечно, уже не застану — поздно.
Но раз уж я проник в «Кастелло», надо пожрать, умираю с голоду.
Возвращаюсь в конференц-зал, украшенный композициями из орхидей, ловлю несколько заинтересованных женских взглядов. У длинного стола набираю на тарелку всякой микроскопической съедобной хрени и ем, стараясь не уподобляться пещерному человеку — еду на пузо не роняю. Эх, ну что это, бутербродики какие-то! Положили бы мяса кусок, ногу баранью, эскалоп!