Играет не по правилам. Безумный Сциа’Тхан. Печальный Арф’Хейл. Желанный Валай Клао. Кто целует меня сейчас? Не знаю. Сейчас я слепая Атмэ. Требовательная мягкость его губ и податливость моих. Твёрдость груди под пальцами, крошащаяся от ударов его сердца. Импульсы, перетекающие в моё тело, заставляющие меня дрожать и меняться. Бесконтрольно, внезапно, без боли и страха. Так естественно и привычно. Кто я? Взмахнуть ресницами, посмотреть на него, на себя в отражении его глаз. Успеем. Сейчас я хочу целовать его. Гладить сломанные рёбра и с каким-то преступным упоением наслаждаться его болезненным вздохами. Ради меня это сделал, вот доказательство его заботы. Не красивые слова, а боль, которую он терпит. Я тоже ненормальная, раз мне нравится это, нравится быть особенной для него…
Он отстраняется. С трудом прекращает наш поцелуй, и я даже с закрытым глазами, чувствую улыбку на его губах. Победную? Смущённую? Должна увидеть его, должна посмотреть на нас сейчас же.
— Ну, привет, — ласково шепчет безликий, а я смотрю на него и не знаю, как реагировать. — Ты такая красивая, такой я тебя и представлял себе, Ли.
Долго смотрю на него и жду подвоха, а Рил даже не скрывает улыбку на таком знакомом и уже любимом мне лице.
— Разочарована? — когтями по сердцу этот вопрос. Как я могу быть в нём разочарована? Он первый мужчина после Джета, который проявил ко мне заботу. Настоящую, искреннюю. Он не оттолкнул лицемерную актрису, а принял и открылся сам. Разглядел в таких разных образах осколки моей души и собрал их воедино.
— Нет. Не разочарована, я…
— Удивлена, да?
— Ты же не изменился совсем! Ну почти. Ничего не понимаю!
Он остался собой. Это всё тот же Закрос. Только глаза у него больше не ядовито-жёлтые. Теперь в них разливается тягучая древесная смола с лучиками солнца, навсегда попавшими в липкую ловушку. Каштановые волосы с лёгким медным отливом лежат в привычном беспорядке. На переносице едва заметные веснушки, придающие взрослому мужчине шкодливую мальчишескую перчинку. Всё это делает Рила таким обычным, родным, домашним. А ещё теперь я вижу нашу разницу в возрасте. Он уже далеко не мальчик. В уголках глаз наметились морщинки, а на висках едва-едва пробивается проседь.
— Ты будешь смеяться, Ли.
— Не буду, — обиделась на его глупое предположение. С чего мне смеяться над ним? — Объяснись!
Он нежным касанием завёл мне за ухо прядь волос. А я ведь даже не знаю, какого они цвета, и сейчас это не так сильно тревожит меня. Я хочу знать, почему Рилтар выбрал свою настоящую внешность для образа Сциа'Тхана.
— Я подумал, а вдруг, это шоу посмотрит кто-то из моих настоящих родных. Наивно было надеяться, что спустя столько лет, кто-то узнает во мне своего потерянного ребёнка. Но я просто решил попытаться. Знаешь, иногда даже когда ты сам уже родитель, тебе всё равно не хватает мамы и папы. Я не хотел всю жизнь оставаться безымянным сиротой…
Рилтар несколько раз с силой моргнул, а мне словно тяжёлая ладонь опустилась на горло. Мы так невыразимо похожи, что это пугает. Но у меня всегда был Джет, и я никогда не считала себя брошенной. Но даже если моя непростая жизнь казалась мне счастьем, через что же пришлось пройти моему безликому? Когда-нибудь я обязательно спрошу его. Когда-нибудь он расскажет, а я буду слушать, впитывать его боль, заставлю больше не чувствовать себя одиноким сиротой.
— Значит, Закрос Мьенван настоящий?
— Вроде того. Я только крылья оставил. Ты уж извини, отращивать их заново выше моих сил.
— Понимаю, попробовала сделать себе похожие, но даже расправить их не смогла. Кожу натянуло ужасно, а выглядела я как общипанный цыплёнок.
Рилтар беззвучно рассмеялся, окутывая меня жаром своего близкого дыхания, и я снова заворожено уставилась на него. Идеален. И он с самого начала понравился мне таким, какой есть. Как ему только в голову могло прийти, что я буду разочарована?
— Хочешь, посмотреть на себя?
А вот этот вопрос всерьёз озадачил меня. Полюбить Рилтара любым, казалось мне таким простым, а вот с собой всё обстояло куда сложнее. Вдруг я вызову у себя отвращение? Идиотские мысли, но отогнать их от себя я не могла.
— Не готова? — догадался Рил, и я замотала головой. — Тогда я расскажу тебе, какая ты. Можно?
— Можно.
— У тебя шикарная грудь, — это внезапное признание заставило меня прижать ладони к двум упругим половинкам, которые оказались гораздо меньше, чем у Кайлин Верани. А вот и первое открытие. Блеск! У меня маленькая грудь…
— Дурак, — я бы стукнула его, если бы руки были свободны, а Рилтар сверкал мне игривой улыбкой Закроса Мьенвана и откровенно веселился.
— Без шуток. Мой любимый размер, кстати. Убери ладошки. Мне продолжать, или ты перестанешь бояться и подойдёшь вместе со мной к зеркалу?
— Скажи честно, у меня нос крючком и мелкие поросячьи глазки?
Наивная. У кого спрашиваю? Опять же отшутится.
Только он не стал. Нежно поцеловал мой нос, а потом и дрожащие веки.
— Не крючком. Скорее, картошкой. Ммм. И на вкус картошка, — рано радовалась, он премерзко лизнул меня и снова ехидно оскалился. Ему точно тридцать семь? Или сколько там? Ведёт себя, как ровесник Касти Пелса.
Ощупала мокрый кончик носа. Ничего не картошка! Аккуратный носик.
— Давай же, Ли! — Он потянул меня за руки, поднимая с кровати. — Говорю, же ты красотка, и я в тебя безумно влюблён.
— Влюблён? — повторила слово, которого Рил сам от себя не ожидал, а уж я тем более.
Он так невзначай бросил это среди комментариев о моей груди и шуток про нос.
— Ну, не совсем влюблён. Не очень точное слово. Нравишься. Ты нравишься мне. Только и всего.
Снова его обезоруживающая улыбка, прогоняющая страхи, и вот я уже послушно слезаю на пол. Ступаю по мягкому ковру и смотрю только на моего безликого, который неумолимо ведёт меня к зеркалу на стене.
Сейчас. Вот-вот одной тайной в моей жизни станет меньше. Я увижу, какой природа создала меня изначально, какой я стану, когда соглашусь на регистрацию. Именно такой я буду вместе с Рилтаром в нашей новой жизни.
— Закрой глаза, Ли.
Слушаюсь. Замираю, когда безликий заходит мне за спину и гладит мои длинные волосы, аккуратно причёсывая их пальцами. Прямые. Они прямые, я чувствую это.
— Ещё немного. Подожди.
Жду. Я и не собиралась торопиться. Сейчас я вся превратилась в слепую Атмэ, ловлю разливающуюся в воздухе нежность, тону в объятьях безликого, который прижимает меня своей груди, расправляет огненные крылья.
— Теперь можно…
Он касается губами моего уха, а я медленно открываю глаза, чтобы встретиться с самой загадочной личностью в моей жизни.
Глава 2.2
Рил
Её веки дрожат, словно вся тяжесть мира разом прилила к глазам и теперь не даёт посмотреть перед собой. Ей страшно, а я даже представить не могу, какие мысли сейчас терзают Ли. Единственное, что я могу, это шептать что-то нежное и глупое. Я буду рядом с ней в этот миг, я уже рядом. Всегда.
Она затаила дыхание и вот-вот увидит саму себя. Медленный взмах ресниц, и голубые глаза
Кайлин Верани глядят с недоверием на хрупкую девушку в отражении, над которой нависла массивная тень от моих крыльев.
Но сейчас Ли смотрит не на меня, она разглядывает каждую черту своего вновь обретённого лица, взвешивает на ладонях блестящие чёрные локоны и не понимает.
Зато я понимаю.
Каждый образ моей безликой был соткан из крохотных деталей, которые она брала у самой себя взаймы. Полные губки, которые сейчас слегка приоткрыты, она подарила восхитительной Ксир из четвертого сезона. Тонкий носик и фарфоровая кожа достались Лунной Деве из первого. Нежный изгиб бровей и скул она повторила, став Атмэ, а чёрные, отливающие опалами и обсидианами волосы я помню у Даэмоны из третьего отбора невест.
Все эти образы были не только осколками её души, она невольно вдыхала в них что-то от себя настоящей и она сама это видит и чувствует, прикасаясь к собственному лицу, обнимая себя за плечи, наслаждаясь настоящими слезами, струящимися по щеками.
— Это я? Это, правда, я?
— Это, правда, ты.
Такое воссоединение было трогательнее и искреннее шоу, где встречались разлученные много лет назад родные и друзья. Их радость не шла ни в какое сравнение с состоянием Ли, впервые встретившейся с собой.
— Они прямые! У меня прямые волосы. Всегда мечтала. А глаза, Рил! Это мой любимый цвет!
Я улыбался её незамутнённой радости и молчал, что прямые волосы Валай Клао могла сделать себе в любой момент, как и голубые глаза. Но разве именно это ей было важно? Она бы так же умилялась кудряшкам. Она бы не расстроилась даже, если бы у неё на носу имелся костяной нарост, напоминающий рог. Потому что это была бы она! Такая, какой сотворила её природа, а не чья-то фантазия или бездушный сценарий для телешоу.
— Я красивая…
— Я так тебе и сказал, Ли.
Она повернулась ко мне, оторвавшись от зеркала, привстала на носочки и прижала ладони к моей груди, в которой сейчас творилось настоящее безумие. Я и она. Мы настоящие здесь и сейчас.
— Эта я никогда не целовалась, Рил.
— И что ты предлагаешь? — спросил каким-то пьяным задыхающимся голосом, в котором умиление и нежная влюблённость столкнулись с похотью и страстью.
— Поцелуй меня.
— Эта версия меня тоже очень неопытная. Вдруг я налажаю, Ли?
Её ладошки превратились в два кулачка и несильно стукнули меня.
— Не шути со мной. Не сейчас, пожалуйста.
Милая Ли. Я шучу не для того, чтобы тебя обидеть. Я волнуюсь так сильно, что боюсь за собственное сердце. Оно напирает на рёбра, подыхает и тут же воскресает, чтобы свести меня с ума бешеным ритмом. Я шучу, чтобы оттянуть серьёзность момента, чтобы не думать о завтрашнем дне, когда мир снова пустит когти и клыки в твоё тело и душу и начнёт рвать на части. Я шучу, чтобы не плакать.
Но плачешь ты. Чувствуешь недолговечность момента, который я так бездарно трачу на глупые слова. Целую каждую горькую слезу и мысленно прошу прощения, впитываю твои страхи, которым очень уютно вместе с моими. Бояться вместе так просто. Всё в этой жизни проще, когда ты не один. Я не один, Ли. И ты не одна.
Краду её первый поцелуй. Забираю эту девушку себе, присваиваю то, что мир не отнимет. Отрываюсь от податливых губ и, задыхаясь шепчу:
— Обещай мне, Ли. Обещай!
— Что? — отвлекает меня, увлекает новым поцелуем, от которого я окончательно теряю рассудок.
— Больше ни с кем ты не будешь такой. Обещай, что эта Ли будет только моей навсегда.
Не имею права просить о таком. Это высшая форма эгоизма. Так нельзя. Она свободная женщина.
— Обещаю. Эта Ли будет только твоей. Эта Ли не хочет никого кроме тебя, Рил.
Как отпустить её после этой ночи? Я уже не смогу.
— Запомни этот момент и своё слово. Потому что я не забуду.
— Зачем мне кто-то ещё?
Искренне удивляется, смущённо улыбается припухшими губами. Но я-то знаю ответ на этот вопрос.
— Завтра у нас трудный день. Нам необходимо немного поспать. Кое-кому снова нужно стать брутальным Сциа’Тханом, а кому-то опять примерить на себе образ парня.
Она хотела скорчить недовольное личико, но на неё тут же накатила зевота.
— Как скажешь. У тебя нет шоколадки? Есть хочу.
Глава 2.3
Ли
Думала, что не смогу уснуть, но тепло, которым окутал меня Рилтар, усыпляло. Мы ещё какое-то время смотрели друг на друга в свете мерцающих яиц волатили и молчали. Я пыталась разгадать, что кроется за грустным взглядом моего Валай Клао, но эта загадка ускользала меня, дразнила пушистым хвостом огненной лисицы из-за угла, и стоило коснуться её кончиками пальцев, как она отпрыгивала и снова гипнотизировала танцем пламени на рыжем меху.
Я смотрю на тебя и осознаю, что всё возможно, счастье близко, а всё, что пытается встать между нами: этот конкурс, предубеждения, наши различия…
О каких различиях он говорит? Рил и я оба безликие? Не понимаю.
— Почему тогда ты не выбрал меня?
— Потому что в нашей сказке нет счастливого конца.
Всё будет. Конкурс подойдёт к концу, и мы уедем. Рилтар, Ирри и я. Мы справимся! Почему ты не веришь в нас?
— Я наклонился бы ближе, чтобы лучше чувствовать твоё и моё смущение. Знаешь, я тоже в любви новичок. Ты была моей первой и единственной.
— Я люблю тебя, Ли. С первого взгляда полюбил, с первого слова. Прости меня, так было нужно.
— Прости. Мне важно было это сказать. Ты подходишь, Ли! Это я тебе не пара, а теперь ты должна всё забыть.
СТОЙ! Я не хочу забывать!
Жар от тела Рилтара становился нестерпимым, и мне даже почудилось потрескивание деревянных щепок в костре и обжигающий запах чистого пламени. Это уже совсем не было похоже на магию Сциа’Тхана. Распахнула глаза и увидела перед собой двух парящих лисичек волатили, охваченных огнём и пытающихся лизнуть меня оранжевыми язычками.
— Рил… — шёпотом позвала безликого, надеясь, что он не станет делать резких движений и не спугнёт опасных зверьков.
— М? Уже утро?
— Нет. Вставай!
— Зачем, если ещё не утро? — недоумевал Рилтар.
— Затем, что это ты завёл двух демонов, которые легко могут спалить весь замок. Давай, мастер, приручай их, пока они не полезли ко мне с поцелуями.
— Вот чёрт! — он распахнул глаза и в ужасе уставился на своих питомцев. — Почему так рано? Они должны были вылупиться от силы через год!
— Поздравляю. Видимо, магия Сциа’Тхана их разбудила. Не мог их осторожнее лапать своими огненными руками. Нам конец, сделай что-нибудь, Закрос Мьенван!
Одна из лисичек зашлась икотой, и каждым спазмом выплёвывала целый фонтан огненных брызг, которые прожигали на одеяле глубокие тлеющие дыры.
Любая нормальная девушка на моём месте должна была запаниковать или как минимумиспугаться. По крайней мере я так считала. Хотя, кто, вообще, знает, какой должна быть нормальная девушка, и существуют ли они вообще? Скажите об этом Имериде и она рассмеётся вам в лицо! Но вопреки всему я не паниковала, а отчего-то хохотала так громко, что одна из лисичек мгновенно ощетинилась огненными иглами и угрожающе зашипела на меня сквозь зубки.
Только меня это не остановило. Я зажимала себе рот ладонью так сильно, что из глаз потекли слёзы, а икота добралась уже до меня. Успокоиться никак не получилось. Стоило мне лишь раз взглянуть на Рила, как новая истеричная волна смеха сдавливала моё горло. Валай Клао забавным жестом попытался стереть прожжённые дыры с одеяла, что у него совершенно не получалось и ни за что не получилось бы, зато кончики пальцев у него быстро почернели от сажи. Этими же пальцами он оставил росчерк у себя на лбу, а я всё смеялась и смеялась уже даже не над ним. Мне было хорошо и легко. Вот она я, рядом с любимым мужчиной, который открыл для меня новый мир, настоящую меня, который заботится и опекает без видимой корыстной причины, и который прямо сейчас впервые не знает, что делать. И это мне тоже безумно нравится в нём.
С трудом подавив очередной смешок, я тряхнула плечами и медленно повернулась к волатили. Теперь шипели уже трое. Две лисички и я. Они — из дальнего угла комнаты, я — стоя на четвереньках на кровати. О чём думают два новорождённых существа, внезапно оказавшиеся не в своих уютных скорлупках, а в просторной комнате рядом с незнакомцами? Им страшно? Любопытно? Ново? Да, всё вместе! Нужно им помочь немного.
Ненавижу любые трансформации зубов. Вообще не люблю всё, что связано с зубами. Это какой-то глупый ничем не подкреплённый страх, ведь, у врача я не была ни разу. Резцы в детстве выпали сами собой, первый, помню, застрял в украденном на рынке яблоке. Как же я рыдала, думая, что это такое наказание. Хорошо, что Джет быстро успокоил меня и объяснил, отчего выпадают зубы, так что, увидев через пару дней второй, торчащий из жесткой краюшки хлеба, я уже не заплакала, но страх остался до сих пор.
Осторожно-осторожно я меняла форму, превращая улыбку в устрашающий оскал с острыми клыками. Не больно, но неприятно. Невесомо провела языком. Хорошо. Похоже. Теперь глаза. Повторить вытянутые зрачки и охваченную пламенем радужку волатили тоже было нетрудно, а с ушами у меня никогда не было проблем. Несколько мгновений, и вот я что-то вроде большой мамы-лисы. Надеюсь, что они считают так же.