Ярцев помог ей дойти до ванной комнаты.
— Я сделаю чай.
— Лучше чего-нибудь покрепче, — она попыталась усмехнуться, но губы тут же заныли.
— Ладно, — кивнул он и открыл ей дверь.
Катя увидела свое отражение в зеркале, и ей стало нехорошо. Бледное, заплаканное лицо, разбитые губы и одна из рубашек Ярцева вместо майки и спортивной кофты, которые разорвали в клочья в том проклятом месте.
Она медленно склонилась над краном и начала жадно пить сырую воду. Потом несколько раз умылась. Прохладная вода освежала, помогая избавиться от головокружения и шума в ушах.
Как Ярцев оказался в клубе? Каким образом ему удалось вытащить ее оттуда? Невыясненные вопросы кружились в голове роем, снова вызывая головокружение и боль, и она решила об этом не думать. По-крайней мере, до тех пор, пока не придет в себя.
Когда Катя вышла из ванной, за окнами уже светало, но в кухне все еще горел свет. На буфете стояла бутылка виски, и два стакана. Ее босс, закатив рукава белоснежной рубашки, колол лед в пакете за длинной барной стойкой, вытянувшейся поперек просторной кухни.
— У вас здесь скромно, — с любопытством осматриваясь по сторонам, сказала Катя. — Я думала, что вы живете в каком-нибудь огромном особняке с бассейном во дворе и прислугой.
— Не вижу никакой необходимости в роскоши, — пожал плечами Ярцев. Бросил короткий взгляд в ее сторону и со знанием дела сгрузил лед в стеклянную вазочку.
Катя осторожно устроилась на барном стуле и посмотрела ему в спину. Она вдруг поймала себя на мысли, что кличка, которую Марго дала ее начальнику, полностью оправдывает свое содержание. Перед ней был действительно шикарный мужчина. Высокий, статный и очень привлекательный. Интересно, сколько ему лет? Она никогда не интересовалась этим вопросом, а сейчас ей вдруг стало жутко интересно.
"Если мне интересно, сколько лет моему боссу, значит, я оживаю, — тут же усмехнулась про себя она. — Какое же это счастье, очнуться не на мраморном полу со связанными руками, а в его квартире».
Ярцев тем временем засыпал на дно стаканов лед, плеснул виски и подал один из стаканов Кате.
Она взяла стакан и задумчиво посмотрела на темную жидкость, плещущуюся в кусочках льда.
— Александр Дмитриевич, а сколько вам лет? — тут же сорвался с губ предательский вопрос, и она испугалась. Видимо, психика окончательно дала сбой, если она не может удержать язык за зубами.
— Мне? — удивленно приподнял бровь ее шикарный босс. — Тридцать четыре. А что?
— Ничего… Извините… Видимо, с моей головой не все в порядке, если я осмелилась задавать такие глупые вопросы…
— Бывает, — он усмехнулся, а потом приподнял стакан.— За ваше здоровье.
На душе стало немного легче – это была его первая улыбка с тех пор, как она пришла в себя.
— Вы меня уволите? — вдруг сорвалось у нее с губ.
— Почему вы так думаете?
— Потому что я бы на вашем месте поскорее избавилась от такой проблемной сотрудницы.
— Но ведь если я вас уволю, куда вы пойдете? — внимательно посмотрел на нее он.
— Я не хочу, чтобы вы меня жалели.
— А я не хочу, чтобы сорвались съемки очередной рекламы, и рухнул мой план по заманиванию клиентов на ваш милый образ, — буркнул Ярцев. — Так что, давайте оставим все как есть. Посидите неделю дома, придете в себя и снова вернетесь на работу.
— Хорошо.
— И кое-что еще, Катя. Если вы надумаете снова куда-то сбежать без предупреждения, я не стану вас останавливать. Но и выручать тоже не буду. Бегать по всей стране за взбалмошной девчонкой, решившей нарушить скрепленные подписью договоренности не по мне. Я не держу возле себя предателей. Понимаете, о чем я толкую?
— Понимаю.
Катя поднесла стакан к губам и тут же ощутила, как виски опалил горло. Просить у Ярцева еще и закуску она не посмела, поэтому просто сглотнула и поморщилась.
— Слишком крепкий, — втянув в себя воздух, неловко заулыбалась девушка.
— Простите, я не ждал гостей. У меня нет дамских напитков и угощений, — развел руками он. — Могу предложить только «швепс». Он терпкий, поможет перебить жжение в горле.
— Спасибо.
Катя дождалась, когда Ярцев наполнит высокий стакан шипящим напитком, и с жадностью выпила его.
— Простите меня. Я должна была сто раз подумать, прежде чем решиться на побег. Я поступила некрасиво, а вы спасли мне жизнь, — с благодарностью взглянула на него она. — Никто другой никогда бы не осмелился прийти в то страшное место.
— Надеюсь, своим шансом вы воспользуетесь правильно, — Ярцев помрачнел. Он ненавидел щенячью благодарность, которая мелькнула в ее глазах. Он хотел большего. Он хотел ее всю. Но он знал, что она совсем не готова к такому повороту событий.
Глава 13.
— Кать, лед принести? — Марго обеспокоенно заглянула в комнату.
— Нет, этот еще не растаял, — отрицательно покачала головой подруга.
Один из сотрудников охраны Ярцева привез ее к Марго домой два часа назад, и с тех пор в маленькой квартирке все было вверх дном.
Сначала приехал врач, чтобы осмотреть ее тело на наличие внутренних повреждений. На счастье, грудная клетка оказалась целой и ребра ей не сломали. Кате прописали полный покой, обезболивающие и противовоспалительные препараты. Если боль в животе не пройдет до вечера, доктор порекомендовал обратиться в городскую больницу.
Катя надеялась, что все обойдется без больниц. Она приняла душ, и теперь, после того, как доктор ушел, в одном из стареньких халатов Марго лежала на диване, прикладывая лед, завернутый в полотенце, к ушибам на теле.
— Я сварю свежий суп из курицы. Горячий суп здорово помогает прийти в себя, — снова заглянула в комнату Марго. — Господи, как же хорошо, что Александр Дмитриевич додумался поехать в тот жуткий клуб! Даже представить страшно, что бы с тобой было, если бы не он…
Она прикрыла рот ладонью, и быстро скрылась обратно на кухню, чтобы Катя не видела ее слез.
Катерина взяла пульт от телевизора, и включила новости. Ей казалось, если отвлечься на яркие картинки, будет немного легче пережить тот кошмар, в котором она побывала.
Теперь, когда утро полностью вступило в свои права, ей было очень неловко перед Ярцевым. Она совсем не помнила, как он забрал ее из клуба, но то, в каком виде он ее нашел, заставляло испытывать жгучий стыд. Он ведь как-то умудрился надеть на нее свою рубашку, чтобы прикрыть обнаженную грудь.
Если бы Катя не боялась остаться без его опеки, она бы снова собрала сумку, и, несмотря на синяки и ссадины на теле, без оглядки бежала бы в Красноярск. Но на данный момент она осталась без копейки денег, без паспорта и без вещей. К тому же, каждый шаг отдавал болью в грудной клетке, поэтому она старалась лежать как можно спокойнее, прикладывала к ссадинам лед и тихо ненавидела себя.
Вскоре запахло ароматным супом из курицы. Есть Кате не хотелось совсем, но Марго так старалась, что отказаться от тарелки она не посмела.
— Как думаешь, мы это переживем? — размешивая суп ложкой, посмотрела на подругу Катя.
— Переживем, — уверенно фыркнула Марго. — Синяки пройдут, а больше эти садисты не успели тебе ничего сделать. Как только поправишься, я принесу бутылку шампанского, и мы обязательно отпразднуем твое спасение!
— Знаешь, хорошо, что сегодня воскресенье, и тебе никуда не надо идти. Если бы мне пришлось остаться наедине с собой, я бы сошла с ума от стыда и самоедства, — грустно улыбнулась девушка.
— Да будет тебе, Катя, — Марго села с ней рядом и осторожно обняла. — Главное, что ты жива и сейчас находишься здесь, в моей квартире. Остальное перемелется.
— Да, точно, перемелется… — как эхо, повторила за ней Катерина.
На следующее утро Марго ушла на работу в свой магазин. Катя же продолжала медленно приходить в себя. Тело болело уже меньше, чем накануне, но любое движение все еще доставляло дискомфорт, поэтому она устроилась на подушках с чашкой кофе и маленьким блюдцем дешевого печенья с маковой посыпкой, и бесцельно щелкала каналами телевизора.
Настойчивый стук в дверь ее удивил. У Марго было мало друзей, и они обычно не приходили в рабочее время. «Может, уйдут?» — с надеждой подумала девушка. Ей стало не по себе. Что, если это кто-то из людей Егора Елисеева, и ее снова отвезут в клуб?
Стук все продолжался, и Катя сползла с дивана.
— Иду, иду уже, — потуже затягивая пояс на халате, громко проговорила она и взглянула в глазок.
За дверью маячила круглая физиономия наголо побритого сотрудника охраны из корпорации Ярцева, который привез ее к Марго накануне.
На миг Кате стало интересно, что ему нужно. Впрочем, если это человек Ярцева, то она не имеет права не открыть ему дверь.
— Екатерина Сергеевна, доброго утречка! — огромная фигура заполонила собой пространство, а грубый голос заставил сердце сжаться от страха.
— Доброго… Вы что-то хотели? — испуганно пробормотала она.
— Да я по делу, — охранник уверенно шагнул в маленькую прихожую, после чего в ней стало совсем не повернуться, и следом затащил два огромных, совершенно незнакомых Кате чемодана на колесиках.
— Что это? — она испугалась еще сильнее и вжалась в стену.
— Ваши вещи, Екатерина Сергеевна.
— Постойте… как, мои вещи? Егор отдал вам мои вещи?
- А у него никто не спрашивал разрешения, — тонкие губы охранника расплылись в хищной улыбке, и он подтолкнул чемоданы к Катиным ногам.
— А он, что же… даже ничего не сказал против?
— Он не мог сказать что-то против, Екатерина Сергеевна. Он лежит в больнице, в тяжелом состоянии.
— П-почему? — заикаясь, едва выговорила она.
— Возвращался под утро домой, и на него напали четверо вооруженных бандитов. Охрану вырубили сразу, электрошокерами, а Елисеева избили до полусмерти и отобрали бумажник. Уж не знаю, сколько там в бумажнике было денег, наверное, целое состояние, если ему так досталось.
Катя судорожно сглотнула и посмотрела на сотрудника Ярцева. Цветущая улыбочка на круглом лице кричала о том, что напали на Елисеева совсем не грабители, а очень даже знакомые ему товарищи.
— А вам откуда все известно? — нахмурилась она.
— Так местные каналы трубят об этом направо и налево, — пожал плечами он.
— А-а-а. Ну, тогда понятно, — как можно спокойнее протянула Катя. Никакие каналы ни о чем не трубили. Она все утро пялилась в экран телевизора.
— Екатерина Сергеевна, вот еще что.
Гость полез в карман ветровки и достал оттуда сотовый телефон фирмы «самсунг».
— Вы, это, держите аппарат при себе все время. На всякий случай. Если что-то пойдет не так, в нем есть кнопочка, на которую надо нажать.
Он шагнул к ней, и Катя почти впечаталась в стену. Подсунул ей сотовый и включил экран.
— Здесь номер новый, корпоративный, ваш старый Александр Дмитриевич приказал уничтожить, чтобы никто не смел вас тревожить по пустякам. Близкие и друзья пусть звонят на этот. Вот тут, на клавиатуре, внизу, есть специальная кнопка, на которую сразу же реагирует наша служба безопасности. И отследить ваше местонахождение сможет с помощью спутника. Так что, возьмите и не забывайте зарядить. Оплата номера производится автоматически за счет корпорации, по выгодному тарифу раз в месяц. Интернет тоже имеется, безлимитный.
— О, спасибо, — Катя взяла из огромных ручищ прохладный серебристый «самсунг» и озадаченно уставилась ан экран.
— Ну, бывайте, — сотрудник охраны неловко усмехнулся, и шагнул в распахнутую дверь.
Катя осталась стоять, прислонившись к стене в прихожей. Она была напугана. Конечно, Ярцев не совсем бессердечный сухарь, если позаботился о ее гардеробе и сотовой связи, но нападение на Елисеева – это уже слишком.
Она постояла еще немного, а потом подошла к чемодану. Осторожно, будто опасаясь, что вместо вещей ей привезли расчлененного Елисеева, потянула за замок.
Аккуратно скрученные по японской методике, все ее наряды уместились в чемоданах. Несколько пар туфель, итальянские сапоги на высокой шпильке, и даже тонкое драповое пальто и изящная шубка из голубой норки были скручены и упакованы.
Она аккуратно достала шубку, самую любимую вещь в гардеробе, и с удовольствием прижала к груди. Короткий мех, мягкий на ощупь, всегда согревал ее душу.
На дне чемодана оказались две тонкие шелковые сорочки и халатик, который Катя надевала, выбираясь из ванной на своем личном острове одиночества в тот вечер, когда Егор ее связал. Тонкий пояс заставил сердце болезненно сжаться. Катю бросило в жар от мерзкого отвращения, и она отшвырнула от себя вещь, так остро напомнившую о том, что с ней недавно произошло.
Она запихнула халатик в пакет и выбросила в мусорное ведро, стоящее под мойкой на маленькой кухоньке Марго.
А поздним вечером, когда они вдвоем сидели у телевизора, поглощая пиццу, щедро смазанную горчицей и кетчупом, местные новости передали известие о том, что после обеда внезапно загорелась фабрика по производству игристых вин, принадлежащая миллионеру и местной знаменитости Егору Елисееву.
Фабрика пылала так сильно, что ее несколько часов не могли потушить. Она выгорела дотла.
СМИ, будто сошли с ума. Одни взахлеб рассказывали небылицы о том, что фабрика загорелась из-за неисправности проводки, которую уже десять лет, как надо было менять. Другие утверждали, что это разборки местного криминала, которому Елисеев отказался платить дань. Третьи с упоением показывали кадры, на которых Елисеева увозила скорая помощь, и убеждали общественность, что все было неспроста, что, скорее всего – это наговор какой-то очень знатной ведуньи, и Елисееву просто необходимо исповедаться у священника, дабы снять с себя порчу.
— Ё-мое, — приоткрыв от удивления набитый пиццей рот, пробормотала Марго. — Это ж надо, как Бог шельму метит. Точно на Елисеева порчу навели!
И только одна Катя знала, что никакая это не порча. И местный криминал не причем. Просто Елисеев перешел дорогу Ярцеву, и все несчастья – дело рук ее шикарного босса. Вот теперь ей стало по-настоящему страшно. Он так легко превратил цветущего миллионера-извращенца в обездвиженного и разоренного инвалида всего лишь за одни сутки. Что же этот красивый мужчина сделает с ней, если однажды она оступится?
Но удивительно – оставшиеся дни ее больше никто не беспокоил. Только Альберт в пятницу вечером прислал на корпоративный телефон сообщение о том, что в понедельник в девять часов утра ее ждут на рабочем месте, и что босс не любит, когда сотрудники опаздывают.
Катя прочла сообщение, и улыбнулась. Альберт был единственным приятным воспоминанием, оставшимся от ее работы в корпорации «СтройИнвест».
Глава 14.
Грохот выстрелов проникал сквозь защитные наушники, и казалось, вот-вот разорвет барабанные перепонки. Терпкий и крепкий виски «Chivas Regal» щедро лился в стакан, и его пили, ничем не закусывая.
— Саша! Остановись! Третий манекен в хлам! — возмущенно махал руками Ринат, пытаясь перекричать дикий шум в тире.
— Я оплачу. — Спокойный, хриплый ответ.
Ярцев неторопливо коснулся автомата АК 47, отсчитал 30 патронов и засыпал их в магазин. Со знанием дела вставил магазин в приемник ствольной коробки и нажал до щелчка. Опрокинул в себя полстакана виски и прицелился.
Ринат надел наушники. Скрестив руки на груди, встал на соседнюю стрелковую позицию, и выжидательно наблюдал, когда же Ярцев успокоится.
Тот пальнул по дальним манекенам, и раздалась автоматная очередь. Одно нажатие – один выстрел. Тридцать патронов – тридцать выстрелов. Третья коробка патронов пуста, а значит, уже извели девяносто патронов. Ринат не любил, когда патроны изводили впустую. Одно дело холостые, а когда настоящие – обидно. Настоящие надо пускать в дело, а не по манекенам палить.
— Кого ты расстреливаешь?! — не выдержал он, и резко опустил автомат дулом вниз как раз в тот момент, когда Ярцев готовился снова прицелиться.
— Себя. — Короткий ответ, вмиг озадачивший Рината.
— За что?!
— За то, что не могу выкинуть из головы девчонку!