— Избавьте меня от подробностей. Я всего лишь поинтересовался, как вам пришло в голову осмелиться притащить мне на подпись подобное безобразие.
Будто бы у меня выбор был. Но то, что без подробностей — это просто отлично! Палтус хоть и гад последний, но все же свой. Он один из немногих, кто относился ко мне по-человечески с самого моего появления в стенах ненавистного некромантского отделения. Закладывать его перед высоким руководством не хотелось. Мне перед магистром Марголисом ниже падать уже некуда, а вот Палтус перспективный молодой преподаватель и некромант грамотный, его карьера обещает быть… ну, хотя бы обещает быть!
В отличие от меня. Ни малейших иллюзий в данном случае я не испытывала: работа с посмертными явлениями — не мое совершенно. Сейчас дотяну как-нибудь до выпуска, получу право, смогу брать самостоятельные заказы: в столице всегда работенка найдется, а мы люди не гордые, нам лишь бы платили. Скоплю денег, и наконец-то пойду учиться туда, куда всегда мечтала попасть.
В спирто-питейную гильдию.
Да, планы на жизнь у меня весьма амбициозные! Наставница еще будет мной гордиться, только тихонечко, никому не рассказывая.
— Магистр Марголис, мне действительно жаль… — начала я слезно-покаянную речь, но меня вновь перебили.
— Я это подписывать не буду! — решительно заявил Его Магичество и вновь вернулся за стол.
Вот радует меня сегодня магистр. Очень радует.
Даже намекать не пришлось, сам предложил.
— И правильно! Тоже думаю, зачем подписывать это, когда можно выдать новое? Магистр, я всегда знала, что вы — человек понимающий… и мудрый, — поспешила добавить последнее, заметив, как Марголис переменился в лице. Не станет же он отрицать мудрость.
Не стал. О чем-то задумался.
А я, пользуясь возможностью продолжать, собственно, и продолжаю:
— Клянусь именем нашей пресветлой богини Пшенки, подобного недоразумения больше не повторится.
Упоминание богини вернуло внимание магистра ко мне. Он подозрительно ласково улыбнулся:
— Зачем новое, я все же глава гильдии магов.
Это он так изящно угрожает или что?
Но уже через несколько мгновений мне стало совершенно очевидно: да действительно, глава. И по праву носит прозвище «Его Магичество» в рядах учащихся той самой гильдии.
Магистр просто подержал ладонь над испачканным листом направления, произнес заклинание и… о чудо! Ни жирных разводов, ни противного душка не осталось и в помине.
Я с восхищением взирала на дело рук его. Вот это понимаю — полезно, удобно, практично. К сожалению, на некромантском отделении такому не учат. Наш удел с пограничными формами смерти разбираться и альтернативно-живущими договариваться.
— Ваше Ма-а-а… магистр Марголис, я вам так благодарна!
Он тем временем уже закончил подписывать последний раздел на обратной стороне направления и все с той же ласковой, почти отеческой улыбочкой вернул мне заветный документ. Я подобное у него на лице видела только однажды, когда наставница меня в гильдию магов привела.
И тут придется упомянуть о еще одной надгробной плите, придавившей мое светлое будущее. Во всяком случае, то, каким его видела любимая наставница.
С детства меня растили и воспитывали, как будущую служительницу при храме богини Пшенки. Богини созидающей, дарующей жизнь и процветание, сохраняющей все живое, что есть в природе, приносящей изобилие.
И я всегда была худшей.
Магия жриц, магия самой жизни не то что плохо давалась мне, да она откровенно смеялась в лицо. Мое искренне непонимающее лицо, все пытающееся разобраться, что я делаю не так.
У всех юных послушниц всходы колосятся в разной степени выраженности, а у Алесты не только не взошли, но и сгнили.
После высадки саженцев юными послушницами заброшенное поле превратилось в цветущий сад. И только по краю его стоят могучие, узловатые и абсолютно мертвые деревья. То есть они все-таки выросли, в разы опережая по скорости своих соседей, но благополучно издохли, покрывшись какой-то плесенью. Причем весьма хитрой плесенью, разлетающейся спорами по округе и заражающей другие растения.
Стоит ли говорить, кто сажал эти предательские побеги и магичил над ними?
Я даже алтарный камень в храме умудрилась сгубить! Алтарь, прежде веками покрытый мхом и мелкими побегами молодой травки всего после одного ритуала с участием меня наконец-то превратился в настоящий камень. Лысый, холодный и напрочь безжизненный.
Вот тогда-то иерохонта Церцилия не выдержала и сдалась, признав, что жрицы богини плодородия из меня никогда не получится. Она отвела меня к магистру Марголису и попросила взять под крыло непутевое магическое дарование. Магистр улыбался, утешал наставницу, заверял, что она может на него положиться. Всегда и во всем положиться. Раз эдак много… повторил.
И это был единственный случай, когда Его Магичество ласково мне улыбался. Но и я, к слову сказать, больше их никогда одновременно не лицезрела.
К чему это я? Да к тому, что в связи с вышесказанным, стало мне по-настоящему жутенько. Я всей кожей прочувствовала грядущую подставу. Да такую, что Палтус со своей выходкой просто полугодовалый младенец, пускающий жалкие пузыри.
Плавали уже — знаем.
Тогда он поулыбался, а я вынуждена была учиться на самом невостребованном в гильдии отделении некромантии. И должна при этом испытывать безмерную благодарность уже за то, что хоть какое-то местечко мне отыскалось, ведь обучение стоит денег. И не безродным сироткам воротить нос от столь щедрых подачек судьбы. Так что если я не испытываю восторга от всей этой кладбищенской романтики, то это мои личные проблемы.
И вот магистр Марголис вновь лучится радушием. Ой, не к добру это, не к добру.
— Алеста, милая…
Гнилая домовина! Труп невесты тебе милая, а я бездарность и… и жить хочу! Забираю свои слова назад, не нужно нам нового репертуара, пусть все остается по-прежнему.
— …не тайна, что твои успехи в учебе, мягко говоря, отставляют желать лучшего.
Так, о моих выдающихся способностях он не забыл. Может, обойдется?
Перевожу взгляд на свеженький, чуть ли не похрустывающий лист с направлением. И понимаю: не обошлось.
— Мухо… что? Мухоморск… Мухомруйск?..
— Мухомрийск, — укоризненно поправил магистр. — Провинциальный городок на окраине страны с пасторальными пейзажами и очарованием фермерского колорита.
Скептически покосилась на Магичество, ни разу не поверив в нарисованную им благостную картинку. Просто все «теплые» местечки делятся на два типа. Первый — это где делать ничего особо ненужно, ты перебираешь бумажки, сидишь в зачастую чистом и даже без следов издержек профессии помещении и радуешься, что сумел родиться в правильной семье с полезными связями. Второй тип — там действительно полно работы, но она более высокого класса, сложнее и интереснее, и да — платят за нее соответственно. Все некросы по призванию мечтают попасть именно туда, но и к учебе у них, как правило, фанатичное отношение.
Иначе в действие вступает третья заповедь от нашего легендарного заведующего моргом: «Тупой некромант — мертвый некромант». Лично мне она особенно нравится за игру слов и смысла, лаконичность и точное попадание в жизненные реалии.
Так вот, поскольку влиятельных родственников я не имела и особыми заслугами на учебном поприще похвалиться тоже не могла, путем нехитрых измышлений становилось очевидным следующее: мне светит только то, на что не позарились остальные. Много грязной работы, которую никто больше делать не хочет, а платят за нее копейки. Отсюда вывод: не все столь безоблачно в том Мухомрятске… или как его. А магистр явно подтасовывает факты.
— Далековато, конечно, — игнорируя мой кислый вид, ворковал Марголис, — но до ближайшего областного центра мы тебя порталом доставим, а там будет ждать человек от главы Мухомрийска, он поможет добраться до места.
Ого, такие сложности и издержки только ради того, чтобы сбыть подальше с глаз бестолковую ученицу? Подозрительно.
Магистр как мысли мои прочитал, потому что вдруг ни с того ни с сего начал объяснять:
— Ты пойми, для тебя это идеальный вариант. В Либерте и ее окрестностях все спокойные места заняты.
Ага, считай, уже проплачены.
— С чем-то действительно серьезным ты не справишься, а мы же не хотим расстраивать иерохонту Церцилию.
Угу, считай, позорить гильдию и, не приведи богиня, возмещать убытки от косоруких действий их практиканта.
— Я долго думал, как быть и как выполнить данное твоей наставнице обещание. — На мой недоуменный взгляд магистр уточнил: — Позаботиться о тебе.
Так вот как это называется? Не ссылка в глухую дыру, а забота. Нет, серьезно, что это за город вообще такой — Мухивымерск? Приличный населенный пункт подобным издевательством не нарекут.
— Ты так и передай иерохонте Церцилии, — наконец-то подобрался магистр к главному, видимо, ради чего в принципе все это и объяснял, а не выставил меня за дверь сразу после подписания направления. — Пусть не волнуется, я обо всем договорился. В Мухомерске…
— …мройске, — зачем-то вставила свои пять копеек.
— А? Да неважно, в конечном пункте назначения тебя встретит глава города и обеспечит защитой, покровительством и всем, что понадобится.
И вновь на лице магистра расцвела ласковая улыбка. А мне от такой заботы повеситься захотелось. Но некромант-самоубийца — это почти анекдот.
— Алеста, тебе все понятно? Просто слушай и делай все, что скажет Васка Велмар, и тогда никаких проблем с практикой у тебя не возникнет.
Это еще что за гвоздь в крышке моего гроба? В теперь уже слегка измятом от расстройства направлении стояло совершенно другое имя. Мое непосредственное начальство на ближайшее время звали Дэмис Элройен.
Магистр Марголис совершенно верно истолковал мое недоумение и взгляд на злосчастный документ. Для излишне недогадливых особ уточнил:
— Васка Велмар мой доверенный человек, он о тебе позаботится. Я же все понимаю: молоденькая девушка, одна, впервые оказавшаяся далеко от дома. Хрупкий, нежный цветок, взращенный в тепличных условиях храма богини Пшенки. Правда, я сделал что мог.
Серьезно? Есть подозрение, что Магичество увлекся и уже пустил в ход речь, заготовленную для наставницы.
— Обращайся к Велмару по любым вопросам, а главное, во всем слушайся. Он как никто другой отлично знает и город, и царящие там порядки. Он введет тебя в курс дел и даст самую правдивую информацию. Не думай, что мне безразлична твоя судьба и я забуду об Алесте Святодух, как только она покинет пределы столицы. Именно так своей наставнице и скажи.
Пределы столицы, как мягонько сказано. Меня терзают смутные подозрения, что расстояние будет сопоставимо с пределами страны! А может, зря я о магистре плохо думаю? Просто с местами для практики действительно напряженно. Будем смотреть на ситуацию реально. Он ведь не обязан обо мне печься, и тем не менее в самом деле сделал что мог. С самим главой города Мухопадска договорился! И все ради какой-то сиротки.
Ладно, так и так я от этой практики ничего хорошего не ждала. Главное, направление у меня на руках, и теперь можно приступать к сборам.
— Спасибо. Тогда я пойду? — вставая со стула, произнесла я.
— Да, ступай. Завтра вечером в службе портальных перемещений тебе нужно быть вовремя. — Он скосил взгляд на мои тапки и ехидно добавил: — Озаботься подготовкой заблаговременно.
Киваю, удерживая невозмутимое выражение на лице. Сама виновата.
— Слушайся во всем Велмара! — вновь напомнил мне уже в дверях магистр. — Для твоего же блага. И передай Церцилии… а впрочем, я сам. Да, сам. Иди.
И я пошла. А в голове все звучали последние слова Марголиса: «слушайся» и «для твоего же блага». Для чего эти настойчивые рекомендации? Чую, все-таки ждет меня в Мухомрийске подстава!
Ну да сдаваться и жалеть себя — это не мой путь. Мой путь — ведьмачья лавка, чей занятный ассортимент поразит самое искушенное воображение. Кладбищенские черви мне по-прежнему нужны, но я не настолько отчаялась, чтобы собственноручно рыться в земле.
Почувствовала, как губы расплываются в мстительной улыбке.
На ужин у нас сегодня наваристый лапшичный суп! И поход в гости.
Глава 2
— А, Святоша, заходи!
Всклокоченная шевелюра Палтуса и заляпанный, — даже думать не хочу чем, — свитер сообщали о том, что я как раз вовремя. В том смысле, что недавно закончивший обучение в гильдии магов некромант, оставшийся преподавать на родном отделении, пишущий собственную исследовательскую работу и параллельно берущийся за любой заказ, какой подвернется, очевидно, только-только проснулся после долгой ночи в трудах и не менее насыщенного утра, плавно перешедшего в день.
Вообще загадка, как он умудряется выживать без полноценного отдыха и… да всего полноценного. Но периодами наш куратор и правда становился похож на своих подопытных. Э-э-э… чье фрагментарное присутствие можно было обнаружить невооруженным глазом.
— Фу, — сморщила я нос и тигельными щипцами расчистила стол от поломанных трубчатых костей. — Нет, ну я все понимаю, устроить кабинет-лабораторию там же, где и живешь — мечта просто! Напомни-ка мне, почему у тебя нет девушки?
— Потому что я слишком занят! — отмахнулся Палтус позевывая и с надеждой уставился на принесенный мной котелок. — Скажи, что это еда? Закус пресытный, я не ел со вчерашнего… — задумался, — короче, женщина, я голоден, как отряд свежеподнятых зомби.
Я усмехнулась и, приподняв крышку, специально помахала ею, дабы ароматы мстительного блюда достигли цели и захватили ее в плен. Впрочем, судя по хищному взгляду Палтуса он и без того был готов сдаться со всеми потрохами.
— Моя покровительница — Пшенка, — захлопнув перед носом куратора котелок, наигранно возмутилась я. — Вот ищи себе адептов Закуса, и пусть они тебя кормят.
— Он ее муж! — уже гремел посудой Палтус. — Мелочно в одной семье выяснять, кто главнее.
— Как знать, — не пожелала я сдавать позиций. — Богиня нежная и милосердная, земля родит пищу под ее светлым покровом. Плоды ее созревают в любви.
— Так и у Закуса в любви. Только его любовь недолговечна.
Палтус сгреб остатки костей прямо голыми руками, используя нижнюю часть своего растянутого свитера, как авоську. А поймав мой выразительно-брезгливый взгляд развеселился:
— Это макеты. Спокойствие, Святоша, я пока еще не настолько аморален.
Что ж, у некросов юмор вообще специфический. Я пожала плечами и вредным голосом уточнила:
— Ключевое слово «пока еще».
Палтус подмигнул и скрылся в соседней комнате, служащей ему кабинетом. От нечего делать я плюхнулась на диванчик, предварительно убедившись в отсутствии там… хм, еще каких-нибудь макетов. И крикнула:
— Согласись, бог скотоводства — довольно жесток. Даже удивительно, как Пшенка могла пожелать такого супруга.
— Не хотелось бы ранить твою веру в могущество покровительницы и пятнать взгляды на некоторые аспекты взаимоотношений, но порою интересы дамы идут по периметру кладбища, — проорал Палтус из соседней комнаты.
— Не богохульствуй!
Он появился через пару минут ухмыляющийся так, как умеют только некросы. Вроде бы и ничего особенного, а все равно начинаешь чувствовать неловкость. То ли помолиться забыл, то ли помыться, а ведь смерть всегда рядом.
— Давай признаем, что они отличная пара и стоят друг друга. Мне вообще по бальзамированию что там и как, я есть хочу! И меня устроит пища обоих божеств, хотя мясо, безусловно, предпочтительнее. Так что ты мне принесла?
Я задумалась. Червяки — это вроде бы и не скот, но в то же время и мясо. Наверное.
— Суп с лапшой… на бульоне, — не моргнув глазом, соврала я. Хотя почему соврала? Поделилась полуправдой.
— Даже звучит восхитительно!
Не сомневайся, дорогой, на вкус тоже должно быть ничего.
Я открыла крышку и, щедро зачерпнув варева воздаяния, наполнила протянутую тарелку.
— М-м-м, какой аромат, — закатил глаза Палтус, звучно сглатывая слюну. — Божественно! Новая приправа?