Моя грудь похожа на клюкву. В смысле, такая же маленькая.
Эх…
ГЛАВА 2.3. Жрец выбирает…
И всё же весь остаток дня с меня не сходит ощущение приятной расслабленности, полученное при давке винограда. Но мне надо успеть до вечера найти в нашей прихрамовой библиотеке какую-нибудь книгу, в которой будет рассказываться про мой Даровой цветок. Должна же быть такая… Хочу узнать свойства горечавки! Увлекшись поисками книги, не успеваю на ужин и, к величайшему сожалению, остаюсь голодной.
Так что и не поела, и книгу не нашла! Тимасиос, ну ты прямо меня радуешь последнее время!
Когда прихожу в комнату, вижу опущенные балдахины Деспоины и Кириаки. Наверное, наелись и дрыхнут себе!
Говорят, на ужин был тцадзики — творог с оливковым маслом, чесноком и мелко нарезанными огурцом, укропом и мятой, а еще стифадо — кусочки мяса с луком в вине.
Урчание в моем животе раздалось настолько громко, что, по-моему, чуть не разбудило Деспоину и Кириаки!
Нет, я, конечно, попыталась уснуть на пустой желудок, но дело это неблагодарное. Поворочавшись с богу на боку и посглатывая голодную слюну, я решительно поднялась, натянула трусики и накинула свой ярко-синий хитон цвета горечавки.
Если балдахины соседок были подняты, я б не решилась из комнаты выходить. А так прошмыгну тихонечко, эти злючки и не заметят.
Попробую пробраться на кухню, хотя ночные прогулки послушниц по храму строго запрещены! И может быть, даже в библиотеку… Был там один стенд со старинными книгами, которые я просмотреть не успела. Может, хоть какие-то сведения про горечавку я найду там.
В уютном помещении кухни с низкими сводами и поперечными балками под потолком, на которых были развешены связки лука и чеснока, горел неяркий свет. Прокравшись к каменному коробу с хранящимся там скоропортящимися продуктами, в котором жрец Джерт наколдовал вечный холод, я потянула на себя тяжёлую дверцу и нашла там большой кусок тцадзики и остатки стифадо. Запив всю эту вкуснятину ежевичным вином, я с чувством выполненного долга и лёгкой сытости отправилась в библиотеку, которая находилась в отдалённой части здания, но пошла я не по главному переходу, а окольным путём — темными и пустынными коридорами, которыми редко кто пользовался.
Мне стало даже чуточку страшно (митера Хтония рассказывала о дивах — потусторонних существах, которые одним только взглядом могут убить человека), и я почти пожалела о своей вылазке, как вдруг услышала странный звук.
Замерла от ужаса, и в тот же момент звук повторился. Это был протяжный стон и доносился он из-за забранного решёткой круглого окошка, расположенного высоко в стене.
И бежать бы мне отсюда со всех ног, но любопытство, говорят, сгубило кошку! Стараясь действовать бесшумно, я перевернула вверх дном очень вовремя подвернувшийся огромный продолговатый кувшин с изображением Хеб, пододвинула к окошку и забралась на него, прильнув из темноты к звеньям решетки.
От открывшейся глазам картины я едва с кувшина не упала!
За стеной были покои с большой круглой кроватью, устеленной красными простынями. На этой кровати возлежали жрец Джерт и послушница Эрлеа — лучшая подружка моих соседок. Оба были совершенно голые и совершали какие-то странные ритмичные движения.
Оттопырив свою оголённую попу, Эрлеа стояла перед жрецом на карачках, и Джерт, стиснув ее ягодицы, ворочал в лоне послушницы своим могучим членом. Закрыв глаза, Эрлеа громко и протяжно стонала, и груди ее с крупными коричневыми сосками, напоминающие наливные яблоки, прыгали в такт движениям жреца.
Обнажённый мускулистый жрец с распущенными платиновыми волосами был похож на бога. Его гладко выбритые яички со шлепающим звуком стукались о промежность Эрлеа.
Послушница откинула голову и застонала на высокой ноте, отчего жрец зарычал, и, навалившись на девушку своим весом, обхватил ладонями ее груди и принялся мять их и теребить пальцами горошинки сосков, не переставая мощными толчками двигаться во влагалище Эрлеа.
Но самым удивительным было то, что стало происходить со мной. Я почувствовала странную дрожь и мои собственные соски стали такими острыми, что явственно обозначились сквозь тонкую ткань хитона. Мне вдруг страшно захотелось, чтобы мои груди, а не груди Эрлеа Джерт мял и ласкал своими сильными пальцами.
В полном смятении я почувствовала, как кровь приливает к щекам. Я никогда раньше не видела Ритуал Дарения, только слышала о нем, но догадаться, что это он было нетрудно. Но почему, зачем они совершают ритуал, если я точно знала, что Эрлеа сегодня не ходила к источнику, а весь день работала во благо Хеб на винограднике?
Но я просто не могла, не хотела думать об этом, настолько меня захватила подглядываемая картина!
Внезапно тело послушницы забилось в судорогах и, коротко вскрикнув, жрец оросил ее лоно мощной струёй жемчужной жидкости. В этот самый момент я почувствовала, что между моих нижних губок стало горячо и влажно, и мне отчаянно захотелось, чтобы жрец кончил в меня, а не в неё!
Эрлеа перевернулась на спину и бессильно откинулась на красных простынях, разметав тёмные волосы по подушке и блаженно улыбаясь. Но жрец не дал ей отдыха!
Огромный, мускулистый, он навис над послушницей, так, что ее груди касались его мошонки, и провел своим членом по раздвинутым пухлым губам Эрлеа.
От этой картины низ моего живота взорвался сладкой болью, которая подступила к моему лону новой порцией липкой тягучей влаги. Интересно, как мощный фаллос Джерта поместится в рот Эрлеа? Он же огромен! Но так притягателен, что я облизала пересохшие губы и прислонилась лбом к холодной решётке, чтобы хоть чуть-чуть остудить пожар, который медленно охватывал моё тело от кончиков затвердевших сосков до ступней.
Приглядевшись, заметила, что в головку члена Джерта вдето маленькое серебряное колечко с золотистым камушком. От этой небольшой детали по моему животу прокатилась новая волна какого-то странного ощущения, названия которого я не знала. Мои трусики были уже совершенно мокрыми, а щеки пунцовыми, как маков цвет. Широко распахнув глаза, я старалась вобрать каждую деталь того, что Джерт делал с Эрлеа.
Внезапно рука послушницы нырнула себе между ног, и Эрлеа принялась медленно гладить и ласкать свой клитор, одновременно обхватив головку члена жреца и жадно посасывая ее. Ее глаза были закрыты, послушница слабо мычала, на лице было написано наслаждение. Джерт принялся потихоньку двигать бедрами и совершать своим членом во рту Эрлеа толкательные движения, как будто это был не рот, а ее лоно.
Я тяжело дышала в такт движениям жреца, ощущая, как влага, увлажнившая моё лоно, пропитав трусики, потекла по внутренней стороне бедер. Джерт задвигал ягодицами быстрее, так же, как быстрее стали порхать пальцы Эрлеа по ее блестящему от ее соков и спермы жреца клитору. Откинув голову со своими потрясающими волосами, водопадом рассыпавшимися по его плечам и спине и закрыв глаза, Джерт имел послушницу в рот, и разгорячённая, увлажнившаяся, задыхающаяся, я подглядывала за этим из темноты за зарешеченным окошком.
А потом одновременно случилось три вещи. Зарычав, подобно зверю, Джерт высунул фаллос изо рта Эрлеа и выплеснул ей на лицо тугую струю спермы… Девушка забилась в конвульсиях и протяжно закричала, перестав двигать пальцами в своем лоне, из которого медленно вытекли тягучие прозрачные капли… И я, пошатнувшись на своём кувшине, со страшным грохотом рухнула на пол, и со всех ног бросилась бежать, пока меня не поймали.
Стоит ли говорить о том, что до библиотеки я сегодня ночью так и не дошла?
ГЛАВА 3. Гнев богини
ГЛАВА 3
ГНЕВ БОГИНИ
Помимо того, что Великая, Царица Ночи, Блестящепрядая Хеб — богиня плодородия, любви и физического наслаждения, она еще отвечает и за женскую красоту. Хеб угодно, чтобы женщины, проповедующие ее культ, были красивыми, или хотя бы ухоженными, ибо если женщина красива, то она привлекает к себе мужчин, с которыми она потом совокупляется — это очень радует нашу страстную богиню.
Потому на времени постижения учения Хеб мы часто изучаем все, что относится к женской красоте, и к тому, как ее создать. Митера Хтония (как бы плавно намекая на меня) говорит, коли девица некрасива, то никакие краски, маски, притирки, пудры, крема и магические корректоры не в силах сделать из нее красотку, но зато они способны существенно улучшить ее положение, и возможно, даже помочь влюбить в себя пару мужчин. Правда, у магических корректоров внешности есть одно неприятное свойство — они перестают действовать на любовном ложе, и девица во время соития предстаёт перед мужчиной такой, какой родилась на свет. Так что нередки случаи, когда мужчина тащит в постель «красотку», а в самый ответственный момент готов бежать от нее без оглядки.
Вот тут-то девушка и начинает применять другие умения, специальную духовную магию богини Хеб — как быть очаровательной, легкой и загадочной… И тогда, невзирая на невзрачную внешность девушки, мужчина остается рядом с ней… Послушницы Хеб, став жрицами богини, могут учить этим искусствам других женщин, но самим нам пользоваться косметической магией митера Хтония, преподававшая эту науку, не советовала, заметив, что это неугодно богине.
— Вы — это вы! — любит повторять митера. — Лучшие из лучших, красивейшие из красивых, будущие Высшие Жрицы Хеб! Мужчины и так будут валяться у ваших ног.
Когда она это говорила, мне всегда в голову приходила мысль, что эти слова митеры не про меня.
Между прочим, некоторые жрицы, выйдя из храма в мир, открывали особые покои красоты, куда могла прийти любая, кроме продажной женщины. За определённую плату ей делали прическу, наносили магические краски на лицо и ногти, подбирали одежду, которая ей подходит.
Всему этому нас учили в храме. Практикуясь друг на дружке, мы со временем достигали огромных высот в искусстве создания женской красоты.
Сегодняшнее занятие было посвящено волосам — а именно тому, как наколдовать прическу, подходящую определённому цвету кожу, типу лица и фигуре.
Мне всегда очень нравились эти уроки по преображению (ибо всякая дурнушка мечтает хоть на некоторое время почувствовать себя красавицей), смущало только одно — как я смогу наколдовать прическу, если магия во мне запечатана?
В пару мне снова досталась Рхея, чему я была очень рада. Без умолку тараторя, она делала магические пассы над моей головой, а я даже близко не могла представить, как она сможет привести в порядок мои тонкие соломистые волосы.
Митера Хтония, которая разгуливала между рядами прилежно трудящихся над волосами своих сопослушниц девушек, благосклонно кивнула Рхее, а вот Деспоину поругала за то, что та соорудила Кириаки высоченную башню из беспорядочно переплетающихся прядей.
— Что ещё за гнездо? — выговаривала митера блондинке Кириаки, тыкая пальцем в рыжеватые пряди Деспоины, которая вот-вот должна была разрыдаться. — Тут только вороне яйца высиживать, а не ходить с таким кошмаром молодой девушке, которая хочет привлечь к себе мужчину!
Мы с Рхеей переглядываясь, давились от смеха. Прическа Деспоины действительно напоминала воронье гнездо.
— Где же ворона, для которой ты это приготовила? — митера Хтония, как бы прищуриваясь, огляделась по сторонам, словно действительно хотела увидеть пернатую. — Как же так? Гнездо есть, а птицы нет! Непорядок!
Деспоина всхлипнула и, картинно подвывая, залилась слезами, но быстро успокоилась и даже мстительно усмехнулась, когда митера велела им с Кириаки поменяться местами.
Рхея меж тем, закончив колдовать над моей головой, критически меня оглядела и добавила последний штрих — вставила в мои волосы над самым моим ухом небесно-синий цветок горечавки.
Я коротко вздохнула, и пошла к настенному бассейну, водная гладь которого, не проливаясь, стояла вертикально и служила зеркалом — оценивать работу Рхеи.
Эта прическа действительно шла мне: Рхея как-то умудрилась уложить мои короткие волосы перышками и сделать прическу пышной. Горечавка оттеняла тусклый соломенный цвет моих прядей и здорово гармонировала с туникой, что была на мне… Но объективно я понимала, чуда не произошло — я все равно была некрасивой.
Некрасивой девушкой в ярко-синем цвете.
ГЛАВА 3.1. Гнев богини
Настала моя очередь показать свое парикмахерское искусство. Так как магии у меня не было, я руками заплела Рхее чудесную косу, перекинув ее на левое плечо, и вплела в нее ленту цвета зеленой хризантемы — Дарового цветка Рхеи. Благо я частенько практиковалась в плетении кос на волосах кукурузных початков! Другие девушки (и особенно соседки!), смеялись надо мной, но результат был налицо: митера Хтония меня похвалила и даже сказала:
— Вот, посмотрите на работу Маргери — она без магии смогла сотворить с волосами Рхеи такую красоту!
Весело переговариваясь, мы со Рхеей пошли в молельное помещение — настал Час признания Хеб, когда девушки собирались в хоровод и пели богине прославляющие песни.
Я повторяла вместе со всеми слова песнопения, но мыслями была далеко. Из мыслей все не шла картинка, что я подглядела три дня назад в коридоре храма. Слава богине, все закончилось благополучно и мне удалось скрыться незамеченной — о том, что я подсматривала, никто не узнал! Если б это выяснилось, неизвестно, чтоб со мной сделал жрец и митера Хтония. Наказание могло бы быть очень суровым.
Вечером, ложась в постели, я вспоминала подробности совокупления Джерта и Эрлеа, и телом овладевала жаркая истома. Я всегда думала о Ритуале Дарения силы, именно как о ритуале, главная цель которого — передать Верховному Жрецу силу Хеб, полученную в источнике. Но, похоже, Джерт и Эрлеа занимались постельными утехами этим просто так, ради удовольствия!
Это никак не укладывалось у меня в голове, но, как только я начинала об этом думать, то между ног становилось влажно-влажно и странное ощущение, похожее на сладостный зуд во всем теле, обуревало меня. Что со мной происходило?
Мне хотелось… О да, мне хотелось ещё раз увидеть член Джерта, входящий в лоно Эрлеа, увидеть, как она облизывает фаллос и берёт его в рот — горячие видения теснились внутри…
Странные, новые для меня желания и мечты…
Я и не думала оказаться на месте Эрлеа и ощутить все, что ощущала она, но хотела лишь ещё хотя бы разок увидеть эти ритмичные волнующие движения… Ворочаясь из стороны в сторону, все представляла и представляла будоражащие картинки, будто сгорая в медленном огне.
В одну из ночей я не выдержала. Дождавшись, когда Деспоина и Кириаки заснут, накинула тунику, тихо заскользила по знакомым переходами и коридорам в запретном желании прильнуть к заветному окошку и увидеть женское и мужское тела, переплетённые на красных простынях. Все мое естество трепетало, предчувствуя недозволительное зрелище.
Однако меня постигло разочарование. Покои, в которых Джерт и Эрлеа занимались сексом, были совершенно пусты. Исчезла даже кровать, и я на миг подумала — а не привиделось ли мне все это?
С чувством сильного разочарования и неудовлетворенного желания я отправилась назад, как вдруг увидела Агазанжелос с фонарем в руке. Черная туника, ниспадая фалдами, стройнила пышное тело — ее Даровым была орхидея. Не заметив меня, послушница прошла мимо.
Нисколько не сомневаясь в правильности того, что делаю, я, таясь, тихонько двинулась за ней. Агазанжелос вышла в сад, который был поистине огромным и включал в себя виноградники, фруктовые деревья и грядки с овощами, и направилась по выложенным камнями дорожкам в самую заброшенную и удалённую часть сада.
Меня разбирало любопытство, и я даже незаметно подобралась еще ближе к послушнице, чтоб лучше видеть, что она будет делать.
Агазанжелос пришла к старому гроту, увитому пушистым ковром плюща. Нам строго-настрого запрещалось к нему подходить, так как этот плющ был ядовитым и мог вызвать очень сильные ожоги.
Но послушница, как ни в чем не бывало, отодвинула зелёный ковер рукой и вошла в грот. Она совершенно спокойно трогала такое опасное растение, вызывающее у человека лихорадку и гнойные фурункулы по всему телу!