— Пусть лучше лопнет моя совесть, чем мой мочевой пузырь, — ответил я, чувствуя себя значительно лучше.
Я встал, натягивая шорты с бельём. Мне мешало пузо. Я не привык растягивать бельё и чего-то там поправлять. Натянул и готово. Но сейчас я дёрнул трусы наверх, а надо было ещё и расправлять высокий верх. Не жизнь, а сплошные мучения.
Только сейчас я понял, что секретарша всё ещё сидит на унитазе, стыдливо разглядывая покоцанный кафель на полу ванной комнаты.
— Почему ты до сих пор сидишь на унитазе?
— Тебя забыла спросить! Проваливай, обсыкатель ванн!..
Я ещё раз смерил взглядом своё тело, посылающее меня куда подальше, и догадался спросить:
— Ты что, сидя пыталась сходить в туалет? — я хохотнул, дёргая секретаршу за локоть. — Вставай!..
— И не подумаю!..
Секретарша плотнее сжала бёдра вместе.
— Детка, мой прибор не работает в сидячем положении. Так ты унижаешь его мужественность. Ты можешь хоть три года сидеть так, но не выжмешь из него ни капли. Вставай.
Секретарша медлила. Я воспользовался её замешательством и поднял за локоть, развернув к унитазу лицом.
— Что стоишь? Теперь обхвати пальцами и…
Я потянулся к своему бойцу. Странно, конечно, руки у меня сейчас маленькие и с красным лаком на ногтях, но Анель шлёпнула меня по руке.
— Не смей трогать свой член моими пальцами!..
В другой раз я бы предложил ей потрогать его чем-нибудь другим, если не хочет трогать пальцами. Но в свете последних событий предложение прозвучало бы очень двусмысленно, поэтому я прикусил язык.
— Заканчивай быстрее, — буркнул я, резко развернувшись.
Я развернулся чересчур резко, забыв, что я нахожусь в теле беременной. Я едва не растянулся, поскользнувшись на скользком кафеле. Секретарша среагировала мгновенно. Что-что, но реакция у моего тела всегда была отменной.
Поэтому меня дёрнули на себя, удержав от падения. Прижали к твёрдому телу. Да, я слежу за собой и занимаюсь в зале. И сейчас прочувствовал, как это ощущается со стороны.
И… тут же что-то твёрдое упёрлось мне в задницу. Я отпрянул, поняв, что именно это было. Разумеется, это был мой член.
Боец оказался предателем!.. Теперь Анель будет в курсе, что у меня встаёт на беременную секретаршу…
=9. Филипп
Если бы мне кто-нибудь сказал, что я однажды буду стыдиться своего стояка, я бы посмеялся. Громко и долго. Носейчас стесняюсь же!..
Во-первых, я не привык, чтобы ко мне прижимались вставшим членом.
Во-вторых… А под пунктом два идёт вся та бессмысленная и безумная чехарда, что творится с нами сейчас.
И самое поганое, что я реагирую на всё не так, как привык.
Всего одна мысль, а у меня уже вспотели ладошки, и подскочил пульс, и лицо горит, как Красноармейское знамя.
Это всё не моя реакция.
Я бы мысленно посокрушался — и всё на этом. Тихо, молча, никто ни о чём бы и не догадался. Так нет же!.. Эта Анель — просто фабрика по производству эмоций!.. Её тело трясётся как в лихорадке и выдаёт моё волнение. Уф… И дышать тяжело.
Я распахнул окно, вдыхая свежий воздух, восстанавливая дыхание. Кажется, стало немного легче. Теперь я понял, что не только тело мне досталось женское, но и суетливость — тоже перешла по наследству.
Потому что я трепещу… Трепещу, блядь, ну что за слово такое?!
Короче, меня потряхивает о мысли о том, что Анель теперь всё знает.
Моя грязная и пошлая фантазия вылезла наружу и приветственно толкнулась в мягкую задницу тела Анель.
Привет, булочки. Я хочу трахнуть вашу хозяйку. Дико хочу, до болезненной рези в окаменевшем члене.
Наверное, это мой личный бзик…
Анель всегда была миловидной и приятной девушкой. Разумеется, как и на любую другую женщину, мой здоровый организм иногда реагировал соответственно. Напрягалось всё, что нужно. Чаще всего это было мимолётноенапряжение, какое часто случается…
А потом меня будто накрыло колпаком, из-под которого было сложно выбраться. Я вдруг начал замечать, что секретарша меняется. Едва заметно, почти неуловимо, но меняется. Это просто миг, выхваченный из миллиона других, пронизывающий осознанием: что-то не то.
В лучшую сторону. Жесты, голос, одежда… Не такой сильный аромат парфюма… Вместо этого я начал чувствовать аромат кожи, когда приходилось ехать рядом с ней или когда Анель сидела рядом. Мягкий и сладковатый аромат, напоминающий запах миндального молока…
И вот от одного этого аромата меня пропирало насквозь. Он как будто прилипал к моей коже и от него было никак не избавиться.
Вся моя ирония и ухмылочки были попыткой избавиться от наваждения, маячившего перед глазами. Не помогало. Спустя какое-то время Анель напросилась на разговор тет-а-тет и заявила, что ей нужно иногда отпрашиваться в женскую консультацию для наблюдения беременности.
И вот тут в моей голове окончательно щёлкнуло.
Гормоны, ну или что там у мужчин отвечает за возбуждение, резко воспрянули. Член встал по стройке смирно и начал рваться на передовую. Этому генералу хотелось трудиться неустанно и на всех фронтах.
Пока Анель спокойно рассказывала, в какие дни и часы ей нужно будет уходить с рабочего места, я тупо представлял её с округлившимся животиком и проглатывал слюни, давясь собственным возбуждением.
Диким и противоестественным.
Беременная — это всё равно, что чужая женщина. Не просто принадлежащая другому, но будто помеченная им. У всякой беременной есть парень, который станет женихом, или жених, который вот-вот станет мужем, или муж.
Анель была не замужем. Но, думаю, что это просто вопрос времени. Может быть, она хочет сыграть свадьбу после родов, когда сможет залезть в самое красивое платье невесты. Для женщин это важно…
Разумеется, я сразу провёл границу, обозначив надписью в своей голове.
«Не влезай, убьёт!», «Въезд запрещён» и прочие условные знаки, означающие только одно — мне там делать нечего.
У этой девушки скоро появится ребёнок и своя семья, а семья — это святое. Я едва не скрипел зубами от досады, проклиная собственное прекрасное воспитание, все эти моральные принципы, въевшиеся мне в мозг очень глубоко.
Чужое трогать нельзя…
Вот только эта чужая женщина постоянно находилась у меня перед глазами и соблазняла налившейся грудью и округлившимися бёдрами. Стоило только закрыть глаза, оказавшись в постели, как пальцы на автомате начинали гладить возбуждённый член.
А в мозгу щёлкали картинки, в которых я прижимался к этому телу с молочной кожей, лёжа на боку.
В моей голове всё было именно так. Отведя одно бедро в сторону, чтобы подразнить клитор. Ладонью другой руки накрыть тяжёлую грудь с набухшими сосками и перекатывать их между пальцами… И вбиваться короткими, быстрыми толчками во влажную глубину, вдыхая дурманящий запах кожи…
Вот такой грёбаный фетиш — трахнуть беременную. То есть чужую женщину. Не мою.
Меня трясло от дикой похоти, но, разумеется, не на показ.
Не-е-ет, внешне я — само безразличие, строгий и вредный шеф, тем не менее мысленно успевший кончить несколько раз подряд, пока просто обменивался дежурными рабочими фразами.
Если бы Анель можно было описать всего одной буквой, я бы охарактеризовал её одной буквой «О». Всё в неё такое же мягкое и кругло обточенное, пухлые губки раскрываются, вытягиваясь навстречу той самой проклятой «О», превращающейся в спираль. Как в гипнотическом ролике.
Именно по этой причине я не отпускал её, находил тысячи тысяч причин, чтобы отказать всем и каждой. Какие на хрен, другие, когда в приёмной находится соблазнительно прекрасная беременная Анель?..
Ну а сейчас реакцией моего тела не обмануть даже невинную девственницу. Чёрт бы побрал эту двусмысленную ситуацию, как в грошовой мыльной комедии!.. Такого просто не бывает!
Я мысленно возмущался, но все мои возмущения разбивались вдрызг от того, что я заперт в теле беременной женщины. И каким чудом это произошло, хрен его знает!..
Послышались шаги. Я обернулся, посмотрев на Анель, и впервые пожалел, что у меня такое выражение глаз и лица, что хрен разберёшь, о чём же я думаю в этот самый момент!.. Вот сейчас: губы поджаты, голубые глаза оценивающе скользят по мне, и не пойми, что думает обо мне Анель.
О да, я знаю, что она обо мне думает. Что я — грёбаный извращенец, возбуждающийся от близости девушки на седьмом месяце беременности…
— Кхм… — прочистила горло Анель и села на кровать, сложив руки на колени.
Её поза заставила меня улыбнуться. Потому что вот этот холёный мужчина тридцати трёх лет от роду никогда не сидел так, как пай-мальчик. Всё-таки Анель — это Анель, просто на ней… на ней временно костюм «меня».
Гениальное, бля, умозаключение!..
Я улыбнулся и начал говорить, удивляясь тому, как дерзко звучат мои слова, когда я произношу их губами Анель. Не просто дерзко, но провокационно и сексуально…
=10. Анель
— Я надеюсь, что ты справилась? — подмигнул мне босс, растягивая губы, мои губы, в улыбке.
— С чем?
— Как с чем? — притворно изумился босс и сжал пальцы в кулак, дёрнув ими вверх-вниз.
— Фу!..
Кажется, я бы в этот момент уже покраснела. А вот телу боссу — хоть бы хны. Оно какое-то твердокаменное и непробиваемое. Ага, да, особенно твердокаменное в одном месте. Которое только-только пришло в расслабленный вид, после контрастного душа.
Но глядя на босса. То есть на босса в моём теле я опять начинаю чувствовать… это!.. Какой кошмар!.. По телу как будто ползут мурашки горячей волной и кровь начинает приливать к…
Я никогда не была чрезмерной скромницей, но сейчас чувствую себя так, словно впервые вижу мужской член вживую. Вообще-то я не только могу на него посмотреть. Но я его чувствую!.. Жуть какая.
И при этом мне становится так неловко, ведь член напрягается при каждом моём взгляде на моё же собственное тело, которым сейчас распоряжается босс.
— Что значит «фу», Анель? Ни разу не дрочила рукой мужчине? Показать, как это делается? — намеренно долго протянул босс, подходя ко мне.
— Извращенец. Не удивлюсь, что у тебя чёрный пояс по ублажению себя, любимого, — поморщилась я. — Не подходи ко мне. Я не стану доставать твой прибор за исключением случаев крайней нужды.
— О, дорогая… Иногда по утрам нужда особенно крайняя…
— Всегда так? — поинтересовалась я, занимая удобное положение.
Как ни странно, удобнее всего было сидеть, развалившись и немного разведя бёдра в стороны.
— Нет, извини. Я неправильно сформулировала. На любую женщину… торпеда реагирует быстрым стартом? — вывернулась я, чувствуя себя ужасно неловко.
— Если ты не будешь выпускать пар, то вставать будет даже на отверстия в розетке.
Мда-а-а… Вот так работаешь бок о бок с человеком и ни о чём не подозреваешь. А он оказывается жутко озабоченным мужчиной.
— Ничего подобного я по утрам не собираюсь делать, — быстро сказала я, добавив. — Чем быстрее мы с этим разберёмся, тем лучше.
Я вздохнула, взглянув на своё беременное тело.
— Уже скучаю по своему малышу. Подойди, пожалуйста…
Босс, немного помедлив, подошёл. Я задрала край футболки и потёрлась носом о живот, поражаясь разнице нашего восприятия. Босс совсем по-другому чувствовал всё, даже ароматы.
— Всё, хватит! — метнулся в сторону босс.
Да, пора бы ему отойти. Потому что грёбаный член озабоченного босса опять начал оживать…
— И что мы с этим будем делать?.. — спросила я, чувствую себя очень и очень странно.
— Сначала разберёмся с рабочими вопросами, — сказал Филипп.
— Что? Какие ещё рабочие вопросы? Я нахожусь в теле озабоченного мужика!.. Я хочу вернуть себе своё тело с ребёнком немедленно!..
— Послушай, Анель. Я, конечно, понимаю, что ты уже собралась в декретный отпуск, и мысли у тебя текут только в том направлении. Но эта встреча — важна. Потом будем решать, идёт?.. Нам пошли навстречу, закрыв глаза на некоторые нарушения. Теперь надо отплачивать добром.
Я цыкнула, но теперь мы с боссом были связаны крепче, чем супруги. В конце концов, у босса мой неродившийся ребёнок!.. А своего малыша я никуда не собираюсь отпускать.
— Хорошо, — согласилась я.
— Сколько времени? — поинтересовался босс. — Встреча с представителями края назначена на одиннадцать часов.
— Сейчас половина десятого, — отозвалась я.
— А, успеем, — отмахнулся босс.
— Советую тебе начинать собираться прямо сейчас, — сказала я. — Не забывай, что ты находишься теперь в моём теле. А я ухаживаю за собой и слежу за своим внешним видом.
Босс пробубнил себе что-то под нос и собрался нагнуться за чемоданом.
— Ох…
— Вот тебе и ох, Филипп. Осторожнее, пожалуйста. Не забывай, что у тебя теперь есть живот.
Начальник присел и вытащил чемодан, задумчиво оглядел вещи, явно не зная, что надеть.
— Помощь нужна? — спросила я.
— Сам справлюсь, — отозвался босс.
Мне не понравилось, что он чересчур долго гладит пальцами кружевной верх бюстгальтера.
— Надо одеваться, а не гладить моё бельё, фетишист!..
Я подвинула чемодан к себе и быстро достала всё необходимое.
— Одевайся.
Босс стянул с себя футболку и попытался застегнуть бюстгальтер. За его попытками попасть крючками в нужные отверстия я наблюдала примерно минуту.
— Чёртова тряпка!.. Снимается она гораздо легче, — не вытерпел Филипп и начал надевать блузку.
— Эй-эй, ты чего? — возмутилась я.
— Так пойду! — заявил босс.
— Не пойдёшь!.. Соски будут просвечивать через ткань. Не делай из меня чёрт знает кого!.. Дай сюда.
Я подобрала бюстгальтер и натянула его на женское тело, стараясь игнорировать возбуждение, простреливающее в пах.
— Теперь чулки.
Я предвкушала занятно зрелище — и не ошиблась. Филипп сел, раскорячившись, и начал совать ногу в чулок.
— Аккурат… — предупреждающе начала я и поняла, что опоздала.
— Дырка, — пожал плечами босс, отбросив чулок в сторону. — Надо покупать качественную одежду.
— Это итальянские чулки!.. Просто нужно иметь не кривые руки.
— Я — мужчина. Я должен раздевать.
— Да?.. А рвать в понятие раздевать тоже входит? Или для тебя одно неотделимо от другого?.. Сядь!.. — толкнула я босса на кровать и потянулась к своему чемодану.
Придётся самой одевать этого неумеху, или он мне весь гардероб испортит.
— Кстати, стоимость порванных чулок я приплюсую к испорченной блузке.
Я раскатала чулки по стройным ножкам, поправила верх чулка, протянув пояс для беременных.
— Ложись.
— Это ещё зачем?
— Бандаж. Готова поспорить, что у тебя с непривычки будет болеть поясница.
— Я — выносливый, — самоуверенно заверил меня босс, отведя в сторону руку с поясом для беременных.
— Тогда держи, — я подтолкнула в сторону босса косметичку.
Он заглянул туда и упрямо мотнул головой.
— Нет. Ты не заставишь меня краситься.
— Придётся. Я ухаживаю за собой и не хожу в каком попало виде.
— Нормальный у тебя вид, — запротестовал босс, решительно отодвинув в сторону косметичку. — Душ — вот лучший макияж. И я его уже принял. Этого достаточно.
=11. Анель
— Нужно нанести макияж.
— Я не педераст и не трансветит, чтобы краситься! — фыркнул босс.
— Послушай меня, Филиппок! — рассвирепела я.
— Что? — округлил глаза босс и хлопнул ресницами.