ПРОЛОГ
Где-то на окраине бедной деревушки стояла покосившаяся и прогнившая хижина. На улице лил сильный дождь, с потолка тут и там капала вода. Женщина устала вытирать лужи и подставлять тазики и ведра. Но это не мешало ей вести спор с мужем.
— Тебе не кажется, что она еще слишком мала? Ей всего восемь лет. И я не отрицаю, что ты, как мать, желаешь для нее только лучшего. Но, побойся Бога, Мари. Это все равно что отдать нашего ребенка в рабство.
— Думаешь, для меня это простое решение? Конечно, я не хочу ее отдавать. Она наше единственное сокровище. Самое замечательное, что когда-либо случалось с нами, но что ее здесь ждет? Ничего, кроме нищеты. Это такой шанс. Благодаря ему она освободится от бедности. Ей будет лучше, чем здесь, откроется лучший мир, а в будущем у нее могут быть шансы на благополучную жизнь.
— О, Мари, когда ты так говоришь, это звучит замечательно. И я бы очень хотел, чтобы это действительно произошло, но…
— Курт.
— Нет, дай мне закончить. Я бы очень хотел, чтобы это действительно произошло, но ты должна понимать, что это только на словах все прекрасно. Такие вещи случаются только в сказках. Наша девочка, не встретит рыцаря на белом коне.
— Значит, ты не уверен, что это правильное решение.
— Конечно. Ты ее мать, Мари. Ни одна мать не отдала бы своего ребенка.
Женщина по имени Мари посмотрела на своего мужа. Это была бедная пара. Кожа лиц обоих была серой и помятой, хотя эти люди не были пожилыми. Глаза проницательные, хранили в себе странную отстраненность, обретенную за годы тяжелой жизни. Как будто они уже давно потеряли какую-либо надежду, но продолжали жить.
— Я не хочу ее отдавать. — прошептала Мари, заставляя пересохшие, потрескавшиеся губы выталкивать из себя эти слова, рыдания мешали ей.
По всему ее телу пробежала дрожь, и она обняла себя за плечи, словно это могло ей чем-то помочь. Ее муж вскоре прижал ее к своей груди, и она заплакала.
— Я знаю. Я знаю, милая.
— Но это единственный выход. Если она останется здесь… — женщина всхлипнула. — О, нет. Я не хочу такой жизни для нее. Не для нашей девочки.
Курт прикусил губу, и его пальцы сомкнулись на серой рубашке жены. Он закрыл глаза и отчаянно поцеловал женщину.
— Я хочу, чтобы она была рядом, как и ты. Но это всего лишь эгоистичное желание. Я знаю, что ты права. — его голос сорвался, дыхание было быстрее и тяжелее обычного, скорее всего, он старался подавить слезы. — Это хороший шанс. Я просто слишком люблю нашу малышку. И боюсь, что она не справится.
— Могу с этим поспорить.
Этой фразы было достаточно, чтобы они оба выпрямились и посмотрели в сторону двери, вытирая влажные глаза.
На пороге стояла маленькая девочка. Ее глаза, как и глаза родителей, переполняла безбрежная пустота, лицо было совсем бледным, а щеки впалыми. Под глазами виднелись темные полумесяцы. На вид ей было меньше восьми лет, она была очень низенькой, а ее конечности казались непропорционально длинными и тощими. Локти, запястья, колени и лодыжки были пугающими на вид, едва скрыты под тонкой кожей.
— Милая, мы скоро к тебе присоединимся. — отозвалась ее мать, но малышка только покачала головой.
Грязные волосы разметались по ее щекам.
— Я все слышала, мамочка. Вам не нужно беспокоиться за меня. Я справлюсь.
Мари обменялась быстрым, испуганным взглядом со своим мужем, который только глубоко вздохнул и пожал ей руку.
— Может быть, и к лучшему, что она все узнала. — пробормотал он достаточно тихо, чтобы услышать это могла только его жена.
— Я знаю, что вы этого не хотите. Я тоже. — ее губы задрожали еще совсем по-детски, а в глазах заблестели первые слезы. — Я тоже не хочу. И мне страшно. Но если мама говорит, что другого выхода нет.
— Мама очень хотела бы, чтобы ты осталась, дорогая. Но если я позволю тебе остаться, ты никогда не узнаешь, что такое нормальная жизнь.
Девочка подбежала к родителям и спряталась в объятиях матери.
— Я бы предпочла быть с вами, чем знать, что такое нормальная жизнь, мама.
— Но если я попрошу тебя поехать. Ты поедешь?
Полные слез глаза матери и дочери встретились.
— Я поеду, мама.
ГЛАВА 1. ЗАБЛУЖДЕНИЕ
***
ЛИАНА
— Где эта бесполезная девка? Лина! Линка!
Такая суета случалась в этом доме довольно часто. Дочь хозяйки дома имела привычку ходить на балы всякий раз, когда кто-то их устраивал. Я привыкла к этому, но это вовсе не облегчало мне жизнь. Наоборот, с каждым разом подготовка к балу была невыносимее, впрочем, как и сама наследница.
И все же я не осмелилась хоть раз сказать что-то против. На меня жаловались, ругали, обвиняли во всем, что только можно было, но я не решалась открыть рот. Я прекрасно помнила слова матери, когда та последний раз поцеловала меня в лоб.
— Что бы ни случилось, дочка. — прошептала мама, глядя мне в глаза. — Помни, что эти люди… Эти люди дают тебе все. Они не должны этого делать, и все же они решили принять тебя. Будь добра к ним, хорошо? Будь добра к ним так же, как к маме и папе. И помни. Иногда лучше кусать зубы и молча работать, даже если слезы мешают.
Тогда я была еще маленькой девочкой. Теперь, лет на десять старше, вздохнула, чтобы успокоиться.
Хайди куда-то запихнула свой пояс и теперь бегала по дому, пытаясь его найти. Впрочем, не потерянный пояс, а того, кто мог бы заняться этим неблагодарным занятием. Но она забыла о том, что за минуту до этого велела мне натереть свои туфли. Поэтому я отложила щетку и, вытерев руки о передник, быстро вышла из коморки, чтобы встретиться лицом к лицу с Хайди.
— Вот ты где, дурында, я тебя уже час ищу. — отозвалась наследница.
Хайди была высокой, темноволосой, молодой женщиной, достигшей своего двадцать пятого дня рождения. У нее была очень бледная кожа и контрастирующие с ней черные глаза. Лицо ее было округлым, но пухлые губы и аккуратный носик все таки делали её милой. Она была симпатичной, и поэтому неудивительно, что на ее руку и сердце было много претендентов. Красота вместе с таким огромным состоянием были еще тем подарком для охотников за богатством.
И все же время играло не в ее пользу. Хайди была очень разборчива. Каждый раз она приводила все новые и новые отговорки, чтобы не согласиться на помолвку. Тот был слишком низок, тот, в свою очередь, имел кривое лицо. Другой был глуп, а другой — слишком беден. Таким образом, она останется старой девой, и ее поведение обескураживало всех ярых сплетниц.
У Хайди была подруга по имени Рэйчел. Рэйчел была полной противоположностью подруги. Невысокая и худая, с бесцветными мышиными волосами и маленькими серыми глазами, которые она постоянно щурила от близорукости. Единственным ее достоинством был возраст, поскольку она была на четыре года моложе Хайди. Однако разглядеть женщину в ней было трудно. У нее была фигура изможденного ребенка, костлявые локти и колени и лишь небольшая выпуклость в области груди. Бедра, в свою очередь, тоже оставляли желать лучшего. У нее была короткая, бесформенная шея и вздернутый, слишком длинный нос, покрытый веснушками.
Зато Рейчел была умнее Хайди. Единственное развлечение она находила в чтении книг, желательно философских. Ошибкой ее родителей было, что они не позаботились, чтобы у девушки было приличное образование. Поэтому, несмотря на поглощения бесчисленных книг и философских трактатов, Рейчел не знала слишком много. А горизонты ее познаний были так малы, что беседа с ней была не из самых приятных.
Несмотря на свое уродство, Рейчел была мягче и справедливее, хоть и отличалась необыкновенным высокомерием. Однако удивляться этому было глупо, мало было семей после жестокой войны с драконами, которые могли бы похвастаться таким богатством, как семья Митчей. И деньги обычно помогали сгладить горечь характера.
— Ты потеряла мой пояс. — рявкнула Хайди, откинув с лица свои великолепные длинные волосы, и обвинительно посмотрела на меня. — Найди его мне, сейчас же, иначе не получишь ни крошки на ужин.
— Так точно, мисс. — ответила я, помня, чтобы не сказать ни слова о том, кто на самом деле потерял часть гардероба молодой наследницы.
Я понятия не имела, где искать пояс. У Хайди была довольно неприятная привычка ходить по всему дому, когда она готовилась к балу. Обычно во время этого ритуала она теряла половину своего гардероба. То где-то потеряла сережки, то спрятала ожерелье от матери и не помнила где, или же бросила перчатки в угол, и теперь они ей понадобились.
Поэтому не было ничего удивительного в ее поведении, однако, это все не облегчало мою работу. Я сразу же взялась за поиски, имея надежду, что не скоро услышу стоны Хайди о том, что ее туфли еще не натерты до блеска.
— О, это ты. — пробормотала Рейчел, которая, уже полностью одетая, сидела на диване и занималась чтением какой-то крайне скучной книги. — Я очень прошу тебя, не слишком шуми, потому что мне нужно сосредоточиться. Этот отрывок из книги чрезвычайно сложен.
— Конечно, мисс. — сразу же ответила я, чувствуя неприятный спазм в желудке, когда заметила, что конец пояса торчит из-под платья Рейчел. Девушка села на него, не заметив, что подруга положила его на диван.
Не было возможности, чтобы я просила ее о том, чтобы она поднялась, и уж тем более не в тот момент, когда она читала такой интересный отрывок из книги. С другой стороны, стоило ли рисковать гневом Хайди? Как бы то ни было, я больше боялась Хайди, потому что она была гораздо более импульсивной, иногда даже жестокой. И она была моей хозяйкой.
— Простите, мисс. — произнесла я неуверенным тоном, что заставило Рейчел взглянуть на меня полным раздражения взглядом. — Могу ли я просто забрать оттуда пояс мисс Хайди?
— Бери что хочешь. — довольно неприятно проворчала Рейчел, откладывая книгу на столик. — Ей Богу, здесь нельзя даже спокойно почитать. Где этот пояс?
Я тут же вспыхнула румянцем и указала на клочок ткани, торчавший из-под подола платья Рейчел. Она закатила глаза, встала и достав пояс, бросила его небрежно в мою сторону, я сразу же его схватила, зная, что если бы пояс упал на землю, Хайди сменит весь вечерний гардероб.
— Вы готовы, девочки? — раздался голос миссис Митч, которая, как всегда, собиралась на бал со своей дочкой.
Некоторые говорили, что она любила флиртовать и, кажется, так оно и было. Хотя мистер Митч был еще жив и здоров. Однако он покидал стены дома как можно реже, и его привязанность к жене давно угасла, а потому его совсем не волновали слухи, которые довольно часто доходили до его ушей. В свою очередь, миссис Митч, похоже, никогда не любила мужа. Зато она очень ценила его деньги, которые бессовестно тратила на лучшие платья для себя и дочери.
Второй причиной ее походов на балы вместе с дочерью было ее убеждение, что без ее помощи дочь не найдет себе мужа, а ведь это было для нее самым важным. Её дочь была в опасном возрасте, и если она станет старой девой это покроет позором всю семью.
В этот вечер проходил бал в местных бальных залах. Подобные забавы происходили довольно часто, но эта ночь должна была отличаться от остальных, и именно по той причине, что на этот бал прибудет сам герцог Верлиан. Он был драконом. О нем говорили, что у него столько денег, что он мог бы жить на них еще многие сотни лет, поэтому он казался достойным кандидатом в мужья. И это было не последним его достоинством.
— Где мой пояс, дурында? — воскликнула Хайди, совершенно игнорируя вопрос матери.
— Да, да, мы уже идем, — угрюмым тоном ответила Рейчел, вставая с дивана и, как будто это причиняло ей большую боль, начала спускаться по лестнице вниз.
Я, найдя пояс, наконец-то смогла вернуться с ним к хозяйке, которая в благодарность вонзила локоть мне в ребра.
— Мне не нужна твоя помощь, идиотка, я сама могу его завязать.
Однако вскоре выяснилось, что это было не так-то просто, в связи с чем Хайди была вынуждена потребовать, чтобы я завязала ей пояс, а затем застегнула пряжки у туфель. Только после этого подготовленная наследница смогла отправиться на бал.
Суета переместилась в прихожую. Мистер Митч не вышел ни к жене, ни к девушкам попрощаться. Возможно, он даже не знал о том, что дамы покидают дом.
Я закрыла за дамами дверь, затем прислонилась к ней, закрыв лицо руками. Следующие несколько часов у меня были теми чудесными моментами, когда мне не приходилось слушать постоянные обвинения или брань. Мистер Митч спокойно жил в своей комнате будто бы совершенно не подозревая о присутствии молодой служанки.
Однако этот вечер вышел совсем другим. И все это из-за небольшого заблуждения.
ГЛАВА 2. БАЛ
Во время отсутствия обоих девушек и миссис Митч, я занималась всем, что мне поручили сделать. Обычно у меня не было свободного времени, так как Хайди развлекалась придумывая новые поручения. То нужно погладить платье, то натереть до блеска всю обувь, то вычистить ковры.
Поэтому я отправилась на кухню, чтобы навести там порядок. Я и подумать не могла, что кто-нибудь сможет помешать мне. Дом был пуст, если не считать мистера Митча, а он, как и всегда, сидел в своем кабинете.
Однако, к моему удивлению, кто-то постучал в дверь. Я отложила тряпку, которой натирала столы, вытерла руки о передник, и быстрым шагом направилась обратно в вестибюль, чтобы открыть дверь.
На пороге стоял какой-то низкий парень в рваной одежде. Не имея ничего своего, я не могла дать ему ни монетки.
— Если хочешь. — неуверенно сказала. — Я принесу тебе немного хлеба.
Конечно, не следовало этого делать, поскольку хлеб тоже не принадлежал мне, но при этом я была уверена, что никто об этом не узнает. Никто и не заметит, что не хватает небольшого кусочка.
— Нет, нет, я не для этого, мадам. — тут же ответил парнишка, качая головой.
Через некоторое время он немного отстранился и кивком головы указал на расположенную за его спиной небольшую карету с запряженным к нему ослом. Который выглядел так, будто давно не видел приличной еды.
— Мистер Варелли велел мне привезти мисс Рейчел Тордис на бал, мадам.
Я моргнула. Варелли. Это был один из претендентов на руку Рейчел. Один из тех юношей, которых отвергла не сама девушка, а ее мать мисс Тордис, утверждая, что он слишком беден. Ну, у нее, видимо, были веские причины, подумала я, глядя на тощего осла.
— Простите, но она вместе с мисс Митч и мисс Хайди уже покинула поместье, чтобы отправиться на бал. — ответила я, слегка наморщив лоб.
Парень переминался с ноги на ногу.
— Вы мисс Рейчел Тордис? — спросил он наконец, глядя на меня и протягивая в мою сторону руку с обгрызенными ногтями.
— Нет, уверяю вас, это не я. — я быстро покачала головой.
Я так увлеклась, что не услышала шагов в коридоре. Однако я не могла не услышать громкого голоса.
— Что здесь происходит? — загремел мистер Митч, подходя к двери. — Ради Бога, Лиана, прогони попрошайку и возвращайся в дом, ты простудишься.
Мистер Митч был, пожалуй, самым добрым человеком во всем этом доме, и он был единственным, кто обращался ко мне с уважением, которое удивляло меня. Однако в нем было что-то, что всегда пугало. И дело здесь было не только в той надменности, которой отличались люди из высшего общества. Возможно, это был грозный взгляд из-под кустистых бровей, может быть, лицо с морщинами и небольшими шрамами. Или же, что-то совсем другое.
— Да, конечно.
— Я не шучу, я за вами пришел, мистер Варелли хочет, чтобы я взял ее на бал. — тут же вмешался мальчик, вызвав у мистера Митча немалое изумление.
Мужчина приоткрыл дверь чуть шире.
— Лиану? — спросил он.
Мальчик утвердительно кивнул, отчего моё сердце замерло в груди. Я понятия не имела, как объяснить мистеру Митчу, что речь действительно шла не о мне, а о мисс Тордис. Я уже открывала рот, когда мужчина громко рассмеялся.