Добраться до озера оказалось не просто. Дороги были забиты беженцами и толпами, оборванных, грязных и голодных солдат. Мы пытались ехать на грузовиках, но у очередного разбомбленного моста пришлось их оставить. За неимением лучшего решения, я приказал отдать их ближайшему лазарету. Но пешком тоже не получалось идти быстро, так что в одном лесу мы остановились на ночлег.
По ночам уже было достаточно холодно, да еще и стояла сырая погода. Мы наломали веток, положили их на землю, а сверху постелили шинели. Разводить костры было нельзя, так что ужинали мы холодными консервами, запивая их водой из ручья. Девушки, а их с нами было достаточно, легли в центре, прижавшись друг к дружке, и накрылись сверху теплыми куртками и шинелями. Ну а мы, мужчины, по очереди спали и караулили.
На следующий день нам пришлось идти под противным моросящим дождем. Как итог, уже к вечеру половина девушек, включая Алисию, начали чихать, кашлять и шмыгать носом. К счастью к обеду мы добрались до городка Хальнак, с пристани которого и грузились на паромы.
У причалов собралась большая толпа, через которую нам пришлось прорываться силой. Я шел первым, за мной самые крепкие из механиков и стрелков, потом девушки, замыкали отряд опять мужики. Шум и гвалт стояли невообразимые. Люди шумели, кричали, пихали друг друга и оттаптывали ноги. Офицеров, пытавшихся навести порядок, просто не было слышно.
— Пропусти женщин! Пропустите женщин!
— Куда прешь, скотина?!
— Не давите, уроды, тут же дети!
— Ребенок! Где мой ребенок?!
— Да не пихайте вы так!
— Мама! Мама!
Кое-как прорвавшись к самому причал, я столкнулся с офицером военной полиции, руководившим погрузкой. Работа у него, конечно, была не сахар. На него сразу с трех сторон орали, просили, угрожали и умоляли.
— Ну, пожалуйста! Ну, хоть ребеночка возьмите! — рыдая умоляла женщина, прижимавшая к себе девчонку лет десяти.
— Командир! Ну пусти! Я все отдам! — рядом с ней какой-то коммерсант тряс целой пачкой денег.
— Не положено! Не положено! — как заведённый автоматон отвечал офицер.
— Капитан! — крикнул я.
— Кто такие? Куда претесь? Не положено!
— Да не ори ты! Вот документы! Третий ШАП Добровольческой авиадивизии.
— Вы опоздали, ваш паром еще утром ушел!
— Да ты не охренел ли? — заорал я. — Ты не видишь, что на дорогах творится? Мы пешком два дня шли! А у меня приказ уже завтра на новом месте быть! И кто тогда вместо меня поведет эскадрилью на демонов? Может быть ты?!
— Ты на меня не ори, старлей! Не видишь, что здесь творится?! По-твоему у меня тут куча круизных лайнеров стоит?! Мы лазареты уже третий день не можем вывезти!
— Так мы авиация! Нас в первую очередь должны переправить чтобы мы с того берега отвод войск прикрывали!
— Подожди!
Он развернулся и ушел, поговорил с капитаном парома и вернулся назад.
— Старлей, тебе десять мест на этом пароме, сам решай, кто поедет.
Я повернулся и окинул взглядом напряженных людей.
— У нас десять мест. Сначала девушек, Алисия, Перепёлка…
— Я нормально себя чувствую, — тут же ответила Перепёлка. — Могу и подождать.
— А я без тебя все равно не нужна в эскадрилье, пусть лучше Ирвад из первой отправится.
Я тяжело вздохнул, вот только споров мне не хватало.
— Оружейницы и санитарки — вперед. Вас всех как раз ровно десять.
Последние пассажиры взошли на борт, и перегруженный корабль, натужно взревев двигателем, оторвался от воды и полетел к другому берегу. Погода была как раз замечательная, низкая облачность и дождь, можно было не опасаться авиации врага.
В ожидании следующего парома, мы выбрались из толпы, и подошли к большим горящим кострам, у которых грелись грязные и мокрые люди. Нас встретили настороженными, колючими взглядами.
— День добрым не назовешь, пустите к костру девушек, они совсем озябли.
— Пуская садятся, — глухо проворчал бородатый мужчина, подкидывавший в костер сырые ветки.
Алисия и Перепёлка сели у огня. Я снял с себя утепленную куртку и накинул её на плечи Алисии.
— А ты? — тут же вскинулась она.
— А я же горец, мне не холодно.
— Горец, и какого хрена ты забыл здесь?
Я обернулся и смерил взглядом говорившего. Это был типичный уроженец юга, темноволосый, смуглый мужчина, чуть повыше меня и пошире в плечах.
— Тут людям места не хватает, а ты лезешь.
— Тебя спросить забыли! — рявкнул Карл, подходя ко мне и доставая из сумки разводной ключ. — Сиди тут и не вякай, шантрапа!
— Спокойно, — я положил руку на плечо Карлу, удерживая его.
Но народ униматься не хотел.
— А вы вообще кто такие? — поинтересовалась женщина, кутавшаяся в темное пальто, и неприязненно смотревшая на нас.
— Ополчение, штурмовая авиация.
— А чего ж вы драпаете-то суки?! Да пешком еще! Воевать не умеете…
— Рот закрой!
Алисия вскочила с места, моя куртка слетела с неё, но она этого не заметила и, сжимая кулаки, с неожиданно ненавистью звонко закричала:
— Да ты хоть знаешь, сколько наших погибло в боях?! Кайра Лэн! Ей всего двадцать два года было, она сгорела в самолете! А про Игнис Мору ты знаешь?! Её самолет подбили и тогда она направила его на опору моста! Ты бы так смог?!
— Да я…
— Что ты?! Ты сидишь у костра и орешь! Почему ты не в армии?! Мы, между прочим, из Облачного города прибыли защищать вашу землю! А вы тут сидите! Пошли, Перепёлка, мне тошно у костра сидеть с этими тварями!
— Ага, а мне тоже прикажешь воевать? — сварливо поинтересовалась женщина в пальто.
— А санитаркой в полевой лазарет записаться сложно?! Да хоть кухаркой в госпиталь!
— Девушка, успокойтесь вы, вы же болеете, посидите у костра, никто вас не гонит!
— Нет уж! — крикнула Алисия, поднимая с земли куртку. — Я лучше мерзнуть буду, чем сидеть рядом с такими как вы!
Кто-то опустил голову, кто-то заворчал, но большинство лишь проводило нас равнодушными взглядами. А мы со стрелками и механиками лишь удивлено переглянулись, никто не ожидал, что тихая и спокойная Алисия может с такой яростью кричать.
На следующем пароме нам выделили еще немного мест, но всем опять не хватило. Мы остались вчетвером. Я, Алисия, Перепёлка и механик Карл. Дождь прекратился, облачность рассеивалась, офицеры и солдаты тревожно поглядывали на небо и пытались разогнать столпившуюся толпу, убеждая их, что в любой момент могут появиться самолеты врага, но люди не верили. Они пытались всеми правдами прорваться на транспорты и думали, что их обманывают, чтобы бросить на берегу.
Самолеты демонов действительно появились. Два черных, остроносых штурмовика вынырнули из облаков и зашли на нас… сердце у меня замерло. До леса было далеко, прятаться на берегу негде. С надсадным, бьющим по ушам воем, самолеты пикировали на людей, замерших в животном ужасе. Что-то кричали солдаты, ужасно медленно разворачивались зенитные орудия, орал офицер, а самолеты пикировали.
— Сейчас, — выдохнула побелевшая от напряжения Перепёлка.
Оба штурмовика демонов неожиданно вышли из боевого захода, набрали высоту и ушли в сторону. В это верилось с трудом, но мы прекрасно поняли, что случилось — демоны разглядели внизу толпу простых людей и не стали стрелять.
Какое-то время держалась тишина, только слышен был затихающий звук двух штурмовиков. А потом раздался дикий, отчаянный вопль, запоздалый страх хлестнул по толпе и она в едином порыве ломанулась прочь от берега, к городу, мгновенно смяв солдат, пытавшихся остановить людей. В безумным порыве толпа ворвалась на узкие улочки города и смешалась там, в давке насмерть давя упавших…
— Боги, за что? Ну за что?!
Женщина захлебывалась слезами и причитала, не замечая никого вокруг. Её дочь лежала перед ней с неестественно вывернутой шеей. Рядом стонал и охал какой-то старик, в давке растоптали его очки и сильно помяли бока. Раненные и мертвые лежали вперемешку и санитары не знали, кому помогать, а кому уже поздно.
Тут как назло к причалу подошел корабль и толпа ломанулась обратно.
— Стоять!!! Куда?! Назад!!!
Видя, что толку от криков мало, офицер вырвал у стоявшего рядом молодого солдатика винтовку и заорал во всю глотку:
— Рота!!! На поражение, пли!!!
Раненные и убитые упали под ноги людям, но толпу это не остановило. Она рвалась вперед, не понимая, что сейчас они просто затопчут пострадавших в давке и людей, пытавшихся оказывать им помощь. Я напрягся, понимая, что сейчас придется просто прыгать в холодную воду, а иначе смерть.
С треском ударили зенитные пулеметы, очередь прошла над головами людей. Но, хвала богам, это проняло людей и они остановились.
— Все назад!!! И еще один шаг вперед без разрешения — и расстрел на месте! Ломанетесь толпой — расстреляю всех из пулеметов.
Капитан военной полиции уже хрипел, но продолжал орать, сжимая в побелевших от напряжения руках многозарядную винтовку. Он был весь красный от гнева и бешенства, лицо исказила гримаса ярости, но в глазах стояли слезы. Когда он вернулся назад, чтобы руководить посадкой, его всего трясло.
— Старлей, — хрипло сказал он. — Много у тебя еще осталось?
— Со мной трое.
— Садитесь и отправляйтесь. Сейчас должны были грузиться пехотинцы, но их что-то нет. Так что пойдете вы и раненные. И вы там их покрепче бейте, пожалуйста.
Я кивнул и отдал честь капитану. Мне так и не довелось узнать смог ли он живым выбраться с этого берега.
Нагруженный под завязку корабль тяжко тянулся к другому берегу, летя всего в десяти метрах над водой. Озеро было достаточно широким, кораблю требовалось не меньше часа, чтобы пересечь его. Уставшие матросы стояли на вахте, дозорные вглядывались в темнеющее, затянутое облаками небо. Внизу всем места не хватало и многие сидели прямо на палубе. Мы вчетвером расположились на носу корабля, прижавшись спинами к палубной надстройке, чтобы не мешать матросам. Алисия пила из кружки горячий чай, который я смог достать на камбузе, Перепёлка грызла шоколад, а мы с Карлом доедали последнюю банку тушенки, хлебнув для согрева немного самогонки.
— До берега уже недолго осталось, — сказал я, увидев вдали очертания берега. — Минут через пятнадцать будем там.
— «Изгнанник» минут за пятнадцать все озеро перелетел бы, — грустно вздохнув, произнесла Алисия.
— Скучаешь по ним? — спросил я.
— Да. А ты разве нет?
— Не по всем.
— Понимаю, — грустно вздохнула Алисия. — Интересно, как они там?
Разговоры про «Изгнанник» не добавили мне настроения…
— Карл, дай еще хлебну из фляги. Холодно как-то.
— Сейчас…
— Подождите, — вдруг насторожилась Перепёлка. — Слышите?
— Что?
— Воздух!!!
Я вскочил с места и оглянулся. С другой стороны из облаков вывалилось звено черных штурмовиков. Тут же затрещали зенитки, а корабль, вздрогнув, прибавил ход. Штурмовики ушли обратно в облако.
— Ушли? — поинтересовался Карл. — Наверное, ушли, зачем мы им? На корабле только женщины, да раненые.
Вынырнув из облаков, штурмовики демонов резко спикировали на нас. Время словно замерло, я видел, как медленно приближаются черные самолеты, мог разглядеть их во всех подробностях. И видел, что они идут прямо на нас. И бежать было некуда…
Я рывком схватил Алисию и прижал её к себе, развернувшись спиной к пикирующим самолетам. Нелепо и глупо было думать, что я своим телом смог бы остановить пулю, пробивающую навылет броню «касатки», но…
Пули засвистели рядом с нами, Перепёлка испуганно закричала, что-то крикнул Карл, чуть в стороне завизжали женщины. Выдохнув, я сам не поверил, что жив и даже не ранен.
— Цела?!
— Да, — испуганно пискнула Алисия.
— Я тоже, — ответила Перепёлка.
— А меня зацепило, — прошептал Карл, спиной сползая по стене на палубу.
— Карл! Позовите санитара!
Алисия и Перепёлка бросились к нему, попытались какой-то тряпкой зажать рану, но Карл дышал все тяжелее и тяжелее…
— Вот же… — выдохнул Карл. — А я еще жене писал… не бойся, я лишь механик… в тылу сижу… меня…
Он попытался кашлянуть и замолчал навсегда.
— Карл… ну что же ты…
Перепёлка попыталась потормошить его, привести в чувство, но уже было поздно. Ранение пулей такого калибра — это не то, что можно пережить. Я поднял девушку с палубы и прижал её к себе. Алисия достала из кармана Карла документы и фотографию жены с ребенком, и спрятала в свой карман.
Тем временем штурмовики развернулись и зашли на второй заход. Зенитчики стреляли, отчаянно пытаясь, если не сбить, то хотя бы напугать, заставить уйти в сторону.
— Был бы я за штурвалом «касатки», суки… — дрожа от злости, выдохнул я.
Бежать и прятаться было просто некуда. Я обхватил обеих девушек, прижал к себе и присел на палубу. Большего я все равно сделать не мог.
Штурмовики прошлись над корабликом и обстреляли корму и капитанский мостик. Тяжелые пули на вылет прошивали палубу и хлипкие перегородки корабля, убивая людей, где бы они ни пытались спрятаться. Женщины кричали, дети испугано плакали, а мужчины, у кого было оружие, палили из винтовок. Берег был все ближе и ближе, но демоны не собирались упускать добычу.
— Зачем они это делают? У них же есть ракеты, могли бы с одного захода сбить, — проговорила Перепёлка.
— Они играют с нами. Видят, что это жалкий паром, который не сможет ни сбить их, ни уйти, вот и развлекаются.
Во время третьего захода один из штурмовиков выпустил ракету. Она попала в борт напротив машинного отделения, пробила тонкую обшивку и разорвалась внутри, выбросив сноп дыма и пламени. А демоны развернулись и прошлись над кораблем, издевательски покачав крыльями на прощанье.
— Держитесь, — только и успел я крикнуть.
Охваченный огнем паром рухнул в озеро, подняв сноп брызг. Он садился на воду и даже перегруженным должен был удержаться на плаву, но вода сразу хлынула в пробоину. Корабль быстро начал крениться.
— Кидайте все деревянное в воду! — закричал капитан. Он вышел на палубу, зажимая рукой плечо. — До берега близко! Команда, слушай мой последний приказ! Помочь женщинам и детям!
Корабль быстро набирал воду и кренился. В единственную уцелевшую шлюпку матросы, как котят за шкирку закидывали детей. Те, кто был покрепче, прыгали в воду.
— Мамочки… я же плавать не умею, — испугано сказала Перепёлка.
— Я тоже не умею, — хладнокровно добавила Алисия.
Материться времени не было. Я забрал у пробегавшего мимо матроса стул и крикнул Перепёлке:
— Сегодня как раз отличный повод научиться плавать!
И прежде чем она успела что-то сказать, я сорвал с неё куртку и дернул за гимнастерку.
— Снимай её! И сапоги тоже! Быстрее! Алисия, ты тоже разувайся!
Паром кренился все сильнее. Ждать больше было нельзя. Я всунул Перепёлке стул в руки, схватил её за шкирку и швырнул подальше от борта. И тут же, схватив Алисию, прыгнул следом. Темная, холодная осенняя вода отлично обжигала и бодрила. Первым делом я скинул с себя куртку, потом с головой погрузился в воду и стянул с себя сапоги.
Алисия отчаянно барахталась рядом, поднимая кучу брызг. Я подплыл поближе, и она тут же в панике вцепилась в меня мертвой хваткой и попыталась залезть повыше. Мне пришлось с размаху влепить ей пощечину. После этого взгляд у неё прояснился и она успокоилась.
— Спокойно! Держись за меня, я тебя вытащу на берег!
Алисия, тяжело дыша, кивнула. В её глазах плескалось целое море страха, она дрожала от холода, но уже не паниковала. Паром с шумом и треском перевернулся и быстро стал уходить под воду, утягивая за собой раненых, у которых не было сил даже подняться на палубу и прыгнуть в воду. Поддерживая Алисию, я поплыл к берегу.
В панике Алисия забыла про Перепёлку, а я нет. Я видел и слышал, как она тонет всего в паре метров от нас и отчаянно зовет на помощь. Конечно же, жалкого стула не хватало не умеющей плавать худой девушке, чтобы удержаться на поверхности воды. Но я ничего не мог поделать, мне бы просто не хватило сил дотащить обеих девушек до берега, нужно было выбирать…