В эти мгновения я окончательно осознал: мне не убить его ни Отражением, ни Возмездием, ни кулаками, зато мой бешеный урон даст ему беспрерывное поступление чумной энергии. Если Айлин не солгала, мне отсюда не выбраться, а значит, у высшего легата есть все время мира, чтобы уничтожить «угрозу». Чумные атаки игнорируют броню и защитные навыки, в том числе Устойчивость, которая сопротивляется любому другому урону.
Мысли скользили по краю сознания, а разум начал действовать, активировав привычную последовательность действий: Жуткий вой ожидаемо не испугал нежить, но зацепил Айлин, бросившуюся в Страхе прочь по туннелю; ей вслед полетел каст Летаргии, но не прошел, отбитый амулетом эльфийки; надо мной незримо развернулась сеть Духовных оков; в Магвая был выпущен Гребень Акулона, заряженный возмездием; один за другим вывалились из пространственных карманов Игги, Крушитель, Монтозавр… В этот момент произошел сбой:
Невозможно призвать грозового дракона Грозу в замкнутом пространстве. Питомец слишком велик.
Невозможно призвать подземного ужастеня Акулона в замкнутом пространстве. Питомец слишком велик.
Монтозавр, благодаря превентивной мере Бегемота, умудрился втиснуться в каменный тоннель. Заостренный гребень на хребте зверобога крошил низкий потолок. Игги цеплял крыльями стены, пытаясь взлететь. Крушителя зажало между ящером и иглоколом, он рычал и поскуливал, пытаясь вырваться. Из-за питомцев я полностью потерял из виду противников. От волка и иглокола толку сейчас не было, так что я отозвал обоих.
Трубный рев прокатился по подвалу – Монтозавр, войдя в режим боя, начал увеличиваться. Древняя божественная магия и плоть оказались мощнее зачарованных стен замка, и он будто бы взорвался изнутри. Не только тоннель, но даже стены и перекрытия каждого этажа разлетелись. Полумрак подвала залило солнечным светом, однако я остался в тени шестидесятиметрового ящера.
Дал ему команду растоптать Магвая, чтобы тот не выбрался из-под многотонной лапы. Я прекрасно помнил, как сам во времена легатства был беспомощен под весом ящера, а сейчас мне требовалось несколько секунд, чтобы покинуть зону блокировки. Поняв это, Айлин набросила на меня энергетическую сеть. Я разорвал ее, взлетел, спикировал на эльфийку, подхватил ее и, лавируя между рушащимися стенами, начал подъем. Айлин извивалась, вырывалась и располосовала мне лицо острейшими клинками Инноруука, выросшими, казалось, из прямо рук. Рассвирепев, я вытянул руку с пленницей и замахнулся Молотом: Косы Жнеца почувствовали кровь, лезвия, изгибаясь, потянулись к врагу…
Но верхушка донжона с грохотом обрушилась на нас. Чувствуя, как меня обломками увлекает вниз, а силы Полета не хватает, чтобы удержать многотонную массу, я отпустил Айлин и принялся работать кулаками, разнося каменные блоки Молотами.
Призванная Гроза пронеслась подо мной кошмарной тенью так, что я опустился прямо в седло. Рядом проявился и застрекотал Игги. Внизу древний ящер сокрушил мана-щит Устойчивости друида и напоролся на Невозмутимость. В облаке поднявшейся пыли, каменной крошки и обломков я увидел, как раздавленный Магвай атакует Монтозавра: из-под земли вырвались живые могучие корни, истекающие чумной субстанцией. Они быстро пошли в рост, оплели ящера, дотянулись до его шеи и стиснули ее, а затем дернулись вниз. Монтозавр уперся, зашатался и начал медленно заваливаться, не в силах справиться с многократно усиленным чумным заклинанием друида.
Взмывая вверх на драконе, я увидел активировавшуюся иконку Глубинной телепортации и сразу прожал ее. Следующие мгновения уместились в двухсекундный каст. Жалобно взревев, Монти упал на бок; Игги, отправленный разобраться с Айлин, выдал Смертельный стрекот, вбросил пачку личинок-паразитов и врезал по эльфийке Цепенящим токсином; Магвай выполз из-под ящера, волоча оторванные ноги, нашел меня взглядом и немедля атаковал. Луч Лунного света сбил каст глубинки за миг до моего прыжка на Кхаринзу, а в следующую секунду из ниоткуда возник призванный Акулон и погреб под собой друида. Айлин застыла окоченевшей статуей под станом Игги.
Мы поднялись выше, и я оглядел несколько черных кратеров на территории замка, от которого остались лишь груды камней. И ни единого разумного в поле зрения, не считая Магвая и Айлин. По всей видимости, здесь изначально были лишь они и кто-то третий. Наверняка из легатов, возможно, Критошибка. Отбив свои бывшие владения у гоблинов и освободив Магвая, Айлин с ним задержалась, чтобы подстеречь меня, а другой легат покинул локацию, дабы не лишать Магвая Бессмертия.
Оставив Грозу, я стремительно поднялся на километровую высоту, чтобы уж точно ничто не помешало уйти; отозвал питомцев, не дав Магваю их убить, и включил телепортацию…
Периферийным зрением увидел, как вокруг меня материализуются в воздухе колоссальные кисти чешуйчатых рук:
Карающие длани Инноруука
Божественные ладони, черные с кровавыми прожилками, схлопнулись, и меня пронзила адская боль. Легко преодолев сопротивление Устойчивости, ранее неизвестный Новый бог почти убил меня, и только Алмазная кожа не дала погибнуть, заморозив шкалу жизни за миг до того, как та достигла нуля.
Когда длани разомкнулись и исчезли, голос божества сотряс руины замка:
– Он твой, моя фаворитка!
Инноруук вернул меня – переломанный кровоточащий комок – на землю. Помощь бога, похоже, на этом исчерпалась, и он исчез. Кровь заливала глаза, но интерфейс я видел: откат на повторный призыв питомцев еще не прошел, так что я остался один против двоих. Обездвиженный и беспомощный – Инноруук своим хлопком запечатал меня в некий кокон, блокирующий способности. Попытка взлететь обернулась неудачей. Минутный таймер дебафа Кара Инноруука превышал время, оставшееся до истечения Алмазной кожи.
Все обернулось против меня, и, лихорадочно просчитывая варианты, я обреченно делал одни и те же выводы: меня убьют, как только спадет неуязвимость.
Наверное, те же мысли были у Айлин и Магвая. Они подошли, переглянулись, друид кивнул эльфийке, и оба принялись как могли ослаблять меня: Оплетающие корни, Растерянность, множество вредоносных длительно действующих заклинаний… Айлин призвала мантикору, немного уступавшую Акулону в размерах; Магвай, глядя на это, вытащил гидру. Оба питомца были не особо развиты, но сейчас их использовали, чтобы не дать мне сбежать.
Старой змеиной кожей с меня сполз кокон Кары Инноруука. Удар мощной лапы с выпущенными когтями, сочившимися чумной энергией, обрушился на грудь, пробив сердце и не давая ни единого шанса выжить. Магвай с ликованием проревел:
– Я изгоняю тебя из…
– Он мой! – перебивая, завопила Айлин.
Вы мертвы.
До перерождения 9… 8… 7…
В монохромном цвете я видел лишь то, на что был направлен взгляд Скифа перед смертью. Что-то смело пантеру с моего трупа, в логах мелькнули три строчки, первая говорила об использованной эльфийкой Крови Белиала, поглотившей всю магию вокруг; вторая – о том, что Айлин нанесла урон Магваю; и третья… что тот убит!
4… 3…
В поле зрения появилось исказившееся злобой прекрасное лицо эльфийки. Она вознесла руку с вытянутым тонким клинком и, словно в замедленной съемке, начала ее опускать, крича:
– Я изгоняю…
Вторая жизнь! Вам удалось ускользнуть от смерти!
Желаете воскреснуть на месте гибели или в привязанной точке возрождения «Остров Кхаринза»?
Я сделал очевидный выбор.
– …тебя из Дисгардиума…
Мир померк, Скиф воскрес на Кхаринзе.
Сидя на сырой земле кладбища, я ощущал взгляд Бегемота, слышал его зов, как и оклики друзей, вошедших в Дис и окруживших кладбище, но не реагировал. Думал, отрешенно пялясь на зеленеющий росток травинки и не видя его затуманенным взором.
В голове метались, отдаваясь в висках ноющей болью, хаотичные мысли путались, вытесняя все остальное: «Ядро надо валить, иначе всем планам конец».
Что и говорить, Айлин удалось шокировать и меня, и Магвая. Но еще больше меня трясло от того, как я разошелся краями с утерей статуса «угрозы». С учетом времени в коконе, почти две минуты я жил с единственной мыслью: Скиф обречен.
Да, я стал смертным, но превосходил Магвая на полторы сотни уровней и имел самый высокий ранг Устойчивости и характеристики, усиленные Правосудием Спящих! И все же проиграл. Если неуязвимость Магвая не новость, то его способность нейтрализовать Монтозавра меня впечатлила. Сам будучи легатом, я вливал чумную энергию в свой скудный арсенал из трех приемов безоружки. У мертвого друида талантов на порядок больше, и, судя по увиденному, он активно экспериментирует, находя новые сочетания усиления способностей. Я так и не понял, как Магвай избежал штрафов на двухкратную разницу в уровнях с ящером, и это меня беспокоило. Единственное объяснение – он открыл что-то вроде Пути справедливости для классовых навыков.
Не только мне благоволили боги. Не знаю, как часто Айлин может применять Карающие длани Инноруука, но очень надеюсь, что крайне редко. Урон, нанесенный ими, запросто преодолел и Неуязвимость Спящих, и Устойчивость, и броню Хладнокровие Карателя, после чего опустошил мой огромный запас очков жизни. И это с учетом ауры и перков, снижающих урон противников. А как эльфийка потом справилась с Магваем? Она убила его с активированным Бессмертием Чумного мора! Вряд ли Магвай простит удар в спину. Моя ликвидация была у них в кармане! Бездна, до сих не верю, что мне так повезло. А главное, почему Айлин не дала друиду закончить ритуал? Ведь они оба участвовали в нем, оба получили бы Радужный кристалл, открывающий портал в топовую сокровищницу!
Впрочем, это их проблемы. А моя в том, что теперь, когда Магвай на свободе, на форт могут напасть в любой момент. Эта угроза нависла над Кхаринзой и «Пробужденными» дамокловым мечом. А раз так, надо апгрейдить форт в замок и запрещать любую телепортацию чужаков на его территорию. И раз уж речь зашла об этом, мне все-таки придется поговорить с Тиссой и выяснить, было ли ее предательство разовой акцией или у Магвая теперь безлимитный абонемент на посещение острова? Однозначно, Тиссу надо гнать из клана.
Работяг, культистов, кобольдов и троггов придется переселять на Менгозу – соседний остров, найденный, когда я застрял в Бездне. Я не могу все время сидеть на Кхаринзе, чтобы оберегать их, к тому же защитник, как выяснилось, из меня теперь хреновый. А на новом острове есть и богатые залежи руды, и Руины Ушедших, чтобы занять Инфекта, и живность для прокачки. Пока они там, нужно возвести замок, накрыть его Праведным щитом и посчитать остров относительно безопасным. Все это, конечно, тщательно обсудим с офицерами клана, а сейчас меня ждет непростой разговор с Бегемотом.
Чего от него ждать? За отданный без боя храм Тиамат он не похвалит… Поднявшись, я размял затекшее тело, кивнул соратникам и последователям, замершим в напряженном ожидании, и в гробовой тишине направился к храму. Они не видели альтернативное будущее, и произошедшее угнетало их: битва проиграна не начавшись; инициал покинул поле боя; последователи Нергала торжествуют, а Чумной мор совершил огромный прорыв в развитии. Скиф же появляется на кладбище, а значит, нашлась сила, одолевшая его.
Шагая к храму, я старался не фокусироваться на мрачных лицах подавленных последователей Спящих, не замечать суровые взгляды исподлобья и воздух, искрящий предгрозовыми разрядами. Мои союзники требовали объяснений. Хотелось сказать им что-нибудь ободряющее, но до встречи с Бегемотом говорить было нечего, они уловят фальшь. Я молча начал протискиваться через толпу, и, когда дошел до лестницы, их прорвало.
– Как же так, избранный Спящими? – проревел вождь троггов Моварак мне вслед. – Ты не оправдал надежд нашего народа!
– Ты подвел Тиамат! – истерично завопила Укавана, его жена.
– Трус! – крикнул кто-то из культистов Морены.
– Предатель! – пролаял молодой кобольд-воин.
– Орки клана Сломанного топора требуют сместить Скифа! – Непонятно откуда здесь взялись и орки. Видимо, из любопытства проникли через портал у храма Тиамат.
Одновременно все загомонили, закричали, залаяли, зарычали… Голоса друзей утонули во всеобщем негодовании. Несправедливые обвинения в трусости ранили мне душу.
Вдруг воцарилась тишина, хотя я видел, что некоторые продолжают кричать. Из храма вышел Спящий. Бегемот встал рядом со мной, обнял могучей дланью и произнес, обращаясь ко всем:
– Мой инициал Скиф принял верное решение, оставив храм в пустыне. Таким поступком он не только сохранил форт на Кхаринзе, но и спас жизни каждого из вас! – Голос божества прогрохотал по всему форту, и в отраженном эхе каждый услышал не только Бегемота, но и Тиамат. – Возвращайтесь к своим делам и впредь не смейте сомневаться в решениях инициала!
Народ воспрял духом и начал расходиться, не забывая пожелать друг другу непробуждения Спящих и вечного их сна. Кто-то смущенно бормотал извинения.
Ирита, Краулер, Инфект и Бомбовоз задержались. Я им кивнул и показал глазами в дальний конец улицы, где располагалась таверна. В чат же написал: «Всеобщий клановый сбор в таверне после того, как поговорю с Бегемотом. Прихватите стражей, Мэнни, Дьюлу и Патрика».
Проводив взглядом друзей, я зашел в храм. Оставшись единственным храмом Спящих, он не справлялся с поступающей верой, и тысячи последователей оказались отрезаны от Единства, как и все лишние жрецы. Активными остались лишь Патрик, Тисса и Мэнни – первые трое жрецов, а в сумме число адептов вернулось к ста шестидесяти девяти.
Последствия сказались на Бегемоте. Его аватара не мерцала, но ни стола, ни кресел, как при нашей прошлой встрече, не появилось. Видимо, поэтому Спящий был немногословен и прямолинеен:
– Повторю для тебя – ты принял верное решение. Храм можно восстановить, жизни последователей – нет. Вера неумирающих не так искренна, как у тех, кто родился в этом мире.
– Ты знаешь, каким был бы иной исход?
– Твоей победой, другим потерянным храмом… – Бегемот сделал паузу. – И потерей инициала. Большинство вариаций будущего в конечном итоге приведут к тому же.
– Большинство? Но не все?
– Не все… – Бегемот положил руки мне на плечи и тихо, но жестко сказал: – Ядро нужно уничтожить, инициал. Пока оно черпает силы в Бездне, сделать это невозможно. Однако паразит, называющий себя Нергалом, создавая свою марионетку, предусмотрел это. Признаюсь, даже вместе с Тиамат нам пришлось долго разбираться в плетениях, чтобы вычленить тот единственный ключ, который отрежет – на короткое время! – Ядро от эманаций Бездны. Это возможно, если влить в чумной резервуар Ядра Умноженную эссенцию жизни. Тогда его можно будет упокоить.
«Смерть Чумному мору!»
Спящий бог Бегемот хочет, чтобы вы уничтожили Ядро Чумного мора. Вам надо найти Умноженную эссенцию жизни и влить ее в резервуар Ядра, чтобы отрезать его от Бездны.
Награды: неизвестно.
– Где же найти эту эссенцию?
– Путем сложного эльфийского ритуала она добывается из Иггдрасиля, Древа жизни, в Запретном лесу. Капля эссенции собирается весь год и издревле достается самому достойному – победителю ежегодных Демонических игр.
– Демонических? При чем здесь демоны? – Я слышал об этих играх, тот же Магвай побеждал в них, но никогда не задумывался над названием. – И что дает эссенция?