Потому что, барахтаясь в своих ошибках, я никак не хочу увидеть руки помощи, которые мне тянут буквально со всех сторон.
А почему?..
Потому что мне нравится жалеть себя.
Пора избавляться от этого недостатка. Куда бы я ни шла — он не доведёт меня до добра.
На следующей перемене я твёрдо вознамерилась подойти к Лике. И, конечно, я отдавала себе отчёт, что, помимо откровенного разговора, который мы слишком часто откладывали, я хотела узнать, о чём она говорила с Даном перед уроком. К тому же… К тому же мне было очень интересно, когда они вообще успели подружиться?.. И почему Лика так активно подталкивала меня к нашей местной достопримечательности: ведь это очевидно — она делала это с самого начала! Как бы я сама ни сопротивлялась…
Однако, когда я направилась к ней после урока, Лика ускорила шаг и первой выскочила из класса, а когда попыталась заговорить на следующей перемене — она сделала вид, что ей нужно ответить на звонок, а глазами показала, чтоб я даже не думала идти за ней.
Я вернулась за парту в растрёпанных чувствах.
Так, значит, это всё? Нашей дружбы больше нет?..
Ещё одну пару я просто просидела, даже не напрягаясь слушать учителя, и в итоге настолько накрутила себя, что на последней перемене влетела в туалет, куда только что зашла Лика, и с ходу выдала:
— Ты слишком много вложила в наши отношения, чтобы так просто от них отказываться! Если тебе наплевать на меня, то хотя бы пожалей собственные труды!
Лика отводит взгляд от зеркала и разворачивается ко мне.
— Ну, во-первых, глупо жалеть собственные труды: ты либо продолжаешь работать, либо забрасываешь их к чертям — на всё воля создателя, — замечает она в своей излюбленной манере, — а во-вторых… если бы я в данный момент сидела на унитазе, это было бы очень смешно.
— Что именно? — хмурюсь, складывая руки на груди.
— Вот это твоё «вбегание» и пафосная речь на два предложения, которую ты толкнула, — пошевелив пальцами в мою сторону, отвечает Лика.
— Не делай вид, что ты её не услышала, — продолжаю держать оборону и не сдаваться.
— О, а у кого-то, наконец, прорезается характер, — фыркнув, замечает блондинка и останавливает мою ответную реплику взмахом руки.
Ничего не понимаю, но молчу. А Лика дожидается, пока из одной из кабинок выходит девчонка, — кажется, из класса восьмого, — и затем подхватывает её под локоток, не позволяя дойти до двери.
— Привет, милашка! Знаешь, кто я? — улыбнувшись, спрашивает у девочки.
— Да, — с робкой улыбкой отвечает та, большими удивленными глазами глядя на блондинку.
— Видишь у двери в кабинет стоит парень-красавчик? Блондин новенький? — приоткрыв дверь, тихо интересуется Лика.
— Ага, — захваченная игрой, кивает та.
— Иди и познакомься с ним. Под любым предлогом. Ты же, кажется, из волейбольной команды? — склонив голову, уточняет подруга.
— Да, — потрясенная её знаниями, подтверждает девочка.
— Попроси его прийти на вашу игру. Скажи, что он популярный и симпатичный, и за ним потянутся остальные — а у вас, насколько я знаю, проблемы с группой поддержки в зале?
— Ага, — ещё больше удивляясь, кивает та.
— Ну, так вот, сделаешь это — и я пропущу тебя в клуб на следующей неделе. Согласна? — Лика выпрямляется и поправляет несуществующую складку на джемпере восьмиклассницы.
— Да! — радостно соглашается та.
— Отлично! Тогда — вперёд! — подталкивает её к выходу блондинка.
Волейболистка выходит…
— Лика! — подняв бровь, произношу со всем серьёзом.
— А? — не особо отвлекаясь на меня, отзывается подруга.
— Она — восьмиклассница! Ей рано в клуб! — произношу очевидное.
— Остынь, я прослежу, чтобы она не напивалась, — отмахивается Лика.
— Да ты даже лица её не запомнила! — шепчу недовольным голосом.
— Не недооценивай меня. Откуда я, по-твоему, знаю, что она из волейбольной команды? — парирует Лика, затем выпрямляется, отступая от двери. — И вообще, что это за Мисс Нравственность тут объявилась? Будьте добры, верните Соню, которая позавчера сосалась с малознакомым парнем у всех на глазах!
— И обязательно надо было напомнить! — уже жалею, что подошла к ней.
— Успокойся, — Лика вновь закрывает дверь и разворачивается ко мне, — если хочешь поговорить, приезжай ко мне после уроков. Но конкретно сейчас я не могу обещать тебе искренней задушевной беседы, ты уж извини.
— А чего так?.. И зачем нужно было отправлять ту малолетку к Мирону? — фыркаю в ответ.
— Потому что она отвлекла его, пока я говорила тебе, где и когда мы встретимся, — спокойно отзывается Лика.
— Что за шпионские игры? — вновь поднимаю бровь.
— Хороший вопрос — вот только не ко мне, — холодно произносит Лика, а затем выходит из туалета, оставляя меня одну.
Ничего не понимаю, но плетусь следом. Мирон встречает меня у двери, с усмешкой глядя куда-то вглубь коридора.
— Что за веселье? — без особого интереса спрашиваю.
— Неважно, — отмахивается блондин, а затем притягивает меня к себе, — после уроков поедем ко мне. У меня есть пара идей, как тебе попасть в астрал без чужой помощи.
— После уроков у меня запланирован поход по магазинам с мамой. Она проштрафилась передо мной на прошлой неделе — так что это надолго, — отвечаю спокойно.
— Хорошо, давай вечером.
— Мирон, дай мне передышку от всего этого? — прошу искренне.
— Ты отдыхала вчера, — спокойно замечает Мирон, не ведясь на мои корявые попытки отвертеться. — В чём дело? Ты же сама хотела побыстрее от меня отделаться. Или тебе всё-таки нравится моё внимание — вопреки твоим собственным словам?.. — и он проводит большим пальцем вдоль моего позвоночника.
— Твоё внимание не может не нравиться, — пытаюсь вывернуться из его рук, — ты же пуп земли, центральная фигура всей школьной жизни.
Блондин усмехается, вновь притягивая меня к себе и заставляя запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо.
— Мне даже льстит, что ты это признаёшь. Интересно, с чего бы? — склонив голову, спрашивает он, заглядывая в мои глаза.
Это просто игра.
Просто. Игра.
И то, что он пытается быть милым — это не более, чем ход. Я прекрасно помню, каким может быть Мирон, когда ему что-то не нравится.
— Может, ты головкой стукнулся во время сна? — проверяю его голову на наличие большой шишки, запуская руку в белые волосы.
— Какой именно головкой, мышонок? — растягивает губы в ухмылке Мирон, заставляя меня густо покраснеть.
Надо бы не забывать, что при всем при этом, он ещё ужасный пошляк.
— Боже! Вы — везде, — закатывает глаза прилипала, проходя в класс мимо нас.
— Завидуешь? — сухо интересуюсь.
— Чему тут завидовать? Тут пожалеть надо. Да слёзы пролить — по упущенной возможности лицезреть икону в школе, — фыркает Рита, стоящая через пару метров от нас с девчонкой из параллели, — реально, парень! После неё, — она кивает на меня, — на тебя больше никто не посмотрит так, как прежде.
Мирон отпускает меня. Окидывает долгим оценивающим взглядом, словно решая — достойна ли я его внимания (в какой-то момент приходит мысль, что он подтвердит, что недостойна — молчание затягивается…), затем он отворачивается и идёт к Рите. Та сводит брови, ничего не понимая, а потом происходит всеобщий шок — потому что в следующую секунду Мирон притягивает её к себе и целует так горячо, что даже у меня открывается рот!
А ещё мне становится обидно: почему со мной ни разу так не было?.. Мне обычно доставался блондин-апатичный, блондин-агрессивный, блондин-загадочный… Но ни разу — блондин-страстный!
У всех, кто в данный момент стоял в коридоре перед классами, вырвался один общий вздох. А парочка горячо целующихся всё никак не останавливалась… На меня уже начали поглядывать с жалостью. Перевожу взгляд на Риту. Как обычно, хороша, зараза. Прям конфетка, которая в данный момент плавилась под напором Мирона, как шоколад — в горячих ладонях…
Наконец, блондин отпускает Риту под всеобщее гробовое молчание, поднимает голову, глядя на её удивленное и (чего уж скрывать?) порядком возбужденное лицо с большим вопросом в хорошо подкрашенных и широко распахнутых глазах…
И произносит:
— Знаешь, в какой-то момент я даже засомневался. Но теперь могу сказать точно: она — вкуснее, — кивнув в мою сторону, замечает Мирон.
Это было… fatality. Полное.
Вокруг начинают раздаваться смешки…
А я так сильно краснею, что начинаю чувствовать жар от собственных щёк.
— Ты… — выдавливает из себя Рита, но блондин её перебивает:
— И, да — для того, чтобы получить её поцелуй, мне пришлось постараться. А с тобой — всего лишь подойти и взять, — спокойно произносит блондин, равнодушно глядя на подругу Полины. — Так что — нет, я не буду переживать из-за того, что на меня больше не посмотрят так, как прежде. Чего не могу сказать о тебе.
И он обходит Риту, а затем кладёт руку на моё плечо и заводит в класс. Сказать, что я потрясена — это ничего не сказать. Я вообще уже мало понимаю, что вокруг меня происходит.
— Ты как? — блондин опускается за свою парту и принимает вальяжную позу на стуле; достаёт свой айфон, погружается в него.
Но при этом я чувствую — он ждёт моего ответа.
— Ты же понимаешь, что теперь тебе придётся почистить зубы, — отвечаю ровно.
Кто-то из одноклассников усмехается. Я не смотрю по сторонам. Я смотрю на Мирона, который улыбается краешком губы, глядя на экран своего сотового, и никак не могу понять: зачем он это делает? Зачем путает меня? Зачем пытается сделать вид, что я ему не безразлична? Ему это «просто в кайф»? Делает, потому что может?.. Или он так «ненавязчиво» пытается привязать меня к себе?
Кажется, пора уже пробуждать своих собственных демонов.
Долго за чужой спиной не простоишь — тем более, когда не знаешь, насколько она надёжная.
И вообще, эта тенденция — давать мне советы, оберегать меня, нападать за меня, отвечать за меня, решать за меня… — что у него, что у Лики… что-то мне всё это перестаёт нравиться.
Пора брать жизнь в свои руки: ведь прожить её за меня — уж точно никто не сможет.
— Опять копаешься в себе? — неожиданно спрашивает Мирон, не глядя на меня.
— Что?.. Нет, я… да, копаюсь, — соглашаюсь, прикрывая лицо рукой.
— Это нормально, мышонок.
…
— Мирон?
— Да? — он отрывается от экрана и переводит взгляд на меня.
— Перестань называть меня мышонком, — серьёзно прошу его.
Некоторое время блондин молчит.
— Перестану, — соглашается он, — когда перестанешь им быть.
Уел. Сегодня вечером устрою похороны маленькому грызуну внутри себя.
Chapter 13. Истоки
— Увидимся у меня, в восемь, — Мирон притягивает мою голову одной рукой и целует в макушку, после чего отпускает на все четыре стороны.
А точнее — на автобусную остановку.
Иду себе спокойненько, никого не трогаю, и всё равно ловлю на себе десятки самых разных по эмоциям взглядов: от любопытных до завистливых. Да, наверно, стоило подумать о том, что наши «отношения» с блондином привлекут много внимания. В школе я этого особо не замечаю — Мирон берёт на себя роль громоотвода, но стоит мне остаться без его компании, как желание спрятаться в норку увеличивается раз в десять…
Я — не мышь!
Гордо заявляю сие в своих мыслях и иду к остановке, подняв подбородок.
Надо почаще повторять, а то пока эффект от терапии не особо заметен.
Сажусь в автобус.
Ладно, у меня была вся эта хрень в прошлом, и я спряталась в конуру/покрылась скорлупой/нарастила защиту — понятия не имею, как это называется! Суть в том, что пора из своей брони выбираться — и явить уже миру настоящую Софию Калган.
Заодно хоть сама разберусь, какая она — я.
Сообщение на телефон приходит в тот момент, когда я расплачиваюсь с кондуктором. Прям закон подлости. Забираю сдачу, достаю мобильник, смотрю на экран.
«Ты где?» — от Лики.
Набираю ей одним пальцем, держась за поручень: «Еду».
Не знаю, какой КПД был у этой весьма информативной переписки, но телефон на время замолк. И молчал до тех пор, пока я не подошла к подъезду подруги.
«Можешь заходить!»
Скептично смотрю на экран. Да я, как бы, только что подошла.
И под дверью до этого не стояла.
…
Что вообще происходит?..
Когда добираюсь до её квартиры, вижу, что дверь открыта. Вхожу…
— Отлично! Игра как раз началась! — схватив меня за руку и затащив внутрь, говорит Лика, а затем быстро захлопывает дверь.
Переводит дух. Смотрит на меня.
— Ну, привет подруга, — и она обнимает меня так, словно мы с ней и не ссорились вовсе.
— Лика… — кладу руку ей на спину, неуверенно обнимая в ответ. — Что происходит?
— А происходит то, что твой дружок-медиум стережёт тебя денно и нощно, — фыркает Лика, складывая руки на груди и прислоняясь к стене, пока я снимаю обувь. — Ты вообще в курсе, что тебя с недавних пор начали охранять мёртвые?
— ЧЕГО?!
— Ты разувайся-разувайся, — кивая на мои ноги, произносит Лика, а когда я заканчиваю с этим занятием, разворачивается и идёт в гостиную, предлагая мне следовать за ней.
— Лика, что значит «меня охраняют мёртвые?!» — повторяю свой вопрос другими словами и откровенно игнорирую предложенное «для беседы» кресло.
— То и значит, что Миронушка твой вцепился в тебя всеми своими замогильными способностями! И чего ему от тебя понадобилось?.. — Лика качает головой и закатывает глаза.
— А поподробнее? — предлагаю ей, продолжая игнорировать «посиделки».
— Медиумы могут общаться с мертвыми. Раз вы с ним так сдружились, думаю, объяснять азбучные истины о жителях астрала будет излишним, я правильно понимаю?.. — Лика закидывает ногу на ногу, удобно располагаясь на диване.
— Правильно. Но зачем за мной следить?
И это я ещё не спрашиваю: каким образом это вообще возможно?! Но раз Лика так просто об этом вещает, значит-таки возможно…
— Это ты мне должна ответить! — разводит руки в стороны подруга. — Мне пришлось придумывать этот план с восьмиклассницей и воплощать его в режиме импровизации — лишь бы получить возможность пообщаться с тобой тет-а-тет! Ведь в любое другое время это мертвое подобие шпиона из одноименного фильма следует за тобой по пятам! В прямом смысле слова!
— Какое такое «мертвое подобие шпиона»? — хмурюсь, глядя на неё.
— О, я сама не видела. Мне Дан сказал: это он вокруг тебя астрал контролирует, — спокойно отмахивается Лика.
— Дан?.. — переспрашиваю взволнованно. — Он контролирует астрал?.. вокруг меня?..
— Да, — неожиданно изменившимся голосом протягивает блондинка, — и если ты и дальше планируешь демонстрировать чудеса искренности на лице и в голосе, то предупреждаю сразу — чтобы не возникло неловкой ситуации: он и сейчас рядом.
— Дан здесь? — вскакиваю с кресла.
И когда я успела сесть?!
— Сонь, ты что, наконец, решила признаться самой себе в своих чувствах? — подняв бровь, уточняет Лика.
— Что? С чего? В каких чувствах? — опускаюсь в кресло, мгновенно прикрываясь привычной бронёй.
Подруга некоторое время молча смотрит на меня, а затем качает головой:
— Неважно. Короче, Дан здесь, только в астрале. Он помог мне, и теперь следит, чтобы «глаза» медиума не добрались до тебя.
— Так вот про какую игру ты говорила… — протягиваю, когда до меня доходит. — Мирон сейчас на волейболе!
— Так точно, кэп, — хмыкает Лика, — а ты, вопреки его воле, здесь — у меня.
— Почему ты думаешь, что он против нашего общения? — неожиданно для себя заступаюсь за блондина. — Он вообще-то сам предложил мне поговорить с тобой.
— Да? — слегка удивленно протягивает Лика. — Любопытно… Наш медиум — тот ещё интриган.
— Это точно, — со вздохом соглашаюсь. Замолкаю. А затем ощущаю Это…
Неловкость; необходимость в честном разговоре; жажду знать правду.
— Почему ты не сказала мне? — спрашиваю, прекрасно осознавая, что она понимает — о чём я.
— Каким образом ты себе это представляешь?.. — совершенно спокойным голосом спрашивает Лика в ответ, — «Соня, тут у тебя ситуация такая: Полина хочет стереть в тебя в порошок, провоцируя худшие воспоминания и доводя тебя до нервного истощения, не потому, что ты ей „просто не нравишься“, а потому что ты — Тень, по сути — сверхъестественное создание, человек, наделённый способностью попадать в астрал. И, да, я поняла это совершенно случайно, считай, методом „тыка“, потому, не обессудь, если не угадала с определением — я ж вообще без колес в астрал не ходок! Кстати, да, я узнала себя на одном из твоих рисунков, вот только твоя трактовка образа так напугала меня, что я надолго загрузилась и долго пыталась разобраться в себе и своих желаниях, пока на людях изображала твою энергичную подружку! И вот ещё что: Полина и Артём, похоже, тоже из одарённых, и они наваляют нам, если не будут опасаться тебя, но ты ведь ещё даже не поняла, что обладаешь силой, так что, будь добра, притворись, что обладаешь, иначе нам обеим — хана!»