— Как ты посмела?! Пошла отсюда, дворняжка! — ругается благоверная.
Показываюсь из-за угла. Яна. Сама пришла, первая. Девчонка сразу меня замечает. Я замираю, превращаюсь в ледяную недвижимую глыбу, она тоже.
— Эльвир, проводи девушку в кабинет, — оттаиваю первый.
— Но, Руслан?! — искренне удивляется, широко распахивает глаза.
— Не спорь, — отсекаю все возможные недовольства.
Иду в ванну, одеваюсь, не обращаю внимания на истошные вздохи Эльвиры, открываю дверь кабинета.
Степанова расположилась за моим рабочим столом, вальяжно откинулась на кресло, смотрит на меня так пристально, исподлобья. Я потираю руки, сажусь на место для гостей.
— Юсупов, — первая заводит разговор Яна, — ни для кого не секрет, что за свои тридцать девять лет, десяток, ты посвятил боям без правил. Верно?
— Хм…да.
— А скажи, “фляга” у тебя после этого не свистела? Ни разу? — цедит сквозь зубы, тянется к бумажному листку договора, лежащему на столе.
Я уже привык к подобному сленгу со стороны Яны, меня даже забавляет он, в какой-то степени. Молчу, клоню голову на бок.
— Почему умерла Эмма? — прямой вопрос. — Только говори правду, клянусь Святыми, если ты сейчас соврешь, мало тебе не покажется! — сгибает краешек договора.
Что ж, наверное, я понимаю суть визита милой леди. Прощупывает почву, переживает за подругу. А мне это на руку. Мысленно подбираю слова, эта тема слишком болезненна.
— Видишь ли, Яночка, — встаю, медленно начинаю ходить по кабинету, — существуют игры, для взрослых дяденек, серьезных и очень богатых…
— Юсупов! — перебивает, стучит кулаком по столу.
Ну ок.
— Я был примерно твоего возраста и хотел сбежать с Эммой за границу. Единственный вариант, быстро заработать достаточное количество денег — это ввязаться в опасный поединок с многомиллионными ставками. Подпольная контора.
— И? Не тяни кота… — волнуется, рвет краешек контракта.
— И я его проиграл. Да, проиграл! — тело пробивает дрожью от воспоминаний, хватаюсь за голову, — Проиграл! Проиграл! Слышишь?! Единственный бой, сука!
— Дальше, — краснеет, трясется не меньше моего.
— Они просрали бабки, количество которых тебе и снилось. Для меня — неделя истязаний и… грех, — прикусываю кулак, пытаюсь успокоить дыхание. — Они сказали, что вырежут тех, кого люблю больше жизни. Алину спасли.
— Но ведь теперь все позади?
— Да, после этого, я больше не женился и намеренно ждал совершеннолетия дочери. Половину из сказанного они выполнили.
Лицо Яны от чего багровеет. Еще, еще сильнее. Медленно встает из-за стола, не моргает, разрывает контракт.
— Падлюка… — самый первый тихий шепот, а дальше по нарастающей, — Падлюка, Юсупов. Я ненавижу тебя!
Резко срывается с места, толкает меня в плечо, бежит в сторону выхода. Хватаю девчонку за руку, возвращаю к себе.
— Я раскаялся в этом сотню раз, эта была моя первая и единственная ошибка, — холодно говорю, смотрю на Яну.
— Пусти! — вырывается, распахивает дверь.
Я иду следом. В коридоре Эльвира жмется к стене, пропуская девчонку беспрепятственно вон.
— Что это было, Руслан? — в изумлении шепчет Эля.
— Не знаю…
Я возвращаюсь в свой кабинет, пытаюсь переварить информацию и составить причинно-следственные связи. Эльвира охает, собирает бумажные обрывки контракта.
Не смотря на то, что уже долгое время не занимался “кровавым ремеслом”, старые травмы давали о себе знать. После обеда собираюсь в клинику.
— Руслан Тагирович, в целом картина не плохая, но следует пройти курс уколов, чтобы боль на время утихла, — говорит худощавый низенький доктор, протягивает листок с рецептом.
Благодарю врача, внимательно читаю печатный текст, иду вдоль белоснежного коридора.
— Простите, — на кого-то натыкаюсь.
— Ничего страшного, — я узнаю этот голос.
Быстро перевожу внимание. Мелочь. Тоже разглядывает бумажный листок, огибает меня, делает шаг вперед. Останавливаю Яну, кладу ладонь ей на плечо. Вздрагивает, оборачивается.
— Что там? — строго спрашиваю.
Девчонка вновь вспыхивает. Мне знакомо то выражение лица, с которым смотрит на меня Яна.
— То же самое, что и у тебя! — скороговоркой отвечает, прячет руку за спину.
— Да ну?
Тяну ее запястье, насильно разгибаю тонкие пальчики, забираю выписку. Что я испытал в первые три секунды? Не могу сказать, нет таких слов. Безумие. Сердце вырывается из груди, смотрю на Яну.
Глава 8.
***
Яна.
Собираю всю задницу в кулак, напрягаю волю. Нет, наоборот. Хотя это тоже бы подошло. Руслан стоит напротив, будто кол проглотил. Недвижим, а глаза бешеные, зрачки расширились, блестят, на лбу проявляется первая капелька пота.
— Это не твой ребенок, — выдавливаю из себя.
Рука совершенно не слушается, но я касаюсь выписки, и аккуратненько пытаюсь забрать обратно. Инвестор мертвой хваткой держит листок и мне кажется, что эта Смоль еще больше чернеет, в какой-то момент становится даже страшно. Он по привычке берет мою руку, сжимает, еще сильнее, теперь уже больно, но не настолько, чтобы я начала умолять его прекратить. Терплю, не отвожу от мужчины взгляда.
— Хочешь сказать, ты после меня еще под одним валялась? — рычит инвестор.
Я вижу, как его глаза наливаются кровью, Руслан в бешенстве, как бы не старался этого скрыть.
— Именно, на тебе свет клином не сошелся… — невнятно бормочу.
Ну же, дави мою руку еще, до искр, можешь сломать, покажи, какой ты на самом деле, чтоб я потом не удивлялась! Рефлекторно дергаюсь, инвестор приходит в себя, освобождает мое запястье.
— Да я тебя насквозь вижу, — говорит сухо, почти не слышно.
Делаю шаг в сторону, бегу к лестнице, но мужчина срывается следом. На первом этаже возле регистратуры настигает, его большие лапищи обхватывают меня сзади.
— Я спала с другим, и все, что ты рассказывал про свою жизнь, меня не касается!
— То есть, ты поверила в эту чушь? — усмехается.
Сейчас, я была готова разодрать его наглую физиономию на лоскутки. Но дышу, глубоко, раз пять. В горле сохнет, вижу кулер, иду.
— Обманул, зараза, — жадно делаю первый глоток из пластикового стаканчика.
— Нет, просто в который раз убеждаюсь, что врать ты, совершенно не умеешь.
Мне нехорошо. Обмахиваюсь ладошкой, хочу кричать, возможно, материться. На секунду висну, рассматриваю тонкую вязку на джемпере Юсупова.
— Руслан, чертов племенной бык… — вроде шепотом, но в то же время громко ругаюсь. — И что теперь? Кого зарежут? Меня?
— Я тебя умоляю, дурочка, — подходит за спину, — прошло почти двадцать лет.
Его руки обнимают меня, ладони мягко касаются живота, дышит в затылок.
Признаться, ощущаю внутри смешанные чувства, вроде как приятно, волнительно, но в тоже время, щенячьего восторга и нет.
Кидаю стаканчик в мусорку, поправляю пиджак.
Мне совершенно не понятна реакция Юсупова, то ли рад, то ли искусно притворяется. Вообще если покопаться в душе, я бы очень хотела, чтобы рядом со мной был такой мужчина как Руслан, красив, богат, за ним чувствуешь себя спокойно, даже не смотря на то, что он высокомерный циник.
Кожа горит на месте прикосновения, сжимаю его ладонь, освобождаюсь и вновь смотрю ему в глаза.
— Никто. Слышишь? Никто об этом не узнает!
— И до какого момента ты намерена скрывать? Ммм?
Юсупов как всегда. Самый умный.
Никогда не боялась смерти, до этого момента, мне было совершенно наплевать сдохну ли я завтра или через пятьдесят лет. Даже если бы попала в ад, в самое пекло, то наверняка нашла бы много общего с самим Сатаной. Мне всегда хватало смелости быть самой собой, и я уже привыкла к насмешкам, агрессии со стороны людей. Обществу просто необходимы, такие как я.
А знаете почему? Чтобы тыкать в нас пальцем и говорить: Вот он, плохой!
На фоне “плохих” любое притворство кажется возвышенностью, осуждения — гнилостным приличием. Держитесь подальше от “низшего сорта”, ведь такие люди найдут в себе силы высказать все в лицо, то, что они действительно думают.
Сейчас же, все по-другому, моя жизнь ничего не стоит, однако под сердцем, я ношу дитя, совсем крохотное еще, чистое, не видевшего всю испорченность этого мира.
— До восемнадцати, можешь даже не сомневаться!
Быстро топаю к гардеробу, инвестор, как черная тень, за мной. Мы выходим на улицу. Сегодня морозно и ледяной ветер только прибавляет лихорадки. Меня буквально колбасит, пытаюсь открыть тачку, но никак не могу попасть пальцем на кнопку брелка.
— Ты собралась за руль?! — громко кричит Руслан, выхватывает ключи.
— А как по твоему? Пешком? — пытаюсь унять волнение.
— Я тебя подвезу. Садись, — указывает на большой внедорожник.
— Чтобы потом, я вновь, как собака, возвращалась сюда, забирала свою тачку и думала, куда ты опять пропал?
До скрежета в зубах стискиваю челюсть, давлю в себе слезы, ни один человек не увидит их. Никто. Руслан открывает мою малолитражку, берет меня за руку, усаживает на пассажирское место. С трудом проталкивается за руль, откинутое на всю кресло чуть облегчает его страдание.
— Все изменилось, Яна, — строго говорит, заводит мотор.
— Мне нужно в агентство.
Руслан холодно кивает, сворачивает на нужную улицу. Я просто смотрю на прохожих, на заснеженный грязный город и говорить-то вроде как не хочется. Семья-это хорошо, замечательно. Правда, я смутно еще представляю какого это.
— За мной не ходи, — говорю, открываю дверцу.
Не знаю, что в голове у Юсупова, но он не спорит, только покидает мое авто. Мы молча стоим друг напротив друга, не замечая ничего вокруг. Душа кричит, от тех чувств, которые испытываю к Руслану, однако отвожу взгляд первой, разворачиваюсь, иду в здание.
— Вообще-то Яна, ты, конечно, предупреждала, но опоздание еще на полчаса… — визжит секретарша Инга.
— Захлопнись, — спокойно отвечаю, отмахиваюсь от девицы.
Миную холл, иду в общий кабинет. И вновь коллеги. Несмотря на мое повышение, отдельного угла со всеми удобствами у меня не было. Но на это я даже не рассчитывала.
Примеряю дежурную улыбку, здороваюсь, сажусь за свой стол, включаю компьютер, пока грузится, достаю выписку и снова перечитываю вердикт. Гадство, кожа на руке синеет, тяну край пиджака, не хватало мне еще разговоров, о тиране-инвесторе.
— Яна, зайдите ко мне, — показывается на пороге шеф.
Вот же… Кладу бумажный листок в сторону, быстро переставляю ноги вслед за Сергеем Александровичем.
Нет, меня не ругают, просто шеф маринует около часа, подробно объясняя стиль новой фотосессии моделей. Еще бы, любовница инвестора здесь на особом почете. Теперь за моей спиной возрастает гора сплетен и предположений, каким образом, сам Руслан Тагирович, обратил внимание на такую, как я. Догадок много, начиная от приворота, заканчивая глубоким минетом.
— Вам все понятно? — высокомерно вздергивает бровь шеф. — Бледная какая-то вы сегодня.
Я отшучиваюсь, возвращаюсь в свой кабинет.
— Бумажка где? — замираю возле стола, с ужасом осознавая ее отсутствие. — Вас спрашиваю? — Мой женский коллектив, состоящий еще из трех человек, прячет глаза, игнорит. — Лучше по-хорошему говорите…
— Степанова, шары разуй, — чванливо тянет тюнингованная брюнетка, пальцем указывая вниз, — под столом валяется!
Уфф… Ком у горла рассасывается, выдыхаю. Нужно быть внимательней, но сдерживаться и думать холодной головой становится все сложнее.
Сегодня просто все из рук валится, еле досиживаю остаток дня. Телефон молчит, потенциальный отец тоже. Накидываю подачку Юсупова, выхожу из агентства. Ползу в пробках и только к восьми вечера оказываюсь дома. У подъезда вижу соседа и мысленно думаю, куда его послать в этот раз, чтобы не повторяться.
— Янка, там этот твой еб… ну в смысле, мужик приходил, — оповещает Толик.
— Руслан… — непроизвольно шепчу, трясущейся рукой тянусь в карман за ключами.
— Анатолий.
— Пошел ты, Анатолий, — не конкретизирую.
Бегу по ступеням вверх, бок колит, какая-то отдышка.
Неужели Басурманин все-таки решился выкрасть Алину?
Ну, давай, давай, стучу кулаком, параллельно пытаюсь попасть ключом в скважину.
— Ты чего? — растеряно выглядывает подруга.
Уфф… Перевожу дыхание, вхожу в квартиру.
— Руслан где? Где твой чертов папаша? — на взводе кричу и тут же закрываю рот.
— Вообще-то твой, — смеется Алина. — Вижу, гормоны в твоей голове уже начали танцевать твист?
Да, начали, наверное. Не знаю. Скидываю пальто на пол, разуваюсь, в кухне замечаю два больших пакета с продуктами.
— Он еще денег дал, много, — подкрадывается из-за спины Алина.
— Откупиться, решил, значит, — принимаю стойку а-ля руки в боки. — Ну ладно.
— Только не смей отказываться!
— Я что, на идиотку похожа?! — от чего-то срываюсь.
Вздыхаю, шагаю в комнату, чувствую себя немного Эльвирой. Таким людям как Юсупов, проще денег в рожу сунуть, чтоб не болтала лишнего. С его доходами, он может себе позволить иметь с десяток таких Эльвир и меня в том числе.
Пытаюсь отвлечься, душ, соцсети и этот бессонный вечер. Бью себя по рукам, чтобы не позвонить гаду. Запираюсь в комнате и строго на строго приказываю не заходить, но Алина, как незваный гость со своими розами, то есть с планшетом, все-таки нарывается.
— Ю… Юсупов, — мямлит трясущимися губами.
— Опять звонил? — равнодушно интересуюсь, не поднимая головы на девушку, продолжаю красить на ногах ногти.
Хмык, всхлип, подскакиваю, не выдерживаю, вырываю из рук девушки планшет.
Да чтоб мне провалиться!
Первое, что бросается в глаза — это говенный фотошоп, вот отвратный. Наш сайт, крупное фото на главной странице. Руслан, красавец, в новеньком брендовом костюме, с гордо поднятой головой, статно смотрит на меня по ту сторону экрана.
Рядом я, точнее обрезка из нашей рабочей фотосессии, не формальной, так сказать. Снимок был сделан внезапно, и у меня как всегда хмурый взгляд, полуоткрытые губы, ноль макияжа. А главное прилепили-то нас вместе.
Тело охватывает жаром, когда внимание спускается чуть ниже:
“ Радостная новость, наш главный инвестор, Юсупов Руслан Тагирович и его невеста, Степанова Яна…”
Бла…бла…бла… Дьявол!
“ Ждут пополнения”.
Ждут пополнения.
— Кто это написал?! — строго спрашиваю у Алины. Та уже, как и в любой непонятной ситуации, предпочитает реветь. — Замолчи! Прекрати истерику. Это всего лишь однофамилец.
— Не врешь?
Ничего не отвечаю, я обязательно расскажу ей правду, когда придет время, но явно не сейчас. Этот сайт очень популярен в городе и далеко за его пределами, вплоть до стран зарубежья. Какой кретин догадался поместить туда эту инфу?
Теперь меня пробирает холодом, если слухи дойдут до людей из прошлого Руслана, мне не поздоровится. Черт!
— Семенов, вы что творите? — не смотря поздний час, звоню нашему интернет-админу. — Быстро удаляй этот бред. Я не беременна!
— Ахах! Янк, ну хорош, отмазываться, пол отдела уже в курсе.
Каменею, неотрывно смотрю на Алину, она на меня. Один, два, три… Пуск!
— Ты бессмертный? Ответь? Я тебя в бараний рог скручу, Семенов! Сука!
Он обещает завтра к утру удалить. Я понимаю, кто те крысы, не зря, ой не зря, выписка валялась на полу. И ведь они даже представить себе не могут, какую услугу оказывают.
Встаю с кровати, хватаюсь за сигареты. Мне же нельзя. С криком кидаю пачку об стену. Топаю к шкафу, достаю спортивный костюм. В голове поселяется леденящий, отчаянный страх. Мысленно пытаюсь найти выход из положения.
— Ну чего ты так расстроилась? — тихо, вкрадчиво говорит Алина. — Здесь нечего стыдиться…
— Расстроилась? Стыдиться?
Она же не знает. Натягиваю шмотки и уже несусь в коридор.
— Куда собралась? — обхватывает меня сзади подруга.
Мы падаем, но она продолжает удерживать.
— К Семенову! Этот гавнюк прямо сейчас исправит ошибку!
— Успокойся, приди в себя, Руслану позвони, перестань вести себя как ненормальная! — кричит Алина, сильнее вдавливая мои плечи к полу.