Как много детей среди погибших? При этой мысли я едва не падаю.
Мне приходится подождать на перекрёстке, пока мимо проносятся скорые и полицейские машины. Стеклянный вход Салона нетронут и без повреждений, неоновая овца скачет по поверхности, словно всё в порядке. Я съеживаюсь, ожидая взрыва, отчасти веря, что он произойдёт именно здесь и прямо передо мной. Закрываю глаза, пытаясь успокоиться, но всё, что я вижу под веками — это разбитый вдребезги фасад, кричащие люди, выбегающие из здания… и мама. Мама, которая звала своего андроида, превратившегося в пыль и пепел, покореженные кусочки нераспознанной плоти.
Как только улица немного пустеет, я бегу вперёд, проскальзывая через стеклянные дверь Спа еще до того, как они полностью открылись. В приёмной пусто, стерильно, приятно пахнет и играет тихая мелодия. Никаких признаков хаоса, творящегося снаружи, ни единого признака разрушения, ожидающего наверху. Я дышу сбивчиво и неровно, мои шаги громкие. Это кажется таким странным, что белый кафель и приглушенное освещение приносят умиротворение. Я воображаю, как это спокойствие разрушается взрывом бомбы, крики, разрывающие тихую музыку.
Я не жду лифт. Нет времени. Перешагиваю две ступени за раз, сердце колотится, а в лёгких не хватает воздуха. Я врываюсь в квартиру, зовя маму. Нахожу ее на кухне, где она изо всех сил пытается устоять на ногах. На ее лице отражается беспокойство при моём внезапном громком появлении.
— Что случилось? — спрашивает она меня слабым голосом.
Я не отвечаю. Я дико озираюсь по сторонам. Андроид, которого мама назвала Роузи, стоит перед программой интерфейса в гостиной, дальше кухни. Я бросаюсь через кухонный стул и сворачиваю в гостиную. Роузи даже не реагирует на мое присутствие. Программа интерфейса свободно подключается к частной сети Спа, она имеет доступ к самым защищённым файлам, где помимо грёз находится мамино исследование и познания. Даже у Мисс Уайт нет доступа к этим файлам. Только у меня и у мамы. А Роузи даже не запрограммирована входить в интерфейс, не говоря уж о том, чтобы взламывать систему.
— Чёрт побе…! Отключить интерфейс, — громко приказываю я, — заблокировать кран, авторизация: Элла Шепард.
Экран гаснет.
Андроид медленно выпрямляется. Его тело скручивается, поворачиваясь ко мне лицом. Его безжизненные, пустые глаза пристально смотрят в мои. На его лице не отражается эмоций, словно все программы, созданные, чтобы сделать его похожим на человека, уже удалили.
Роузи открывает рот, движение настолько механическое, что вся иллюзия человечности, какую могли присвоить машине, мгновенно исчезает. Его голова немного склоняется влево.
— Что происходит, Элла? — вновь спрашивает мама.
— Спокойствие познаётся в свободе, — бормочет Роузи так тихо, что я едва разбираю слова.
— Дерьмо, — говорю я.
Я оборачиваюсь к маме.
— Уходи! — кричу я ей. — Мы должны выбраться отсюда! Роузи сейчас взорвётся!
— Что? — спрашивает мама. Она сбита с толку. Она не может справиться с этим стрессом, паникой. Её тело привычно сотрясается, она вот-вот потеряет сознание. Её пальцы впиваются в край стола, суставы побелели. Лицо бледное.
— Спокойствие познаётся в свободе, — громче повторяет Роузи. — СПОКОЙСТВИЕ ПОЗНАЁТСЯ В СВОБОДЕ.
Мы ни за что не успеем.
Низкие, гудящие звуки раздаются в горле Роузи. Тот же шум «ЗнзнзнЗНзнзн», что я слышала от другого андоида, за несколько секунд до того, как он…
Я запускаю руку и подхватываю маму, обнимая её за талию, приподнимаю за плечи.
— Элла! — говорит она, задыхаясь и кашляя на вдохе.
Я не отвечаю. Бегу в её спальню. Здание новое, но даже не смотря на то, что Гражданская война была столетия назад, с тех пор, практически в каждом здании есть, по крайней мере, одна специальная комната.
Безопасная комната. Именно её мама использует в качестве спальни.
Как только мы минуем дверь, я опускаю маму на пол. Её ноги подкашиваются, и она теряет сознание, но я не перестаю помогать ей. Я поворачиваюсь, больно прижимаю наруч к сканеру на двери. Дверь плотно закрывается, и я ввожу код безопасности. Слышно, как скрепят стальные засовы о тяжёлую металлическую дверь за секунды до того, как раздаётся взрыв.
Глава 25
Я опускаюсь на пол, спиной к стальной двери, что защищает нас. Всё тело дрожит, странный, проносящийся сквозь меня шок окутывает после взрыва. Даже не смотря на то, что комната безопасности прочна и герметична, кажется, будто я чувствую запах дыма. Меня подташнивает от этой мысли.
— Мам? — зову я.
Мама не поднимает голову с пола, где я оставила её, но её глаза движутся навстречу моим.
— Что произошло? — спрашивает она слабым голосом.
— Не знаю, — говорю я. — Роузи взорвалась.
Я вновь поднимаюсь, после чего помогаю встать ей. Вместе мы медленно подходим к кровати. Я подсоединяю её наруч к монитору с показателями здоровья. Все графики снижены: её сердце, её дыхание, нейроны. Я быстро назначаю встречу с Доктором Симпа, маминым последним доктором.
Затем я беру мамины успокоительные.
Она хватает меня за руку.
— Элла, не нужно… — говорит она. — Позволь мне остаться в сознании. Может, я смогу… помочь…
Но, как бы то ни было, я даю ей двойную дозу успокоительных и слежу, как её глаза практически моментально закрываются.
«Спите спокойно и безмятежно с нашей специально разработанной смесью морфина и меланина!» — гласит наклейка на флаконе. Я потираю большим пальцем слово «спокойно».
Спокойствие познаётся в свободе!
Я открываю дверь.
Первое, что я замечаю — запах. Едкий, жгучий. Резкий запах, вызывающий дрожь. Но я закрываю нос и рот рукой и ползу вперёд.
Вся система интерфейса уничтожена. Вместо стекла и обрамлявшей его стены — лишь неровная, зияющая дыра. Лёгкий ветер проникает внутрь, просачиваясь сквозь горящую каменную стену.
Пол, начиная от кухни и до того места, где раньше была системная комната, потемнел и обуглился, с выбоинами от осколков и длинными, протяжными полосами следов взрыва.
От андроида Роузи остались лишь синтетическая плоть, горящая схема и едва распознаваемые кусочки.
Я ничего не чувствую. Просто стою там, в центре разрушенной жизни.
Это… Это был мой дом. Если бы это был человек, в его груди зияла бы дыра, которую никто не смог бы заделать.
Дверь открывается и внутрь врывается Мисс Уайт. Она горько всхлипывает и подбегает ко мне.
— Как твоя мама? — спрашивает она, наконец, выпустив меня из объятий.
— Она спит, — говорю я. — Я дала ей морфин. Стальные стены в её комнате — они спасли нас.
Мисс Уайт отстраняет меня на расстояние вытянутой руки, не желая отпускать.
— Моя умная, замечательна девочка, — говорит она, притягивая меня ближе и целуя в лоб. Затем она отталкивает меня, изучая моё лицо.
— Нас? — спрашивает она. — Ты была здесь, с Роузи? Я думала, ты в офисе Представителя Беллеса?
Я качаю головой.
— Я прибежала сюда, как только увидела взрыв андроидов на площади.
Яркая эмоция на мгновенье отражается на лице Мисс Уайт, но я не могу прочесть это выражение. Она тяжело сглатывает.
— О, Элла, — шепчет она. — Что, если бы тебя не оказалось здесь, рядом с ней?
Мои глаза широко распахиваются, уставившись на след выжженный бомбой на полу, позади Мисс Уайт. Мама была не так далеко от Роузи, и она уже была слаба.
Подобный взрыв убил бы её.
Как это произошло с Акилой.
Эта мысль настолько шокировала меня, что я шарахнулась в сторону, вызвав озадаченность на лице Мисс Уайт. Я не знаю, что произошло с моей лучшей подругой, умерла она или нет, или, на самом ли деле, человек, с которым я разговаривала последний год, был моей подругой, с которой я выросла.
В чём я сейчас уверена, так это в том, что моя мама чуть не погибла.
Мисс Уайт выпрямляется, не отрывая от меня взгляда. Я вижу, как напрягается её челюсть, и она решительно кивает, не смотря на то, что ничего не было сказано.
— Ладно, — говорит она. — Я свяжусь со строителями прямо сейчас… Если им не удастся заделать дыру, они, по крайней мере, обезопасят её для вас. Разве что, ты не…?
— Я не оставлю маму, — говорю я.
— Нет, я имела ввиду, ты могла бы остаться у меня. А твоя мама… Может, ей лучше обратиться в больницу… Нет, не в больницу. Сейчас это будет сумасшествием, лучше не показывать им твою маму. Я могу позвать Доктора Симпа, организовать специальную встречу в его частной лаборатории…
— Мы никуда не пойдём, — повторяю я. — И я уже вызвала Доктора Симпа.
— Я найму сиделку. Настоящую, — добавляет она, встретив мой взгляд. — Больше никаких андроидов.
— Кто это сделал? — говорю я. Впервые в моём голосе появляются эмоции. — Это были террористы? — или это был Джек Тайлер? Я едва не задаю этот вопрос, но слова не хотят слетать с языка.
Мисс Уайт хмурится.
— Похоже на то.
«Спокойствие познаётся в свободе». Вот, что сказал Роузи перед взрывом. Могло ли это иметь какое-то отношение к происшествию на базе Умиротворения? Не знаю, смогла бы я увидеть связь, если бы Представитель Беллес не подсказал раньше, но мне кажется, слишком много совпадений для случайности.
Глаза Мисс Уайт немного округляются.
— Ты уже видела новости? — спрашивает она.
Я молча качаю головой, уже поднеся руку, чтобы вызвать страницу отчёта на наруче.
Мисс Уайт останавливает меня.
— Премьер Министр Янг объявила, что у террористов, возможно, связи с лунными колониями, у них даже могут быть предатели на лунной базе. Она подключила исследователей, чтобы они изучили происшествие на базе Умиротворения, и она верит, что эта атака была осуществлена той же группой террористов, что были причиной смерти колонистов на протяжении всех этих лет.
Я опускаю руки и удивленно отступаю назад.
— Что? — спрашивает Мисс Уайт озадаченно.
— Я была с Представителем Беллесом прямо перед атакой, — говорю я, прекрасно зная, что ей это известно, — и он упомянул это происшествие. Сказал, что авария произошла по вине андроидов.
Мисс Уайт прищуривается.
— Я расскажу об этом ПМ Янг. Очень подозрительно, что он заговорил об этом сейчас, прямо перед нападением…
Я киваю, соглашаясь с ней.
— Возможно, Беллес уже присоединился к террористам. Что, если подобная ложь и заставила его перейти на их сторону.
— Возможно, — медленно говорю я, вспоминая, каким напуганным выглядел представитель.
Мисс Уайт вздыхает, опускаясь на стул у стола.
— Кто знает? Это мог быть всего лишь трюк, чтобы отвлечь правительство от большей проблемы, или…
— Это был не просто трюк! — вскрикиваю я, голос подскочил куда выше, чем я рассчитывала. Но вместо того, чтобы испугаться, лицо Мисс Уайт расплывается в симпатии и одобрении.
— Ты права, — просто говорит она. — Это — война.
Глава 26
Пока мисс Уайт помогает маме настроить новую сиделку, я ухожу в свою спальню, и, прежде, чем свалиться на кровать, предварительно включаю новости. У меня перед глазами всплывает множество новостей об атаке андроидов, но я уже слышала всё это или же догадалась: неизвестные организовали террористическую атаку. Единственна новость — точное число: 104. Погибло сто четыре человека. В основном государственные служащие, но среди них была восьмилетняя девочка. Как призёр конкурса по изобразительному искусству, она вместе с мамой направлялась к Триумфальным Башням, чтобы встретиться с Премьер Министром.
Сто четыре.
Я судорожно вздыхаю и убавляю на мгновенье новости.
— Найти: предпосылки террористического акта с андроидами, — диктую я. Когда наруч посылает информацию в глаза — зрение заволакивает дымкой. Через секунду в моей голове образуется полукруг из парящих иконок или, по крайней мере, мне так кажется. Я фокусируюсь на различных иконках, вчитываюсь в текст и прослушиваю отчёты, но здесь лишь теории, далекие от истины.
Может быть, ответов там и нет вовсе. Может, их там никогда и не будет.
В большинстве новостей ссылаются на речь Премьер Министра Янг, которая предполагала, что террористы начали действовать ещё во времена катастрофы на базе Успокоения. Когда же я пытаюсь найти что-либо о потерпевшей неудачу колонии, почти всё, что я читаю, уже адаптированно под новую информацию.
Отчаяние охватывает меня.
Я прижимаю подушку к груди, заглушая новые программы, и остаюсь одна в темноте, соответствующей моим чувствам.
— Я так хочу, чтобы ты был рядом, — шепчу я, плотно закрывая глаза и вспоминая папу из моей галлюцинации.
Я снова слышу его голос, так отчётливо, и меня пугает то, что я могу попасть в очередную галлюцинацию. Может быть это то, чего я действительно хочу? Если я могу увидеть его только в бреду, стоит ли пытаться оставаться в своём уме?
Когда я открываю глаза, его там нет.
Конечно же, его нет.
Вздыхая, я возвращаю страничку новостей. Все они твердят об одном и том же, и вскоре я улавливаю принцип. Все государственные каналы сначала сообщают об общем ущербе, повторяя то число — сто четыре смерти — снова и снова. А затем крупным планом показывают пострадавшую маленькую девочку. Они говорят что-то вроде: «Хотела стать доктором» и «Её любимым цветом был розовый», а затем они все упоминают, что девочка в ярко-розовом платье шла на встречу с Премьер Министром — как призёр, за нарисованный флаг, на котором символично отражались колонии — но она погибла на площади вместе с мамой, так и не успев дойти до Министерства. Всё это — хорошо приукрашенное сочинение, написанное для того, чтобы растрогать неравнодушных, и мне тошно от мысли, что их тщательно спланированные манипуляции опутали и меня.
Я увеличиваю изображение маленькой девочки настолько сильно, что кажется, будто она стоит прямо передо мной в комнате.
Моё сердце замирает.
Я знаю её.
Мой интерфейс быстро обрабатывает информацию, пока я просматриваю историю Представителя Беллеса. Совсем скоро я нахожу то, что искала. Семейную фотографию. В грёзах, когда я шпионила за Беллесом, я видела его наихудший кошмар, его величайший страх. Двое детей — жертвы войны, мёртвые у его ног. И я видела его младшую дочь, сегодня и раньше, смеявшуюся и игравшую с представителем, перед тем, как потеряла сознание.
До того, как она погибла во взрыве с андроидами.
Я прочитываю ту малость, которую нашёл интерфейс. Её звали Эстелла Беллес, и ей было восемь. Я продолжаю изучать фотографию. Теперь я узнаю в женщине из новостных статей её маму — ещё одну жертву взрывов. Беллес и его сын Маркос — тощий мальчик приблизительно пятнадцати лет. Они единственные из семьи, кто остались в живых.
В новостях Эстелла одета в ярко-розовое платье с шоколадным пятном на передничке. Её сфотографировали в полоборота.
«Невинная жертва террористической атаки,»- гласят заголовки.
Это не просто фото девочки, идущей к Триумфальным Башням. Это дочь Представителя. Она не ходила на встречу с Премьер Министром — она шла к своему отцу. И они покидали здание, а не подходили, когда я шла мимо них, значит, у них было достаточно времени на побег. И единственное фото в новостях показывает, как она кружилась, задолго до атаки.
Потому… Потому что у них нет других фотографий. Я закрываю глаза и пытаюсь восстановить в памяти площадь до того момента, когда произошел взрыв. Маленькой девочки там точно не было.
Я сворачиваю новости, и пытаюсь осмыслить все на свежую голову. Если смерть Эстеллы Беллес не была несчастным случаем, это наверняка было убийством. ПМ Янг знала, что Представитель Беллес планировал восстание и, вероятно, уже сотрудничал с террористами. У них не было причин убивать его семью… но, возможно, были у ПМ Янг.
Вздрагиваю при мысли об этом и обхватываю себя руками. Готова ли я обвинить государство в убийстве Белесс, а не террористов? Следовательно, государство использовало террористическую атаку, чтобы скрыть спланированное ими убийство двух невинных людей, включая ребёнка… или же взрыв андроидов изначально был подстроен самим государством.