Глава 51
Я проснулась в его объятиях.
На мгновение меня охватила паника: это не моя кровать, не мой дом. Я замираю, затем медленно начинаю вспоминать.
На улице только рассвело. Я не вижу солнца, просто все вокруг немного ярче: не совсем полуночная синева, но и не оранжево-золотой свет. Я запуталась в двух одеялах, своем и его, Джек же был едва прикрыт. Его руки обнимают меня, одна под моей головой, другая на моем теле, а его лицо находилось всего лишь в нескольких сантиметрах от моего.
Было удобно, не спорю. Я так понимаю, опыт у нас был − мое тело знает, каково этого.
Я рассматриваю его лицо, и мир становится светлее. Его веки подергиваются, цепляясь за сон. Он что-то бормочет, и хоть я не слышу ни звука, но вижу, как его губы произносят мое имя.
Откуда он меня знает? Я хочу проникнуть в его разум и узнать не только то, что он знает обо мне, но и как. Я хочу видеть себя его глазами, я хочу знать Эллу, которую он не может забыть.
Я закрываю глаза и пытаюсь вспомнить тот год, который мы с Джеком якобы провели вместе. Я помню… помню поездки к доктору с мамой, когда старалась держать все в себе. Отказаться от мечты поступить в университет, потерять Акилу. Я не помню многого из того года, да и не хотела вспоминать.
И Джека там не было.
Вот только… он был. Его воспоминания о том годе отличаются от моих, но и его и мои кажутся реальными.
Это все не имеет смысла. Либо кто-то добавил меня в его прошлое, либо забрал Джека из моего.
Открыв глаза, встречаюсь взглядами с Джеком. Я смотрю, как его зрачки фокусируются на мне, а уголки губ приподнимаются.
− Доброе утро, − тепло произносит он.
И я пытаюсь вспомнить, случалось ли это раньше, потому что именно это воспоминание я бы хотела сохранить.
Но в моей голове нет даже отголосков воспоминаний.
Глава 52
Я резко сажусь, смущенная нашей близостью. Кажется, он тоже осознает неловкость ситуации, потому что молча встает и убирает постель. Он связался с Жюли и Ксавье, которые провели ночь, прячась в старом бункере времен Второй мировой войны, а затем переместились в потайной дом, где, по-видимому, есть медицинское оборудование для осмотра Акилы.
− Туннели полностью скомпрометированы, − говорит Джек, выключив наруч. − Возле катакомб тоже видели чиновников из Калифорнийского университета. За нами прибудет лодка, но мы должны быть осторожны. СC знает слишком много, − он оглядывается на маленькую Башенку, которая была нашим домом прошлой ночью. − Есть и другие убежища, где мы сможем спрятаться.
− Спрятаться? — переспрашиваю я.
− А что ты хочешь делать? − спрашивает Джек. − Начать полномасштабную атаку на СC? Потому что я целиком и полностью «за», но мне нужно еще где-то найти оружие. Ракетная установка была бы как никогда кстати, − заметил он.
Честно говоря, я не могу сказать, искренен он или нет.
− Нет, − говорю я, на всякий случай.
Джек пожимает плечами и возвращается к своей работе, убедившись, что мы не оставили никаких следов в башне. Но… я не хочу прятаться. Я хочу домой.
Дом… пустая квартира со следами матери, которую я не знала.
− Мисс Уайт! — я начинаю задыхаться.
Джек резко поворачивается ко мне.
− Она не знает, что мама была там! Она просто пойдет сегодня на работу − и там никого не будет, она не знает, что случилось, и…
− И не только это, − мрачно добавляет Джек. − Если ты так сильно нужна полиции, они будут угрожать ей.
Они уже что-то сделали с моей матерью… быть может, даже убили ее, сделав эту штуку, которая выглядела и звучала так похоже на нее. Они могут сделать то же самое и с мисс Уайт…
Я должна спасти их: и маму, и Акилу. И я должна прекратить все, что делает ПМ Янг. Не знаю, почему она так хочет достать меня. Может, это связано с тем, что я могу погрузиться в мечты других людей. А может, она хочет превратить меня в своего идеального шпиона. Может, есть что-то еще… на что способны только грезы, что-то, что я еще не обнаружила, но ПМ Янг хочет, чтобы я использовала это в ее целях. Что бы это ни было, но совершенно очевидно, что ПМ Янг не остановится ни перед чем, чтобы добраться до меня, и причинить боль всем, кого я люблю.
Джек садится на пол башни и жестом приглашает меня присоединиться к нему. С помощью проектора, встроенного в манжету, Джек подключается к системе безопасности за пределами Спа Ментальных Грез.
− Как ты это делаешь? − удивляюсь я. Эта видеопередача идет от фонарного столба напротив Спа, одного из бесчисленных каналов, контролируемых правительством.
Джек пожимает плечами, будто взлом контролируемых СC каналов безопасности ничего не значит, и приближается к входной двери Спа Ментальных Грез. В здании по-прежнему темно. Через большие стеклянные окна я вижу, что дверь кабинета мисс Уайт по-прежнему закрыта.
− Она уже должна быть там, − бормочу я, волнуясь.
− Ты знаешь, где она живет? − спрашивает Джек.
Я быстро произношу адрес, и Джек принимается за работу. Его пальцы скользят по клавиатуре на манжете, параллельно он что-то бормочет себе под нос, работая над новым хаком. Однако через несколько минут он показывает дом в пригороде новой Венеции, ближе к Меллихе, чем к главному городу. Это многолюдная улица, заполненная рядами домов, которые выглядят почти одинаково: пыльный известняк, традиционные террасы, вырезанные окна.
Одна дверь на улицу распахнута настежь, ярко-синее дерево покачивается на каменных ступенях крыльца.
− Вот он, − говорю я, указывая на экран.
Пока мы смотрим, человек в военной форме наклоняется над ступенями и захлопывает дверь.
Я отшатываюсь, как от удара. Мое тело вибрирует, по коже ползет жужжание, которое сотрясает мои кости и электризует мою плоть.
Кто-то из военных только что закрыл открытую дверь мисс Уайт.
Джек смотрит мне в глаза.
«Не говори, не говори, не говори…» − снова и снова произношу я в голове.
− Она тоже у них, − говорит он.
Каким-то образом Джек закрепляет башню, делая ее похожей на пыльную реликвию. Мы долго шли пешком, затем добрались до берега и встретили кого-то в лодке. Никто не разговаривает, пока незнакомец − друг Зунзаны − сливается с другими рыбацкими лодками, кружа вокруг острова, затем подплыл к маленькому, скрытому от чужих глаз доку, ведущему к изолированному дому в Гозо.
− Это безопасное место, − говорит Джек, расплачиваясь с человеком, который привез нас сюда. − Но, может быть, тебе лучше остаться внутри и спрятаться, пока мы не узнаем больше?
Джули и Ксавье видя, как мы подходим и распахиваем дверь, радостно обнимают Джека. Мне кажется странным быть так далеко от этого счастливого воссоединения друзей. Я замечаю порезы и синяки на их лицах и телах − не только от вчерашней битвы и разрушения, но вследствие транспортировки Акилы.
Джек ведет Джули и Ксавье в другую комнату, чтобы обсудить планы, но сначала отводит меня на кухню. У них есть кухонный андроид, который предлагает мне поесть, но, несмотря на урчание в животе, я отказываюсь. Во рту горький привкус, от которого я не могу избавиться.
Я брожу по дому. Здесь удивительно большие спальни на верхнем этаже; большая кухня, столовая и кабинет на первом этаже. За одной из дверей я слышу низкий гул голосов − Джек обсуждает возможные варианты развития событий с Джули и Ксавье.
Ха. Какие у нас есть варианты? Нам некуда идти. Мы ничего не можем сделать — мы всего лишь четверо подростков в битве против глобального правительства, способного заменить людей двойниками?
Ничего.
В доме есть еще одна дверь, сделанная из грубо отесанного дерева. Из-под двери дует холодный ветерок, и я даже не удивляюсь, когда открываю ее. Затем спускаюсь вниз в подвал, пальцами скользя по каменной стене. Этот подвал, как и туннели, в которых мы были вчера, вытесана прямо из каменного основания острова.
У подножия лестницы беспорядок, паутина, но на грязном полу есть четкая протоптанная тропинка и царапины на стенах. Я делаю несколько шагов к другой двери. Эта делана под дерево, но я так подозреваю, что она сделана из стали. Клавиатура поддается вместе с дверью − это «комната страха», которая есть почти в каждом доме на Мальте еще со времен Гражданской войны.
Но она не заперта. Я толкаю ее обеими руками.
Из комнаты льется свет, на мгновение ослепляя меня. Эта комната, в отличие от грязного, захламленного подвала, стерильна и ярко освещена стальными и флуоресцентными лампами. Все это напоминает мне комнату моей матери в нашей квартире — та тоже бывшая «комната страха» и тоже была загромождена больничной утварью. Я вспоминаю по рассказам, что Ксавье учился на медицинском факультете − этот стол, заваленный документами и диаграммами, должно быть, принадлежал ему. Шкафчики над ним забиты медикаментами первой и экстренной помощи, но я не сосредоточилась на них.
В центре комнаты находилась металлическая каталка, длинная хромированная плита на колесиках.
А к ней была привязана Акила.
Глава 53
Я касаюсь рукой Акилы, обернутую в сдерживающую технологическую фольгу. Ее тело теплое, она выглядит спокойной, спящей. От моего прикосновения ее тело дергается.
− Проснись, − шепчу я. А потом громче: − Проснись.
Язык болит, глаза горят от непролитых слез. Ирония не ускользнула от меня; эхо тех же самых слов отдается в моем сознании из снов моего отца.
Я прижимаюсь щекой к щеке Акилы и шепчу ей на ухо: − Проснись.
Я чувствую движение.
Мое тело откидывается назад, мгновенно настораживаясь.
Акила открывает глаза и смотрит на меня. На мгновение я не вижу ничего, кроме ярости и убийства. А затем она моргает и ее лицо смягчается.
− Элла? − шепчет она.
− Акила?! — я бросаюсь к ее скованному телу и обнимаю ее. − Это действительно ты? − спрашиваю я.
− Что происходит? − Акила пытается пошевелить руками и ногами, но не может.
Мой разум пустеет. Что я ей скажу? Если она только что проснулась от этого странного кошмара, какие слова использовать, чтобы рассказать, что настоящий кошмар только начинается?
− Что ты помнишь? − мягко спрашиваю я.
− Я была на лунной базе, − Акила оглядывается, ее глаза закатываются, она пытается увидеть больше. − Я в лазарете?
− Нет, − тихо отвечаю я.
Акила молчит мгновение.
− Нет, я так не думаю, − ее глаза ищут мои. − Но я помню… стычку. Отступающие повстанцы атаковали нас. Они сказали − что когда меня назначили на год военной службы, они сказали, что не будет никакого насилия, никаких сражений. Но они солгали. Драки происходили все время − только на окраинах, где большая часть общества этого не замечала.
Я сжимаю ее пальцы.
− Почему я связана? − спрашивает Акила.
− Что еще ты помнишь?
Она закрывает глаза. − Кажется, мне было больно, − говорит она. − Я помню боль.
Ее глаза широко распахиваются. − Поэтому я не могу пошевелиться? Я больна? Они отправили меня обратно на Землю? Или мы все еще на Луне? Как ты сюда попала?
Я открываю рот, но по-прежнему не знаю, что ответить.
А потом Акила говорит:
− Я хочу к маме, − слова, произнесенные почти шепотом, но в них такое волнение, такая отчаянная тоска…
− О, Акс, − шепчу я.
Она встречается со мной взглядом, пронизывающим меня насквозь. − Я ранена? Поэтому я не могу двигаться?
Я качаю головой.
− Тогда почему?
− Это… − мой голос срывается. − Я имею в виду, тебе было больно. В некотором смысле. Это трудно объяснить.
− Пожалуйста, Элла, пожалуйста. Пожалуйста. Помоги мне. Я хочу встать.
Моя хватка на ее пальцах соскальзывает. − Не могу, извини, не могу… — шепчу я.
− Пожалуйста.
Я делаю шаг назад, по-прежнему качая головой. На глаза наворачиваются слезы.
− Элла, − произносит она мое имя с тоской.
Я наклоняюсь ближе и смотрю ей прямо в глаза. Глаза − это «окна в душу», так всегда говорил папа.
А ее глаза − линзы. Я вижу, как расширяются и фокусируются фальшивые зрачки, вижу блестящее стекло на поверхности. В этих глазах есть свет, но это не ее душа… она сделана из лампочки.
Я чувствую тот самый момент, когда принимаю тот факт, что передо мной не мой друг, и я вижу тот самый момент, когда она осознает это.
Ее тело дико дергается, бьется о металлическую каталку, натягивая ремни из фольги. Поток злобных проклятий следует мне вслед, когда я отскакиваю от нее.
− Я освобожусь и оторву тебе голову! − кричит она, ударяясь головой о каталку с такой силой, что вминает металл. Ее судорожных движений достаточно, чтобы заставить каталку двигаться, царапая кафельный пол.
В этом существе нет ничего от моего друга. Все, что было до этого — эти тихие слова, замешательство − все это было лишь уловкой, чтобы попытаться обмануть меня и заставить освободить ее.
Ксавьер врывается в комнату, хватает со стола бутылку и посылает облако бледно-зеленого тумана в лицо Акиле. Кажется, это успокаивает ее − или, по крайней мере, замедляет − достаточно на долгое время, чтобы он смог воткнуть иглу от капельницы ей в руку. Вскоре ее тело становится и вовсе неподвижным.
− Мне все время приходится увеличивать дозу успокоительных, − говорит он низким, скрипучим голосом. − Наноботы в ее системе умны и приспособлены. Скоро мы не сможем держать ее без сознания.
Я смотрю на него с надеждой в глазах, но он качает головой. − Она не проснется, Элла. Никогда.
Мы оба знаем, что он имеет в виду: даже если ее глаза откроются, даже если она будет в сознании, она не сможет себя контролировать.
− Если она проснется и мы не сможем ее удержать, − устало произносит он, − нам придется…
− Не говори этого, − прерываю его.
Ксавье согласно кивает. Но он добавляет: − Мы сделаем это. Нам придется убить ее. Пока она не убила нас.
− Мы должны сделать это сейчас, − говорит Джули. Я не заметила ее, она стояла, прислонившись к дверному косяку. Джек стоит позади нее нахмуренный. − Это опасно, − добавляет она, когда никто ей не отвечает. − Она приведет сюда правительство.
− Ее геолокаторы погасли, − говорит Ксавье.
Джули закатывает глаза. − У правительства лучшие хакеры. Они могут в любой момент отключить наши системы и оказаться здесь прежде, чем мы успеем обоссаться.
Мой взгляд испуганно перебегает с Джулии на Ксавье. Не знаю, смогу ли я остановить их, если они попытаются убить Акилу.
Не знаю, стоит ли.
− Мы не собираемся ее убивать, − голос Джека низкий и хриплый. Он хмуро смотрит на нас. В этот момент я вспоминаю, что она была и его другом тоже.
Глава 54
Андроид подает нам обед. Я наблюдаю за тем, как он ставит перед нами тарелку с бутербродами и гадаю, чем же он занимается, когда в доме никого нет. Этот дом − безопасное место, используемое лишь в чрезвычайных ситуациях. Когда Джек, Джули и Ксавье где−то в другом месте, андроид просто запирается в зарядном шкафу и ждет? А может быть, он просто болтается по дому, прибирается, будучи всегда готовым на случай чего?
Я смотрю на сэндвич − кусочек мяса и салат между двумя ломтиками черствого хлеба, − в то время как Джули говорит, что нам надо двигаться дальше.
− Если ты не убьешь эту тварь внизу, − Акила, она имеет в виду Акилу, − тогда мы должны, по крайней мере, спрятать ее где−нибудь в другом месте.
Я бросаю взгляд на Джека и понимаю, что он думает о том же, о чем и я. Ксавье откладывает сэндвич, молча наблюдая за тем, как в комнате нарастает напряжение.
− Мы прячемся с тех пор, как вернулись с лунной базы, − говорит Джек. − Я готов сражаться.
− С чем?! − Джули откидывается на спинку стула. — С правительством? Это слишком туманно; мы не можем сражаться с чем−то, не имеющим лица.