«Собственная жена от меня запирается…» - в досаде подумал Артур.
То, что в последнее время она чувствует себя намного увереннее, он прекрасно видел и осознавал, и не знал, не понимал, нравится ему это, или нет.
- Я буду ждать тебя в гостиной, - крикнул сквозь дверь, что отделяла их друг от друга.
Послышался плеск воды, Ника так и не ответила, но Артур знал наверняка – она его прекрасно слышала.
* * *
К часу они уже подъехали к отделу. У дежурного Артур поинтересовался, куда пройти, тот спросил его фамилию и направил в пятый кабинет.
Постучал, и услышав «входите», зашел в помещение, пропуская Веронику вперед.
Но вместо Ермакова он увидел совсем другого человека. За столом сидел тучный мужчина лет сорока пяти и сосредоточенно что-то писал. Когда они вошли, он поднял голову и улыбнулся им, как старым друзьям.
- Копейкин Михаил Евгеньевич, - следователь протянул руку и Артуру ничего не оставалось, как ее пожать.
- Разве не Денис Сергеевич ведет дело? – старался говорить так, чтобы не выдать своего волнения.
- Вёл. Но теперь, как видите, этим делом занимаюсь я.
- А он что, разве больше не работает здесь?
Копейкин покачал головой и развел руками.
- Это не имеет отношения к делу.
- Да… я понимаю, просто еще с утра я разговаривал с ним…
- И тем не менее. Давайте к делу?
Смольнов кивнул, думая про себя, что этот Ермаков не так-то прост. Надо бы разузнать о нем побольше.
- Скажите, Вероника Сергеевна, как вы себя чувствует?
Но Артур тут же перебил его.
- Это какое отношение к делу имеет?
- Простое человеческое участие, слыхали о таком? – спокойно ответил Копейкин, глядя ему прямо в глаза.
Артуру показалось, или Ника чуть улыбнулась при этих его словах?
- Спасибо, хорошо, - мягко, как умела только она, ответила его жена.
- Да уж… авария была тяжелая, амнезия еще эта… наверное нелегко приходится с лечением… вы же лечитесь, Вероника Сергеевна?
Смольнов вспыхнул и грубо, вместо Вероники, ответил:
- Она лечится. Давайте по существу!
Копейкин улыбнулся и примирительно поднял руки.
- Конечно-конечно… я просто знаю отличных специалистов в этом де…
Но Артур вновь перебил его:
- Мы тоже. Тоже знаем таких спецов. По сути вопросы будут? Или мы можем идти?!
- Да… будут, - проворчал Михаил Евгеньевич, - Вероника Сергеевна, вы что-то вспомнили о том дне, или может быть о самом моменте ДТП?
Ника отрицательно качнула головой.
- А вот Ложков или Гарнаулидзе могли бы вам помочь вспомнить! Вы у них не были?
Артур сжал кулаки.
«Что эта сволочь пытается ей донести?!»
Улыбаясь во все свои отличнейшие полнокомплектные зубы, Смольнов процедил:
- Не поверите, Михаил Евгеньевич. Как раз вчера только от Ложкова вернулись. Подтверждаю-он отличный специалист.
«Один: один, Копейкин…»
- В самом деле? – видно было, что ответ не вписывался в дальнейшую стратегию ведения допроса. А то, что это был самый натуральный допрос, Артур уже не сомневался.
«Иезуит чертов.»
- Что ж… вы ведь только вернулись с моря? Верно?
Ника кивнула, улыбнулась и Артур порадовался.
«Хорошая девочка, просто умница. Правильно, Ника, покажи этому уроду, что у нас все хорошо. И пусть уже отвалят.»
- Да, если это все вопросы, то позвольте нам откланяться… дела знаете ли…
- Конечно, не смею вас задерживать. Если что-то будет известно, я с вами свяжусь. Но столько времени прошло, да и машина скрылась с места происшествия. Так что сами понимаете…
Артур протянул руку Веронике и потянул ее за собой к выходу. На пороге обернулся и процедил:
- Лучше бы вы так преступника ловили, чем…
Он не успел договорить, как дверь распахнулась, внутрь ворвался здоровенный амбал с кучей папок, врезавшись прямо в Артура, и листы из папки разлетелись по кабинету.
- Упс, прошу прощения, не нарочно, - затараторил амбал и кинулся собирать документы с пола.
Тут же подскочил этот Копейкин, но Артур поспешил покинуть кабинет, досадуя на этих клоунов. Правда нутром чувствуя, что-то здесь не так. Как-то все это неправильно.
НИКА
Жёлтые листья, подхватываемые ветром, кружились в воздухе, плавно опадая на влажную землю, образуя замысловатый узор, подобно ковру. Небо заволокло тучами и вот-вот обещал начаться продолжительный осенний дождь. Вероника обожала осень с ее дождливой серостью. Это ощущение пришло к ней с первым сентябрьским холодным днем и больше не отпускало. И хоть она почти ничего не помнила о себе, но вот то, что осень-ее любимое время года, знала точно. Наверняка.
Вероника ехала в отдел, ожидая увидеть того участливого следователя. Он хорошо ей запомнился еще с прошлых встреч в больнице. И даже немного удивилась своему разочарованию, когда застала там совсем другого человека.
Хотя, надо сказать, Копейкин тоже произвел приятное впечатление. Он так мило интересовался ее здоровьем, что в какой-то момент ей даже стало неловко.
Хорошо, что даже врать не пришлось - она действительно так ничего и не вспомнила до сих пор, и даже сны перестали пугать темными ночами.
По крайней мере, что касалось аварии.
А то, что она вспоминала в своих снах совсем никого не касалось. Например, Ника вдруг вспомнила название своих любимых духов. Они приснились ей. Во сне она разглядывала свое отражение в зеркале и взгляд наткнулся на светло-розовый флакон. Утром первым делом обыскала свой туалетный столик, но никаких духов там не обнаружила. А ей показалось очень важным их найти. Может тот запах вернет ей что-то из прошлой жизни? Какое-то воспоминание?
Но следователю ей не пришлось врать. Она и правда чувствовала себя намного лучше и увереннее. Она и правда не помнила ничего из того, что могло бы помочь в следствии. И она и правда окончательно решила начать новую жизнь.
Вчера они действительно обратились к забавному доктору, которому на вид было под сто лет. Но несмотря на свою внешнюю немощность, взгляд по-прежнему был цепким, а речь четкой и уверенной.
Он пообещал, что Ника и опомнится не успеет, как все вспомнит. Правда она уже не была уверена, что хочет этого. Ложков назначил ей обследования и направил в больницу, где когда-то заведовал.
Пробыли в кабинете следователя они совсем недолго и, уже выходя, у дверей столкнулись с каким-то мужчиной. И когда Артур отвлёкся, Ника заметила, как подскочивший Копейкин что-то положил ей в карман.
* * *
По пути домой заехали в ресторан, где Артур вновь вел себя как галантный джентльмен.
Куда делся тот грубый мужлан, что кричал на Вику? Где тот страшный человек, что пытался задушить ее ночью в спальне? Почему он вдруг перестал разговаривать с ней как с мебелью, или того хуже, как с половой тряпкой?
«Что с тобой случилось, Артур?» - очень хотелось просить ей.
Но она, как всегда, молчала.
Дома она первы делом поднялась в себе в спальню. Точнее в бывшую общей, а теперь только ее комнату, которую муж так любезно уступил. Нащупала в кармане записку и вновь вчиталась в эти буквы. Мелким, почти каллиграфическим почерком кто-то вывел на ней номер телефона и три заглавные буквы «Д.В.Е.»
Еще в ресторане, чуть не сгорев от любопытства, она первым делом направилась в туалетную комнату, чтобы посмотреть, что же ей положил в карман следователь Копейкин. И вот она раз за разом и так и эдак разглядывала телефон и три заветных буквы. Искала что-то скрытое, сама про себя смеясь своей детской наивности.
А вдруг?
Догадаться чьи это инициалы не составило особого труда. Она помнила эти буквы наизусть.
И имя его помнила. Денис.
Он не забыл про нее, он единственный, кто не забыл про нее. И его на самом деле интересует, что с ней и он хочет, чтобы она позвонила ему. Но зачем? Неужели простое любопытство? Или беспокойство? А вдруг он хочет сказать что-то очень важное?!
Вероника нерешительно мяла бумажку в руках, и даже в какой-то момент хотела ее порвать и выбросить, но так и не смогла. Хотела было переписать телефон в старый ежедневник, так, чтобы не было заметно, но в этот момент послышались шаги мужа по лестнице и его громкий голос и стук в дверь. Ника быстро спрятала бумажку в блокнот и так же быстро засунула его в комод.
Обернулась, муж уже стоял на пороге. Увидел или нет? Эта его отвратительная привычка входить, не дожидаясь ответа…
- Давай побыстрее. Я, если честно, думал, что ты уже приняла душ…
- Да, я немного задумалась… - соврала Ника.
Взгляд Артура сразу стал цепким.
- Что-то вспомнила?
Вероника виновато улыбнулась, не желая понапрасну злить мужа.
- Прости… просто этот комод показался знакомым, - тут же нашлась она.
Артур хмыкнул.
- Это не странно. Ты уже два месяца на него смотришь. – ответил он и вышел из комнаты.
* * *
«Надо бы просить мужа включить отопление…» - вяло думала она, стоя под каплями горячей, обжигающей воды.
Ника не заметила, как открылась дверь ванной комнаты, лишь в зеркале увидела Артура.
Интуитивно захотела прикрыться, да было нечем. Он смотрел на нее жадно, с какой-то даже злостью, будто она в чем-то была перед ним виновата. Вероника давно привыкла к этому взгляду, который нет-нет да и промелькивал у него, даже несмотря на то, что в последнее время муж стал вроде бы «другим человеком.»
- Не закрывайся! – прорычал он, когда она одной рукой пыталась прикрыть все, что ниже живота, а другой обхватила маленькую грудь.
- Я…э… выйди пожалуйста, - беспомощно прошептала Вероника, но звуки ее голоса поглотила льющаяся вода.
- Нет! – он подскочил резко и, не давая ей опомниться, впился горячим поцелуем в ее губы. Губы были твердыми и очень умелыми. Целовал жадно, до боли сжимая ее спину, шею… И когда его руки переместились на грудь, Ника увидела то, что не давало ей спать, что так пугало во снах.
Будто наяву увидела…
- Нет! – закричала она и, с немыслимой для своей комплекции силой, оттолкнув Артура, выскочила из душевой.
Споткнулась, упала, даже не думая, насколько жалко сейчас выглядит. Поползла прочь, чтобы спрятаться, по-прежнему продолжая кричать. Доползла до кровати, сдернув покрывало, скомкала его в руках, пытаясь прикрыться, и жадно ловя воздух, разревелась.
- Ччч… тс… все хорошо, слышишь? Все будет хорошо, я тебе обещаю, - муж, кажется, поднял ее на руки и куда-то понес. Она смотрела на него затуманенным взором, а перед глазами все еще стояла та картина.
Она, прижатая к холодной стене, и чьи-то руки, разрывающие на ней одежду, впивающиеся в ее плоть.
Глава 10
ДЕНИС
В первые дни Ден еще был уверен, что Вероника позвонит. Ну как уверен, надеялся. Но так сильно, что это граничило с уверенностью. Самовнушение-вот как это называется.
Он нарезал круги по квартире, или по рабочему кабинету, всеми мыслями занятый только одним, точнее одной – Вероникой Смольновой. Прав бы Миша, запал, ох и запал он на неё.
«Есть еще порох в пороховницах…» - усмехался про себя Ермаков.
Когда-то давно Ден как-то решил, чтобы больше никогда не влюбится. Не получится, нет такой женщины на свете, которую бы он мог от всего сердца полюбить.
И ошибся.
Такая вот странная одержимость случилась у него по фотографии, по бинтам и биноклю, в который он так часто вглядывался в ее измученное болезнью лицо. Так мало нужно ему было, чтобы влюбиться. Но этот голос, нежный, слегка напевный, который не скроешь никакими бинтами, эти глаза, яркие и такие живые…
Он узнавал, в том числе и у Наташи Серовой, какой Вероника была до аварии. Веселой, немного нагловатой любительницей тусовок и красивой жизни. Но сейчас никак не мог в это поверить. А это вообще она ли? Неужели человек может так сильно поменяться, получив сильный удар по голове?
И тут же одергивал сам себя, помня слова Виктора Львовича, что человек вообще может с ума сойти, не то, что изменить свои привычки. Ну правильно, это ведь всего лишь привычки, приобретенные той, прошлой Вероникой. А раз новая их не помнит, то их как бы и нет.
Так сложно и так просто одновременно.
Через неделю Денис еще продолжал ждать ее звонка. Через две оставил надежду, но все равно старался держать телефон при себе. Хотя и понимал, все, конечно (на что только он вообще рассчитывал?)?
Все кончилось, даже не начавшись, она счастлива с мужем, а он клинический идиот. Идиот, который навыдумывал себе черт знает что. Не будет у них ничего и никогда, и быть не могло.
Таких идиотов надо наказывать. И чем сильнее, тем лучше. Мало его жизнь учила, мало…
- О, да у тебя, друг походу депрессуха в гостях, - Пашка, как всегда, верно, угадал настроение друга. – Тебя надо срочно спасать и по этому поводу я предлагаю…
- Я не пью.
- Так, а кто пьет-то? Никто не пьет. Не пива ради, лечения для…
- Я же сказал нет.
- Ну ладно-ладно, - Примирительно поднял руки Пашка.
Обидеть Пашу невозможно, равно как и отвязаться. Это Денис знал давно и абсолютно доподлинно и поэтому голос его был тверд, как камень, а решительность как…эм...ну...
* * *
Денис не помнил, как провел этот вечер. Да, что греха таить, про ночь тоже были весьма смутные воспоминания. Хотя нет, не было и их.
Он лежал с закрытыми глазами, мысли проносились, не задерживаясь в голове ни на минуту. Он лежал и считал капли, мерно капавшие из крана. Из крана? В его квартире спальня находится довольно далеко от кухни и…
Ден удивлённо открыл глаза и чуть не вскрикнул. Усилием воли подавил в себе позорный порыв.
Он был не у себя дома. Лежал не в своей постели.
Вздохнул и хотел было, тихонько одевшись, сбежать, но только привстал с кровати, как Жанна, его бывшая девушка, в чьей кровати он сейчас и оказался, сонно пробормотала:
- Ты как всегда. Звонишь, только когда тебе плохо. Нет бы, когда хорошо… И сбегаешь, когда тебе плохо. Эх…
- Прости, мне надо на работу, - трусливо соврал Денис.
Ни на какую работу ему не нужно и Жанна наверняка это знает. Сто процентов он ночью, будучи сильно под градусом, ей об этом поведал. Раз она знает, что плохо, значит знает все. Ну как все. Он все-таки мент, про дела-то точно не рассказывал. Но про душевные терзания наверняка.
- Как ты мне надоел. Не звони больше, не приеду.
Жанна кинула в него подушкой и отвернулась к стене. А Денис пошел умываться и приводить себя в порядок.
Все-таки Пашка уговорил его вчера…
* * *
Уж оказавшись дома. Денис позвонил с службу доставки цветов и попросил передать их Жанне. Стыдно было неимоверно, впрочем, уже не в первый раз. Жанна права. По ее словам, она до сих пор была в него немного влюблена и никогда не могла оставить в беде.
По словам Паши Жанне просто было нечего делать, а потому она никогда не отказывала Денису в просьбе провести весело время. Хотя, надо сказать, это было всего-то два раза. Ну или три. В общем, каждый раз началось и заканчивалось одинаково. Вот как сегодня.
Встречались они год назад, и всего-то месяцев пять, потом поняли, что какие-то они совсем уж разные в плане любви. А вот дружить выходило неплохо.
Как всегда, получив цветы, Жана тут же позвонила Дену, и в красках описала их похождения в ночи.
Денис, как всегда, стыдился, извинялся, обещал, что больше так не будет, на что то ли любовница, то ли подруга неизменно отвечала одно и то же:
- Да ладно уж… звони, если приспичит. Что же я, друга в беде брошу?
* * *
День прошел в полудреме и только к вечеру ему удалось раскачаться до нормально состояния. Ден сварил кофе, включил на телевизоре какой-то канал про животных и, удобно рассевшись на маленьком кухонном диванчике, вяло наблюдал за жизнью львов.