- Не советую, - бросила короткое, когда Марина подошла к двери и распахнула её, тут же натыкаясь взглядом на парня, одетого во всё тёмное. - Пока он тебя не выпустит одну из этой комнаты. После, скорее всего, позволит выходить в сад, но не сразу.
Господи, это шутка такая? И почему эта незнакомая девушка произносит слова таким обыденным тоном, будто всё, что случилось с Мариной - само собой разумеющиеся вещи?
- Но я не хочу здесь быть.
Она закрыла дверь, прислоняясь к ней спиной. Сердце снова стучало молотом в висках, а тело - сковал очередной приступ ужаса.
- Тебя никто не станет спрашивать, хочешь ли ты здесь быть или нет. Запомни это. И советую делать всё, что тебе говорят.
- Но это незаконно! Удерживать людей силой.
Марина поняла, что перешла на истерику, хотя, последнее, чего хотела - терять самоконтроль. Достаточно было того обморока, которым Паоло мог воспользоваться так, как ему заблагорассудится. Теперь ей просто нужна холодная голова и хоть какая-то попытка понять, что со всем этим делать дальше.
- Как тебя зовут?
- Марина.
- Марина, я действительно тебе советую делать всё, что тебе говорят. Так безопаснее для тебя же самой.
- Но…
Нет, она не станет снова повторять то, что уже сказала не раз. Потому что эти девушки здесь, кажется, по собственной воле. Или же нет?
Она быстро окинула их взглядом - как рабыни для секс-услуг они не выглядели. Ухоженные, красиво одетые. На одной - лёгкое платье, две других - в красивых пеньюарах. Впрочем, откуда ей знать, как именно должны выглядеть рабыни для секса?
Вернувшись к постели, села на самый её край и принялась судорожно соображать. Итак, её отсюда не выпустят - не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы это понять. Зато о том, где она находится, знает мама. Если сегодня вечером с ней не созвониться, как скоро она окажется здесь? Пустят ли её к дочери? Нет, даже у самой себя это спрашивать глупо. Она позвонит в полицию? Вызовет её сюда?
Этот притон должен как-то существовать… сюда приходят клиенты? Они ничего никому не рассказывают после?
Чувствуя, что голова вот-вот разорвётся на части, Марина сжала виски руками. Девушки, кажется, почти потеряли к ней интерес. Сначала разошлись каждая в свой угол, после чего та брюнетка, которая, судя по всему, была у них главной, вообще вышла из комнаты. Безо всяких препятствий!
Марина снова вскочила с кровати и бросилась к двери, но стоило только перешагнуть порог, как её схватили и запихнули обратно.
- Марин… стой.
Одна из девушек, невысокая рыжая и с веснушками на лице, схватила её за руку, когда Марина метнулась к окну и выглянула наружу. Их комната находилась на третьем этаже, а само окно было забрано кованой и тонкой, но всё же решёткой.
- Да стой же ты!
- Что значит, стой?!
Марина снова не сдержалась, переходя на крик. Они что, не понимают, что здесь творится?
- Я не хочу здесь оставаться, слышишь? Не хочу!
- Подожди… Эля правильно сказала, что лучше будет, если станешь делать всё, что скажут. И поверь, никто не сделает тебе ничего плохого.
- Мне уже сделали плохо! Я не хочу тут быть…
Из горла вырвалось судорожное рыдание. Она отчаянно боялась - прежде всего неизвестности. И снова стало тошнить от этого испепеляющего кошмара.
- Неужели вы здесь по своей воле?
- Да. Мы - да. Хотя, тоже когда попали сюда, совсем не хотели здесь оставаться.
- Почему остались?
- Потому что уйти отсюда можно не сразу.
- Что значит, не сразу? Через сколько я смогу?
- Когда Паоло разрешит.
- Да какое он имеет право?!
- Марин… успокойся. Он всё расскажет тебе сам. Что ты должна будешь сделать, чтобы уйти. Если в итоге захочешь, конечно.
- А почему ты здесь остаёшься?
- Потому что мне это нравится. И потому что мне платят очень хорошие деньги.
- А как же друзья, родные, близкие?
- Никто не запрещает мне с ними встречаться. Не часто, конечно, но я не жалуюсь.
Марина закусила губу, снова возвращаясь к постели. Может, когда она снова увидит Паоло, сможет уговорить его её отпустить? Эти девушки здесь находились по своему желанию, но она-то совсем не хотела оставаться тут. Он сказал, что они занимаются эскорт-услугами, а она в этом ничего не смыслила. Всё, что она позволяла себе за все девятнадцать лет жизни - несколько поцелуев и петтинг.
Забравшись на кровать прямо в обуви, Марина обхватила колени руками и уткнулась в них лицом. Если этот чёртов Паоло сам должен будет рассказать о том, что она должна сделать, чтобы получить свободу, она просто обязана донести до него, что совершенно ему не подходит. И пообещать, поклясться, что ничего никому не скажет, когда выйдет отсюда.
Впрочем, наверное, она слишком наивная, если верит в то, что это сработает.
Часть 3
- Принеси кофе.
Отдав этот короткий приказ Тине, Паоло откинулся на спинку кресла и задумчиво потёр подбородок. Мысли вертелись вокруг Марины, которую несколько минут тому назад он оставил в предназначенной для нее спальне. Стоило признать – эта девчонка его удивила. Хотя бы тем, как неожиданно шлепнулась к его ногам и даже не по той причине, по какой он видел женщин перед собой на коленях обычно. Хотя мысль об этой крошке, делающей ему минет, возбуждала неожиданно сильно. А ведь его уже давно было не удивить ничем подобным. Он был развращен и пресыщен настолько, что почти никогда не занимался обучением девочек лично – для этого в агентстве тоже имелись специальные люди. Но для Марины собирался сделать ещё одно исключение. Впрочем, только при условии, что она того действительно заслуживала. А так это или нет – он непременно выяснит, как только та очухается после своего эффектного обморока в стиле благородной девицы девятнадцатого века.
Возможно, ему стоило бы обойтись с ней помягче. Дать время привыкнуть к этому месту и к нему самому, попытаться обаять ее, чтобы та нелёгкая доля, какую он ей определил, показалась девчонке не такой уж и плохой. И, по большому счету, так оно и будет в действительности. Потому что он знал женщин в совершенстве. Знал все чувственные точки, знал, как пробудить желание в каждой. Он играл с женскими телами, точно искусный музыкант, способный извлечь из инструмента ровно те звуки, что хотел слышать. И даже если поначалу Марине покажется все это отвратительным, неминуемо настанет момент, когда разбуженная чувственность возьмёт верх над стыдом и прочими никому не нужными чувствами.
- Твой кофе, - сказала Тина, входя в кабинет и ставя перед ним чашку с дымящимся напитком, от которого шел пряный, чуть горьковатый аромат. Он проследил взглядом за тем, как секретарша усаживается на край его стола, кладет ногу на ногу заученным, хорошо отточенным движением; как улыбается ему насквозь фальшивой улыбкой, которая давно не была способна его обмануть. И он прекрасно знал, что, красуясь сейчас перед ним, она преследует какую-то цель.
- Ты оставишь эту девчонку? – поинтересовалась она, и Паоло, сделав неторопливый глоток, ответил ей скучающим тоном:
- Ты становишься предсказуемой.
- И все же?
- Странный вопрос, тебе не кажется? Ты же знаешь, что в «Paradiso» не приглашаются все подряд. И что отсюда никто не выходит раньше, чем сыграет свою роль. К чему эти идиотские уточнения?
- Мне не нравится, что ты будешь заниматься ею сам.
- А мне не нравится, что ты забыла, где твоё место. - Чашка со звоном ударилась о блюдце, давая понять, что он теряет терпение.
Вместо ответа она примирительно коснулась его колена обнаженной ступней, предварительно сбросив туфли на пол. Ласкающим движением прошлась вверх до самой ширинки, но он не ощутил ничего, кроме омерзения. Нетерпеливо сбросив с себя ее ногу, Паоло одним глотком допил подостывший кофе и скомандовал:
- Сходи наверх, узнай, как там наша спящая красавица.
- Уже очухалась и даже без поцелуев прекрасного принца, - фыркнула Тина в ответ. – С ней Лили и Кейт.
- Вижу, ты забыла не только где твоё место, но и в чём твои обязанности, - заметил он сухо. – Считай это предупреждением. Последним.
Поднявшись из-за стола, Паоло прошел к двери, не оглядываясь и не добавив больше ни слова. Ему не терпелось заняться девчонкой. Чем скорее он обучит ее всему – тем скорее получит за нее кругленькую сумму. И, возможно, на этом покончит со всем. С этим рискованным бизнесом, с «Парадизо» и собственным прошлым, наконец.
Войдя в комнату, он обнаружил Марину сидящей на кровати прямо в обуви, сжавшейся в один сплошной напряжённый комок. Он заметил, как она вскинула голову, отреагировав на звук открывшейся двери, не упустил из внимания и ее взгляд, метнувшийся ему за спину, словно она прикидывала, не удастся ли ей как-то удрать.
- Даже не думай, - сказал он, одновременно давая девочкам, устроившимся на кушетке рядом с кроватью, знак покинуть спальню. Повторять дважды не требовалось – едва увидев его, они уже подскочили на ноги и пару мгновений спустя о них напоминал лишь слабый аромат духов, витающий в воздухе.
Он снова перевел взгляд на Марину, подмечая все эмоции, сменяющиеся на юном, свежем личике – тревога, растерянность, но вместе с тем – упрямство. Она все ещё не желала понять, что ситуация, в которой оказалась – необратима.
В голове снова мелькнула мысль о том, чтобы быть с ней поласковее. Но он уже давно не носил масок, прикрывающих его истинную сущность, и не намерен был возвращаться к этому теперь. Ей же лучше, если она сразу будет знать, что он из себя представляет и не будет лелеять напрасных иллюзий о том, что его можно разжалобить или уговорить отпустить. Потому что он был просто неспособен испытывать жалость.
Он не проявлял сострадания ни к кому. Ещё много лет назад Паоло Раньери вытравил из себя все человеческое, отрезал жалкие сантименты, как ненужный пласт души. Он довольно рано усвоил, что в этой жизни никто тебе не поможет, кроме тебя самого. Он презирал чужие слабости и ненавидел, когда кто-то пытался отыскать в нем уязвимые места. Он не умел ни давать, ни принимать - ничего, кроме того, что касалось секса.
Подойдя вплотную к кровати, Раньери навис над Мариной и усмехнулся, когда та невольно вжалась в спинку, словно могла тем самым спрятаться от него.
- Не стоит так бояться, - сказал он, протягивая к ней руку и неторопливо наматывая локон светлых волос на указательный палец. – Сейчас тебе в это не верится, но то, что будет с тобой происходить – в конечном итоге окажется очень приятным.
- Я не хочу, - замотала она головой и шелковистая прядь от ее движения плотнее затянулась на его пальце. – Не надо. Пожалуйста…
«Не надо… пожалуйста, не надо…» - эти слова неожиданно отдались в его голове совсем другим голосом, почти забытым, старательно затертым. Они звучали в иной, давно не принадлежащей ему жизни. Они рождали в голове картинки, от которых крепко, до боли в зубах сжимались челюсти.
«- Мама, что происходит?
- Сиди здесь. И делай все, что тебе скажут.
- Я не понимаю…
- Заткнись!
Стук захлопнувшейся двери – и тишина. А на смену ей – бесполезный, нелепый полу-крик, полу-всхлип:
- Я не хочу! Пожалуйста, не надо…»
Часть 4
Паоло понял, что потянул Марину за волосы с неожиданной силой, когда услышал, как та вскрикнула от боли. Он смотрел в ее глаза, на которых выступили слезы, и не испытывал ничего, кроме ненависти. И хоть не она была ее объектом, но она была ее причиной. Она посмела всколыхнуть в нем то запретное, что он когда-то подавил в себе силой воли. И мгновенно перечеркнула все шансы на то, чтобы он обошёлся с ней хоть немного мягче, чем был способен на то обычно.
- Вот что, Марина, - заговорил он, приближая свое лицо вплотную к ее. – Давай договоримся сразу: уговоры и слезы – это напрасная трата времени. Ты не выйдешь отсюда, пока не выполнишь все, что я скажу.
- Вы не понимаете, - выдохнула она едва слышно, - я не гожусь для этого. У меня нет никакого опыта.
Он улыбнулся с хищным довольством. Она сама рассказала ему то, что он хотел знать.
- Нет, это ты не понимаешь, - произнес почти ласково, касаясь кончиками пальцев бархатистой кожи ее щеки, - именно то, что у тебя нет опыта – делает тебя особенно ценной и желанной.
- Вы меня изнасилуете?
- О, нет, - хмыкнул он, неожиданно развеселившись, - ты захочешь этого сама.
- Нет, ни за что, - замотала она головой. - Вы не имеете права. Это незаконно. Меня будут искать. Мама знает, куда я поехала…
Она говорила быстро, отрывисто, почти бессвязно. Он понял, что девчонка близка к истерике.
- Ты принимаешь меня за идиота? – поинтересовался он спокойно. – Тебя никто не найдет. Ты же видела девочек – ты не первая, кто попал сюда.
- Отпустите меня, - снова заговорила она простительно. – Я никому ничего не расскажу. Только отпустите меня.
- Ты и так никому ничего не расскажешь в любом случае, - пожал он плечами. – И, знаешь, мне изрядно надоел этот разговор. Так что давай не будем ходить по кругу, и ты спокойно выслушаешь, что тебя дальше ждёт.
Она не ответила. Просто смотрела на него молча, как затравленный зверь. Он не был уверен, что она вообще понимает, что он говорит.
Заложив руки в карманы брюк, он выпрямился и, глядя на нее немигающим взором, продолжил:
- Чтобы обрести свободу, тебе придется пройти пять уровней инициации. Пять уровней, на каждом из которых ты будешь узнавать что-то новое о сексе и собственном теле. Я покажу тебе все виды удовольствия, какие только возможны. Все, кроме одного.
- Я не хочу, - упрямо повторила она. – Не хочу, слышите?! – ее голос сорвался на крик и он вдруг не выдержал. Резко притянул к себе и запечатал рот поцелуем – грубым, жёстким, почти злым. Больно прикусил губу, точно ставил метку, заставляя Марину приглушённо вскрикнуть и разомкнуть плотно сжатые челюсти. Ворвался языком в ее рот, лаская, подавляя, подчиняя себе. И только когда кончился в лёгких воздух, отстранился, удивляясь тому, какое неожиданное удовольствие испытал от этого поцелуя.
Возможно, ему стоило передать эту девчонку кому-то другому, пока она окончательно не вывела его из себя, но эта мысль ему отчего-то очень не нравилась.
Расправив плечи, словно стряхивал с себя этим жестом ненужные измышления, Паоло направился к двери. Немного помедлив у порога, обернулся и, оценивающе оглядев Марину, кивнул собственным мыслям и сказал:
- Я пришлю к тебе массажистку. Перед нашим первым уроком ты должна быть расслаблена и подготовлена к тому, что тебя ожидает.
Часть 5
- Я пришлю к тебе массажистку, - рефреном прозвучало в её ушах.
Всё. Всё было решено, и как она ни будет умолять, никто её никуда не отпустит.
Марина осталась одна в этой чёртовой комнате, где этот извращенец держал своих дорогих «игрушек».
«Потому что мне это нравится», - вспомнила она то, что ей сказала рыжая девушка. Им это действительно нравилось. Они преспокойно жили себе в этой комнате и зарабатывали большие деньги. А она совершенно не желала ни оставаться здесь, ни дарить свою невинность кому бы то ни было.
Марину передёрнуло, когда она вспомнила о поцелуе Паоло. Её ощущение от него было странным - похожим на разряд электрического тока, который сконцентрировался внизу живота. Никогда ещё она не целовалась с настолько взрослым мужчиной, тем более не делала этого с тем, кто брал, что хотел. Пять уровней инициации. Удовольствие, секс, то, чего она не знала о собственном теле… Может, она и не знала этого, зато знала, чего именно хочет. Убраться отсюда и как можно скорее.