– Чего вы от меня хотите?
– Я не могу сказать тебе об этом прямо сейчас. Но могу отвести к своему учителю – там ты и получишь все ответы.
Странный маг. Странное предложение. Но Морку почему-то казалось, что именно сейчас его судьба как никогда зависела от него самого. Он был на распутье. Да, он хотел покинуть Мунд и постараться забыть Шиалу. Но его душа рьяно противилась такому решению. И это заставило его окунуться в мучительные, изнуряющие сомнения, чего никогда не происходило с ним до этого. Он не хотел исчезать просто так, но и как объяснить возлюбленной свой противоречивый поступок – тоже не знал. Предложение чародея внесло новые доводы. Теперь у Морка появилась обоснованная причина – ни сколько для Шиалы, сколько для самого себя – для того, чтобы покинуть Мунд.
– Я согласен.
Брови чародея поползли вверх.
– Замечательно…
– Но у меня есть одно условие: мы уезжаем прямо сейчас.
В глазах мага застыло удивление. Он явно не ожидал столь крутого поворота событий.
– Мне нужно уладить кое-какие дела.
– Нет, – покачал головой ассасин. – Никаких дел. Прямо сейчас. Мы выходим из таверны, седлаем лошадей и скачем туда, куда вы хотели меня доставить.
Мгновение чародей молчал, в серых глазах еще витало сомнение, но потом твердо заявил:
– Пусть будет по-твоему. Уезжаем прямо сейчас.
Глава седьмая
Глава седьмая
Следопыт
Город Грязный Причал, княжество Лорис
17-ый день месяца Восхода Солнца
2891 г. от ЯБТ
Булфадий убрал руку от амулета, и голос Йова смолк. Ученик только что сообщил радостную весть: он нашел Морка Призрака и ведет его в Шпиль Занира. Необычайное везение, если учесть, что этот Морк – крайне скрытная личность. У магистра же с поисками дефена складывалось куда хуже. Минула уже неделя, как Булфадий прибыл в Грязный Причал, но ему все еще не удалось выйти на более-менее четкий след Бен-Саллена. Он раздобыл о нем кучу интересных и противоречивых сведений, но прекрасно понимал, что большинство из них – глупые домыслы.
«Я знаю его. Он прибыл три недели назад. Бен-Саллен – так он и назвал себя. Сказал, что приехал к нам, чтобы закончить какое-то дельце. Не знаю, что это было за дельце, и удалось ли ему его закончить, но здесь я его не видел уже дней пять», – сказал магистру трактирщик одного из пяти портовых кабаков.
«Не знаю, как его звали, но я сразу поняла, что он не местный и не из моряков. Среднего роста, черненький, с бородкой», – описала дефена портовая шлюха, которая утверждала, что помнит всякого, кто ей хоть раз попадался на глаза.
«Лет сорок на вид, может, сорок пять. Я ему меч точил. Настоящий, тошийский. Скован из чистого серебра, представляете?» – поведал Булфадию местный кузнец.
Остальные сведения особой ценности не представляли. Но сегодня утром магистр наткнулся на матроса, засевшего в местном трактире.
«Он прибыл с какого-то острова – это я вам точно говорю. У островитян взгляд такой пристальный, что жутко становится, – говорил он, а глаза его пьяно блестели. – Он приплыл вместе с нами на Свободной Катарине. Мы его в Вечерене подсадили. Я слышал однажды, когда мыл палубу рядом с каютой капитана, как капитан разговаривал с ним. Этот ваш Бен-Саллен спрашивал у капитана, не слышал ли тот в Грязном Причале слухов о какой-нибудь нечисти. Капитан ответил, что слышал всякое, и о нечисти тоже, и спросил, что именно тот хочет узнать. Островитянин сказал, что его интересуют слухи об оборотнях».
Больше ничего внятного матрос сообщить не мог, потому что залпом выпил чашу грога и уткнулся лицом в стол. Булфадию же эти сведения дали новую пищу для размышления. Он поспрашивал местных о ликантропах и пришел к интересному заключению: этой темы старались сторониться. Только слепая нищенка неохотно приоткрыла завесу тайны.
«Приходил тут один до тебя. Тоже все о волколаках спрашивал. Ан нет теперь его, как в воду канул. Поди, сунул нос, куда не следовало, вот ему его и оттяпали, – печально улыбнулась старуха. – Не лез бы ты с такими вопросами к кому попало. По голосу слышу, что не молод уже, стало быть, ума нажил и должен понимать, что случиться может всякое. Сходи лучше к Иболге. Он знахарь, за городом живет, на севере. Может, что путное тебе скажет».
Булфадий последовал совету старой нищенки и теперь стоял перед покосившимся и поросшим мхом домом знахаря, окруженным со всех сторон высокими дубами. Чтобы добраться до него, а жилище находилось далеко на севере от города, ему потребовалось полтора дня. Магистр не раз пожалел, что отправился пешком, а не верхом – лошади у него не было, а покупать для разовой прогулки полудохлую клячу у местных коневодов ему не хотелось.
Магистр шагнул на крыльцо, выложенное из постаревших досок, из щелей между которыми пробивалась трава, и легонько постучал в дверь. Некоторое время было тихо, потом раздался приглушенный шорох, и дверь со скрипом стала отворяться. В узкой щели между косяком и дверью возник глаз цвета выцветшего сена. Прищурился, изучая пришельца, затем дверь отворилась полностью, и перед Булфадием предстал тощий старик в серой льняной робе, сплошь покрытой зелеными и бурыми пятнами. Седые волосы лоснились от немытости, в густой белой бороде застряли хлебные крошки и шелуха.
– Ты знахарь Иболга? – спросил магистр.
– Я, и что с того? – быстро заговорил старик. Его выцветшие глаза чуть прищурились.
Булфадий, с большим усилием скрывая отвращение, которое любой маг испытывает при виде знахаря или ведуна, сказал:
– Мне нужна твоя помощь.
– Помощь? – Иболга окинул магистра изучающим взглядом. – Всем нужна помощь Иболги. Все приходят и спрашивают, а Иболга должен отвечать. Но Иболга ничего не говорит и не делает просто так. Ты принес какой-нибудь подарок для Иболги?
Булфадий все же не выдержал – его лицо искривилось от недовольства. Он был чародеем, причем носил самый высокий ранг. Не в его положении преподносить другим дары, тем более всяким неотесанным знахарям.
Иболга хмыкнул.
– Тогда я ничем не смогу тебе помочь, – произнес он, и дверь заскрипела, начав закрываться.
Булфадий щелкнул пальцем, и дверь остановилась. Знахарь толкнул ее, явно приложив больше силы, но дверь осталась в прежнем положении, хотя и заскрипела, как старое колесо.
Иболга снова хмыкнул.
– Чародей, значит. Пришел в чужой дом, требуешь советов, да еще творишь свои фокусы. – В глазах знахаря заискрился недобрый огонек.
– Послушай, ведун, – заговорил Булфадий спокойным голосом. – Я полтора дня шел к тебе не для того, чтобы ты хлопнул передо мной дверью. Я не нуждаюсь в твоих бесполезных советах, но мне нужны кое-какие сведения.
– Бесполезные советы? – Огонек ярости в глазах знахаря стал разгораться. – А знаешь ли ты, чародей, что за советами Иболги ходит весь Грязный Причал и окрестные деревни? А знаешь, почему?.. Потому что вас, высокомерных магов, никто уже слушать не желает. Вы думаете, что только у вас есть сила, что только вам можно пользоваться магией. Ошибаетесь. Есть те, кому не нужно учиться магическому ремеслу, потому что они уже владеют им. Досталось от предков. И в этом они лучше вас. Их души чище, а ум острее.
Иболга снова стал толкать дверь, словно забыв, что она находилась во власти Булфадия.
– Отпусти дверь! И проваливай! Иболга не желает разговаривать с тобой! – прокричал знахарь, с кряхтеньем все же пытаясь сдвинуть дверь с места.
Магистр не славился вспыльчивостью, но в данную минуту ему хотелось размазать глупого знахаря по полу хижины. Тем не менее, Булфадий умел держать себя в руках. К тому же он понимал, что так он от ведуна ничего не добьется. Глубоко вздохнув, он произнес:
– Прошу прощения за столь дерзкий поступок, Иболга. Разреши мне поговорить с тобой и получить совет. Подарок я преподнесу позже.
Знахарь замер, гневный огонек в глазах стал быстро угасать. Губы растянулись в усмешке.
– Неужели самый напыщенный на свете чародей просит прощения у Иболги?
– Верно. Потому что этому чародею необходима твоя помощь.
Знахарь пошамкал губами, подвигал бровями, потом кивнул:
– Проходи, Иболга поговорит с тобой.
Внутри хижины было тесно, душно и темно. Одно маленькое оконце оказалось настолько грязным, что едва пропускало дневной цвет. В углу размещался узкий топчан, над ним и на противоположной стене висели полки, сплошь заваленные разным хламом: склянки, коробочки, свертки тканей, глиняные горшки и прочая утварь. На свободных участках стен висели пучки засушенных трав, тушки грызунов, змей и крупных насекомых. На столе, у окна, были аккуратно разложены еще свежие растения, некоторые из которых Булфадий знал, а иные видел в первый раз. Тошнотворный запах разложения перемешивался с резким и удушливым ароматом цветов и трав.
– Иболга слушает, – произнес знахарь.
Булфадий осмотрел жилище и остановил взгляд на хозяине.
– Я слышал, что в Грязном Причале завелись оборотни. Что ты знаешь о них?
Иболга хмыкнул, вновь пошамкал губами и прищурился.
– Что приезжему чародею нужно от оборотней?
– От них мне ничего не нужно. Но один человек как-то связан с ними. Его-то я и ищу.
– Человек, говоришь. А как его имя?
– Бен-Саллен.
Иболга призадумался. Погладил бороду и сказал:
– Ничего о нем не слышал. Наверное, тоже приезжий?
– Да. – Магистр вздохнул. Пока что полоумный знахарь ничего путного не сказал. Неужели он проделал такой долгий путь зря?
– Чужак не может быть связан с нашими оборотнями. Значит, он либо местный, либо… какой-нибудь недоброжелатель. Или ты что-то перепутал.
– Ты считаешь оборотней своими? – повел бровью Булфадий.
– Тебя это удивляет, чародей?
Теперь хмыкнул магистр.
– Ликантропы не могут быть «своими» или «нашими». Они – порождения проклятия, от которого нет спасения. Сеют только ужас и смерть.
Иболга тихо засмеялся.
– Глупец. Сразу видно, что ты не местный. Вы, чародеи, совсем отделились от мира. Сидите в своих башнях, да шепчете заклинания, от которых нет никакого проку. А мир вокруг, – он развел руки в стороны, – широк и разнообразен. Наши оборотни не причиняют никому особого вреда. Они живут в уединении, а иногда даже помогают жителям Грязного Причала.
– Неужели ни один оборотень ни разу никого не убил? – удивился Булфадий.
– Ну как ни разу!.. Бывало всякое. Но ведь оно всегда так: скормишь волку одну овцу – он других не тронет.
«И сколько таких «овец» уже набралось?», – подумал магистр, но вслух ничего не сказал. Он понял, что ухватился за нить, но нужно тянуть за нее аккуратно, чтобы не оборвалась.
– Стало быть, ликантропы у вас мирные. Тем лучше. А как мне их отыскать?
Иболга недоверчиво прищурился.
– Ты хитрый, чародей. Думаешь, я обо всем просто так расскажу?
– Тебе нужен подарок?
Рот знахаря искривился в ухмылке.
– Подарки Иболге нужны. Но предавать оборотней из-за них Иболга не станет. Потому что они и вправду мирные. Некоторые даже ведут свой род от представителей Волчьей Когорты. Ты, должно быть, знаешь, что она существовала еще во времена царствования Богоподобных Творцов, будь они не ладны.
«И действительно, зачем этому Бен-Саллену понадобились оборотни?» – подумал магистр, а вслух сказал:
– А ты, я вижу, кое-что знаешь.
– Главное заблуждение всех чародеев в том, что они думают, будто знают больше остальных. Иболга тоже умный. И грамотой владеет, и легенды знает. А еще Иболга думает, что тот, кого ты ищешь – охотник на оборотней.
– Может быть, ты прав. – Булфадий не исключал эту возможность, ведь он ровным счетом ничего не знал о разыскиваемом им дефене. – Поэтому я предлагаю тебе сделку: ты покажешь, где находится логово оборотней, а я постараюсь убедить Бен-Саллена не трогать ликантропов. Согласен?
Знахарь пошамкал губами.
– Иболга не доверяет чародеям. А вдруг ты все это выдумал только для того, чтобы самому попасть в убежище оборотней и убить их? Вдруг ты – тот самый охотник?
– Не говори ерунды. Магов никогда не интересовали ликантропы.
– Разве? А Богоподобные Творцы? Прежде чем создать Волчью Когорту, они убили не одну сотню оборотней.
Здесь магистру возразить было нечего. Знахарь говорил правду.
– Да. Подобное происходило, но Богоподобные Творцы убивали ликантропов отнюдь не для забавы и не для того, чтобы стереть с лица Кантара. Они лишь хотели их подчинить. И это им удалось – впоследствии они создали Волчью Когорту, от которой, как ты сам поведал, ведут род некоторые ваши оборотни.
Иболга вновь призадумался. Пошамкал губами.
– Иболга отведет тебя в место, где прячутся оборотни. Только нужно успеть до полуночи. Потому что когда взойдут луны, от логова оборотней надо будет держаться подальше. Как Иболга уже сказал, не все среди них потомки Волчьей Когорты, поэтому не каждый способен сдерживать ночной голод. Учуяв людей, они тут же выйдут на охоту, и тогда твои фокусы никому уже не помогут, чародей.
– Стало быть, пора отправляться, – произнес Булфадий, радуясь тому, что знахарь забыл про обещанный подарок.
Иболга кивнул, подошел к вороху тряпья в углу и вытащил оттуда небольшую котомку, густо покрытую пылью. Встряхнул ее, помахал рукой, разгоняя облако пыли, и громко чихнул. Вытер нос рукавом, бросил сумку на топчан и принялся закидывать в нее всякие вещи. Булфадий почувствовал, что у него тоже защекотало в носу, и поспешил выйти на свежий воздух. Правда, от чиха, пронзившего голову острым неприятным ощущением, его это не спасло. Магистр почесал нос и глянул на небо. И ему стало не по себе – сквозь голубоватую пелену виднелись очертания двух лун: Бодена и Хиша. Их силуэты были почти полными. А в полнолуние, как известно, у всех оборотней обостряется инстинкт охоты.
Какое же неудобное совпадение!
Знахарь прав, нужно поторапливаться.
Бен-Саллен отодвинул ветку и оглядел человека в крестьянской одежде. Опять не тот, с сожалением подумал он. Двое были явно из дворян, один – рыбак, трое – обычные селяне. И этот, седьмой, тоже оказался крестьянином. Неужели сегодня его снова ждет провал?
Следопыт поднял взгляд на небо: на нем стали появляться первые звезды. Солнце приближалось к закату, окрашивая небо в оранжевый цвет. Боден и Хиш были почти полными, Лира Бен-Саллен отсюда не видел, но все равно две почти полные луны означали, что у оборотней сегодня должна быть жаркая ночка.
Значит, Виркус тоже обязан появиться. Вряд ли он пропустит столь значимое событие.
Люди внизу переговаривались и смеялись. В первый день слежки Бен-Саллен слушал их болтовню, пытаясь уловить суть. Во второй – пропускал всякую чепуху мимо ушей и прислушивался лишь тогда, когда речь заходила об охоте или дичи. Сегодня же он только ждал. Если Виркус не объявится в последующие несколько часов, он вынужден будет пойти на крайние меры.
Логово ликантропов он отыскал почти сразу – спасибо опыту и чутью. Ну и, конечно же, скудные сведения обитателей Грязного Причала и окрестных деревень тоже помогли. Оно находилось в четверти дневного перехода от города и располагалось глубоко в лесу в пещере, из которой вытекал ручей. В паре часов ходу на северо-востоке было небольшое село, жители которого Бен-Саллену показались особенно странными. Упоминание о ликантропах повергало их в ступор, после чего они разворачивались и быстро уходили прочь. Похоже, оборотни сильно запугали местных.
Небо стало темнее – солнце окончательно спряталось за горизонтом. Звезды замерцали ярче, луны стали похожими на круглые булки. Где-то вдалеке завыл волк.
Люди у логова засуетились, кто-то завыл в унисон с диким зверем. Раздались одобрительные смешки. Чуют, твари, братьев по крови.
– А вот и наше святейшество пожаловал. Наконец-то! – радостно произнес один из собравшихся.
Следопыт отодвинул ветку и глянул вниз.
С коня спрыгнул человек в длиннополом походном плаще с капюшоном, под которым виднелась ряса священника. Желтые полосы на белом фоне означали, что он был служителем Аидора. Священник-оборотень? Хотя почему нет? На своем веку Бен-Саллен повстречал многих ликантропов, был среди них даже командующий армией. А лордов-волколаков так вообще не счесть. Недаром же про них даже сказку сочинили. Правда, священника-оборотня он встретил впервые.