Я выплюнула ее имя и отвернулась, когда мои глаза наполнились слезами.
— Кила, — прошептал Алек.
Я покачала головой.
— Я не ревную из-за того, что моя мать предпочитает общаться с ней, а не со мной. Меня это просто очень злит. Я имею в виду, я ее дочь, а она не хочет меня, никогда не хотела, — прошептала я, быстро вытерев глаза. — Прости, я веду себя глупо.
— Перестань. Если ты так чувствуешь, то это не глупо. Я бы разозлился, если бы моя мать любила одного из моих братьев больше, чем меня, но, как и твоя, моя мать любила вещи, которые покупала, а не детей, которых она создала.
Я моргнула и повернулась к Алеку, который лежал на боку, наблюдая за мной.
— Твоя ма не любила?
Он безрадостно рассмеялся.
— Она любила, только не меня и не моих братьев.
Я снова моргнула, потрясенная тем, что кто-то, кто так отличается от меня, поделился со мной чем-то таким личным.
— А твой па?
Алек пожал плечами.
— Думаю, можно сказать, что мой отец не любил нас в традиционном смысле слова, но он показывал нам свою привязанность, держа поблизости. Моя мать игнорировала нас и, скорее всего, отдала бы всех на усыновление, если бы мой отец не нуждался в сыновьях для своего бизнеса.
Я нахмурилась.
— Ранее ты уже упоминал о бизнесе. Что за бизнес?
Он долго смотрел на меня, прежде чем ответил:
— Не хочу тебе говорить, ты будешь плохо думать обо мне.
Я почувствовала, как мои плечи поникли.
— Алек, прости, я ненавижу, что ты так считаешь. Я не думаю и не буду думать о тебе плохо. Ты мне действительно нравишься.
— Я тебе нравлюсь? — улыбнулся он.
Я игриво толкнула его в плечо.
— Я бы не согласилась стать твоей девушкой, если бы ты мне не нравился, хотя бы немного.
Алек приблизился ко мне.
— Я тебе нравлюсь только за мой голос, глаза и задницу. Я помню тот разговор в самолете.
Я рассмеялась и перекатилась ближе к нему. Он улыбнулся и, повернувшись на спину, притянул меня к себе на грудь. Я ухмыльнулась, когда выпрямившись, уселась прямо на него.
— Мне нравится такой вид, — пробормотал он, переводя взгляд оттуда, где я сидела на нем, к моим глазам.
Я фыркнула.
— Потому что ты грязный извращенец.
— Ты любишь это во мне, — ответил Алек с горящим взглядом.
Я отвернулась от него.
— Прямо сейчас пятьдесят на пятьдесят.
— О, серьезно? — спросил он игривым тоном.
Я улыбнулась и взглянула на него.
— Даже не думай о том, о чем думаешь.
— Ты меня запутала.
Я засмеялась и наклонилась к нему, мое лицо оказалось в нескольких сантиметрах от его. Алек улыбнулся, но не пошевелился.
— Почему ты ничего не делаешь? — прошептала я.
Он пошевелил бровями.
— Я хочу, чтобы на этот раз ты поцеловала меня.
— Почему?
— Потому что это покажет мне, что я действительно нравлюсь тебе.
— Сильно нравишься? — спросила я, ухмыляясь.
Алек усмехнулся.
— Что-то вроде того.
Я еще немного опустила голову, пока мои губы практически не коснулись его губ.
— Кила, — прошептал он.
— Ммм?
— Поцелуй меня.
Я улыбнулась. — Зачем?
— Потому что мне сейчас же необходимо попробовать тебя.
Вся игривость исчезла, и прежде чем поняла, я прижалась губами к его губам и зарылась руками в его волосы, стараясь быть осторожной и не испортить его прекрасную шевелюру. Его руки прошлись по моей спине и сжали мой зад.
— Задница. Больно, — застонала я и попыталась углубить наш поцелуй, но Алек отодвинулся и посмотрел на меня.
— Ты назвала меня болью в заднице?
Я моргнула, отодвинулась и рассмеялась.
— Нет, ладно, да. Прямо сейчас ты причиняешь боль моей заднице сжимая ее, так что ты буквально боль в заднице. Ха!
Алек прищурился, прежде чем снова сжать меня. Я открыла рот, чтобы закричать, либо отругать его, но он использовал мой открытый рот в своих интересах, засовывая в него свой язык. Я застонала и позволила своим векам закрыться, ухватившись за его бицепсы.
— Если ты не планируешь объездить меня голой, перестань так тереться об меня, котенок, — произнес Алек, прерывая наш поцелуй и прислоняясь своей щекой к моей.
Мои глаза все еще были закрыты, а сердце вырывалось из груди.
— Я даже не понимала, что что-то делаю.
— Это эффект, который я оказываю на тебя.
Если бы мне когда-нибудь понадобилась фраза, отрезвляющая меня, это была бы она.
— Ты принимаешь таблетки для увеличения пениса? — спросила я с серьезным видом.
Его брови подскочили вверх.
— Что? Какого черта ты спрашиваешь меня об этом?
— Потому что твой член больше среднего.
Он рассмеялся и шлепнул меня по заднице, что заставило меня взвизгнуть.
— Ублюдок! — прорычала я.
Я попыталась ударить его или выцарапать ему глаза. Я не была уверена в том, что именно собиралась сделать, но это не имело значения, потому что Алек схватил меня за руки, помешав чему-либо произойти.
— Только не мое лицо! — прокричал он сквозь смех.
— Ты чертовски тщеславен!
Алек улыбнулся и поцеловал в губы.
Действительно поцеловал.
Я вцепилась и прикусила его нижнюю губу, что заставило его заскулить от боли, пока я через несколько секунд не отпустила.
— Это было необязательно!
— Ты переживешь, — сказала я и взъерошила его волосы, прежде чем слезть с него.
— Куда ты собралась?
— Свадьба через несколько дней, и после вчерашней встречи с Джейсоном я хочу увидеть всех остальных.
Алек повернулся, встал с кровати и потянулся.
— Будет ли кто-нибудь на этой свадьбе, кого ты с нетерпением хочешь увидеть?
Я улыбнулась.
— Дядя Брэндон, он брат моей ма, и он потрясающий.
Он улыбнулся.
— Мне нравится видеть тебя счастливой. Твой дядя много значит для тебя?
Я кивнула.
— Он значит для меня все. Благодаря ему, я ощущала себя нужной, в отличие от Мики и моей ма. Мама Мики была милой и хорошо ко мне относилась, но она умерла, когда мы были детьми. В отличие от Эверли — ее мачехи, которая вела себя со мной, как сука. Я никогда не рассказывала дяде о ней и ее стервозности, потому что его лицо всегда светится рядом с ней. Я не хотела создавать проблем, так как он был счастлив.
Алек нахмурился.
— Ты его племянница, я уверен, он хотел бы знать...
— Эверли не беспокоит меня уже много лет. Я с самого детства научилась с ней справляться, так что все в порядке.
Он покачал головой.
— Ты не должна ни с кем «справляться», Кила.
Я пожала плечами.
— Что есть, то есть.
Он подошел ко мне и взял меня за руки.
— Теперь все по-другому, к тебе будут относиться с уважением, я это гарантирую.
Я усмехнулась. — Что ты будешь делать? Бить всех, кто не будет милым со мной?
— Если придется, то да.
Я подняла брови. — Я никогда не считала тебя жестоким.
Алек убрал волосы с моего лица.
— Нет, эта черта досталась Доминику, Кейну и другим моим братьям, но, если ты беспокоишься, я могу сделать исключение.
— Спасибо?
Он засмеялся, потянувшись к моему красному сарафану, который висел на двери шкафа, и приложил его к моей груди. Затем повернул меня в сторону ванной и ударил по заднице.
— Иди готовься.
Я проклинала его, пока топала в ванную, слушая его смешки за спиной. Оказавшись в комнате, я сняла свою пижаму и очень быстро приняла душ, чтобы смыть с себя пот, прилипший к телу. После этого я вытерлась полотенцем и надела платье. Я застонала, когда поняла, что забыла бюстгальтер и нижнее белье.
— Алек? — позвала я.
— Что?
— Ты сделаешь мне одолжение?
— Потереть тебе спинку? Да!
Я засмеялась.
— Успокойся, извращенец. Мне нужно, чтобы ты принес мне трусики и лифчик из маленького ящика в шкафу.
— Конечно.
— Что-нибудь удобное! — прокричала я.
— Понял.
В ожидании я посмотрела на свои ногти, когда постучался Алек, я открыла дверь.
Я наклонила голову, когда он показал белье, которое я никогда в жизни не видела.
— Оно неудобное.
Улыбка, которая сияла на его лице поникла.
— Ты его еще даже не надела.
— Я понятия не имею, как можно было упаковать чертово белье, которое кричит о том, что оно неудобное.
Алек закрутил трусики вокруг указательного пальца.
— Дай угадаю, Эйдин купила и упаковала твое нижнее белье?
Я зарычала:
— Шлюшка.
Он рассмеялся.
— Просто надень эти трусики, они сексуальные, и зная, что ты надела их под это красивое платье, я буду твердым весь день.
Я сглотнула.
— И ты хочешь быть твердым весь день?
Алек ухмыльнулся.
— Я хочу, чтобы ты провоцировала меня весь день, и эти трусики под твоей одеждой сделают это за тебя. Провокация — это прелюдия для меня, котенок, возьми это на заметку.
Я облизнула сухие губы и прошептала:
— Принято к сведению.
Он усмехнулся.
— Хорошая девочка, теперь надень их.
Я взяла белье и через несколько мгновений, хотя на самом деле спустя пять минут, я развернула трусики и скользнула ими по ногам.
— Это шортики или стринги? Я не могу понять разницу, потому что они врезались в мою задницу! — прокричала я.
Алек разразился смехом и внезапно вошел в ванную, что заставило меня подпрыгнуть от испуга и опустить платье.
— Чувак, стучись!
Он уставился на меня скучающим взглядом и покрутил указательным пальцем в воздухе. Я склонила голову и посмотрел на него, через мгновение задохнувшись.
Он хотел, чтобы я повернулась и показала ему свои трусики.
— Умереть, не встать! — сорвалась я.
Он улыбнулся и продолжил указывать мне развернуться.
Я топнула ногой, словно ребенок.
— Мы встречаемся, но ты не можешь ожидать, что я просто повернусь и покажу тебе свою задницу!
Алек выглядел так, будто именно этого он и ожидал.
Я уставилась на него, а он лишь ухмыльнулся в ответ.
— Докажи себе, что тебе достаточно комфортно со мной, чтобы сделать это. Я твой парень, котенок, так что покажи мне свою задницу.
Я ненавидела, когда его слова вызывали у меня улыбку, потому что сейчас для этого было не подходящее время.
— Ты заставляешь меня чувствовать себя подростком!
Алек только улыбнулся и продолжил ждать.
Я глубоко вздохнула.
Хорошо, я могу сделать это. Я не показываю свою задницу незнакомцу, я показываю ее своему парню... который все еще немного незнакомец для меня.
— Черт возьми, — пробормотала я под нос, заставляя себя развернуться. — Если ты посмеешься надо мной, шлепнешь или сделаешь что-нибудь подобное, я убью тебя в этой самой ванной. Понятно?
— Ага.
По его интонации можно было сказать, что он улыбается, что не было неожиданностью, все, что он делал, это улыбался.
Я глубоко выдохнула, потянулась вниз и схватила подол платья. Медленно, очень медленно, я потянула его вверх. Я делала это так медленно, как могла, не для того, чтобы поддразнить Алека, а, чтобы оттянуть момент, когда он увидит мою задницу.
Когда я почувствовала прохладный воздух на своих ягодицах, я знала, он смотрит.
— Я что их неправильно надела? — спросила я.
Он не ответил, и я еще больше занервничала.
— Алек, скажи что-нибудь, мне и так стыдно. Пожалуйста, не делай эту ситуацию еще хуже!
Снова тишина, а затем:
— У тебя очень изящные ноги.
Что?
— Я имела в виду что-нибудь насчет нижнего белья.
Он зашипел, когда его руки коснулись моей задницы.
— Идеально, — прошептал он.
Я была польщена и в тоже время раздражена.
— Я немного нервничаю, когда ты так рядом с моей задницей, пожалуйста...
Я завизжала, когда внезапно почувствовала, как язык прикоснулся к моей правой ягодице. Я посмотрела через плечо вниз и увидела Алека, стоящего на коленях позади меня и уставившегося прямо на мою задницу.
— Какого хрена ты делаешь? — сорвалась я.
Его руки сжались на моих бедрах, удерживая меня на месте перед ним.
— Алек! Что ты делаешь? — закричала я, выговаривая каждое слово.
Я попыталась отойти от него, но он крепко держался за мои бедра, поэтому когда я дернулась, то споткнулась, и верхней частью своего тела упала вперед. Я замахала руками и упершись ими в пол, сохранила равновесие, что было удачей. Но это не заставило меня почувствовать себя лучше, потому что я все еще светила не только своей задницей перед лицом Алека, а теперь еще и вагиной.
Я была в панике, а также очень зла. Я понятия не имела, что делал Алек, но, когда мое нижнее белье оказалось отодвинуто в сторону, и его язык погрузился в меня, мне чертовски хорошо все стало понятно.
— О Боже мой! — зарычала я.
Его рука переместилась с моего бедра и расположилась между моих ног.
— Не прикасайся ко мне там — О Мой Бог!
Своими пальцами он мягко помассировал область возле моего клитора, и я не знала, что было хуже: тот факт, что он делал это со мной или, что я хотела, чтобы он сделал это правильно, коснувшись меня прямо там.
— Черт! — зашипела я, когда его язык снова погрузился в мое лоно.
Я не могла в это поверить, он буквально трахал меня языком... и мне это нравилось.
До этого момента я не понимала, что мои глаза закрыты. Я открыла их, и из-за того, что моя голова была опущена вниз, я могла наблюдать, как Алек трахает меня своим ртом.
Я могла буквально видеть, как его язык погружается и выходит из меня.
Мое тело болело, потому что я не растягивалась так с уроков гимнастики в школе, но не до такой степени, что мне захотелось выпрямиться.
Я видела, как Алек откинул голову назад и переместил пальцы к моей киске, окунув их в меня несколько раз. Он прикусил нижнюю губу, когда мои внутренние мышцы сжались вокруг его пальцев. Когда он был удовлетворен тем, что его пальцы покрылись моими соками, он прижался к моему клитору и начал нежно ласкать его.
— О, черт! — закричала я.
Я вскрикнула, когда почувствовала укус, это было отрезвляюще, но не отвлекло внимание от того, что его пальцы делали со мной. Боль от укуса каким-то образом смешалась с удовольствием, которое доставляли мне его пальцы, и я застонала, прикусив нижнюю губу.
Я почувствовала волны удовольствия, проходящие сквозь меня, и на несколько мгновений у меня перехватило дыхание. Все мое тело содрогнулось, когда его левая рука переместилась с моего бедра, и его пальцы медленно толкнулись в меня. Еще один укус моей задницы заставил меня закричать от восторга.
— Я чувствую, что ты близко, котенок. Ты хочешь кончить?
Да!
— Да, пожалуйста! — захныкала я и толкнулась ему навстречу.
— Вот так, детка, — произнес Алек, щипая пальцами мой клитор, и еще интенсивнее поглаживая его.
Боль, смешавшаяся с удовольствием, толкнула меня через край и стала причиной того, что мои ноги затряслись, а сама я упала на колени.
Мой клитор пульсировал, веки отяжелели, и, казалось, будто легкие могут взорваться.
— Черт возьми, — ахнула я, вновь обретя голос.
Мое дыхание было прерывистым, пока я жадно вбирала воздух.
Я дышала так, будто пробежала марафон.
— Ты в порядке?
Я услышала голос Алека.
Я не ответила ему и прилегла на прохладную плитку в ванной комнате отеля. Я услышала, как он встал надо мной, и поняла, что не почувствовала, как он убрал руки от моего тела, ощущая, будто они все еще на мне и во мне.
— Кила, ты в порядке? — громче повторил Алек.
Я закрыла глаза. — Я не знаю.
Он прочистил горло.
— Это хорошо или плохо?
Это что шутка?
— Сейчас это хорошо, плейбой, очень хорошо.
Он усмехнулся.
— Что ж, прекрасно. Хочешь, чтобы я помог тебе встать?
Я покачала головой.
— Просто оставь меня здесь.
Алек рассмеялся. — Извини?
— Мои ноги дрожат, моя киска пульсирует, и все мое тело будто парит в облаках. Оставь. Меня. Здесь.
— Всегда пожалуйста.
Болван.