Стиль по-кошачьи.
Я взвизгнула и поднялась на четвереньки.
— Оставайся в таком положении, пока я не найду ее, детка.
Алек покрутил бедрами, пока входил и выходил из меня, заставляя меня содрогаться от каждого его движения.
Я зашипела, когда он полностью вышел из меня, вместо этого заполнив пальцами. Мне было хорошо, но я понятия не имела, что он делает.
— Что ты делаешь? — спросила я.
Мое тело дернулось, когда его пальцы погладили меня, что заставило меня закатить глаза.
— О Боже мой!
— Нашел, — прошептал Алек.
— Нашел, что? — простонала я, когда он снова потер чувствительное место.
— Твою точку G.
Я даже не знала, что он ее ищет.
— Продолжай делать это. О Боже!
К моему неудовольствию Алек убрал от меня пальцы.
Улегшись на спину, он похлопал себя по бедрам, когда я посмотрела на него.
— Залезай на меня, так ты еще лучше почувствуешь каждый толчок, я обещаю.
Я поверила ему, поэтому медленно забралась сверху.
— Ты великолепен, — прошептала я, посмотрев на него.
Алек смотрел на меня, расположив одну руку на моем бедре, а другую на своем члене, направляя его в мое тело. Он прикусил нижнюю губу, когда я опустилась на него. Я застонала и откинула голову назад.
Христос.
— Вот так, котенок.... А теперь трахни меня.
Я подняла голову и посмотрела на него прикрытыми глазами. Я приподнялась, а затем опустилась обратно, заставляя его твердое тело дернуться подо мной.
— Бл*дь, — произнес он, потянувшись обеими руками и схватившись за верхнюю часть изголовья.
Я установила быстрый темп, пока скакала на нем. Он был прав, каждый толчок его члена внутри меня касался моей точки G. Это было душераздирающе. Я парила на небесах от ощущений, но также была потеряна в замешательстве. Ощущения в моем теле отличались от тех, что я чувствовала, когда мастурбировала — это было потрясающе, но странно.
— Что ты со мной делаешь? — застонала я.
Алек начал толкаться вверх, встречая меня своими толчками.
— Не сдерживайся. Я уже близко, детка.
Я потянулась вперед и схватилась за его грудь, вложив всю свою энергию, объезжая его все быстрее и быстрее.
Гораздо быстрее.
— Черт, да! — прорычал он.
Я была ослеплена внезапным позывом к мочеиспусканию, а затем пульсация пронзила мое тело.
— Алек! — закричала я.
Он зарычал, когда я перестала двигаться. Затем сел, схватил меня, перевернув нас так, что я оказалась под ним, и навис надо мной. Он толкнулся между моих бедер и уткнулся лицом в мою шею, впиваясь в нее зубами. Я выгнула спину и открыла рот, когда цунами удовольствия, прошлось по всему моему телу. Из меня, мягко говоря, сочилась жидкость, но я не беспокоилась об этом, как и Алек.
Он жестко толкнулся три последних раза, прежде чем напрягся и содрогнулся. Его таз все еще легко покачивался надо мной. Это длилось всего несколько мгновений, пока он полностью не вышел из меня.
И расслабился.
Так расслабился, что придавил меня.
— Не могу дышать, — прохрипела я.
Алек усмехнулся и быстро перекатился с меня на свободное пространство рядом.
Я собрала все силы, чтобы поднять голову и осмотреть себя.
— Что ты ищешь? — задыхаясь спросил он.
Я покраснела.
— Я почувствовала, что мне нужно в туалет, и потом... ну знаешь... что-то вышло наружу.
Алек посмотрел на меня и усмехнулся моему выражению лица.
— Ты кончила. Буквально. Ты потекла, это совершенно нормально во время оргазма из-за стимуляции точки G.
Правда?
— Ох, ну ладно, — прошептала я, откинув голову назад.
Святой Бог.
Я попыталась сглотнуть, но во рту все пересохло.
— Ты в порядке? — спросил меня Алек.
Он сейчас серьезно?
— Я никогда в жизни не чувствовала себя так хорошо, но я очень устала.
Он рассмеялся.
— Закрывай глаза, котенок. Поспи.
И знаете, что? Я так и сделала.
Некоторое время спустя я проснулась все еще голая и уставшая.
Алек лежал рядом и играл на своем телефоне. Когда он увидел, что я проснулась и смотрю на него, то отложил телефон и улыбнулся мне.
— Привет, красавица.
Я улыбнулась в ответ.
— Все еще уставшая?
Я кивнула.
— Мое тело — олицетворение расслабленности.
Алек ухмыльнулся.
— Всегда пожалуйста.
Мудак.
Я закатила глаза, но улыбнулась.
Он толкнул меня плечом. — Это было романтично, правда?
— Что?
— Секс.
Секс был романтичным?
— Сказать мне, что ты собираешься трахнуть меня, словно ненавидишь — это горячо, а не романтично.
Алек нахмурился.
— Я думал, это мило и романтично.
Серьезно?
— Ты бы не смог стать милым и романтичным, даже если бы попытался, — заявила я.
Он выглядел оскорбленным.
— Я могу быть чертовски милым и романтичным!
Я фыркнула. — Докажи это!
Он приподнял бровь и спросил:
— Прямо сейчас?
Я кивнула. — Прямо сейчас.
Алек прикусил свою нижнюю губу, раздумывая над этим, и я поймала себя на мысли, что не могу оторвать взгляд от его рта. Я затаила дыхание, когда поняла, что мне нравятся его зубы и то, как его укусы действуют на меня.
Со мной, наверное, что-то не так, раз его зубы так просто могли заставить меня кончить.
Алек внезапно вскочил и щелкнул пальцами, чтобы привлечь мое внимание.
— У меня есть стихотворение, которое очарует твои штанишки!
Трусики, их называют ТРУСИКАМИ (прим. пер. — отсылка к различию британского и американского английского языка)!
Я послала ему изумленный взгляд.
— Ну жги, Ромео, давай послушаем.
Он прочистил горло и произнес:
Розы красные,
Фиалки синие;
Я использую свою руку,
Но думаю о тебе.
Я почувствовала, как у меня отвисла челюсть.
Я ничего не могла поделать, кроме как смотреть на него в полнейшем шоке от того, что он сказал, а также от его логики, что это мило и романтично. Алек воспринял мое выражение лица неправильно, и его эго раздулось еще больше. Он встал, потянулся и оглянулся на меня.
— Говорил же, что могу быть милым и романтичным, — самодовольно произнес он, устремившись в ванную, словно модель на подиуме.
Я наблюдала, как он уходит, и после того, как он скрылся из моего поля зрения, я позволила себе широко улыбнуться. Я засмеялась и покачала головой. Если он единственный человек, который может вызвать у меня подлинную улыбку и смех, значит, я основательно и по-настоящему оттрахана.
Через пять минут он вышел из ванной в полотенце, обернутом вокруг талии, с бусинками воды на теле, и вытирая другим полотенцем свои волосы.
Алек поймал меня за подсматриванием и подмигнул.
— Ты все еще в романтическом оцепенении от моего стихотворения?
О, пожалуйста.
— Это «стихотворение» не было романтичным. Честно говоря, милый, ты настолько же романтичен, как пингвин.
Алек бросил в меня полотенце, которым сушил волосы, и я поймала его.
— Если бы я был таким же романтичным, как пингвин, ты бы влюбилась в меня по уши.
Я приподняла брови.
— О чем ты говоришь?
— Ты сравнила меня с пингвином, сказав, что я не романтик, но пингвины — чрезвычайно романтичные животные.
Я уставилась на него, задумавшись, не ударился ли он головой в душе.
— Ты такой странный.
Алек покачал головой, его волосы качнулись из стороны в сторону, когда он сделал это.
— Нет, я серьезно. Пингвины — романтичные животные.
Я скрестила руки на груди и выгнула бровь.
— Объясни.
Он прочистил горло и ответил:
— Пингвины влюбляются лишь один раз, и как только они спариваются, это на всю жизнь. Никаких обманов или разводов у этих животных. Когда мужская особь влюбляется в женскую, он будет обыскивать весь пляж, где живет, пока не найдет идеальный камешек, чтобы подарить ей. Он отдает ей только лучшее, потому что она заслуживает лучшего, и он это знает. Если бы люди были похожи на пингвинов, мир был бы совсем другим. Он был бы хорошим местом.
Я уставилась на него широко открытыми глазами и прошептала:
— Откуда ты это знаешь?
Он пожал плечами и ответил:
— Телеканал «Natural Geographic».
Я сглотнула. — Тебе нравится этот канал?
Он кивнул.
— Да, и «Дискавери», и «История»... Мне нравятся документальные фильмы.
Черт побери.
Внезапно меня захлестнула необходимость поцеловать его, и мне пришлось прижаться спиной к изголовью кровати.
— Ты полон сюрпризов, ты знаешь это? — прошептала я.
Алек улыбнулся.
— Да.
Я отвернулась от него и повернулась набок, чтобы встать с кровати. Не знаю почему, но я схватила маленькое полотенце, которое Алек бросил в меня и прикрыла им свое обнаженное тело. Оно прикрывало мою грудь и киску, но остальная часть моего тела все еще была выставлена напоказ.
Алек склонил голову и скрестил руки на груди.
— Ты серьезно?
Я пожала плечами.
— Я был внутри тебя меньше часа назад, как ты можешь стесняться меня?
Я снова пожала плечами.
Алек усмехнулся, поднял руки и закрыл глаза.
— Беги в душ, я не буду смотреть.
Сомнительно.
Я пошла вперед, повернувшись к нему лицом, проходя мимо него, и когда отвернулась, чтобы зайти в ванную, то завизжала, почувствовав жгучий шлепок по заднице. Я повернулась к Алеку и уставилась на него.
В ответ он ухмыльнулся.
— Я сказал, что не буду смотреть, но никогда не говорил, что не буду шлепать.
Я покачала головой и спрятала улыбку, когда отвернулась и вошла в ванную.
— Я видел эту улыбку, что означает, ты не можешь злиться на меня.
Я закатила глаза. Это свойственно мужской логике.
Я залезла в душ и включила его. Он уже нагрелся из-за Алека, поэтому я ступила под струи душа и оставалась на месте, пока каждый сантиметр меня не оказался под водой.
Я дважды вымыла волосы, прежде чем нанести на них кондиционер. Вымыла лицо и тело гелем для душа Алека, потому что его запах был потрясающем, и продолжила стоять под душем, потому что это было приятно. После нескольких минут я выключила воду, отжала лишнюю влагу с волос и вышла из душа.
Взяв единственное оставшееся полотенце, я вытерла тело и подсушила волосы, затем обернула его вокруг себя и вошла в спальню.
Я остановилась и уставилась на Алека, который был одет в синюю майку и шорты и заканчивал сушить волосы феном.
Ага, у него был свой собственный фен.
— Почему ты одет? — спросила я, когда подошла к шкафу в поисках футболки и шорт, которые могла бы надеть в постель.
— Потому что мы идем на приветственную вечеринку.
Извини?
Я повернулась лицом к Алеку, который теперь завязывал волосы в хвост на затылке.
— Мы уже ходили на вечеринку.
— Нет, мы ходили на приветственный ужин.
Я нахмурилась.
— Я думала, ты не хочешь находиться рядом с Марко или моим дядей.
Алек сглотнул. — Не хочу.
— Тогда мы можем остаться здесь...
— Нет! — огрызнулся он.
Я подпрыгнула от испуга.
Алек вздохнул, подошел ко мне и положил руки мне на плечи.
— Извини, я не хотел кричать на тебя... Я не хочу идти на вечеринку, но я хочу, чтобы ты была частью праздника.
Я улыбнулась.
— Алек, я почти не общаюсь со своей семьей, все в порядке.
— Нет, нам будет весело. Я обещаю.
Почему он так сильно настаивал на этом?
— Ты уверен?
Он расслабил плечи и ответил:
— Да, конечно.
Что-то было не так.
— Хорошо, тогда позволь мне одеться, — пробормотала я.
Я повернулась и стала рыться в шкафу. Схватила бирюзовое платье, которое примеряла ранее и которое мне понравилось. Взяла лифчик, трусики и направилась в ванную. Я вздохнула, когда поняла, что мне нужно высушить волосы, но совершенно не хотела проходить через все это снова после того, как мне потребовалась вечность, чтобы подготовиться к ужину.
Я застонала от раздражения.
— В чем дело?
Я посмотрела налево, когда дверь ванной открылась.
— Не хочу сушить волосы... Я устала.
Алек рассмеялся. — Так заплети их.
Я закатила глаза.
— Я не могу заплести сама себе французскую косу.
Он пожал плечами. — Давай я заплету тебя.
Я с удивлением посмотрела на него.
— Ты умеешь?
Алек ухмыльнулся.
— Поживи с Броной и Бранной, они и не такому заставят тебя научиться... Кроме того, мне нравится играть с чужими волосами.
— Да, но только, когда ты расслаблен.
Он пошевелил бровями.
— Я расслаблен.
Я отвернулась и улыбнулась.
— Я знаю, что ты улыбаешься, когда вот так отворачиваешься, перестань пытаться скрыть это, — засмеялся Алек.
Я продолжила улыбаться и сушить волосы, затем воспользовалась своим клубничным лосьоном для тела и оделась. Полотенцем я сушила волосы до тех пор, пока они не стали лишь немного влажными. И лишь тогда распылила кондиционер с запахом фруктов на волосы, чтобы придать им приятный запах.
Я вернулась в комнату с тоненькой белой резинкой в руке и села на пол перед Алеком, который сидел на краю кровати.
— Ты взяла расческу? — спросил он.
Я покачала головой.
— Круто, я возьму свою.
Он наклонился и схватил свою расческу, а затем осторожно расчесал мои волосы.
— Одну косичку или две?
— Одну, пожалуйста.
Затем он начал заплетать мои волосы во французскую косу и по большей части все шло довольно неплохо, пока он не добрался до волос на затылке.
— Ай, Алек!
— Мне жаль, но она должна быть тугой.
Он дернул меня за волосы, и я снова вскрикнула:
— Ай!
Он вздохнул. — Почти готово, большой ребенок.
Я скрестила руки на груди.
Если я большой ребенок, то ты большой ублюдок.
— Вуаля. Все готово.
Я подняла руку и дотронулась до головы, волосы были заплетены в очень тугую французскую косу, из которой ни один волосок не выбивался. Я встала и направилась в ванную, чтобы проверить.
— Вау, отличная работа.
— Всегда пожалуйста, — ответил Алек из спальни.
Я улыбнулась и занялась макияжем. Мне не хотелось наносить основу, потому что я хотела, чтобы моя кожа дышала, так как немного загорела за несколько прошедших дней пребывания на солнце.
Я просто нанесла тушь для ресниц, подвела брови и нанесла блеск для губ. Сомневаясь, чтобы еще добавить, я наклонилась к зеркалу.
У меня на носу и под глазами появилась россыпь светлых веснушек.
Должна ли я их скрыть?
— Черт возьми, — пробормотала я и вернулась в спальню.
Алек играл на телефоне, лежа на кровати.
— Мне нужно нанести тональник или пудру? — спросила я.
Он посмотрел на меня и покачал головой.
— Нет, ты выглядишь прекрасно.
В моем животе запорхали бабочки от его неожиданного комплимента.
— О, спасибо.
Он улыбнулся. — Почему ты спрашиваешь?
Я наклонилась и указала на свой нос.
— У меня веснушки на носу и под глазами из-за этого чертового солнца.
Алек отложил телефон, взял мое лицо в руки и поцеловал меня в нос, а потом и мои закрытые глаза.
— Они мне нравятся, не скрывай их.
— Хорошо, — пробормотала я, покраснев.
— Ты готова?
Я вздохнула, затем отстранилась и проскользнула ногами в пару черных босоножек на шпильках.
— Да, готова.
Алек встал и посмотрел на меня, проверяя, что он все еще выше меня.
— Ты сможешь в них ходить? — спросил он.
Я посмотрела на свои ноги, а затем повернулась к нему.
— Посмотрим.
— Я не могу ходить в этих гребаных туфлях! — психовала я, в третий раз схватив Алека за руку, чтобы устоять, с тех пор как мы покинули номер.
Он рассмеялся, замедлив темп и подстраиваясь под меня.
— Ты хочешь вернуться и надеть свои балетки?
Я никогда не признаю поражение! Поэтому всего лишь покачала головой.
— Нет, со мной все будет хорошо.