Весь оставшийся день Настя читала бесконечные сообщения Ника. Ругая себя, что раньше не открыла их, глупую принципиальность и страх. Ник настолько много написал за эти дни, что слова можно было сложить в увесистую книгу. Настя не переставала улыбаться, читая слова любви и горячие, а то и пошлые признания. Свежая переписка была не менее откровенной, Настя отвечала, сидя в центре кровати, и чувствовала себя счастливой, почти такой же, как в деревянном доме на берегу Телецкого озера. Все неудобные вопросы она решила оставить для личной встречи.
Ночью, после того, как Ник написал, что засыпает на ходу, Настя решила изучить социальные страницы Кононова Никодима. Придирчивым взглядом она просмотрела всё, от первой фотографии до последней строчки, никаких намёков на постоянную женщину или несчастную любовь Настя не нашла. Женщины на фотографиях были, как и в друзьях, на поверку выяснялось — это либо коллеги, либо бывшие однокурсницы. Оказалось даже несколько фотографий с Наденькой, Ник крепко обнимал девушку за плечи и открыто улыбался на камеру. Он не выглядел несчастным человеком с разбитым сердцем, изнывающим от безответной любви к некой Аллочке, разбившей не только ему сердце, но и жизнь его матери…
Утром Настя рванула в салон красоты и магазин нижнего белья — пижамы с утятами и медведями, похожими на Кузьму, мило, — но хотелось выглядеть по-настоящему сексапильно. Сразить Ника, поразить в самое сердце, удивить. Днём мужчина должен был заехать в отдел кадров на работе, решить насущные вопросы, потом сразу поехать к Насте. Даже при условии пробок, к вечеру он должен добраться в городок Насти, а без пробок и в объезд МКАД — раньше.
Ближе к шести часам вечера, когда Настя выскакивала из салона, на ходу поправляя укладку, Ник написал, что стоит у её дома, и скинул номер автомобиля. Девушка старалась не бежать со всех ног — после покупок и всех проделанных процедур, а бойкие косметологи раскрутили даже на омолаживающую маску, Настя чувствовала себя Леди Совершенством.
Машину она нашла быстро, припаркованную возле её подъезда. Мерседес GLC нельзя назвать бюджетным автомобилем, но скорее всего, не обременённый семейными обязательствами врач мог себе позволить подобный автомобиль в минимальной комплектации и в кредит. Ника в машине не было. Настя быстро набрала сообщение и удивилась ответу: «Я у тебя дома, подходи».
Не зная, чего ожидать, на негнущихся ногах, Настя поднялась на девятый этаж и, стараясь не шуметь, открыла дверь в квартиру. Зачем Ник пошёл к ней домой? Кто был дома? Судя по тому, что сегодня пятница, мог быть и папа, и Вилена, и оба одновременно. Зачем им понадобился Ник или они Нику? Не просить же руки и сердца Анастасии Веселовой он собрался…
Голоса слышались из гостиной, Настя на цыпочках пробралась к двери и замерла, прислушиваясь к разговору.
— Даже не знаю, чем могу помочь, — говорил Ник. — Тем более, прокуратура выявила нарушения…
— Вы же понимаете, что один человек не мог провернуть такую махинацию, — отвечала Вилена. — Назначат виновным стрелочника, как всегда, а главные зачинщики останутся безнаказанными.
— Стрелочник не сказать, чтобы не виноват, — вкрадчиво отметил Ник.
— Никто не отрицает вину Степана, но если наказывать, то всех, а не его одного. Я так считаю, — повысила голос Вилена. — Его уже отстранили от должности, неизвестно, чем закончится история, а эти, — с выражением продолжила мачеха, — как сидели на своих тёплых местах, так и сидят!
— Да подставили его, — услышала Настя голос отца. — Дим, один звонок, мы отблагодарим. Не ломать же парню жизнь из-за глупой ошибки.
— Глупая ошибка — это хулиганка по пьянке после выпускного, а махинации с медикаментами для льготников — это не мелочь.
— Мы всё понимаем, — продолжал настаивать на своём отец. — Любые условия.
До Насти стал доходить смысл происходящего. Неведомый Дим — сынок высокопоставленного чиновника, друг Влада, способный одним звонком отцу решить все проблемы драгоценного Стёпочки, и Ник — одно лицо. НикоДим. Ник и Дим.
Сюда отлично вписывалась и Мерседес GLC у подъезда, и огромный дом в приграничной зоне Алтайского края, и слова Нади, что отец Ника пошёл в гору, когда его охмурила Аллочка, и даже то, что Нику пророчили карьеру дипломата. Всё становилось на свои места.
Девушка стояла у стены оглушённая, не знающая, как реагировать на происходящее. Ник, её Ник — врач-реаниматолог Центроспаса, а не сынок зажравшегося чинуши, собирающийся вытащить сухим из воды драгоценного Стёпочку, нажившегося на и без того обделённых инвалидах.
— О, Настенька пришла, — проблеял отец, заметив побледневшую Настю.
Ник быстро встал и подошёл к ней, приветствуя её улыбкой, легонько обнимая.
— Настенька, голодна? — засуетилась Вилена, подпрыгивая с кресла. — Никодим Игнатьевич, что же я, давайте ужинать.
— Да, посидим по-семейному, — вторил жене Александр Веселов. — Как свои люди, родные, — он бросил красноречивый взгляд на онемевшую дочь.
— Спасибо за гостеприимство, — Ник улыбнулся Вилене и сухо посмотрел на Александра. — Я бы хотел, если позволите, забрать Анастасию ненадолго. Обещал рассказать подробней о работе ОРИТа.
— Да, да, конечно, не торопитесь, — отец буквально толкнул опешившую Настю к выходу. — Настюша, мы всё понимаем, можешь сегодня не приходить домой, — отчаянно кивал Александр Веселов. — В виде исключения, — добавил наигранно, истово изображая строго и заботливого папочку.
Настя попятилась за дверь, не сводя глаз с невозмутимого Ника, накидывающего на плечи с однотонной футболкой спортивный пиджак. Что происходит? Её откровенно подкладывают под сынка чиновника ради Стёпочки?! За спиной слышался лебезящий голос отца и вежливо-заискивающий Вилены, когда Настя хлопнула дверью чёрной лестницы и рванула вниз, не дожидаясь лифта.
Глава 24
Ник догнал почти сразу. Не успела она проскочить пролёт между девятым и восьмым этажами, как оказалась прижата к мужскому телу, в нос ударил аромат дорогого парфюма, а губы обжёг стремительный поцелуй. Настя застыла, сжала губы, сцепив руки в кулаки, стиснув зубы, готовая оказать любое сопротивление незнакомому мужчине — Диму. Она не станет спать с ним ради Стёпочки! Это отвратительно! Унизительно! Наверное, худшее, что могло случиться в её жизни.
— Стася, — прошептал в губы Ник, прижимая к себе Настю. — Стасенька, перестань от меня сбегать, глупая.
Он раздвинул языком губы Насти, надавливая сильнее, вкручиваясь в её рот, осторожно покусывая нижнюю губу, иногда легко пробегаясь языком по ставшей чувствительной губе, заставляя в конечном итоге ответить на настойчивый поцелуй, цепляться за мужскую шею, пропускать шелковистые волосы сквозь пальцы, стонать, почти плакать, переступать с ноги на ногу, в попытке снять вспыхнувшее напряжение.
— Пойдём, в машине расскажешь, что случилось, — Ник крепко обнял Настю и повёл к лифтам. — Поговорим по пути.
— По пути куда?
— В гостиницу, если доедем туда раньше, чем я спущу с тебя трусики, — Ник поморщился, оправляя джинсы у паха. — С ума меня сводишь, — он понюхал макушку Насти и заметно вздрогнул.
— Ты, значит, Дим? — Настя задала вопрос сразу, как только села в машину и Ник тронулся с места.
— Когда-то был им. Так меня называет мама, ну и все, кто знал в детстве. Отец твой знал, он называет.
— Влад зовёт Ником, — возразила Настя. — И Егор.
— Привыкли, с некоторых пор терпеть не могу имя Дим.
— Со времён Аллочки?
— Давай по порядку, Стасенька. Что тебя интересует в первую очередь? Я отвечу на любые твои вопросы.
— Ничего! — Настя отвернулась к окну. — Можешь ничего не отвечать, всё равно соврёшь!
— Почему ты так думаешь?
— А разве у меня нет причин так считать? Ты ничего не рассказал мне про своего волшебного папочку, соврал про дом, Егора заставил врать, не рассказал про Аллочку, ты про всё врал, как и все мужчины, и сейчас что-нибудь соврёшь.
— Стася, я никогда тебе не врал, подумай головой, а не детскими обидами. Не рассказал про Аллу? А должен был? Это было десять лет назад, я давно забыл о ней, не думаю, не вспоминаю. Мне рассказать обо всех женщинах в своей жизни до тебя? Я спал с соседкой Любовью несколько месяцев, потом надоело нам обоим, мы мирно разбежались. Ещё медсестру с терапии, Марину, как-то трахнул на дежурстве, один раз, мы просто сняли напряжение и старались больше не сталкиваться. Был долгий роман с эндокринологом из поликлинического комплекса, чуть было не женился, потом всё пошло в разнос, и уже через месяц был чертовски счастлив, что не дошёл с ней до ЗАГСа. А, вот ещё, лет пять назад переспал с проводницей поезда Москва-Новороссийск. И в Геленджике имел учительницу из Норильска в отпуске. Может, она была и не учительница, и не из Норильска. Вспомню ещё, обязательно расскажу.
Настя открывала и закрывала рот как рыба, не зная, что ответить и как реагировать на поток слов, произносимый спокойным, каким-то отстранённым голосом Ника.
— Мой отец? Это не тайна, набери в гугле Кононов Игнатий Степанович. Правительство Российской Федерации.
— Охренеть! — не удержалась Настя. — Тот самый?
— Представь себе. Теперь поведай мне по секрету, что ты собираешься делать с этой архиважной и ценной информацией?
— Почему ты работаешь простым врачом?
— В каком смысле?
— Разве ты не должен возглавлять какой-нибудь комитет, заседать в Государственной думе, ворочать миллионами…
— На яхте кокаином не вывел слово «Русь», одним словом?
— Да!
— Потому что я хочу быть врачом, разве не понятно? Мой отец — это мой отец. У него своя жизнь, своя семья, ко мне не имеет никакого отношения. У меня нет яхты, миллионов, бизнеса, Феррари, я не обдалбываюсь до синих соплей, не пилю бюджет, не охочусь на уссурийских тигров. Прости, что разочаровал.
— Нет, не разочаровал. Мужчины постоянно врут, в этом нет ничего нового и неожиданного.
— Не обобщать никак не получается?
— Разве нет? — Настя посмотрела на Ника. Он отличался от того мужчины, который был на Алтае. В дорогой машине, брендовом пиджаке, солнечных очках Эмпорио Армани… Даже сейчас он врал, врач-реаниматолог со всеми возможными надбавками и доплатами не мог получать столько, чтобы хватило на вещи класса лакшери. — Разве мужчины не врут? Мой отец изменял маме, этому есть живое подтверждение — Стёпочка, — Настя выплюнула имя человека, по недоразумению считающегося её братом. — Теперь он изменяет Вилене, вот такой круговорот микрофлоры, — она вспомнила слова Ника у Аккемского озера. — Влад не собирается жениться на Наде после десяти лет совместной жизни, и я совсем не удивлюсь, если он спит с какой-нибудь секретаршей, как и все топ-менеджеры. Им по статусу положено, не станет же он нарушать протокол. А твой отец? Разве он не бросил мать ради твоей Аллочки? — Настю передёрнуло. — Надя сказала, твоя мама в клинику неврозов попала! Вот, что происходит, потому что мужчины «не врут и не изменяют».
— Твою мать, — Ник выругался и ударил по рулю. — Все всё знают, сочувствующие мои. Не удивительно, что у тебя такой компот в голове и ты не веришь мужчинам. А знаешь, у меня тоже хватает причин не верить женщинам, ни на грош не верить.
— Нет таких причин! — Настя понимала, что ведёт себя глупо, но остановиться никак не могла. Слишком обидно, больно, остро и одновременно гадко было от всего произошедшего на Алтае и происходившего сейчас.
— Моя мать изменила отцу, когда я учился в девятом классе. Она всю жизнь пилила его — мало зарабатывает, непрестижная должность, ей вечно не хватало денег, тряпок, золота. У подружек мужья успешней, хрусталь чище, квартиры больше. Когда же отец пошёл в гору, почти перестав появляться дома, — а по-другому не бывает, Стасенька, когда человек пашет, — ей стало не хватать внимания. Мужа, готового в любой момент помочь по хозяйству, встретить с работы, донести сумки или собственноручно починить кран. Она завела любовника, молодого хлыща, двадцатипятилетнего альфонса, на которого спускала деньги, которых ей по-прежнему было мало. Мало денег, мало должности отца, мало внимания. Всего мало! Отец узнал, естественно, случился скандал, который ничем не закончился. Отца повысили, предложили должность в Москве, они переехали и пытались начать заново, точно знаю, отец пытался, а мама… — Ник замолчал. — С Аллой я познакомился на подготовительных курсах в медицинский, ради неё и ездил, на самом деле. Она в итоге не поступила, а я остался, втянулся и уже на втором курсе знал, что не уйду из профессии. До последнего месяца я не мог понять отца. Я понимал и принимал его решение развестись с матерью, несмотря на обострившееся у неё невротическое расстройство, в конечном итоге она сама довела себя до клиники. Но с Аллой, я, чёрт возьми, не мог понять. Давно простил его, забыл её, но понимать — не понимал. Увести девушку у родного сына… — Ник странно улыбнулся. — Пока не встретил тебя, Стася. Он просто полюбил, полюбил и не стал сопротивляться своим чувствам.
— Красиво звучит: «Не стал сопротивляться своим чувствам», — с ехидцей произнесла Настя. — Любую подлость можно прикрыть этими словами.
— Не веришь в любовь? — Ник улыбнулся. — Маленькая, запутавшаяся максималистка.
— Поверишь тут… — фыркнула Настя. — Одна история душещипательней другой. Любовь у взрослого мужика при бабле и неудавшейся студентки.
— Любовь, раз десять лет живут и двоих детей родили, — пожал плечами Ник, спокойно глядя на дорогу.
— Ты с ними общаешься?
— Лет пять уже, когда почувствовал, что отпустило. Стась, я не говорю, что это простая, розовая история, где все счастливы, танцуют и поют, как в индийском кино. Было больно, дерьмово, не только мне, всем. Сейчас всё в прошлом, мы встречаемся пару раз в год, хотя бы потому, что я хочу видеть своих сестёр, да и они любят меня, особенно младшая. Ей три года, кстати, а старшей девять. В заключение добавлю — мама живёт на юге Франции, после развода ей достался там дом и хорошая сумма денег, ещё дом на Алтае, тот самый, но она в нём не бывает, так что домом пользуется отец, он же оплачивает содержание, а я бываю редко, работа не позволяет мотаться несколько раз в год, — Ник усмехнулся.
— Не очень-то ты похож на бедную церковную мышь, — Настя окинула взглядом Ника с головы до ног, обувь у него тоже была не из масс-маркета.
— Потому что отец удачно вложил мои деньги, добавив своих сверху, я малодушно не возразил. Это позволяет мне не думать о хлебе насущном и работать там, где я хочу, но до списка Форбс мне несказанно далеко, и уверен, так будет всегда. Я всего лишь реаниматолог Центроспаса, со всеми вытекающими благами профессии — дежурствами, командировками, изнуряющей, нервной работой. Я живу в обычной квартире, заскакиваю в «Пятёрочку» напротив дома, отдыхаю не на фешенебельных курортах, а яхты видел только с террасы материнского дома. Не знаю, что ты придумала, девочка с богатым воображением, уверяю тебя, всё намного проще. Поверишь в любовь, и сразу всё встанет на свои места.
Они остановились на окраине города, с одной стороны виднелся лес, с другой оживлённая трасса, вымощенная тротуарной плиткой дорожка вела вглубь автопарковки, вдоль ухоженных газонов и клумб к крыльцу гостиницы с названием «Дивная».
— Надеюсь реклама соответствует действительности, — Ник с подозрением огляделся вокруг. — Если не понравится, найдём другое место, — прижался на мгновение к губам Насти, она замерла и робко ответила на быстрый поцелуй. — Здесь есть ресторан, ты голодна, или сразу в номер? — Ник улыбнулся. — Родители отпустили тебя на всю ночь…
— Ах, да, отрабатывать милость Игнатия Степановича, — съязвила Настя.
— Чем не причина, правда? — Ник улыбнулся и повёл Настю к открытой террасе.
Настя заказала сет из роллов и суши, Ник взял пиццу и карбонару. Заминка произошла на заказе напитков, Ник внимательно посмотрел на Настю и уточнил, не беременна ли она.