Следующие часов пять мы забирали деньги из квартиры Беса. Искали встречи с Дмитрием, чтобы договориться, пытались не вляпаться еще больше и отдать деньги без приключений. Увы, Дмитрий, лапающий Лену, не хотел так просто сдаваться.
— Ты порешал моих парней, понимаешь? — он прищурился и сплюнул на пол.
Мы приехали в небольшой гараж за городом. С оружием, но без поддержки. Мы не знали, как пойдет дело, но у нас были бабки, и мы собирались их предложить. Нет, я не собирался отдавать долг за Игоря. Я собирался купить Лене свободу.
— Ты понимаешь, что парни настроились на секс и отсос знойной красотки, а получили по роже? — мой порыв врезать ему еще раз сдержал Бес, грубо дернув за руку и заставив остановится. Дмитрий рассмеялся, высоко задрав голову и закину ее назад. — Нет, серьезно? Собираешься кинуться на меня с кулаками? Тут пара десятков моих парней, — он обвел взглядом гараж. — Ты же не выйдешь отсюда живым.
— У нее ребенок. И она совсем не привыкла обслуживать мужиков, — твердо сказал, хотя ярость так и рвалась наружу. Я прекрасно знал, что будь моя воля, я бы пересек разделяющее нас препятствие за минуту и скрутил бы ему голову. Но он был прав. Вокруг слишком много его парней, так что вряд ли мы бы вышли отсюда живыми.
— Бабам не надо привыкать. Им достаточно открывать рот и принимать позы, — Дмитрий явно чувствовал свою власть, и я понимал, что если он откажет, мой выход — столица. Бои на ребят из Москвы и буквально рабство там. Да, это надолго, но его нагнут. Болезненно и быстро, но главное, действенно.
— Ты принимаешь предложение? Мне нужен ответ: да или нет, — решил, что с меня достаточно выслушивать весь этот бред. Или он соглашается, или мы посылаем все к хренам и я реально иду в рабство.
— Боюсь, ты не в том положении, чтобы ставить ультиматумы, — зло прошипел Дмитрий, сжав правую руку в кулак.
— Боюсь, не в том положении как раз ты, — в разговор вступил Бес. — Лина Лэй очень расстроится, если ты будешь взбрыкивать, — я видел, как изменилось лицо нашего собеседника, но по правде и сам был в шоке. Я знал кто она и не понимал, откуда у Беса такие связи.
— Уверен, что она в курсе?
— Набирай. Спрашивай. Дать номер? — Бес явно глумился над ним, и если это был блеф, то я бы прямо сейчас вручил ему Оскар.
Глава 18
Ему не поверили. Позвонили. Я видел, как меняется лицо Дмитрия, как оно вытягивается от удивления. Заметил, как дрогнуло веко от страха и неуверенности в собственных силах. Да, Лина была серьезным аргументом. Ее боялись, уважали и ненавидели. Он была несокрушимым авторитетом, с которым практически ничего невозможно сделать.
И когда Дмитрий кивнул и сказал, что не имеет никаких претензий, мы молча развернулись и пошли на выход. Я пребывал в состоянии шока, молча сел в машину, протянул Бесу конверт с деньгами, которые Дмитрий отказался принять.
— Я похерил из-за тебя такую возможность, — Бес говорил равнодушно, но я заметил его напряжение. Он до боли сжимал руки в кулаки, старался успокоиться, хотя едва ли у него это получалось.
— Откуда ты ее знаешь? — решил спросить, потому что таки с ней знакомы далеко не все.
— Я помог ей. Однажды. Вытащил из передряги. Она сказала, что у меня есть одна возможность попросить защиту. И я ее исчерпал.
— Извини, — все, что мог выдать, потому что понимал, что для Беса она действительно нужнее. Он всегда под слежкой, под надзором. Бойцы, те, кто делает ставки, местная банда. И ему действительно нужнее эта защита.
— Не извиняйся. Мы бы не вышли живыми оттуда. Он бы забрал деньги и спустил на нас своих ребят. Я понял, что выхода нет. И когда сюда ехали знал это.
Я откровенно был в шоке, но не стал ничего отвечать. Знал, что если Бес что-то решил, значит, так правильно.
— Тебя домой? — Бес поинтересовался, и я кивнул. А по пути заметил, что мы едем не в ту сторону. Повернулся к нему, чтобы возразить, но он тут же пояснил: — К врачу едем. Не нравится мне твой бок.
Я не перечил, потому что и сам понимал, что нужно. И пусть болело терпимо, и я еще и помахаться мог с такой гематомой, но все же. Перестраховка не помешала бы. Да и Лену не хотелось подставлять.
В больнице справились быстро. Рентген, осмотр доктора, вердикт. Я выдохнул, когда услышал, что внутренние органы целы, кровотечения нет. Это всего лишь сильная гематома, которая заживет через пару недель. К дому ехали в полной тишине. Напоследок Бес всучил мне тридцатку и сказал, что снимет ее со следующего боя.
Я зашел в квартиру, которая пропахла Мишкой и Леной. Ощутил запах ее духов, и меня повело от этого. Как и от того, что она вышла ко мне. Остановилась в проходе и нерешительно стала переминаться с ноги на ногу, будто не зная, что говорить и делать.
Я сделал шаг к ней и поморщился. Лена тут же бросилась ко мне, спросила, что случилось, а я как дурак взорвался. От запаха ее невероятного, от нежного касания пальцев, от взгляда, которым она буквально прожигала. Я так хотел ее. И боялся испугать своим напором.
Накричал и оттолкнул. Прилег на диван в надежде, что она расстроится и уйдет. Я даже притворился спящим. Сделал вид, что размеренно дышу, но Лена вернулась через минуту. Бережно взяла мою руку, обработала раны, разрезала футболку.
Я сразу же уловил изменение в ее дыхании. Оно стало рваным и нервным. Да и я дышал не лучше. В ее присутствии плохо соображал и еле сдерживался, а когда она коснулась меня и вовсе сорвало крышу.
Я плохо помнил, что происходило, что я говорил, а она отвечала, но ее предложение поесть взбесило. Она приготовила, блядь! Я не просил. Не хотел, чтобы она обслуживала меня. Не маленький мальчик. Взрослый мужик, сам могу приготовить. Да и Игорь… я даже вспоминать не хотел то, как он ее зажал. Настолько, что она просто не знала чем заняться.
И я ее обидел.
Ответил резко, и она поникла. Стала оправдываться, и я ее понял. Не было у нее всего этого. Ни кухни этой новомодной, ни приборов, ни продуктов столько. Она не меня хотела удивить, а попробовать все. Испробовать в деле. И я согласился. Действительно было голоден и сказал, что все буду.
Я действительно сидел на кухне уже спустя минут десять. С удивлением смотрел на то, что Лена приготовила и не удержался от вопроса:
— Тебе точно не сложно?
Она посмотрела на меня, как на дурачка и покачала головой. Усмехнулась, взяла тарелку, насыпала себе салата и села напротив.
— Я люблю готовить, — призналась Лена, задумчиво глядя в потолок. — Не всегда получается желаемое, но я стараюсь.
На кухне царил полумрак. Горело несколько светильников и небольшая светодиодная лента по периметру окна. Романтическая обстановка. Не хватало свеч и отсутствия всей херни позади нас. Я так хотел, чтобы Лена перестала видеть во мне просто парня, который решил помочь. Желал, чтобы она видела во мне мужчину. Взрослого, самостоятельного, готового прийти ей на помощь.
Но она меня не видела. Я друг для нее. И это четко угадывалось в ее взгляде. Я не знал, какая она влюбленная, но на меня она смотрела с благодарностью и смущением. Ей неудобно, что она здесь, что вынуждена просить помощи у постороннего. А я чертовски хотел, чтобы она была со мной, и я не считал ее посторонней.
Она была для меня женщиной, в которую я влюбился. А я для нее надежным другом. Хорошим, преданным, тем, кто придет на помощь. Я смотрел на то, как она ела салат, а у самого стоял от одних воспоминаний. Я так и представлял, как целую ее, как она проводит горячими руками по моим плечам.
Лена подняла на меня взгляд и замерла, закусила губу и засмущалась. Мы встали одновременно: она — чтобы помыть тарелку, а я — чтобы подойти к ней. Тарелка упала и разбилась, но мне было плевать, я переступил через осколки, натолкнул Лену на столешницу и поставил руки по обе стороны. Приблизился к ней почти вплотную и шепнул на ухо:
— Точно меня не боишься? — Лена вскинула голову и посмотрела на меня, а затем покачала головой и провела ладошкой по моему лицу. Да, блядь! — было последним, что я подумал, прежде чем коснуться ее губ и притянуть к себе ближе.
Глава 19
Я не понимала, что со мной произошло и в какой момент я позволила Дане больше, чем того требовали наши отношения. И вроде все шло хорошо. Я обработала его раны, уговорила поесть и попыталась даже проглотить еду сама, которая так и не лезла. Я все хотела узнать, что произошло с ним, что это за новые раны на костяшках. Уж не с Игорем ли он подрался?
А потом я вспомнила Игоря и то, как Даня справился с теми мужчинами, и успокоилась. Это или новый бой, или он наткнулся на кого-то по пути домой. И мне почему-то стало страшно. Что вот он мог бы так уйти и не вернуться, а мы бы остались одни. Я не знала, как справилась бы со всем, как бы решила проблему с Игорем, да и смогла бы сама. Без поддержки Дани.
Мы сидели за столом, а я чувствовала эту ауру напряженности, неловкости. Не знала, куда деть ноги, как правильно поставить руки и жевать, чтобы не издавать лишних звуков. Я привыкла к Дане, но не настолько, чтобы делить с ним быт. И вот когда он утащил меня вперед, пригвоздил к столешнице и спросил, не боюсь ли я его…
Даже не думая, выдохнула, что не боюсь. И безумно захотелось провести ладошкой по его лицу, погладить, успокоить и показать, что я ему доверяю. Я и показала. Легонько коснулась его, и Даня не сдержался, обнял меня крепко крепко и поцеловал. Накрыл мои губы своими, даря опьяняющее чувство, как если бы я выпила вина.
В голове сразу же поселился какой-то дурман, я закрыла глаза и отдалась этим ощущениям. Мне было приятно чувствовать его касания, его легкие движения губ, то, как он проталкивает язык меж губ, как проводит им по моему языку и дает возможность почувствовать его вкус. И я им напиваюсь тут же. Это, оказывается, так приятно, когда тебя целуют так, что ты забываешь обо всем на свете, что ты просто отдаешься ощущениям и живешь.
Я жила именно в тот момент, когда его губы нежно целовали мои, а руки бережно проводили по талии и спине, обжигали прикосновениями и заставляли вздрагивать, но не от отвращения, а непонятного чувства томления. Того, которое возникало когда-то с Игорем. И которое уже давно угасло.
На мгновение Даня оторвался от моих губ, но лишь затем, чтобы провести поцелуем по моей шее, оставить влажный след от уха к ключице, легонько прикусить ушко и заставить задрожать от желания. Он поднял меня на стол и разместился у моих ног, завел мои руки назад и впился более яростным поцелуем в губы, заставляя задыхаться от нахлынувшего возбуждения и тугого кома внизу живота.
Я давно забыла об этих ощущениях, о том, что поцелуи дарят столько ласки и нежности, что можно возбудиться только от нежного касания рук и губ. Мне казалось, что лечу где-то высоко высоко, парю над воздушными облаками. Моя майка полетела в сторону, и Даня потянулся у груди, провел рукой по кружевному лифчику и попытался стянуть ткань, на что я тут же отреагировала.
Сжалась и отстранилась, уперлась рукой в его грудь и толкнула от себя. Даня отошел на шаг, шумно втянул воздух и выдал:
— Прости. Блядь, Лена, прости, — я судорожно надевала майку и хотела провалиться сквозь землю.
Мне было стыдно перед ним и перед собой в первую очередь. Не успела уехать от мужа, а уже почти прыгнула в койку к его другу. Пусть муж мудак, но все же.
— Лена, скажи, что на так? — Даня стал допытываться, а я почувствовала себя еще большей дрянью.
Он ко мне со всей душой, помог со всем, а я разоделась. Вспомнила, что на мне было надето и чуть не заскулила. Тоненькие шортики и маечка, едва прикрывавшие тело. А он молодой парень, теперь живущий не один. И вряд ли он стал бы водить сюда девок. А тут я. Он просто не удержался, да и я хороша, ведь дала повод. Да и тогда на новогоднем празднике мы оба напились. И мне тоже понравилось. Я снова залилась краской и приложила руки к щекам.
— Это ты прости… мы не должны были, — пролепетала и, наконец, спрыгнула со стола. — Я постараюсь одеваться скромнее и… может, мы съедем? Ты молодой парень и… у тебя потребности, — я понимала, что мелю полную чушь, но и просто молча уйти не могла.
— Мне никто не нужен, — сухо прокомментировал Даня. — Это… действительно была ошибка, прости. Я не знаю, что на меня нашло. Иди отдыхай, я тут уберу все.
— Я сама. Иди ты.
— Лена. Иди спать, — я хотела возразить, но он так на меня посмотрел, что я тут же решила ретироваться.
Зайдя в комнату, тут же закрыла дверь, разделась и подошла к зеркалу. Посмотрела на свою далеко не идеальную грудь и расстроилась еще больше. Я струсила не потому, что нашла в себе силы и оттолкнула его, не потому, что вспомнила о муже, не из-за того, что чуть не совершила измену. Как бы дико это не звучало, но как раз на это плевать. Я струсила, потому что знала недостатки своей фигуры.
И пусть с ногами, попой, талией все было хорошо, но грудь… она выглядела ужасно. Растяжки, дряблость кожи, да и форма далеко не та же, что до рождения Мишки. И пусть я кормила грудью всего ничего, но этого времени хватило, чтобы заполучить сразу все проблемы.
В лифчике она выглядела не так плохо. Полный третий размер, ничего никуда не вылезает, но без… я переоделась в пижаму и легла в кровать, думая о том, что не смогу теперь завести отношений. Кому я нужна с такой фигурой и Мишкой? Кто на меня посмотрит?
Я лежала под одеялом и думала, что если бы не эта неуверенность, если бы не недостатки, я бы спокойно отдалась ему на кухонном столе. От этого одновременно кидало то в жар, то в холод. Внизу ныло от напряжения и возбуждения, и я не нашла ничего лучше, как запустить руку под трусики и представлять на месте своих пальцев Данины.
Утром я проснулась и попыталась выбросить то, что произошло ночью. Пока не проснулся Мишка и Даня, нажарила блинчиков и приготовила шоколадный крем. Когда все было готово, пошла будить сына, а не обнаружив его в комнате, запаниковала и тут же рванула к Дане. Оказалось, Мишка пошел спать к нему. Мирно свернулся клубочком под его боком и посапывал.
Невольно засмотрелась на эту картину. Даня — мужественный и сильный, лежал на боку, уткнувшись Мишке в плечо, а сын удобно устроился у него на руке. Решила не будить их и пошла готовить еду на обед. Через час ко мне прибежал Мишка.
— Мама, — закричал с порога на кухню и бросился в мои объятия. — Куси, — проговорил, давая понять, что хочет есть.
Вслед за ним появился Даня, окинул взглядом кухню и как-то укоризненно посмотрел на меня, но ничего не сказал, молча сел за стол. Мы завтракали все вместе. Мишка уплетал блины и смешно измазывался молочным кремом, приготовленным для него. Они с Даней бесились за столом, а я смотрела и понимала, что Игорь бы в жизни не стал вести себя с сыном так. Он бы сказал, что он вырастет педиком, или что будет рохлей и мямлей, а должен быть мужиком.
Для Мишки Даня стал глотком свежего воздуха. Я понимала, что сыну нужен мужчина, отец, вот только эту роль выполнял совсем другой человек. Даня весело измазывал Мишку в креме и кормил его с рук, а сын смеялся и визжал, когда ему в носик или щечку прилетала новая порция крема. Через несколько месяцев ему исполнится два года, и я бы смогла попытаться устроить его в сад, а сама выйти на работу.
— Ты с утра на ногах, да? — Даня задал вопрос неожиданно, так что ввел меня в ступор. Я кивнула и попыталась продолжить есть, но он так пристально изучал меня, что я поежилась и подняла на него взгляд.
— Что? — не удержалась и спросила, но потом поняла, что вопрос прозвучал, скорее, возмущенно.
— Ты не можешь, чтобы просто расслабиться, да? Уделить себе время? Посмотреть фильм? — я посмотрела на Даню так, что он тут же рассмеялся и произнес: — Понятно. Собирайтесь, поедем на прогулку.