Он мог заставить полюбить себя – или возненавидеть, мог внушить человеку любое чувство. Сколько продлится воздействие?
Зависит от того, чего хотел сам Виталий.
– Проходи. Какие новости?
Виталий вздохнул, и принялся выкладывать на стол хлеб, окорок, яблоки.
– Перекуси.
Посреди стола опустилась фляга с водкой.
– Юрт перетряхивают вдоль и поперек. Тебя ищут. Надо уходить.
Руки Василия сжались в кулаки.
– Уходить…
– Поймают – повесят.
– Тебя не поймали…
Виталий пожал плечами.
– О моей роли в истории никто не подозревает. Но уж больно хороший случай представился снова подставить Матвеевых… а как эта дура выла!
– Думаешь, поверят?
– А больше там никого не было. Куда они денутся…
Матвеев давно стоял костью в горле у Шуйских, но силы были несравнимы. Да и зачем самому бодаться с врагом? Зачем убивать буйвола?
Натрави на него леопарда и прибери, что останется. Тебе хватит… в крайнем случае, леопардовая шкура – тоже отличный трофей.
Так Шуйский и поступил, но в этот раз все пошло наперекосяк. И уходить просто так, не отомстив…
Нет!
Шуйский подумал недолго, а потом посвятил сына в свой план. Виталий думал дольше, а потом покачал головой.
– Отец, во-первых, это быстро сделать не успеешь. Просто не достать это все быстро.
– Я подожду.
– И уйти не удастся.
– И не надо.
– Ты погибнешь.
– Виталик, у тебя еще все впереди. А что мне делать за границей?
– Денег у тебя хватит.
– Денег… проживать остаток жизни? Да?
Виталий пожал плечами, как бы говоря – и что? Теперь не жить?
Шуйский вздохнул.
Есть вещи, которые попросту не поймет молодежь. Пока они молоды, им кажется, что весь мир лежит у их ног. И только с возрастом приходит осознание – да, лежит. Как громадное дерево под ногами муравьев. Мурашом больше, мурашом меньше…
Есть ли дереву разница?
Нет.
Лучше вспыхнуть один раз, чем тлеть еще сто лет.
Не хочет он уезжать. И жить на чужбине не хочет. В том-то и дело, что чужбина. Чужая земля, чужие люди, речь, обычаи, вера… все чужое. И останется ему иллюзия жизни…
Нет, этого Шуйский не хотел.
– Ты сможешь достать, что нужно?
– Да, отец.
– Вот и отлично. Достань – и уезжай. Я расскажу тебе про все счета, живи…
Виталий кивнул.
– Хорошо. Пусть так, если ты не передумаешь.
– Не передумаю. А ты постарайся мне родить сильного внука. От сильной магички.
Виталий кивнул.
Хотя… сильной?
Пока его магии не поддалась лишь одна женщина. Княжна Горская, нынче госпожа Храмова. Очень интересная женщина, не правда ли?
Жаль, она не поедет за границу.
Или?
Надо это обдумать. Обязательно…
Мерно тикали настенные часы, отсчитывая оставшиеся спокойные минуты.
Глава 9. Богатые тоже плачут. И платят
Утро.
Солнечный зайчик пощекотал нос и игриво нырнул в ухо. Там тоже стало тепло.
Я возмущенно чихнула.
Нет, ну что это такое? Скачут тут всякие, солнечные, отоспаться не дадут… ой!
А на чем… на ком я, собственно, выспаться изволила?
Как оказалось, ночью я умудрилась залезть сверху на Александра. Обхватила его руками и ногами, заякорилась и уснула. И судя по некоторым признакам, мужчина был не против. И смотрел на меня из-под ресниц с некоторым лукавством.
– Доброе утро, Машенька?
– Ой… Да… то есть – доброе утро, Саша.
Тело чуть ныло, но усталость была приятная, правильная усталость. Я чуть шевельнулась… м-да.
А это я зря сделала. Чует мое сердце, что с таким подходом мы не скоро из спальни выйдем. И искорки в глазах Благовещенского это подтверждают. Хотя…
– Маша, ты спишь еще?
Ваня.
– Машка, там такое в газетах! Вылезай, сейчас в шоке будешь!
Я вздохнула и принялась сползать с самым виноватым видом. Я бы и рада остаться, но…
Семья. Это такая семья, что тут еще сказать?
Александр весело рассмеялся, притянул меня к себе поближе и крепко поцеловал в нос.
– Маша, ты чудо. Не жалеешь?
– О чем?
– О чем угодно?
Я покачала головой.
– Нет. А ты?
– Я тоже. Но учти – я тебя теперь не отпущу.
– И не отпускай, – махнула я рукой. – Не надо, не отпускай…
В кои-то веки мне захотелось петь. Ёжь твою рожь, как я давно не пела? С тех пор, как попала в этот мир, наверное, ни разу. И не надо говорить, что у меня ни слуха, ни голоса… есть у меня и то, и другое. Просто голос очень слабенький. Для себя спеть – сойдет, а кому-то другому лучше не надо.
– Любовь, любовь – наш господин… [10]
Слова песни буквально рвались с губ. Уютные такие, веселые.
Александр послушал пару минут.
– Чей это романс?
– Музыка народная, стихи народные, – отчеканила я. И замурлыкала дальше. – …о том, что не в капусте их нашли…
Долго мурлыкать, правда, не пришлось. Накинуть рубашку – спали-то мы голыми, пеньюар, да и открывать. Благо, Александр тоже успел упаковаться в халат поверх пижамы.
Ваня влетел – и аж затормозил.
– А… Александр?
– Доброе утро, – мирно сказал Благовещенский, выходя из моей спальни. – Иван, я надеюсь, вы понимаете все правильно? Мы с Машей женимся в ближайшее время.
Иван вдохнул.
Потом подумал пару секунд, выдохнул – и тряхнул головой.
– Чем скорее, тем лучше.
– Как прикажет его величество, – парировала я.
– Машенька, ты маг земли, – братец был язвителен и ядовит. – Лучше пусть гневаются на брак, чем ребенок носит клеймо незаконнорожденного.
Опс…
Я резко выдохнула. А об этом-то я и не подумала. И судя п растерянному лицу Благовещенского – он тоже.
– Черт побери! Амулеты…
Я зашипела.
Ну да. Если брать быт, в том мире, который я покинула, все предназначалось для женщин. Таблетки, спирали, еще какая-то дрянь – и все уродует женщину, гробит ее здоровье…
Здесь все было проще. Существовали амулеты, которые просто лишали "хвостатиков" подвижности. И вообще убивали. Вот как только вылез "головастик" из мужского организма, тут ему и конец пришел. Не больно, не страшно, оплодотворения не происходит. Минус другой – дорого и не слишком надежно. Разрядиться может в самый пиковый момент, а ты поди, заряди. Да еще и определи – когда разрядится.
Но если есть деньги и возможности, почему не прикупить парочку таких амулетов?
Только я так поняла…
– Я не подумал, – Александр был растерян. – Я ведь или дома, или…
Ну да, с женой оно ни к чему, а с профессионалками… да тоже ни к чему. Там дамы о себе сами заботятся, мужчинам не доверяют. И правильно, целее будут.
Это я, балбеска такая…
Ладно, теперь что будет, то и будет. Я положила руку на живот, потерла…
– Не обязательно же с первого раза…
– Не с твоим везением, – парировал Ваня. – Маш, пошли завтракать? А заодно расскажешь, что там вчера на балу произошло, и кто цесаревича убил.
Я рассмеялась.
– Ладно. Идем. А дети где?
– Их Петька обещал привести.
Ну, если обещал…
Я подмигнула Александру и направилась в ванную. Переодеваться в домашнее платье. Все, наступают тихие семейные будни. Хотя как – все?
Далеко не все… еще столько проблем будет.
* * *
В столовой нас ждали Петя и двое детей. Андрей лупил ложкой по столу. Нил явно нервничал. При виде меня он тревожно зашипел – и я поспешила подхватить малыша на руки.
– Солнышко мое.
Нил уткнулся мне в шею, принюхался…
Ох, ёжь! А ведь от меня наверняка пахнет… и как малыш это воспримет?
Малыш задумался. Пошипел тихонько пару минут. А потом решительно так протянул руки к Александру.
– Апа?
Я открыла рот. Потом со щелчком его закрыла и посмотрела на мужчину. Что скажете, сударь?
Благовещенский не подвел. Протянул руки, взял у меня малыша и устроил на плече.
– Конечно, папа. Правильно, малыш.
Петя шумно выдохнул.
– А вы… это?
– Я сделал предложение Машеньке, она его приняла. Надеюсь, мы поженимся в ближайшее время, – разъяснил Александр, усаживаясь за стол. Впервые – во главе стола, как и должно быть. Нил сполз мужчине на коленки, но уходить и не собирался.
И почему-то мне подумалось, что его отец был бы счастлив.
Слуги начали подавать на стол. Я положила себе овсянку, и задумалась. Что теперь делать?
Завтра – понятно, похороны царевича. А как жить дальше?
Сегодня я носа из дома не высуну… а вот на похоронах будут все. Где я бы устроила теракт?
Да там бы и устроила, чего размышлять. Если есть хоть малейшая возможность… она есть?
Наверняка.
Если уж в моем мире какие-то идиоты выскакивали, то с бомбами то с пистолетами, то здесь… здесь, где не было такой развитой культуры терроризма, Шуйские могли резвиться, как им понравится. Кто-то же убил цесаревича…
Хотя это наверняка с подачи Романова, что бы там Благовещенский мне не говорил. Не верю я, что можно так легко убить человека, а служба безопасности и не почешется, не верю…
– Маша, ты расскажешь, что вчера было во дворце?
Ваня долго размышлять мне не дал. Что ж…
Я честно пересказала все события, начиная со своего приезда на бал, и заканчивая беседой с Василием.
– Тебе настоящий принц предложение делал? – Петя аж рот открыл.
Я улыбнулась.
– Делал.
– А почему ты отказалась?
– Петя! – Ваня сверкнул глазами на брата, но тот ничего не понял. И сложно было осуждать мальчишку – принц же! Натуральный!
Пришлось мне купировать ситуацию, а то Александр начал уже хмуриться.
– Петя, я его просто не люблю. А он бы вас не принял, наверняка.
– Думаешь?
– Конечно, – заверила я. – Таких монстров, как вы четверо, может вынести только Александр, с его ангельским терпением.
Все рассмеялись, и завтрак пошел своим чередом.
– Надо вызвать на дом портниху, – распорядилась я. – траурные платья у меня есть, может, надо что-то добавить… завтра похороны.
– Съезжу-ка я домой, – решил Александр.
Я вопросительно посмотрела на мужчину.
– У меня есть кое-какая защита. На всякий случай…
Мыслили мы очень похоже.
– Я не думаю, что завтра будет нечто такое… – задумалась я. – Как вообще должны пройти похороны?
– Прощание. Отпевание. Похороны в семейной усыпальнице, – разъяснил мне Благовещенский.
– Прощание – это где?
– На Соборной площади. Туда допускают все желающих… ладно, не совсем всех, Романовская служба тщательно всех проверит, но приглашения туда может получить даже простолюдин. И попрощаться – тоже. Кстати – закажи композицию из цветов, – посоветовал мне Александр.
– Понятно. Ваня, закажешь?
– Разумеется. Потом отпевание?
– В Успенском соборе, – подтвердил Александр. Там уже только самые близкие, человек сто, не больше…
Я кивнула. Надеюсь, меня там не окажется? Не хочу.
– А семейная усыпальница?
– Не знаю. После того, как тело вынесут из собора, его сожгут. Прямо на площади, перед всеми. Пепел соберется в урну, и где-то, в подвалах Кремля есть место, где они захоронены, – разъяснил Александр.
Я хмыкнула.
– Понятно, почему Кремль так хорошо отзывался. Это большое кладбище, а я некромант… еще бы предки отказались помочь потомкам!
– Это ты о чем?
Пришлось рассказать, как я впервые призвала силу в Кремле.
– Так это была ты?
– Я. А…
– Мы с Дашей тоже были там. Хорошо хоть Ирэны не было…
Александр помрачнел, и я не удержалась.
Не хотелось вспоминать самой, но раз уж напомнили, надо пользоваться.
– Как дело обстоит с твоим статусом. Ты женат? Разведен?
Благовещенский криво улыбнулся.
– Практически второе. Я подал прошение, и скоро нас развенчают с Дарьей.
– На основании ее безумия?
– Да. И есть еще такое основание… Дарья не может больше иметь детей, а я не хочу, чтобы мой род прервался.
– И что? – не поняла я.
– Вообще, если двоих людей венчают, их венчают для продолжения рода. Не для блуда. А если один из них не может иметь детей, их не могут обвенчать.
– Оп-па!
Никогда о таком не слышала. Интересно, это только местная фишка?
– Да, и в нашем с Дарьей случае так же. Она детей иметь не может, а я могу и хочу. Она безумна, а я здоров. Поэтому нас можно развенчать, и через некоторое время я смогу снова венчаться.
– Через некоторое – какое? – уточнила я.
Благовещенский цинично усмехнулся и изобразил понятный всем мирам и народам жест. Легонько так потер пальцами друг об друга.
– В зависимости от суммы?
– Именно, Машенька. Я предлагаю подождать пару месяцев, но если что-то случится, – взгляд мужчины красноречиво уперся в мой живот, – обвенчаемся раньше. И плевать на приличия.
Я хмыкнула.
– В Березовском? Дважды плевать.
Ответом мне стала довольная улыбка сытого кота. Такого… нагулявшегося.
Мужчины. И этим все сказано. Не меняйтесь, пожалуйста.
* * *
Кто бы сомневался, что пожить спокойно мне не дадут?
После завтрака я решила поиграть с детьми. Я не "сова" и не "жаворонок", но до обеда активная умственная деятельность дается мне сложнее. Вот вечером, а еще лучше к полуночи я могу что угодно изобрести, а с утра – не слишком. Спать хочется…
Поэтому с утра я или играю с детьми, или работаю по утвержденному с вечера плану. Чтобы мозг не напрягать. А после обеда отправляюсь в лабораторию.
И идеи приходят словно сами собой…
Нравится мне такой режим работы, нравится… А пока можно мелких покошмарить.
Мы и кошмарили втроем. Нил изображал грозного хищника и с ревом наползал на нас с Андрюшкой, малыш визжал и уползал вполне серьезно, я чуть-чуть притворялась, полоз выпячивал грудь и смешно топорщил хохолок на макушке. Забавный такой…
Когда в комнату постучалась служанка, мы ее даже не сразу услышали.
– Госпожа, к вам гостья…
Я вздохнула – и пошла вниз. И кого еще черти принесли?
Ой.
Упс…
* * *
Не успела я войти в гостиную, как к моим ногам с громким плачем кинулась женщина лет шестидесяти. Буквально – кинулась.
Упала на пол, обхватила мои колени и взвыла так, что едва люстра не грохнулась.
– ПОМОГИТЕ!!! УМОЛЯЮ!!!
Я подскочила, но куда там! Вырваться я не смогла, вцепились в меня на совесть. Накрепко вцепились.
– Да что… кто вы…
Кто бы меня слушал?
Дама – ОРАЛА.
Вдохновенно, вкладывая всю душу в исполнение, влегкую затмевая весь хор греческих плакальщиц. Она бы и половину Большого театра переорала, возникни у нее такая фантазия.
Мне ничего не оставалось, только стоять и ждать.
Или…
Ага, вот и подходящая ваза.
Я кое-как дотянулась до цветов – и перевернула ее над дамой.
Руки разжались. Крик смолк. И прежде, чем он пойдет по второму кругу, я взяла дело в свои руки.
– МОЛЧАТЬ!!! СИДЕТЬ!!!
Ей-ей, по моему приказу сейчас бы сел целый полк служебных собак. Даже не сомневаюсь. Дама не оказалась исключением.
Она покачала ромашками на ушах – и села на попу. Не слишком красиво, но уверенно… я пригляделась.
Седая, такой, хорошей, благородной сединой. Черные брови, выразительные карие глаза, точеное лицо… кого она мне напоминает?
А я знаю. Я помню, кто это. Это Анна Андреевна Матвеева. Мне ее показывали на балу, точно.
– Анна Андреевна… – растерянно протянула я.
Женщина кивнула.
Лицо ее скривилось, сейчас опять – ну уж нет!
– ЦЫЦ!
Лицо расправилось. От удивления, ничем другим это объяснить нельзя. Оно и понятно, на жену главы юрта давно, наверное, не орали. И вазы не опрокидывали…
– Анна Андреевна, давайте я вам помогу, встаньте, садитесь в кресло, выпейте чай или кофе… вы что будете?
– Кофе.
– Сахар? Сливки?
– Сливки, пожалуйста.