К примеру, получаешь ты волос врага, и он гниет заживо. Это ж какие перспективы?
Тебе его даже ловить не надо.
Или внушение. Тоже, по капле крови, чтобы человек делал именно то, что надо магу. Много возможностей, много вариантов, и в магии тоже есть гонка вооружений. Дело житейское.
В подробности государь не вдавался, а я не стала расспрашивать, решив, что проживу дольше. Факт тот, что данный ученый был. И занимался государственными заказами, успешно и активно. Ибо был гением.
А потом он немного поссорился с его величеством.
История банальная. Из-за такой некогда ушел в оппозицию Ульянов-Ленин, чего уж там. Семья у ученого была большая, братья, сестры…
Вот, один из братьев и полез в политику. Причем в худший ее вариант, который называется агрессивное стремление к революции. Читай – к суициду.
Пока кружок дурачков просто провозглашал прокламации, полиция посматривала на это сквозь пальцы.
Когда они решили уничтожить градоначальника, который сделал нечто ужасное, по их меркам. А именно, приказал, когда дурачье решило устроить пикет на главной площади города, переловить всех участников. А потом тупо заголить их, там же, на площади, выпороть – и при всех отдать на поруки родителям. Мол, не набралось ума, соплячье, так я его через задние ворота вгоню. А остаток родители доложат.
Понятное дело, ячейка бунтовщиков в данном городе была деморализована.
Кровь мучеников, конечно, является питательной средой для бунта. А поротые задницы?
Весьма и весьма сомнительно.
И друг на друга смотреть тошно, и людям в глаза – стыдно, и по всей империи разошлось, так что методику стали и в других городах применять…
Вот, горячий студент и решил уничтожить такого эффективного борца с революцией.
Неудачно.
Балбесов взяли на стадии подготовки, узнали планы и ошалели. Бомба?
Да, но, черт побери! Начиненная несколькими горстями поражающих элементов, таких, как гвозди, металлические шарики, прочий тяжеленький лом…
Сволочи!
Ведь взорвись такая пакость на улице, пострадает куча ни в чем не повинного народа! Но борцов за свободу этого самого народа подобные мелочи не останавливали.
Парня взяли, вместе с друзьями, и приговорили к повешению. Ученому это не понравилось, и он бросился в ноги государю.
Его величеству это тоже не понравилось.
Но – ладно, ценный специалист имеет право на определенные капризы. Так что Романов организовал братцам встречу, дал почитать протокол, разъяснил все обстоятельства дела…
Не помогло.
Ученый настаивал.
Его величество решительно отклонил все просьбы о помиловании, и это понятно. Прощать террористов?
Это для самоубийц, а его величество таким никогда не был.
Ученый, с красивым именем Артемий Дмитриевич, разозлился, инсценировал свою гибель и поклялся отомстить. Конечно, императору, понятное дело, это ж он виноват, что у дураков задницы чешутся! Недопороли!
В подробности меня опять не посвящали, но я поняла так, что пара акций увенчалась успехом. Сам император не погиб, но кое-кто из его родственников, к которым было легче подобраться…
И вот!
В дневнике княжны Горской записано о встрече Матвеева с этим человеком.
Романов начал копать. Активно, так, что земля во все стороны полетела.
Матвеев свидетелю не обрадовался, и постарался устранить Милонега. Но одно дело – гвардеец, хоть трижды самый разблестящий, другое дело – княжна Горская. Как ни относись к князю, но подобраться к его родным было не так-то легко. Дом князя был защищен по всем правилам, ритуалы проведены, на родных тоже, любил он там дочь или не любил, а позаботился. Это плюс.
И достать княжну стало сложно.
Примерно в это время князь заключил помолвку с Демидовым, княжна резонно устроила истерику и оказалась под замком и под наблюдением. Чтобы от радости не удавилась.
Милонег запаниковал, рыбка срывалась с крючка.
Матвеев запаниковал. Поди, поживи на бомбе! И зацепил Милонега.
Так и попал к княжне артефакт, который она испытала. В результате на ее место пришла я.
Минутку?
– А я думала, покушались на Демидова? Простите, государь…
– Это – тоже. Матвеева вполне устроило бы, погибни вы вместе с женихом.
Одним махом семерых побивахом. С-сволочь.
– Понятно, государь.
– Потом все вышло из-под контроля.
Ну да. Встретиться с княжной Милонег не сумел, да и вообще, сдался он мне! Три раза! Отшила, ничего не взяла…
– А что планировалось на том вечере, государь?
– Тот случай, княжна, когда два интереса сталкиваются на повороте, и от них только щепки летят. Вы сами понимаете, что для ее высочества Александры мой сын – крайне удачная партия. Была…
Я промолчала. Лучше в это не лезть, и не говорить, что в английской династии кровь не особо хороша. В этом мире Елизавета Тюдор плюнула на все и родила от мага сильного ребенка. Сильного мага.
Но…
То ли мага она выбрала неудачно, то ли проклятие какое наложилось… в династии английских королей время от времени проявлялось безумие. И кого оно затронет – неизвестно. Лотерея.
Порченная кровь, этим все сказано.
– Ее высочество спланировала приворот. Матвеев хотел избавиться от вас.
– Таким образом?
– Да, и от Милонега тоже. Что до моего наследника… вполне возможно, целью был не он, а ее высочество. Если вы не в курсе, Матвеев мечтает пристроить Анастасию за Василия.
Не в курсе?
Да тут разве что статуи тему не облизали, потому что молчат. Они же каменные! А все остальные не просто в курсе – уже даже сплетничать престали. Надоело!
Несколько заклинаний наложились друг на друга, и получилось…
Дрянь получилась, между нами-то говоря. Но так бывает даже с таблетками. К примеру, пьешь ты противозачаточные, потом заболеваешь гриппом, глотаешь антибиотик – и залетаешь. Не все и не всякие, но в сочетании может быть и такой эффект. Одно лекарство отменило действие другого. Или нейтрализовало его. Или…
Итак, приворот пошел на меня. А еще покушение. И я сбежала из столицы.
– А почему Милонега не убили тогда? Государь?
– Потому что сам по себе он был не слишком опасен. Прикормлен, на коротком поводке, да и… считайте, Мария, вы его спасли. Матвеев не знал, где вы, что с вами… есть ли смысл устранять Милонега, если вы живы? И информация в любой момент пойдет – куда? Неизвестно…
Я медленно кивнула, укладывая в своей голове новые факты.
Что ж, тогда объяснимы покушения на меня. И не Матвеевские ли лапки дотянулись до Дарьи Благовещенской? Разъяснить бы этот вопрос?
Ладно, это я Романова спрошу.
– Надо сказать, сбежали вы, Мария, очень удачно. Привязка не успела закрепиться. Это ведь не абы что, а магия крови, на всю жизнь делалась, там надо быть рядом, а в идеале и разделить постель. И снова – вы этого не сделали. Василий остался… пусть не полностью свободен, но достаточно.
– А если бы была завершена привязка?
– Он смог бы иметь детей только от вас. Или от той женщины, к которой привязан. А он мой первенец и наследник.
Я медленно кивнула.
Паршиво, что уж там. Вспомнить хотя бы печально известного Николая Второго. Вот уж апофеоз маразма!
Делал ты сына, получился гемофилик! Ну, выдай ты замуж дочерей и если у кого-то появится здоровый внук – срочно его в наследники! Что, догадаться сложно? А если кому что не нравится – на освоение Сибири! Или покорение полюсов! Зато преемственность власти обеспечилась бы.
Нет, не понять…
А тут принцесса с сомнительной родословной (в плане проклятий и болячек), и дети только от нее. Но у государя есть ведь и другие дети.
Но…
Увы, это слово – но! Всего две буквы, но сколько пакостей!
Если внутри царской семьи начнется раздор, ничем хорошим это не закончится. В выигрыше будет только заграница.
Ладно, с этим ясно.
И покушения ясны, и…
– А почему на меня тогда покушались в Березовском?
– Мария, вы умная женщина. Подумайте сами, Матвееву это было выгодно?
– Нет.
– И покушения-то глупые…
– Мне это тоже приходило в голову, государь.
– Вы еще не догадываетесь, кто?!
– Анастасия Матвеева?
– Да, Мария. Именно Анастасия Матвеева. Пока вы живы, она не сможет стать женой Василия.
– Но если привязка идет с крови – на кровь?
– Я пока не знаю, на что она рассчитывает. Но Романов это еще выяснит.
Я промолчала.
Ну… более-менее логично. Но наверняка есть еще и второй слой, и третий, о которых мне никогда не расскажут.
Матвеев лезет на Урал, другие юрты пытаются его остановить…
Нет, не разобраться. Разве что с Благовещенским еще посидеть, подумать?
Эх, был бы жив Андрей Васильевич, он не отказал бы. А так…
Сплошные сложности.
Его величеству надоело смотреть на меня, и он перешел к делу.
– Мария, мне нужно раз и навсегда покончить с этой ситуацией. Поэтому мне нужна ваша помощь.
– Приказывайте, государь.
– Первое. Игорь Никодимович скажет вам, куда и к кому прийти. С этой привязкой надо кончать… если ее нельзя вырвать, ее надо перекинуть на другую девушку.
С хорошей родословной и вообще подходящую. Поняла.
– До той поры вы не должны оказаться в одной постели с цесаревичем. Чем меньше вы будете с ним видеться, тем лучше. Его к вам тянет, хотя и неосознанно, но пока вы были далеко… расстояние играет значение. Сейчас вы рядом, тяга начнет усиливаться. Надо с этим разобраться – и быстро.
– Да, ваше величество.
Цесаревич что – не черта не знает?!
Однако!
Я еще на своих родителей бочку катила? Мама, папа, простите идиотку! Здесь вообще играют, как фигуркой в шахматах и извинений не дождешься. И кто!
Родной отец!
– Вы понимаете, что все должно остаться между нами?
– Да, государь.
– Я не беру с вас клятву на крови, потому что обстоятельства могут поменяться, но вы меня поняли, Мария.
– Да, государь. Я вас поняла и буду молчать.
– Романов с вами свяжется в ближайшее время.
– Да, государь.
– Второе. Матвеевы. Сейчас они полезут на Урал. Демидовых, считайте, не осталось – прямых наследников…
– Ваше императорское величество, прошу меня простить…
– Слушаю, Мария?
– Мой приемный сын по крови – Демидов. Прямее некуда.
– Вот как? Подробности? Хотя… потом. Пусть Романов возьмет у него кровь, если окажется, что он Демидов, тогда мы встретимся еще раз. Тогда пока оставим это, мне надо обдумать вопрос.
– Да, государь.
– Третье. Мария, так уж сложилось, что Матвеев попробует устранить вас.
– Ловля на живца, государь?
– Можно и так сказать. Поэтому…
– Я ценю ваше благородство, государь.
Кажется, мне удалось удивить человека.
– Кхм?
– Вы могли бы и не предупреждать, государь. Просто использовать меня в своих планах.
– В том и дело, Мария. Когда человек знает о планах и способствует их выполнению, дело идет лучше. Не со всеми, но вы именно к этому типу людей и относитесь.
Спасибо за лесть. Но верится с трудом.
– Мария, я понимаю, что это опасно, но все будет компенсировано, обещаю.
– Государь, мне ничего не нужно. Но я прошу в случае моей гибели, позаботиться о моей семье.
– Всем что-то нужно, Мария. Но я запомню, и обещаю – я позабочусь о ваших близких. Ваши дети?
– И мои названные братья. Ванечка и Петя. Иван и Петр Синютины.
– Кхм…
Кажется, мне удалось еще раз удивить его величество.
– Обещаю. О них позаботятся.
– Благодарю, ваше величество.
– Я провожу вас, Мария. И вызову еще раз – на аудиенцию. Не удивляйтесь, если пойдут определенные слухи.
Ну да.
Тебе удаль не в укор, а мою репутацию ты опустишь ниже плинтуса. Хотя…
Плевать!
Замуж я все равно не собиралась!
– К чистому грязь не липнет, государь.
– Вы умны, Мария. Не будьте же слишком умной.
– Как прикажете, государь. Сразу же после ужина начну срочно глупеть.
Я сделала "няшные глазки" и захлопала ресничками.
Его величество от всей души рассмеялся.
Так мы по дворцу и прошли, под взглядами придворных и слуг. М-да, уже завтра полгорода будет сплетничать, что я его величеству во всех позах дала.
Прямо на столе, в кабинете.
Одно утешает, хоть две пиявки отвалятся. Вряд ли папаша теперь прицепится с замужеством. Да и Храмовы хвост подожмут!
А все равно – неприятно.
* * *
В том же ключе высказался и Ваня.
– Маша, как-то это…
– Это – что? – я была не в лучшем настроении. Вот и рычала по поводу и без повода.
– Император же…
– Ты о том, что он меня подставил?
– Я бы не стал так говорить, – замялся Ваня.
– Ага, а делать, значит, можно?
– Маша, это государь…
– Вот именно, Ванечка. Вот именно.
– Маша?
Я вздохнула, осознала, что брат ничего не понял, и принялась объяснять.
– Ванечка, солнышко, я – величина?
– Ну…
– Нет. А император?
– Да.
– Вот. Если сравнивать… ты будешь объяснять тараканам, за что им достается тапкой?
– Не буду.
– А меня пригласили, объяснили… как ты думаешь, зачем?
– Не знаю? – задумался Ваня. – Зачем?
– Подозреваю новый этап какой-то сложной интриги. Точно сказать не могу, потому как всей информацией не владею, но чтобы власть имущие считались с власть не имущими? Такого не бывало никогда.
– Хм…
Ваня покусал палец. Потом почесал в затылке, и, простимулировав таким образом мыслительную деятельность, подвел итоги.
– Драпать надо?
– Надо. Но не дадут.
– Плохо.
Да вот кто бы сомневался, что плохо. Но и удрать нам не дадут, и прыгать по команде придется…
– Ваня, я составлю завещание.
– Маша! Ты что!?
– Ванечка, солнышко, помолчи и послушай.
– Да?
– Я оформлю завещание на детей и вас с Петей. Им свое, вам свое. Тебе Лощинку, Пете крупную сумму денег, мальчишки тоже свое получат. Нилу рудник, Андрюшке все, что осталось от его отца… я все распишу, и что, и кому, и куда. А ты будь любезен, следуй указаниям. Не пропадете, обещаю. Только малышню не оставляй, ладно?
– Обещаю.
– И будь человеком, не женись, пока Андрюшке хотя бы четырнадцать не исполнится, чтобы мальчишки могли за себя постоять. Мало ли какой твой жена окажется.
Ваня помрачнел. Про маман вспомнил, оно и понятно.
– Я обещаю. Но ведь все будет хорошо, правда?
– Обязательно будет, – кивнула я. – Главное, чтобы мы были при этом самом всем.
– Маша, это как-то звучит…
– Да нормально это звучит, – поморщилась я. – Нормально. И вообще я допускаю – все.
– Я… Маша, давай все-таки уедем?
– Куда?
– Да хоть бы и в Францию!
– Ах Ваня, Ваня, мы с тобой в Париже, нужны как в бане пассатижи. [3]
– Что?
– То. Горькая, но правда. Не нужны мы там никому. Мы и тут-то никому не нужны, кроме себя самих, так что держись, братишка.
– Маша… мне страшно.
А мне-то как было страшно! Но я старшая и самая крутая, так что пришлось улыбаться.
– Ваня, Ваня… справимся. Обещаю.
Ваня шагнул ко мне, опустился на пол, обхватил меня за колени…
– Маша, Машенька, не умирай, пожалуйста…
И смеяться не хотелось над умоляющими глазами, над отчаянным лицом. Только пригладить взъерошенные вихры.
– Я все сделаю, чтобы выжить. Я вас просто так не оставлю.
Братишка не верил, но и выбора у него не было. Не вешаться ж превентивно? В надежде, что мучиться меньше будешь?
Нет уж. Мы еще помучаемся, а если повезет, то и врагов с нами вместе зароют. А еще лучше – без нас. В индивидуальной могилке.
Даешь простор и ячность?
Однозначно!
Интерлюдия.
Игорь Никодимович нечасто относился к людям хорошо. Работа у него такая, понимаете ли, подозревать, что каждый второй человек сволочь, а каждый первый – дурак. За редким исключением.