— Ты точно больной, — шокировано выдала девушка и округлила свои голубые глаза. — Да мне все равно простишь ты меня или нет, потому что сам… Сам… — она запнулась и я внимательно на неё посмотрел.
До меня только сейчас дошло, что Ева и правда была на меня зла. Только вот за что? Что я обозвал ее шлюхой? Так по делу же…
— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — я слегка отодвинулся от нее и Ева, потянув на себя край простыни, укуталась в него и села на кровати.
— Я. Ничего. Не хочу. Тебе сказать. Я вообще не хочу с тобой разговаривать, потому что ты обманщик.
— О чем ты?
— Я все знаю. Знаю, что ты прикидывался Мироном, обма…
— Стоп! — перебил Лунтика и выставил ладонь вперед, словно так мысль пришедшая мне в голову, сформировалась бы более правильно, — Ты поэтому переспала с Мироном? Узнала, что я тебя обманывал и ты… Ты…
— Ты-ты, — передразнила меня Ева, сложив руки на груди, ее соски встали и простыня натянулась, я сглотнул, а Ева продолжила, — Ты, придурок, вот ты кто.
— Так ты сама в этом и виновата!
Я подорвался с кровати. Лишь бы не видеть упругой груди, прикрытой шелковой простыней… Да что там прикрытой, Ева скорее была вся открыта.
И меня это бесило.
Неимоверно выводило из себя, потому что, несмотря ни на что, я по-прежнему реагировал на девушку неадекватно.
Слишком остро. Слишком чутко. Слишком болезненно.
— У меня крыша едет, когда ты рядом.
— Ах, это я еще и виновата? Да ты меня обманывал!
— А ты мне изменила!
— Я? Я! Да я…
— Что ты? — усмехнулся и отвернулся от нее.
Я не хотел ссориться. Я хотел поговорить. Нормально, по-человечески. Мы теперь семья, у нас скоро будет ребенок. И это надо как-то пережить, как-то принять.
Головой я принял Евину измену. Несмотря на то, что стоило только вспомнить ее полуголую, на одном диване с моим братом, внутри все распирало от давления, начинало казаться, что если я не выплесну всю ту боль и обиду, то меня просто разорвет. А все это потому, что головой то я принял… не понял — но принял. А вот сердцем нет. Мне первый раз в жизни было так больно и я не знал, что с этим делать. Почти три месяца прошло, а чувства к Лунтику не изменились. А теперь еще и ребенок. Какая вероятность, что он был от Мирона?
Мизерная… практически никакая…
Скорее всего это мой сын или дочь, неважно…
Важно, что мы никогда не узнаем, кто отец на самом деле, и это к лучшему. Потому что, отцом Евиных детей буду лишь я. Я один.
Стоило это понять, как стало намного проще.
Повернулся и шагнул обратно к кровати, сел рядом с Евой и провел большим пальцем по ее скуле, затем губе. Девушка судорожно вздохнула, но промолчала.
— Я люблю тебя, Ева, — произнес на грани слышимости, потом кашлянул и повторил тоже самое, но громче и увереннее. — Я люблю тебя. И, кажется, даже готов простить тебе то, что ты… — качнул головой и отвел взгляд, — ты понимаешь о чем я. Но нам надо прийти к взаимопониманию, у нас еще вся жизнь впереди. Нам ребенка растить, и даже не думай, что я вас отпущу.
— Кирилл, это может быть ребенок Мира, — практически по слогам произнесла она, словно для дурачка.
— Нет, — я замотал головой, — он мой. Мой! Слышишь? Все! Без разницы из чего сперматозоида он сделан — он мой, — Ева открыла рот, но я не дал ей даже заговорить, — Ты уже знаешь кто будет? Мальчик или девочка?
— Нет, следующее УЗИ только через девять дней… — потерянно произнесла Ева, и взгляд у нее стал таким же, словно она запуталась.
Я воспользовался моментом и притянул девушку к себе, крепко ее обнял и шепнул:
— Отлично, я рад что успел. Я пойду с тобой и мы вместе узнаем, сын у нас будет или дочь.
— Кир…
— Ева, прости… Прости, что я тебя обманывал, но … я бы, наверное, ничего не изменил… И заново поступил бы так же. Только брату перед этим что-нибудь отрезал бы, что бы он даже близко к тебе не подошел.
Сжал Еву еще крепче, потому что к горлу опять подступила та самая горечь от предательства.
Должно же это когда-нибудь пройти?
— Ки-и-ир.
— Что, Лунтик? — прохрипел, казалось что голосовые связки свело.
— Это твой ребенок, Кир.
— Ты как то высчитала по срокам? Я пытался, но запутался.
Ева тихонько рассмеялась и, подняв голову, отодвинулась от меня.
— Это твой ребенок, потому что я не спала с твоим братом. — Я открыл рот и выглядел, наверное, как самый настоящий слабоумный, но сказать ничего не смог. — Но если ты, еще раз меня обманешь, я…
Не дал ей договорить и поцеловал. Ее слова были такими желанными, что мне даже не верилось в них. Не могло быть все настолько хорошо.
Оторвался от сладких пухлых губ и взял лицо своей девочки в ладони.
— Еще раз, Ева. Скажи это, еще раз, чтобы я поверил.
— Я не спала с твоим братом. Нет, сначала я-то думала, что первые два раза у меня было с ним. Но в кафе, когда ты ушел, я проверила его руки…
— Татуировка, — усмехнулся, поражаясь собственной глупости и беспечности, — но почему тогда…
— Лена… — Ева не дала мне договорить, перебив. — Когда ты был у меня дома. Она взяла трубку с твоего телефона и… — в глазах Лунтика появились слезы, — и такого мне наговорила, что я… я…
— Ты ей поверила?
Убью суку, найду и убью.
— Ну ты же поверил, что я и Мир… — Ева всхлипнула и потерлась о мою ладонь щекой, как лоснящаяся кошка. — А я… Мне было так больно, Кир… Я же тоже тебя люблю и я тогда чуть не умерла. Хотелось сделать тебе так же больно, только это не принесло мне никакого облегчения, — из ее глаз все же потекли слезы, и я поспешил стереть их подушечками пальцев.
— Все, не плачь. Обещаю, я в жизни на другую женщину не посмотрю. У меня только на тебя стоит.
— Кир!
— А, что Кир? Я серьезно. Три месяца прошло, а я даже не спал ни с кем, потому что не мог. Никого не хотел.
— Давай больше никогда-никогда друг другу не врать, — выпалила она, смотря на меня своими бездонными голубыми глазами, полными искренней надежды. Я зажмурился и прислонился своим лбом к ее.
— Тогда тебе надо знать кое-что еще, — почувствовал, как Ева вся сжалась, тогда я глубоко вздохнул и решился. — Я тебе соврал про нашу самую первую ночь. Ты просто уснула пьяная, а я..
— Ты! — выкрикнула Ева и отстранилась от меня. — Ты! — она взмахнула рукой, выронив край простыни. Потяжелевшая грудь девушки оголилась, и я забыл обо всем на свете.
Сквозь туман до меня донеслось: “Я убью тебя, Кир Трофимов!” На что я ответил: “У тебя на это еще вся жизнь”, и начал покрывать поцелуями ее грудь. Потому что убить она меня еще успеет, а сейчас нам просто жизненно необходимо было совсем другое: сладкие поцелуи, горячие объятия, обжигающая страсть и единение душ…
Эпилог
Кирилл
— Трофимов, я тебя убью! — послышался вопль моей жены из-за двери ванной комнаты, — Убью! Убью! Убью!
Я приоткрыл второй глаз и довольно потянулся. Какое отличное начало дня. Если Ева сыпала подобными угрозами из туалета, то вариантов — что же могло случилось — было мало. Точнее, вообще, один единственный.
Я скоро стану папой. Опять.
В пятый раз! Сел на кровати, щурясь от полуденного солнца, лучи которого пробивались в зазор между плотными темными шторами, и счастливо улыбнулся. Черт, я был счастлив!
— Ненавижу! — из ванной комнаты показалась разъяренная супруга, и я испытал небывалый прилив желания.
Адреналин ударил в кровь.
Сейчас у нас будет секс, страстный, горячий, опаляющий разум и вытягивающий всю душу без остатка.
Откуда я об этом знал? Пфф, мы всегда так мирились: Ева кричала, била меня своими маленькими кулачками и тогда я впивался в ее пухлые манящие губы поцелуем. А потом… ну потом уже никто из нас был не в состоянии остановиться…
— Я беременна, — на выдохе произнесла Ева, лёжа на моей груди и на ней же что-то вырисовывая пальцами.
— Я уже понял, — хмыкнул, провёл ладонью по ещё плоскому животу и зажмурился от удовольствия.
— Как? — искренне удивилась Ева, округлив свои бездонные голубые глаза.
— Ну, ты точно так же визжала из туалета, когда забеременела Дашей.
— Ты помнишь то, что было девять лет назад? — задумалась она.
— Когда ты забеременела Алиской, ты так же кричала. Правда из…
— Да, из туалета в детской. Я помню. Я с тобой не разговаривала, — начала закипать моя жена и я уже хотел перевести тему, но куда там… разве Еву способен кто остановить. — Ты отправил Мирона в садик за Машей, а он накормил ее конфетами. Я помню.
— Е-е-ева, ну не начинай. У меня же тогда важные переговоры были. Я покупал помещение, ты же помнишь.
— Я помню, но вы обманули воспитатель в детском саду! А Маша еще несколько дней ходила с сыпью на лице.
— Зря напомнил, — тяжело вздохнул и все же перевел тему, но, кажется, сделал ещё хуже. — А когда ты забеременела Ритой мы были в Тайланде. Вдвоем, ммм, — протянул, припоминая наш первый отпуск без детей. Мы сутками напролет занимались любовью, даже на море были всего лишь пару раз.
— И тогда я точно так же пыталась тебя убить, да? — Ева прищурилась и поднялась на локтях.
— Да, тем самым пластмассовым тайским тестом. Не надо, — я состроил страдальческое выражение лица, хотя совсем не страдал, я был счастлив. Чертовски счастлив, — не бей меня больше. Я же тебя так люблю! И девочек наших люблю.
— Но все еще хочешь мальчика, — кивнула Ева, уже не злясь.
То ли она притаилась, то ли смирилась.
Я очень надеялся на второе потому что, если она догадалась… Даже бегство меня не спасет.
— И таблетки опять не подействовали, — задумчиво протянула Ева, которая меньше всего сейчас походила на Лунтика. Ни капельки прежней наивности а, обычно широко распахнутые, глаза, сейчас были подозрительно сужены.
— Может ты пропустила пару приемов? — пожал плечами и понял что надо линять.
Никто меня больше не спасет. Все наши четверо дочерей были дома у моих родителей. Дышали не загазованным воздухом подмосковья, а я… я всего лишь хотел пацана.
— Знаешь, — произнес спокойно, не показывая вида, что серьезно опасаюсь свою беременную жену. — Я чего-то такой голодный. Пошли на кухню. — Начал медленно подниматься, понимая что мой пышногубый хищник вот-вот может на меня наброситься.
Спрыгнул с кровати.
— Щас только трусы захвачу, — быстро проговорил и тут же забежал в ванную, пока Ева ничего не поняла. Закрылся на защелку и принялся искать оставшиеся таблетки, Ева должна была начать приём новой пачки.
Уничтожить улики.
Срочно.
Пока никто не уничтожил меня.
Ведь вместо противозачаточных в пачке была какая-то там кислота на букву “Ф”, очень полезная вещь, для тех кто планирует детей.
С Евы станется, она еще и на экспертизу пойдёт, эти таблетки сдавать.
— Кирилл! — послышался стук в дверь и я начал выколупывать таблетки в унитаз. — Кир! Открой немедленно! Кир!
— Ева, у меня чего-то живот разболелся. Ты иди вниз, сделай нам пока кофе.
Закончил с таблетками, пустую пластину запихнул в какую-то банку с кремом и, намотав на бедра полотенце, вышел из ванны.
Ева не оправдала моих ожиданий и не караулила меня под дверью, она в моей футболке жарила яичницу. Я побоялся к ней подходить близко, все же сковорода… горячая. Мне однажды прилетело кастрюлей. С тех пор к, возможно, злой жене, рядом с которой было все колюще-режуще-горячее, я старался не подходить.
Сел за стол и начал наблюдать за иногда оголяющейся попкой моей жены. Когда Ева вставала на цыпочки и поднимала руки вверх, чтобы что-нибудь достать, тогда моя футболка задиралась, и я видел красивые гладкие полушария моей самой любимой жопы на свете.
Хотя нет. Вру.
Было еще целых четыре маленьких попки, которые я тоже очень любил, но совершенно не так. К моим девочкам у меня было, что-то типа щенячьего восторга, я как тот павлин каждый раз петушился, что у нас Евой получились такие красавицы, тогда как при виде Евиной задницы я был готов истечь слюной.
Как же я ее любил.
— Знаешь, Кир, — Ева поставила передо мной тарелку с яичницей и села напротив. — Я так и не поняла, кого ты любишь больше, меня или мою жопу.
— Тебя конечно, — охотно ответил. Причем абсолютно искреннею
— Ты что-то сделал с таблетками?
— Ты меня не убьешь? — спросил и тут же кусок яичницы, который я уже прожевал, встал у меня поперек горла.
— Тебе сколько лет, Кирилл Трофимов? — устало спросила Ева и я понял, что она все же очень расстроена.
— Тридцать два, — понуро ответил, чувствуя себя пацаном.
— Ты так и не понял, что если я не убила тебя десять лет назад, когда узнала о твоих выкрутасах, то я вряд ли убью тебя за что-то другое. Когда уже ты повзрослеешь?
— Когда ты родишь мне сына. — со всей уверенностью ответил ей и, потянувшись, через стол, накрыл ее ладонь своей, — ты не подумай, я очень люблю Машу, Дашу, Алиску и Риту. Но кто их защищать будет? Вон, к Машке уже женихи ходят. Я один не справлюсь.
— Кир, — Ева закатила глаза и рассмеялась. — Какие женихи? Ей только летом будет десять, это был ее одноклассник.
— Знаю я этих одноклассников. С этого все и начинается, — серьезно кивнул.
— А если опять девочка?
— Пятая? — шепнул и почувствовал как волоски на затылке встали дыбом.
— Да, пятая, — кивнула Ева и слабо улыбнулась.
— Ну ничего, — вздохнул и крепче сжал ее ладонь. — Пятая так пятая, но мы же попробуем еще раз?
— Кир!
— Ну что?
— Кир!
— Ну у нас же еще вся жизнь впереди, — произнес я свой контраргумент и Ева рассмеялась, кажется, именно в этот момент она смирилась с пятой беременность.
Я все же росту. С каждым разом убедить Еву в том, что новая беременность это хорошо, у меня получается все быстрее и быстрее.
И, что бы я ни говорил, я буду безумно рад нашему новому малышу, будь то долгожданный сын или пятая дочка. Я все равно буду любить своего пятого ребенка, да что там буду…. я его уже люблю.
Только я и предположить не мог, расслабленно сидя за столом на кухне и смотря в голубые глаза своей красавицы жены, которая лишь похорошела за эти десять лет, что сейчас в ее животе поселился не только наш пятый ребенок, но и шестой.
И оба пацаны.
К которым первое время я буду безумно ревновать, потому что любовь всех моих девочек будет направлена на этих мелких карапузов, так похожих на меня с Мироном в младенчестве.
Но и это пройдет… Ещё до того, как они сделают первые шаги, я перестану ревновать и все же принудительно посещу страшного врача, который сделает мне Вазэктомию. Для того, что бы жена пустила меня домой. И я ее пойму, ведь, шесть детей это все — баста!
Но это была моя “Баста”, вся моя жизнь принадлежала моей семье и я не уставал благодарить вселенную за то, что однажды, будучи борзым сопляком врезался на байке в Евину жо… В бампер Единой машины. В Евин я врезался чуть позже, ноооо….
Мы же не об этом сейчас, правда?
На телефон пришло сообщение и я понял, что жена меня все же когда-нибудь убьет.
«Откуда в гараже взялся второй байк?»
Ну не отвечу же я, что купил второй, потому что у близнецов всего должно быть поровну и если одному я подарю байк, то как же второй? И меня совсем не волновало, что Лехе и Сане было лишь по году.
«Клонировался», — ответил шутливо и тут же отправил еще одно сообщение в догонку.
«Наверное».
И еще одно:
«Я тебя люблю, Лунтик. Помни об этом, когда в очередной раз соберешься меня убивать».
«Я тебя тоже люблю», — пришел ответ, и я понял, что все же выживу.
«Но ключи от гаража я у тебя изыму».
Или нет?