— Такое чувство, что мы наняли тебя поваром, а не суррогатной матерью, — усмехнулся Волконский, садясь за стол.
— Извини, я… — Варя запнулась, затем, словно бы виновато, добавила:
— Эля сказала, что готовить не нужно, но я так не могу. Не привыкла, — пожала она плечами, словно оправдываясь за то, что была далека от привычной для него и Эли жизни. Той жизни, которая успела набить ему самому порядочную оскомину. — И вообще мне нравится готовить. Я специально встала пораньше, чтобы никому не мешать… — протараторила Варя, судя по всему, желая в этот момент оказаться где-нибудь подальше отсюда.
— Пахнет очень вкусно, — ограничился Кирилл коротким замечанием на всю эту ее речь.
— Это всего лишь омлет.
— Обожаю омлет, — заявил он и, поднявшись на ноги, подошёл к плите, встав рядом с Варей. — Надеюсь, ты не против поделиться?
Он стоял к ней совсем близко — стоило только шевельнуть пальцем и он коснулся бы ее руки. Однако такой жест между ними был бы явно неуместен, поэтому Кирилл молча рассматривал ее лицо — без единого грамма косметики — в ожидании ответа и думал о том, что даже в этом Варя и Эля были совершенно разные — его жена никогда не вышла бы из спальни без боевого раскраса. Он понял вдруг, что даже не помнит, как выглядит ее лицо без всех этих ухищрений. А ещё — что ему нравится эта Варина естественность, пусть даже ее причиной могла быть банальная нехватка средств на дорогую косметику, которой обладала Эля.
— Не против, — донёсся до него Варин голос, отрывая от всех этих чуждых ему размышлений. — Но Эля сказала…
— Плевать, что сказала Эля, — отозвался он неожиданно резко. — Я не ребенок, да и она не мамочка. Во всяком случае, пока, но мы ведь это скоро исправим, не так ли? — Кирилл растянул губы в многообещающей улыбке и приподнял брови, заметив, как на лице Вари на короткое мгновение проступило нечто, похожее на испуг. Вот только чего она так боялась — он совершенно не мог понять. Но намерен был скоро выяснить.
— Конечно, — отозвалась она ровным тоном, беря ещё одну тарелку, чтобы положить ему омлет. — Ведь я здесь именно для этого.
— Вот и прекрасно, — снова улыбнулся он и, приняв из ее рук тарелку, отошёл обратно к столу.
Он уже покончил с завтраком к тому моменту, когда со второго этажа их огромных апартаментов спустилась в кухню Эля, бывшая, как и всегда, при полном параде — даже обманчивая небрежность причёски была на самом деле тщательно выверена, лицо идеально накрашено, а короткий домашний халатик обнажал длинные красивые ноги с идеальным педикюром. Забавно, прежде ему нравилось, что она всегда выглядит роскошно и безупречно, сейчас же вдруг захотелось взять со стола салфетку и стереть с ее лица все эти тонны косметики, чтобы просто увидеть, что под всем этим кроется. Жаль, что нельзя было вот также, одним движением, убрать из человека все наносное, чтобы понять, где на самом деле правда, а где — ложь.
Пока он сканировал Элю взглядом, та, остановившись у порога, презрительно повела носом и раздражённо вздохнула:
— Макарская, ну я же просила…
— А что не так? — вмешался он, вопросительно поднимая брови.
— Вся кухня провоняла, — недовольно поморщилась Эля.
— Пусть готовит, — возразил он. — Тебя же никто не заставляет это есть. И, кстати, побыстрее грызи эти свои киноа, потому что, как я тебе сказал накануне, у нас на сегодня полно дел.
— Мы куда-то едем? — спросила жена, с недовольным видом доставая с полки пачку упомянутого им продукта.
— Да, — ответил он, не вдаваясь в подробности.
— Куда? — уточнила Эля и от него не укрылся напавший на нее ступор, когда он ответил:
— Как куда? В клинику.
— Но… к чему такая спешка, Кирюша? — Эля подошла к нему и обняла сзади за шею, но он, отстранившись, повернулся к ней лицом и, взяв ее руки в свои, ответил вопросом на вопрос:
— А к чему медлить? Раз уж мы собрались здесь такой чудесной компанией, — его взгляд насмешливо пробежался по Варе, — то почему бы не перейти незамедлительно к тому делу, в котором мы все заинтересованы?
— Но я должна наблюдаться у своего врача, а я не записалась к нему заранее… — начало было Эля, но он ее перебил:
— Я уже все уладил, не волнуйся, — встав с этими словами из-за стола, Кирилл кинул напоследок:
— Так что собирайтесь, девочки, выезжаем через полчаса.
Он ждал их в машине, нетерпеливо барабаня пальцами по рулю. Было в поведении обеих женщин нечто такое, что укрепляло его в мысли, что ему чего-то не договаривают. Впрочем, даже если это было действительно так, он все равно пойдет до конца. Варя родит ребенка, которого он так желает, а Эля… что делать с ней он пока не знал. Но когда представлял, что она будет кормить их дитя этими своими несчастными киноа и едой из ресторана, твердо понимал: либо Эле придется измениться, либо ей рядом с ним и ребенком места просто не будет.
Когда Варя и Эля показались на парковке, Кирилл вышел из машины и, наперерез явному желанию Вари сесть сзади, открыл перед ней переднюю дверь и сказал:
— Садись со мной. Эля любит сидеть сзади одна, не правда ли, любовь моя?
— Конечно, — улыбнулась та как-то рассеянно и Кирилл выжидательно посмотрел на Варю. Чуть помедлив, словно размышляла, а не сбежать ли отсюда ко всем чертям, та наконец юркнула на переднее сиденье, и, захлопнув за ней дверцу, Волконский сел в машину сам.
Выехав с парковки, он кинул взгляд в салонное зеркало и обнаружил, что Эля уткнулась в телефон, и вид у нее при этом был такой сосредоточенный, точно она решала в этот момент вопрос жизни и смерти. Впрочем, его такое положение полностью устраивало, потому что пообщаться сейчас он желал вовсе не со своей женой.
— Могу я спросить кое-что? — поинтересовался Кирилл, кинув на Варю взгляд искоса.
— Конечно.
— Полагаю, у тебя есть примерное представление о предстоящей процедуре?
— Да.
— Прекрасно. В таком случае, я надеюсь, нас не ждёт никаких неприятных сюрпризов в клинике?
Задав этот вопрос, он впился взглядом в ее лицо, но там не отражалось ровным счётом ничего, кроме непонимания.
— Каких, например? — ответила она вопросом на вопрос и он передёрнул плечами:
— Ну, например, наличие каких-либо болезней. В частности — венерических.
От услышанного она казалась потрясенной и раздраженной одновременно.
— Ты что, считаешь, что я…
— Я ничего не считаю, — оборвал он ее на полуслове. — Просто потому, что практически тебя не знаю. Но это мы тоже скоро исправим, не так ли?
Ответом она его не удостоила, просто молча кивнула и отвернулась к окну, а он вдруг поймал себя на том, что думать, кто и как трахал женщину, которая будет носить его ребенка — неожиданно неприятно, хотя его это совершенно не касалось. Она была всего лишь инкубатором, призванным выполнить свои функции, вот только почему-то думать о ней только в таком ключе уже не получалось.
И это его злило.
Клиника, в которой наблюдалась Эля, была частной и, конечно же, очень дорогой и ухоженной. Едва им стоило появиться в холле, как навстречу поспешил администратор, чтобы проводить в кабинет Элиного врача-гинеколога, который их уже ждал.
И никаких очередей, недовольных лиц, склочных старушек и прочих радостей бесплатной медицины. Хотя он ещё помнил, каково это все на вкус, ибо в детстве нередко мотался с бабушкой по больницам, но по чему-чему, а по этой стороне своего прошлого не скучал совершенно. Пожалуй, ради одного того, чтобы иметь везде высокий сервис, уже стоило разбогатеть. И, конечно, его будущий ребенок заслуживал всего самого лучшего — ради этого Кирилл готов был в лепешку разбиться.
Когда с дежурными приветствиями в кабинете было покончено, врач, представившийся Александром Юрьевичем, сказал:
— Давайте я расскажу вам о том, что нам с вами предстоит поэтапно пройти.
Кирилл слушал молча, впрочем, как и Эля с Варей, и наблюдая за лицом последней, он все больше убеждался в том, что она не похожа на женщину, расчётливо спланировавшую разбогатеть таким образом. Но что ещё могло ее на это толкнуть — мог сейчас только гадать. Хотя, возможно, она действительно хотела этих «легких денег», но до этого момента просто не понимала всего, что ей предстоит пережить.
Как бы там ни было, а договор уже был ею подписан. И он, Кирилл, непременно получит с нее то, что там было обозначено.
Закончив говорить, врач обвел их всех взглядом и спросил:
— Может быть, у вас есть какие-то вопросы?
Повисла пауза, которую первым нарушил Кирилл:
— Только один, Александр Юрьевич. Когда мы можем приступить?
— Если вы готовы, часть анализов можно сдать уже сегодня. Я выпишу вам направления.
— Мы — готовы, — отозвался Кирилл за всех. — Ты рада, солнышко? — улыбнулся он Эле нарочито-ласково и коснулся ее руки, оказавшейся странно-холодной.
— Очень, — ответила она и Кирилл, отпустив ее ладонь, встал на ноги, обозначив тем самым конец приема.
Дождавшись, когда Эля и Варя покинут кабинет, сам Волконский задержался на пороге и, внимательно посмотрев гинекологу в глаза, сказал:
— Ещё один вопрос, доктор. Вы уверены в диагнозе моей жены?
— Абсолютно, — Александр Юрьевич казался оскорбленным этим вопросом. — Я наблюдаю Элеонору не первый год и когда мы обнаружили ее проблему, я консультировался со многими именитыми коллегами, в том числе и зарубежными, но все приходили к одному и тому же выводу. Если вы желаете лично с ними побеседовать, я могу дать вам контакты…
— Нет, это лишнее, — ответил Кирилл и, попрощавшись, вышел из кабинета.
Глава 11
Варя попросту не была готова к тому, что на неё свалилось. Говорят, что судьба посылает только то, с чем можешь справиться. Это неправда. И Варя поняла это, стоило ей выйти из палаты реабилитационного центра и оказаться наедине с собой.
Она оказалась не готова.
К тому, что мама просто смотрела на неё, и Варе казалось, будто она пытается достучаться до человека, который не понимает ни слова. Варя что-то говорила ей, рассказывала о том, как пусто без неё дома, как она хочет, чтобы мама скорее поправилась, а она всего лишь смотрела в ответ. И на этом всё.
А потом Варя сбежала. Забрала сумку и ушла. И как только оказалась на улице — села на скамейку и разревелась. Видимо, мало ей было того, что пережила, когда отца не стало. Мало того, что была вынуждена согласиться на кощунственное предложение. Судьба не только посчитала, что она справится с этим, но и подкинула ей новых испытаний.
И вот теперь она осталась наедине с собой, с пониманием, что у неё на руках — тяжёлый инвалид, которым занимаются другие люди исключительно потому, что у Вари есть деньги. И с необходимостью пойти против самой себя и в итоге поступить так, как не поступила бы никогда, не случись с ней всего этого.
Как добрела до дома и скрылась за хлипкой преградой двери, Варя не помнила. Возвращаться в искусственно созданную Элей жизнь сегодня не хотелось. Там всё было настолько чужим, что Варю от этого воротило. Да и может она, в конце концов, просто побыть собой, в крохотной и плохо обставленной, но своей квартирке?
Первым делом, когда прошла в кухню, Варя достала из шкафчика бутылку вина, включила телевизор, чтобы хоть чем-то заполнить пустоту и, налив себе целый бокал, опрокинула его залпом. Не помогло. Даже эфемерное ощущение лёгкости не принесло с собой ничего, кроме чувства горечи, которое лишь разрослось и стало больше.
Варя уселась на диванчик и стала копаться в интернете. Ну должно же быть хоть что-то, кроме того, о чём она знала и так! Какие-нибудь новые методики, может, экспериментальные или что-то в этом духе?
Что-нибудь, что даст ей хоть каплю надежды.
Второй бокал тоже был осушен до дна, а вот опьянения, которого так жаждала Варя не последовало. Когда ею была прочитана очередная дурацкая статья, в которой бреда было гораздо больше, чем строчек, которые она занимала на экране телефона, Варя не выдержала. Сделала телевизор громче в бесплодной попытке не слышать внутренний голос, который твердил, что она поступает неверно, поднялась с диванчика и подошла к окну.
Её всегда успокаивал вид ночного города. Миллионы огней, спешащие куда-то машины и крохотные прохожие. Но не сейчас. Сейчас эта жизнь казалась насмешкой. Тем, что проходило мимо неё. Сама же Варя представлялась себе пойманной в чьи-то хитроумно расставленные силки, и от этого снова захотелось плакать.
Варя закрыла лицо руками и разрыдалась. Горько и безудержно, как плачут только люди, которые не могут справиться с тем, что на них свалилось. С экрана телевизора раздавалась какая-то разухабистая песня, а она ревела и ревела и не могла остановиться. Ровно до тех пор, пока не услышала:
— Варя?
Это был голос Кирилла — даже сомнения в этом не оставалось. И как только оказался здесь, да ещё и вошёл в её квартиру? Неужели она забыла закрыть дверь на замок?
— У тебя было не заперто, — подтвердил он очевидное. После чего подошёл ближе и всмотрелся в её заплаканное лицо: — Что-то случилось?
Варя знала, что это всего лишь дань вежливости. Понимала, что Кирилл наверняка заботится о ней скорее как об инкубаторе для своих целей, а не о живом человеке… и всё же сделала то, что ей сейчас было просто необходимо. Шагнула к нему, неловко обняла. Прижалась так крепко, как только могла. И снова расплакалась.
Сколько они так простояли, Варя не знала. Только вцеплялась в Кирилла, а он — осторожно обнимал её в ответ. В этом не было ничего, что желала получить Эля. Никакой попытки соблазнить или чего-то подобного. Просто Варе было нужно хоть чьё-то тепло, даже если знала, что в ответ получит ненастоящее участие.
Когда наконец отстранилась и вытерла слёзы, почувствовала на себе пристальный взгляд Кирилла.
— Ничего нового не случилось. У меня просто… мама в больнице.
Она отошла, словно их вот-вот могли поймать на месте преступления. Достала кофемолку, чтобы предложить Киру кофе.
— Просто мама в больнице? — уточнил он. — И давно?
— Нет. Недавно.
— Тебе поэтому нужны деньги?
Варя замерла, когда услышала этот вопрос. Нельзя, чтобы Кир заподозрил неладное. Нельзя, чтобы план Эли рассыпался, словно карточный домик, просто потому, что Варя была неосторожной.
— Не поэтому, — отрезала она. — А ты что здесь делаешь?
Она повернулась к Кириллу и взглянула прямо ему в лицо. Слёзы уже высохли, теперь она смогла взять себя в руки, чтобы контролировать каждое своё слово и действие.
— Ты не подходила к телефону.
— Эля обеспокоилась?
— Да.
— Я сегодня буду ночевать здесь.
Эти слова Варя произнесла с вызовом. Как будто Кирилл собирался посягнуть на её свободу и силой увезти к ним с Элей в квартиру. Но тот лишь пожал плечами и прежде, чем направиться к выходу, проговорил:
— Окей. Просто не пропадай больше.
И когда покинул квартиру, Варя вдруг поймала себя на совершенно дурацкой мысли. Она хотела бы, чтобы эти слова Кирилл произнёс совсем не потому, что он волнуется за инкубатор для своего будущего ребёнка. И это было очень и очень неправильно.
Глава 12
Было странно и алогично признавать это даже перед самим собой, но и отрицать того, что испытывал, Кирилл не мог тоже.
К Варе домой его пригнал исключительно страх. Непонятный, чужеродный и какой-то дикий по своей силе страх. Точнее даже — страхи. Они оплетали его нутро, точно скопище змей, и безжалостно жалили, заставляя испытывать беспокойство о том, что еще вчера он считал чем-то совершенно неважным.
Он боялся, что Варя передумала. Боялся, что она больше не вернётся. И больше всего — боялся своих собственных страхов, но не поехать за ней просто не мог.
Внезапно оказалось, что он настолько свыкся с мыслью, что именно эта девушка будет вынашивать их с Элей ребенка, что его пугало, что она может захотеть разорвать контракт. И хотя у него были все средства воздействия, чтобы принудить ее выполнить то, на что она добровольно подписалась, от мысли поступить подобным образом его отчего-то коробило.
И ещё он понял, что успел, как говорится, быстро привыкнуть к хорошему. К тому, что в ее присутствии его дом был больше похож на нормальное жилище, а не на выставку модной мебели. К ароматам простой, но оттого даже более желанной пищи, витающим в кухне. Даже к разговорам с ней, так кардинально отличающимся от тех, что были между ним и женой.